Баллада о невезучем холсте

Вот замысел — и он неисполним:

художник хочет написать поэта.

Тот целый день маячит перед ним

и мыслью поэтической согрето

его лицо, движения резки,

поэт спокойно может улыбнуться.

Лови, художник, воздуха мазки

и пепел в тине треснутого блюдца.

Тень угловата, но гармоний ток

струится за словами и молчаньем,

и каждый слог велик и одинок,

и каждый жест свободен и печален.

Им разговаривать — как водку вместе пить,

но холст один — и он неразделимый,

а жизнь течёт, её не уместить

в условность поэтического грима.

Рисунок губ, слова определив,

меняется наитием мгновенным,

словесного искусства перелив

не застывает краской неизменной.

И вот уже грубеют голоса

и спор гудит о качестве искусства…

Поэт бежит, спасибо не сказав,

лифтёром заступает на дежурство.

Но у художника не зря натянут холст,

обида подгоняет вдохновенье,

и он скоблит, как пёс голодный — кость,

он чистит место под произведенье.

Давно хотел писать автопортрет...

Замкнуть свой мир, открывшийся сегодня,

в лакуну времени, ей имя дать и цвет.

Себя он знает, пишется свободно.

Наушники! Пусть музыка войдёт

намёком личного особенного взгляда,

она не выдаст!.. Но уйдёт под лёд

холста и красок, лака и распада.

Ему казалось: ноты не соврут

и эхо повторит объём гармоний,

но их ловить — опять напрасный труд,

как у стихов — они многосторонни.

Слова и звуки кисть не утвердит.

Вот бабочки, пришпилил — и любуйся...

И он за нож схватился, как бандит,

какая рифма! — совершил убийство.

Художник казнь картины повторил,

свои сомненья изводя под корень.

Есть плоть под слоем краски и чернил,

он вглубь пошёл. Что стало общим горем.

Не глядя на знакомое лицо,

он холст изрезал и унёс на свалку.

Я написал — и я замкнул кольцо.

Несостоявшихся портретов жалко.