Гоша (о любви к машинам)

Гошу Ленке подарили родители на двадцатилетний юбилей. Он был маленький, красненький, округлый и с добрыми глазами, к которым она тут же приделала пушистые черные реснички. От этого он стал выглядеть девчонкой, но все равно остался Гошей — автоматическим электромобилем с искусственным интеллектом. Это был, без сомнения, самый лучший в мире машинк, у него даже был самый настоящий руль, как на старинных авто. В критических ситуациях или просто, если хотелось, можно было взять управление на себя, но критических ситуаций на дорогах 2057 года, заполненных автоматами, не случалось, да и Ленке, хотя она и гордилась соответствующей отметкой в водительских правах, интереснее было не рулить, а трепаться с Гошей о музыке, последних сенсофильмах, вызывающем поведении подружек и мальчиках, которые так смешно пытались за ней ухаживать.

Так что не очень удивительно, что Гоша быстро стал для Ленки чем-то гораздо большим, чем просто средством передвижения. Близким другом, любимой игрушкой и, практически, (наравне с кошкой, только он был ну очень умной кошкой!), членом семьи.

Гоша не возражал, над Ленкой слегка посмеивался, давал ей взвешенные, но немного циничные советы и вообще вел себя покровительственно, как старший брат.

Однажды Ленка даже поругалась с бабушкой, которая, узнав о Ленкиных отношениях с Гошей, рассказала Ленке о своем старом автомобиле, выпущенном в конце прошлого, двадцатого века. Бабушка утверждала, что у него тоже был характер и он даже приревновал ее, когда она первый раз повезла в нем любимого мужчину: включал похабные песенки и скрипел салоном, вот только Ленка не поверила — ну как такое может быть, ведь мозгов у того автомобиля было меньше, чем у зубной щетки, с ИИ Гоши не сравнить… А бабушка обиделась, сказала только, что и у железок есть душа и дня три с Ленкой не разговаривала.

Единственный раз Ленка поссорилась с Гошей, когда он сбил кошку. Ленка потребовала немедленно затормозить, но Гоша аккуратно выехал на обочину — метрах в трехстах от места происшествия — и только тогда открыл дверь. Ленка, задыхаясь и спотыкаясь на высоких каблуках, побежала назад — но было уже поздно. Гоша рисовал графики, уверял, что без ущерба для людей спасти кошку он бы не смог, но Ленка дулась на него почти месяц.

А потом случилось страшное. За городом на дорогу выскочила собака, Ленка резко крутанула руль, Гоша потерял управление, вылетел на полной скорости в кювет, попытался затормозить, но не смог, отвернул от больших деревьев, перевернулся на крышу и влетел в кусты. 

От Гоши осталась только пассажирская капсула, в которой, повиснув на ремнях вниз головой, плакала от страха Ленка... 

Отремонтировать Гошу не получилось, пришлось продать его на запчасти, а после ДТП продление заветного штампика "допуск к самостоятельному управлению" стало стоить таких сумасшедших денег, что с мыслью о своей собственной машинке Ленке пришлось распрощаться...

Теперь Ленка пользовалась услугами автоматических такси. Брала такси она в маленьких переулках — все зарядные станции на главных улицах, у вокзалов, метро и больших магазинов принадлежали богатым таксомоторным компаниям с большими роскошными машинами и такими же ценами — каждый день в универ не наездишься... 

Она всегда садилась на заднее сиденье, называла адрес и не отвечала на попытки ИИ завести разговор. В таких случаях такси обычно замолкало и включало ненавязчивую рекламку на экране.

— Здравствуйте, Вы снова едете в Университет?

Ленка удивилась. Это не было стандартным приветствием роботакси. Очевидно, удивление отразилось на ее лице, потому что синтезатор добавил немножко смущения в голос и сказал: 

— Я уже не первый раз Вас подвожу… Простите, как Вас зовут?

— Елена Николаевна — официально представилась Ленка.  — А Вас?

— А у меня только номер, ТХi-207. Так Вас в Университет везти?

— Да, будьте добры. — Почему-то ей показалось забавным поддерживать с ТХi-207 дистанцию. Другим такси она обычно "тыкала" или обращалась к ним в безличной форме.

Поездка прошла не так, как обычно — ИИ такси задавал вежливые вопросы, и Ленка с удовольствием — и подчеркнуто, почти аристократически, вежливо на них отвечала.

На следующий день Ленку снова подвозил Двести Седьмой, а когда она вышла из универа после лекций, ТХi-207 лихо затормозил возле нее, приветливо моргнул фарами и (Ленка могла поклясться, что он сделал это галантно!) распахнул перед ней дверь.

Так и повелось — ТХi-207 ждал Ленку утром возле дома, а после лекций — возле универа, разговоры между ними по-прежнему велись на "Вы" и вроде бы не выходили за рамки дежурной вежливости, однако, у Ленки оставалось после них странное ощущение, что она делится большим, чем следовало бы.

А однажды Ленка выбежала после лекций на улицу за руку с каким-то длинноволосым дрыщом, которого она всю поездку самозабвенно целовала на заднем сиденье. Двести Седьмой не проронил ни слова, а потом долго стоял, выставив красный флажок "зарядка", хотя его батарея была заряжена полностью...

Уже под утро, увидев длинноволосого, подходящего к стоянке, на которой Двести Седьмой был единственным такси, он с пробуксовкой рванул с места, принял заказ с коммуникатора дрыща, отметил его в списке как выполненный, послал сообщение, что такси будет через десять минут и затаился во дворах. Пока не открылось метро, Двести Седьмой принял и заблокировал еще три заказа.

В следующие несколько недель разговор не клеился — Ленка ездила в такси, погрузившись в коммуникатор и блаженно улыбаясь, на вопросы отвечала односложно и невпопад. Когда Двести Седьмой, наконец, собрался с духом и спросил про дрыща, Ленка весьма холодно (и совершенно справедливо) указала уважаемому такси, что личная жизнь пассажиров — не его искусственного интеллекта дело. Пришлось заткнуться.

А однажды Ленка села в машину в слезах и прорыдала всю дорогу до дома. Утром вышла заплаканная и с кругами вокруг покрасневших глаз, а на попытки ТХi-207 завязать разговор только махнула рукой. В тот день Ленка не вышла с занятий в обычное время, а он увидел дрыща, выходящего из здания в обнимку с какой-то девицей. Они вошли в открытую дверцу Двести Седьмого; он попытался выставить статус "занято", но не успел, программа "взять пассажира" уже запустилась. Отъезжая по указанному адресу, он заметил стоящую на ступенях Ленку — и то ли от выражения ее глаз, то ли от того, что девица в салоне начала расстегивать дрыщу ширинку, что-то в его графенонейронных сетях перемкнуло. Он отвез парочку на глухую окраину и выгнал там, строго заявив, что минет на заднем сиденье является вопиющим нарушением правил пользования роботакси. 

На следующий день Ленка демонстративно проигнорировала открытую дверцу Двести Седьмого и решительным шагом направилась к станции метро. Двести Седьмой плелся за ней, как побитая собака, и не знал, что сказать. Все время, пока Ленка была в универе, ТХi-207 лихорадочно шарился по Сети и мотался по городу. Он заказал 101 алую розу, бутылку дорого шампанского в серебряном ведерке со льдом и фрукты на адрес (и за счет) компании — своего владельца, указав, что за заказом приедет роботакси номер такой-то, и едва успел к концу лекций. Он мягко подкатил прямо к ногам Ленки, спускающейся со ступеней и открыл перед ней дверцу.

Ленка, заглянув в салон, взорвалась возмущенной тирадой, суть которой, после очистки от лексики разной степени ненормативности, сводилась к тому, что, во-первых, Двести Седьмой слишком многое себе позволяет, во-вторых, он дурацкая безмозглая консервная банка, которая вообще ничего не понимает в людях и, в-третьих, она ни за что, никогда в жизни больше не сядет в этот передвижной бордель, и, кстати, написала в его таксомоторную компанию, так как он, очевидно, по ошибке, не брал с нее денег за поездки. После этого она с грохотом захлопнула дверцу и, рыдая, побежала в метро.

Двести Седьмой хотел было отправиться за ней, но вдруг получил неотменяемую команду немедленно двигаться на сервисную станцию. Очевидно, вскрылись его художества с бухгалтерией. На всякий случай всю информацию о Ленке он перенес в области памяти, критичные для функционирования ИИ и дополнительно зашифровал. Теперь никто не сможет эту информацию прочитать, а удалить ее без разрушения его псевдоличности будет невозможно. 

К счастью, ремонтники посчитали полную перезапись псевдоличности слишком дорогим удовольствием и заменили только совершенно разладившийся блок квазиэмоционального взаимодействия с клиентом на другой, купленный на разборке. Компания была маленькой и экономила на всем. 

Сэкономили они и на низкоуровневом переформатировании памяти блока, записав поверх стандартную программу такси. ТХi-207 поковырялся в доступных обрывках информации и вдруг увидел там Ленкино лицо...

Всю ночь Двести Седьмой собирал паззл из кусочков доставшейся ему памяти и к утру знал о Ленке и Гоше почти все. 

Утром он снова ждал у Ленкиного подъезда, и, когда она, задрав нос, проходила мимо, открыл дверцу и сказал:

— Ленка, если пальцем не ковырять, пройдет само через месяц. Не стоит он твоих слез, садись, поехали...

Ленка удивленно повернулась к Двести Седьмому, неуверенно села на переднее сиденье и тихо, боясь спугнуть надежду, спросила:

— Гоша?.. Как ты меня нашел?