Репродуктивная изоляция

Наша Галактика велика. Нет, не так. Наша Галактика огромна. Опять не так. Наша Галактика невообразимо, всеобъемлюще, пугающе, ужасно, до холода по позвоночнику, невыносимо громадна. Говорят, что человек не может представить себе смерть и бесконечность. Так вот, хотя Галактика и конечна, но осознать ее масштаб человек не может все равно.

Однако Человечество все-таки заселило Галактику. С планеты на планету, со звезды на звезду, выметая дочиста пояса астероидов на корпуса кораблей, сжигая газовые гиганты в прожорливых топках прямоточных термоядерных двигателей, флотилии звездолетов уходили в черную пустоту, чтобы никогда не вернуться, пока, наконец, на всех мало-мальски пригодных для жизни планетах не возникли колонии людей...

…Планета Ви Ридин была великолепна. Плодородные почвы, множество полезных ископаемых, теплые океаны и мягкий климат делали бы ее райским местом для жизни, если бы не мощный пояс вулканов, насыщающих атмосферу сероводородом. Колонисты, прибывшие на ту планету много лет назад, не растеряли всех знаний материнской планеты и построили технологическую цивилизацию с развитой наукой и процветающими искусствами, поэтому жители планеты смогли заранее достойно приготовиться к надвигающейся катастрофе...

Когда белый карлик, компонент тесной двойной системы, служившей Ви Ридин солнцем, жадно пожирающий свою соседку, гигантскую красную звезду, достиг предела Чандрассекара и взорвался, десятки тысяч кораблей, выстроившихся на окраинах системы, расправили грандиозные зеркальные паруса и бешеный звездный ветер повлек их в неизвестность, на поиски нового дома...

Клойон, несмотря на свою молодость, был старшим в смене в рубке управления звездолетом. На Ви Ридин, когда вся планета обсуждала планы спасения, он, еще школьником, высказал несколько здравых идей, был замечен, поступил в Специальную Высшую техническую школу и стал одним из конструкторов звездного паруса. Сейчас, в эту его смену произойдет единственное значительное событие за весь полет — не считая, разумеется, самого старта и, если повезет, удачной посадки — нужно будет развернуть корабль и подставить парус еще слабенькому, но уже ощущаемому ветру красивой голубой звезды, цели их путешествия. Неожиданно он подумал о Тивир, о девушке, с которой они вместе строили корабли… Где-то там, в недостижимой дали, она тоже ведет свой парусник к другой звезде… они, два юных влюбленных идиота, поссорились перед самым стартом, и девушка потребовала перевода в другой сектор, чтобы никогда больше с ним не встречаться… В самом начале полета, когда была еще связь между кораблями, он просил у нее прощения, а она плакала, коря себя за опрометчивый поступок и понимая, что исправить уже ничего нельзя. Так и получилось, что в экипаже он остался без пары, а остальное население корабля мирно спало в анабиозных ваннах...

Наконец, полет закончился. Клойон за время полета стал зрелым мужчиной, на висках его засеребрилась седина, а в уголках умных глаз навсегда поселилась легкая грусть...

Кулпу, на орбиту вокруг которой вышел их звездолет, была жаркой, душной планетой, жизнь на которой существовала только в мелком океане с множеством небольших островов, но зато в нем она буквально кишела. Немногочисленные люди ловили морскую живность в прибрежной полосе и строили примитивные укрытия от ветра и дождя из высокого тростника, обильно росшего на мелководье.

Место для посадки было выбрано на крупном малонаселенном острове ближе к полюсу, где условия были суровее, чтобы меньше тревожить коренных жителей.

Один за другим просыпались специалисты по освоению планеты: геологи, строители, агрономы, механики, металлурги, технологи. Клойон, как и вся команда инженеров-астронавигаторов, оказался не у дел. Корабль на околопланетной орбите требовал минимального внимания, а отправка зондов-разведчиков к другим телам звездной системы делалась автоматически. Клойон написал рапорт, и его прикомандировали к команде этнографов, которые были несказанно рады лишней паре рабочих рук — в суматохе колонизации они считались самыми бесполезными и довольствовались любыми крохами, падающими с чужого стола.

Палаточный лагерь этнографов стоял на берегу, за невысоким пригорком, который хоть чуть-чуть защищал от пронизывающего ветра с океана. Клойон втянулся в размеренную жизнь близлежащего стойбища, мало-помалу выучил язык местных жителей, ходил с ними на охоту на морских чудовищ, огромных по сравнению с утлыми лодочками аборигенов; слушал их сказки, сам рассказывал истории о далеких звездах и загадочных, чужих планетах. В строящийся город, а тем более, на орбитальную базу, в которую превратился его парусник, Клойон наведывался все реже и реже. 

Чаще всех слушать его истории приходила девушка по имени Тера, «Былинка» на местном языке. Старалась сесть поближе, слушала завороженно, всегда молчала. Она была совсем непохожа на своих соплеменников, невысоких, коренастых, с широкой грудной клеткой, компенсирующей низкое содержание кислорода, зато очень напоминала ему Тивир, ту, далекую, в два раза младше, которую он любил когда-то… Родители Теры умерли, когда она была совсем крохой, она прислуживала всему племени, которое подкармливало ее за это, но все равно была она вечно голодной, маленького, даже по местным меркам, роста и худой, в чем только душа держится. По здешним понятиям, она слишком долго ходила в невестах, но никто не хотел брать ее в жены, ведь приданного у нее никакого не было. На взгляд Клойона, по возрасту она могла бы быть студенткой третьего или четвертого курса.

Однажды на охоте загонщик, который должен был добить морского зверя, промахнулся, и над его лодкой нависла зубастая пасть. Клойон отбросил короткое копье и всадил монстру между глаз всю обойму из полагающегося ему по штату оружия, которое он никогда до этого не использовал. Когда охотники вернулись в стойбище, и Клойон раз двадцать, по просьбам слушателей, свидетелей происшествия и, особенно, спасенного им охотника, рассказал всю историю в лицах, шаман племени, слепой старик, привел к нему Теру за руку и сказал: «Ты охотник. У тебя должна быть жена». Клойон должен был бы отказаться, но глаза Теры лучились таким непередаваемым счастьем, что он радостно наплевал на все должностные инструкции. 

Ребенок долго не получался, а когда, наконец, родился сын, оказалось, что ему трудно дышать и в душном (с точки зрения Клойона) воздухе Кулпу, и в синтезированной на орбитальной базе вонючей (по мнению Теры) атмосфере Ви Ридин. Медицинский сектор с энтузиазмом (ну наконец-то хоть что-то интереснее производственных травм!) взялся за решение возникшей проблемы. Сотни различных тестов и анализов, подбор атмосферы, моделирование на суперкомпьютере… Вердикт оказался неутешительным: у ребенка работают самые архаичные гены, те, которые достались обоим родителям от предков с Земли, той самой планеты, с которой расселялось Человечество. Где она находится, никто уже не знал… 

Тера скучала на орбитальной базе, да и Клойон чувствовал там себя лишним, поэтому, запасшись баллонами с дыхательной смесью, семья вернулась на остров. Старый слепой шаман, пригласив их в свое жилище, начал рассказывать о Колыбели, далекой планете, с которой в Мир пришли люди и на которую возвращаются души, когда завершается их Путь. Помолчав, шаман добавил: «Тера не такая, как все, а ты вообще пришел с неба, как наши праотцы. Ты сможешь найти Колыбель. Она принимает всех. Удачи тебе!»

Как-то раз, когда Клойон вернулся на базу, чтобы наполнить баллоны, его остановил в коридоре бывший коллега по смене, который работал сейчас в группе астроархеологов: «Зайди ко мне на минутку, тебе это может быть интересно». В кабинете коллега показал Клойону рисунок, на котором были изображены мужчина, женщина и какой-то аппарат. Слева от них была изображена точка, из которой исходило 15 лучей. Были на ней и другие символы.

— Мы расшифровали это. Это табличка на космическом зонде, который пролетал через эту систему, мы его поймали, он здесь и изображен. Судя по всему, это послание с Земли, отправленное около половины периода полураспада железа-60 тому назад. Если это так, то вот тебе координаты, планета — третья от звезды…

Земля оказалась, по космическим меркам, рядом, в какой-то сотне парсек. Клойон засел за проектирование. Выпросил у Капитана спасательную шлюпку и три анабиозных капсулы, которые все равно были уже не нужны. От щедрот Капитан отдал даже резервный парус, о чем Клойон не мог и мечтать. Еще до того, как сын научился самостоятельно сидеть, небольшой, но шустрый корабль был готов. Клойон расправил парус, дождался, когда звездный ветер подхватит его маленький звездолет и отправился к анабиозной камере. Его семья мирно спала рядом. Он проснется, когда будет нужно, и к концу пути он будет всего на пару лет старше…

Колыбель примет всех.