Свечка

Гул приближающегося трактора баба Маня услышала задолго до того, как сам трактор в деревню въехал. Сначала подумала, что кто то едет на полустанок, мимо деревни, задворками. Но рокот приближался.
  — Кто же это к нам, хлеб только через два дня, не случилось ли чего? Может из сельсовета кто, или из правления, так зачем мы им, работающих в деревне нет, одни старые пенсионерки. — Баба Маня прильнула к окну, весеннее солнце уже вычистило стёкла от кружевных узоров.
 Красный трактор, грохоча гусеницами, раскачиваясь, ехал прямо к её дому, и качнувшись пару раз, застыл у палисадника. 
 На землю соскочил Толька Ножкин, и обежав трактор вокруг, услужливо открыл дверцу. Осторожно ступив на гусеницу, в снег спрыгнул мужик, в богатом пальто, с воротником. Потом обернулся, вытащил сумку и помог выбраться из кабины женщине, одетой в шубу и шапку.
  — Что за делегация, не иначе как из Города, — баба Маня заволновалась и на всякий случай присела на лавку.

    — Бабка Маня, принимай гостей, из самого Города приехали, — заорал ввалившись в избу Толька, — бутылка с тебя за доставку.
  — Здравствуйте, Вы Мария Михайловна? — вошедшие, вслед за Толькой, городские гости оглядывали комнату. — Вы бабушка Александра? — Женщина прошла вперёд.
  — Я, — подтвердила баба Маня, — случилось то чего? Сашка чего натворил?
  — Нет-нет, что Вы, наоборот, мы вот тут, — женщина приняла из рук мужа сумку, — подарки Вам, мы с благодарностью. — И начала выкладывать на стол пакеты и кульки.
  — Вот конфеты, колбаса, сыр, пряники. Всё, что смогли купить у вас тут, в Городе. — Стол заполнился различными свёртками, — коньяк вот, армянский, — красивая бутылка встала рядом с пакетами.
  — Да что вы, зачем это, — баба Маня ничего не понимала, пытаясь найти в лицах приехавших хоть что то знакомое и никак не находила. — Случилось то чего, милая, ты присядь. — Задвигала стоящими у стола стульями, — присаживайтесь.
  — Да-да, конечно, — женщина присела на краешек стула. — Владимир, я так волнуюсь, расскажи Марии Михайловне.

    Мужик расстегнул пальто и тоже присел на стул.
  — Понимаете, Мария Михайловна, мы в гости приехали, в этот ваш… Город. Жена, — кивнул на женщину, — родом отсюда. Вот и приехали, маму её навестить, внучку показать. Анечке три годика. Вечером в гости пошли, к школьной подруге Зоиньки, — снова посмотрел на жену.
 Владимир сделал паузу, распахнув пошире пальто.
  — Давайте на вешалку повешу, — опомнилась баба Маня, — или вот на диван положим, 
  — натоплено у меня с утра. 
 Гости разделись, и снова присели к столу.

    — Так вот, когда Анечка уснула, Варвара Степановна, тёща, к соседке побежала, поболтать, рассказать, что внучку привезли. А тут пожар, уголь наверное вылетел из печки. У соседки окон на ту сторону нет, услышали только когда трещать начало, да и народ сбежался, закричали.
  — Господи Исусе, — баба Маня перекрестилась на иконы, — страсти то какие.
  — Когда тёща прибежала, начала в огонь кидаться, кричать, что Анечка в доме, огонь уже из двери выбивался, не пробиться в дом. Вот тут Ваш внук Александр и появился, на наше счастье. Говорят, курточку скинул, и в окошечко, в подпол, как ящерица. А там через люк в комнату. Вытащил Анечку нашу, она без сознания уже была, дыму наглоталась.
  — Господи, помилуй, беда то какая, — опять перекрестилась баба Маня. — А девочка то как, Анечка?
  — Хорошо всё, Мария Михайловна, бегает уже, испугалась только очень, а так, всё хорошо. — Заговорила Зоя. — Мы домой завтра, в Москву. Там конечно покажем врачам, но главное жива.

    — Понимаете, Анечка поздняя у нас, мне сорок уже, — Зоя поправила причёску. 
  — Мы за границей долго жили, у мужа работа такая. А как Анечка родилась, в Москву вернулись, Владимир теперь в министерстве. И тут вот такое происшествие, если бы не Ваш внук, Сашка… Александр, понимаете… В общем спасибо Вам огромное, я прямо не знаю, как благодарить.
  — Понимаю-понимаю, Господи помилуй. — Третий раз перекрестилась баба Маня, — Как он, Сашка то? Сам то не повредился?
  — Мария Михайловна, нормально Сашка, совсем не повредился. Быстро всё сделал, за пару минут, говорят, а главное во время как. — Зоя опять полезла в сумку. — Мы были вчера в его училище, к директору ходили. От него про Вас и узнали, и про Александра, что Вы его воспитали. Поблагодарить хотели, денег вот дать, — женщина положила на стол свёрток. — Да не взял он, убежал от нас. Он, мне кажется вообще не понимает, что совершил, а мы ведь поблагодарить.
  — Что Вы, Что Вы, — баба Маня замахала руками, — какие деньги. Нам не надо, у меня пенсия, сорок два рубля, у Сашки стипендия в училище, и столовая там, и общежитие. Нам не надо ничего, у нас всё есть. А Сашка правильно всё сделал, как иначе, как не спасти. И по окошкам лазить он мастак. Когда Дуня, соседка, ключ потеряла, так он тоже через подполье залезал, и калитку открыл, а дома у неё уж ключ был запасной. Уберите, — баба Маня отодвинула свёрток с деньгами, — не надо этого, уберите.

    Сидящий тут же за столом и молча слушавший до сих пор, тракторист Толька Ножкин, вдруг оживился.
  — Во даёт Сашка, ну до чего ушлый, надо же сообразить, через подполье. — И потянулся к бутылке, — выпить надо за это, обязательно, что всё так хорошо, а дом то сгорел?
  — Сгорел, — Владимир покосился на тракториста, — Анатолий, Вы нас должны ещё отвезти обратно, до своей деревни, до нашей машины, не забывайте.
  — Конечно, должен, — радостно согласился Толька, — а кто говорит не должен. Мне ещё сено вечером на ферму возить, вот и надо выпить, пока время позволяет, а как же? — И с удовольствием крякнув, опрокинул в себя стакан коньяка.

    — Мария Михайловна, видите ли, — Владимир приосанился, — Ваш внук, Александр, для нас теперь как родной, мы ему по гроб жизни обязаны. Кем он у Вас хочет быть, ну не трактористом же, в самом деле, — взглянул на Тольку. — У меня в Москве хорошие связи, давайте мы его заберём, устроим, поможем на первое время. Ведь у вас тут жить нельзя, к вам даже не добраться, молодому парню делать не чего, понимаете?
  — Понимаю, — баба Маня вздохнула. — Только в армию ему на другой год, а там уж как хочет, и как Бог даст. А в Москве, что ему? У нас в Ленинграде родня, Сашка там учился, да вот вернулся, вырос он здесь. Нет, не надо, спасибо. Давайте чаю нагрею, вон сколько всего навезли, на всю деревню хватит.

    За чаем в разговор вступила Зоя.
  — Мария Михайловна, Вы нас поймите, мы хотим как лучше. Я работаю в издательстве, у меня много знакомых журналистов. Напишем про Александра в газете, Владимир поговорит со своими приятелями, Сашу примут в институт, или военное училище. Вы подумайте, вот тут мы написали адрес и телефоны, рабочие, домашний. Через три месяца Александр закончит своё ПТУ, а к осени пусть приезжает к нам. Мы просто не знаем, чем мы можем вас отблагодарить, давайте позаботимся о будущем Вашего внука.
  — Спасибо, люди добрые, — баба Маня поклонилась гостям, — только не надо этого. Сашка молоденький совсем, не определился ещё. Пусть всё будет, как будет. Вот пойдёт в армию, повзрослеет, сам решит, как жить дальше, в институт или в училище, а сейчас не надо ему ни каких газет, не известно каким боком жизнь повернётся. Обычный он, мальчишка деревенский. А вам спасибо. Адрес ваш я сохраню, положу на божницу, за иконы.
  — Ну, как знаете, — Владимир встал, — давайте тогда собираться, мы помочь хотели, от души, мы вам обязаны очень многим. Не теряйте адрес, — и опять посмотрел на Тольку, который опустошил коньяк уже больше чем на половину. — Пора нам.
  — Спасибо вам, — опять поклонилась баба Маня. — И если уж хотите вспоминать Сашку добрым словом, помочь ему, есть у меня одна просьба.
  — Да, конечно, говорите, — Зоя тоже встала, — мы всё выполним.
  — У вас в Москве, наверное церкви есть, работающие, а у нас то нет, в Городе только, и то по праздникам большим открывают, не добраться мне туда.
  — Есть, даже недалеко от нашего дома есть, всегда работает. — Зоя вопросительно смотрела на бабу Маню.
  — Так вот, мало ли, будете мимо проходить, и как вспомните Сашку моего, зайдите в церковь, поставьте свечку, за здравие раба Божиего Александра, и за доченьку вашу Анечку.
  — Хорошо, Мария Михайловна, я обязательно выполню Вашу просьбу. Ну и Вы, помните о нашем предложении, подумайте как следует, время есть.

    Баба Маня, накинув безрукавку, вышла проводить гостей. Трактор резво развернулся на одном месте, взревев и выпустив облако чёрного дыма, покачиваясь поплыл за деревню. Трижды перекрестив удаляющийся трактор с гостями, баба Маня вернулась в дом.
  — Хорошие люди, добрые какие, столько навезли всего. И Сашка хорошо поступил, правильно не взял деньги, разве в них счастье, счастье, что девочка Анечка жива и здорова.

                               ***

    Вкусными пирожками пахло на весь подъезд. Анька как ветер ворвалась в кухню, где Зоя Васильевна раскладывала выпечку по большим тарелкам.
  — Мама, мамочка! — Прыгая на одной ноге и расстёгивая застёжку туфель, завопила Анька. — Ты представляешь, я была на приёме в Кремле. Самого Президента, вот как тебя видела, представляешь?
  — Сядь, сумасшедшая, упадешь, — улыбнулась Зоя Васильевна. — Что там у тебя за приём, что случилось? 
  — Да, награждали кого то, не важно. — Анька уже схватила пирожок, — представь только, главный, наконец то дал мне нормальное задание. А то всё какие то выставки, да скучные собрания. А тут Кремль, и от нашей редакции поручили мне, представляешь? Я тебе сейчас всё покажу, пойдём в кабинет, — схватив ещё пирожок, Анька потянула мать в комнату.
  — Вот смотри, — вставив флешку в компьютер, защёлкала мышкой. — Так, это не то, это тоже, вот, ага. Смотри, Президент выходит, все аплодируют, а я рядом, прямо у трибуны, вот видишь, круто да? Это он речь произносит, поздравляет. Кадров триста нащёлкала, здорово, правда?
  — Здорово, здорово, — Зоя Васильевна смотрела с интересом. 
  — Вот и выросла девочка, журналист, освещает приём в Кремле, лишь бы кому не поручат. — Гордость наполняла материнское сердце.
 Анька щебетала без умолку, как кузнечик.
  — Мам, смотри, это он проходит, поздравляет награждённых, а я прямо рядом-рядом, ну в трёх метрах буквально. — Кадры менялись быстро.
  — Стоп, — Зоя Васильевна, прикоснулась к Анькиной руке, — ну-ка, верни назад, ещё, ещё. Вот, это кто? — Лицо одного из награждённых, в парадной форме, показалось Зое Васильевне знакомым.
  — Не знаю, мам, их там много было, человек сто, наверное.
  — А узнать нельзя, доча?
  — Можно, конечно, у меня списки есть, в редакции узнаю.
  — Дай списки посмотреть, пожалуйста.
 Анька достала из сумки сложенные листы. Зоя Васильевна, надев очки, пальцем повела по списку.
  — Вот, Александр Петрович..., точно, это он, Аня.
  — Кто мама, знакомый твой? — Дочь хитро посмотрела на мать.
  — И твой, Анечка, тоже. Помнишь, я рассказывала, как мальчик вынес тебя из горящего дома? Это он, дочь, Сашка, Александр Петрович.
 Анька посмотрела на фото в мониторе.
  — Ты же говорила, пацан какой то, из глухой деревни.
  — Ну, вырос пацан. Правильно вырос. А ведь я за его здоровье, четверть века свечки ставлю. Права была бабушка, Мария Михайловна, пусть будет как будет.
  — Во дела, — Анька округлила глаза. — Из какой то глухой деревни, а теперь сам Президент ему руку жмёт. Бывают же чудеса на свете. Ладно, мам, давай я тебе дальше покажу. — И Анька снова защёлкала мышкой.