Зима

В детстве её я встречала румяной девчонкой,
В белые косы вплетавшей лыжню, как банты.
Вторили ветра валторны нам песнею звонкой
И осыпало искристой крупой с высоты
Сосен, одетых в косматые снежные шапки,
Нас, штурмовавших на санках сугробы и горки.
Ночью сквозь звёздный узор я смотрела украдкой,
Как аппетитно повесили месяц поджаристой коркой...
Позже она приходила как дама, в вуали,
В тонких, хрустящих крахмальным ледком кружевах.
Помню, как перстни её неприлично сверкали,
Капли кармина рябиной цвели на губах.
Шла она царственно, сбросив, как шубу соболью,
Снежные дали равнин и лесов рукавицы.
И замирала душа между счастьем и болью,
И, оживая, звенела весёлой синицей...
Но улетают на юг быстрокрылые стаи
Птиц непоседливых или мной прожитых лет...
Ходит она по ночам, как старуха седая,
Плотно надвинув на брови потертый берет.
Всё ей не так, и ворчит она ветром февральским,
Колется шарф её старый, сплетенный метелью.
Режет судьбу на куски битый лёд, словно скальпель,
И покрывало снегов — госпитальной постелью.
Пахнут одежды её, как сундук — нафталином,
Скрип под ногами — перо без чернил по бумаге.
Вот бы скорее прошла она, шаркая, мимо...
Где ты, та девочка, полная юной отваги?
Где ты, роскошная дама в хрустальной карете
С мальчиком — Каем летящая к снежным чертогам?!
Мы пилигримами бродим сквозь зимы по свету,
Чтобы однажды, весною, предстать перед Богом...