Диагноз - любовь к тебе

Диагноз - любовь к тебе

Темнело. Полная, белая луна висела на черном фоне и придавала этому вечеру еще более грустную атмосферу. Сильный мороз проникал в легкие с каждым вдохом, и с каждым выдохом тело бросало в дрожь.  

Я медленно подходил к ее дому. Все ближе и ближе. Нервно покусываю губу, чуть ли не в кровь, волнение перехватывает дыхание. Почему это так тяжело? Даже не могу припомнить, когда я еще так нервничал. Настроения, особого не было, хоть я и знал, что делаю то, что действительно нужно. Так будет правильно. И лучше. Прежде всего для меня, конечно. Ведь, каждый их нас в сердце эгоист?  

С каждым шагом, идти становилось все тяжелее. Все больше хотелось развернуться, отложить на потом. Будто внутреннее чувство подсказывало, что делаю неправильный шаг. Но потом, подумав, о другой стороне ситуации, все становилось на свои места.  

Уже стою у самой двери. Обратного пути нет. Надо взять себя в руки и сделать уже то, что облегчит нам жизнь. Обоим. А может быть только мне.  

Я нажимаю на звонок. Слышаться ее поспешные шаги. Уже могу предугадать ее удивление, что я заявился в столь поздний час. А потом крепкое объятие. Чувствую, как ее светлые, тонкие волосы щекочут щеку. Нежные руки дотрагиваются до моих. Теплый, домашний запах…но уже настолько наскучивший.  

– Сэм? Здравствуй, любимый! Это так неожиданно! – эмоционально отреагировала Элла на мое появление и следом крепко обняла.  

Я ничего не мог поделать. Обнял ее в ответ. Нежный аромат цветов проник внутрь меня, как только я вдохнул. Мне нравилось, как пахли ее волосы. Не только волосы. Тело. Этот запах свежести, всегда сопровождал ее. Моя девочка такая невинная, но с таким искренним сердцем. Такая маленькая, хрупкая, миниатюрная. Я бы мог посадить ее к себе на шею и проходить весь день, даже не чувствуя малейшего неудобства. Очень милое создание, хотя иногда и с проявляющимся напористым характером. Но это больше забавляет, чем бесит. Она более мудра, чем умна. Невероятная. Она красива, но ее внешность не навязчива и вряд ли надоест. Только если… …не станет скучно. Как стало мне в один день.  

– Так, что же ты делаешь тут так поздно? – спросила Элла, направив свой взгляд на меня и даже не пытаясь, хоть на долю секунды, отвести его. Удивительная способность. Как она только это делает? Одна ее рука лежала на моем плече, другая ласково поглаживала мою щеку.  

– Элла, – начал я, пытаясь убрать ее руку с щеки. – У меня есть серьезный разговор.  

Почувствовал тревожность внутри нее. Не понятно, как это передалось. Может от ее взгляда, который она и не думала отводить.  

– Да, Сэм, я слушаю тебя. Может чаю? Ты же знаешь, я рада тебе, хоть днем, хоть ночью. Ты можешь остаться сегодня. Я буду счастлива.  

– Элл, нет, не получится. Не сегодня, – односложно говорил я, чувствуя, как стал появляться комок в горле, что придавало особую трудность что-либо говорить. – И чаю тоже не надо. Не стоит. Просто выслушай и не перебивай.  

Элла все также смотрела на меня, правда, в ее взгляде чувствовался легкий страх. Через светлые глаза вообще очень легко увидеть душу человека, если постараться. Они ведь прозрачны…  

– Нам нужно расстаться, – наконец выговорил я, но это были не слова. Это были пули, которыми я обстрелял ее почти детское сердце. Сердце, которое умело любить, хоть и по-своему. Сердце, которое доверилось мне без всяких сомнений, потому что думало, что мир добр и честен. Она была обманута тем, что думала, что ее любили. Нет, я любил. Но позже. Все будет совсем позже…  

После этих слов, она впервые отвела взгляд. Больше она не могла смотреть на меня. Не так, как раньше. Я видел, как она вдавила ногти в ладонь, только бы не расплакаться при мне. Мне казалось, что ее хрупкое тело сейчас рассыпается от моих ударов.  

– Элла, прошу, только не переживай. Ты слишком хороша, слишком правильна что ли… Я бы не смог. Так больше. Нам обоим было бы трудно. Ты великолепна. Я знаю, ты найдешь лучше меня.  

Она молчала. Она больше никогда не посмотрит на меня тем любящим взглядом. Этот взгляд такой нежный и восторженный пропал. Пропал вместе с частью сердца, доверием к людям и верой в любовь…  

 

***  

 

Я шел по улице, возвращаясь. Паршивое чувство. Какая же я свинья! Но это единственный выход. Хотя, нет. Почему же свинья? Все вполне нормально. Нужно жить и получать удовольствие. А то, что больше не несет радости, а только навевает тоску – вычеркивать из жизни к черту. Любой бы парень сделал бы тоже самое, будь он на моем месте. Что поделать, если все неимоверно надоело? Правильно. Избавляться.  

Я шел и думал, точнее придумывал недостатки, которыми она якобы обладала, тем самым, как и обычно люди, оправдывают свой жестокий поступок. Во-первых, она тихая, застенчивая. Нужна ли мне такая? Во- вторых, неопытная и нерискованная. Совсем неинтересно. Я бы скорее помер со скуки, если бы остался с ней. Мы повстречались полгода и думаю, что уже вполне знаю ее. Она такой и будет. Слишком заботливая. Скажете, дурак, она тебя любит? Может быть. Но мне не нужна такая любовь. По крайней мере, сейчас. Это бы только навевало тоску. Наверно. Думаю, так и было бы. Нет. Или да. Точно никаких больше сомнений. Я сделал то, что считаю нужным для меня. И пусть эгоистично, зато проживу жизнь так, как хочу я. И с тем, с кем захочу. Не хочу думать о совести. Да и что такое совесть, и кто по ней живет? Жизнь коротка, ее нужно использовать по максимуму. И быть с тем, с кем есть желание. Скоро я буду у нее. У моей Аманды.  

Так я себя успокаивал. Внушал себе.  

 

***  

 

Живот сжимался в спазмах. Что это? Почему такая реакция? Чувство, будто все тело залили бетоном изнутри. Вся жизнь, все стало таким бессмысленным без него. Все планы потеряли какое-либо значение. Я не смогу разделить с ним свои мечты и достижения. Не смогу разделить ни свою любовь, ни радость, ни успех. Тогда зачем мне вообще все это нужно?  

Элла уже как неделю была потерянной. Она избегала какие-либо выходы в свет. Даже выходить в Интернет не было никакого желания. Увидеть его фотографию в сетях, а может еще и не одного, затронуло бы ее, еще не зажившие, раны.  

Все это время, просиженное дома, Элла пыталась разобраться, что пошло не так:  

«Что я делала не так? » – винила она себя.  

«Он же не мог так просто уйти…- думала она. – Всему должна быть причина».  

Элла все чаще и чаще вспоминала их совместно проведенные дни. Она помнила буквально все: как они встретились в первый раз, как они привыкали друг к другу поначалу…А потом, всего через пару месяцев и несколько их волшебных ночей, с долгими, милыми разговорами обо всем на свете, стали настолько родными…  

Что же поменялось? Почему он ушел, когда все было так хорошо? Элла все глубже и глубже пыталась разобраться в себе, в своих ошибках. От этого становилось еще хуже. Самокопание – ужасная вещь, которую стоит всегда избегать. В противном случае, тебя засосет так, что потом никто не сможет вытащить тебя со дна неуверенности и ничтожности.  

Единственное, что еще как-то удерживало Эллу от падения на это дно, была ее единственная подруга – Мэри.  

– Ты опять сидишь дома? – наставительным тоном спрашивала она Эллу.  

Элла лишь покачивала головой в ответ. Ее глаза блестели от слез. Всю эту неделю они были влажными и почти не успевали просыхать. Лишь с наступлением сумерек, когда сон все-таки преобладал над ней, она наконец могла отдохнуть.  

– Ты же понимаешь, что это скоро пройдет. А такие придурки, как он ничего не стоят. Таких большинство. От них стоит бежать, так что может и хорошо, что он сам ушел.  

– Нет, он не был придурком, Мэри. Перестань. Ты же знаешь все сама. Стараешься лишь меня успокоить.  

– Раз он тебя бросил – он уже автоматически становится придурком. Попробуй найди еще таких, как ты.  

– Мэри.  

– Что Мэри? Что? – она уже начинала выходить из себя. – Почему ты не ценишь себя? Зачем тратить на него свои силы, нервы, слезы. Пошел он к черту. Надеюсь, его переедет машина.  

– Мэри! – крикнула Элла. – Да что ты говоришь?! Ты вспомни, как сама одобрила его, увидев впервые?! А теперь что? И как я могу теперь верить твоим словам?!  

– Он не дурак, да. Вполне смышлёный парень, но у него слишком много ветра в голове! Он не понимает простых жизненных ценностей. Поэтому пусть его проучит жизнь!  

С этими словами Мэри ушла. Она так и не могла понять, что она нашла в нем, кроме мозгов. Никакой заботы и души. Хотя и насчет мозгов уже стоило бы поспорить…  

 

***  

 

– Аманда. Ты прекрасна.  

Они лежали на тонкой простыне пастельного цвета. Сэм медленно покуривал и любовался ею.  

«Такие красивые каштановые волосы, которые собирались в очень плотный пучок; невероятное сочетание цвета волос с голубыми глазами; шикарная фигура…особенно ноги. Готов расцеловать их до кончиков пальцев» – думал про себя Сэм.  

– Ты, ведь понимаешь, насколько ты невероятна? – спросил он ее.  

– Более чем, – ответила Аманда, хитро улыбнувшись и выхватив сигарету из его руки, стала глубоко вдыхать сигаретный дым. Сэм смотрел на нее сверху и медленно приближался к ее пухлым губам. Дым выходил из ее полуоткрытых губ и сразу же вдыхался его легкими.  

Как его это заводило…  

– Я думаю нам надо выставить что-нибудь в инстаграм. – заявила Аманда.  

– Да? Правда думаешь это обязательно?  

– Почему нет? Я же тебя люблю. Хочу заявить это всему миру!  

«Любит? Как же эти слова приятны. Только от нее».  

– Хорошо, сделаем пару фоток. Думаю, мне тоже стоит похвастаться такой красивой штучкой!  

Аманда заулыбалась и расстегнув еще одну пуговицу на рубашке, принялась позировать с ним на камеру телефона.  

 

***  

 

Элла застряла в своем состоянии. Ни лучше, ни хуже. Точнее нет, хуже бывает, но теперь уже только при открытии инстаграма. Почти каждую неделю она попадает на его фотографии с новой девушкой. И каждый раз это словно очередная пуля, которая попадает в душу и пытается уничтожить все святое, что в ней осталось. И каждый такой выстрел напоминал ей о той боли, которую она почувствовала, услышав те злополучные слова тем поздним, ужасным вечером.  

Мэри пыталась ее вывести в свет. Но пришлось пережить полгода, прежде чем Элла согласилась на свидание. С другим.  

– Ах, Элла, наконец-то! Как долго я этого ждала! Макс очень хороший парень! Это я тебе точно говорю! – без умолку тараторила Мэри. – Он умен, красив и добр! Я даже вижу вас двоих вместе! Будете очень гармонично смотреться! Он, просто душа компании!  

– Откуда у тебя такая уверенность, что мы понравимся друг другу? – немного обреченным тоном проговорила Элла.  

– В смысле? Я учусь с ним на одном курсе. Там каждая девчонка в него влюблена! А то, что ты ему понравишься – это, без сомнения. Я уже давно ему про тебя рассказывала. И фотки показывала! Ему понравились!  

– Возможно, он просто из вежливости…  

– Так, Элла, прекрати! – ответила Мэри, при этом тяжело вздохнув. – Не будь такой упертой! И побольше улыбайся. А то я сказала, что ты очень жизнерадостная и веселая девчонка! Плюс – улыбка тебе всегда к лицу. Так что, давай! Развейся как следует!  

Элла шла и вроде даже с улыбкой, но не для себя. На какой-то момент она задумалась и ей вправду показалось, что она хочет этой встречи. Уж точно Элла понимала, что она нужна. Возможно, это выведет ее из депрессии.  

И вот он, стоит рядом с машиной с маленьким букетом в руках.  

Элла приостановилась в двадцати метров от него и задумалась:  

«А стоит ли оно того? », но стоило ей только впустить эту мысль себе в голову, как взгляд Макса упал на нее. Элла немного заколебалась, ведь она уже намеревалась развернуться и незаметно вернуться домой…  

– Элла! Элла, это я! Макс! – крикнул он ей с радостной улыбкой на лице.  

Теперь уже точно было некуда деваться.  

«Ладно, попробовать стоит» – и с этими мыслями Элла направилась к Максу.  

– Привет! Извини, сразу не узнала. Не имела даже представления, как ты выглядишь.  

– Ничего страшного, хотя и немного странно. Мэри мне очень много рассказывала про тебя, да и фотки показывала. Думал, тебе тоже.  

Элла молчала. Что она может на это сказать? Хотя будь она с Сэмом, у нее бы точно нашлось пару идей.  

– Да, кстати, это тебе, – сказал Макс, немного усмехаясь и протягивая тот самый букетик. Несмотря на его маленький размер, там уместилось достаточно большое количество разных цветов. В том числе и ее любимые – фиалки.  

– Спасибо! – немного суховато ответила Элла.  

– Тебе точно нравится? – спросил Макс, немного тревожась.  

– Да, да, конечно! Они мои любимые! – ответила Элла, позже добавив легкую улыбку, чтобы не выдавать свое настроение.  

– Тогда, прогуляемся?  

– Да.  

Это все было так неловко. Элла чувствовала непонятный дискомфорт, находясь рядом с ним. Она не могла расслабиться ни на минуту. Он, видимо чувствуя ее напряжение, пытался каким-то образом ее подбодрить, развеселить, но все напрасно. Элла лишь немного поднимала уголки губ, не посмотрев ни разу в его глаза и ни разу не засмеявшись по-настоящему, как это было с Сэмом. Макс рассказывал довольно интересные истории про мир и его семью, но ничего не выходило. У Эллы не получалось перейти этот барьер. На его вопросы она отвечала односложно, боясь развивать тему дальше. Страх сказать что-то не так и остаться непонятой не покидал ее.  

– Может, ты скажешь хоть пару слов о себе? – спрашивал ее Макс, уже подходя к ее дому все ближе. – Хотя бы пару слов. Что ты любишь делать?  

Элла озадачилась: «Черт, осталось всего пару метров, и я дома, но этот вопрос…».  

– Я люблю гулять. Поздними вечерами. Обычно. – Кое-как выдавила из себя Элла, делая небольшую паузу чуть ли не перед каждым словом. – В будущем хочу стать учителем, а в свободное от работы время заниматься рисованием.  

– Это здорово. Мне нравятся твои планы. А из последнего хобби, можно попробовать сделать дополнительный заработок. Жаль, что мы уже у твоего дома, а я все так надеялся тебя разговорить. Возможно, ты такая молчаливая, потому что сейчас день? Ты же любишь гулять вечерами, да? – с веселой улыбкой, сказал Макс.  

Элла улыбнулась. Было приятно, что на ее ответ он не просто сказал «понятно» или «ясно». Чувствовалось, что Макс был действительно заинтересован в ней. Жаль, в обратную сторону это не сработало.  

– Я тогда пойду?  

– Да, конечно. Уверен, мы еще встретимся! Погуляем тогда попозже, чтобы тебе было комфортнее, да?  

Он говорил с такой надеждой, что Элле ничего больше не получилось ответить, как согласиться. Хотя сама она знала, что второй встречи – не будет.  

 

***  

 

Я гоню под 160 километров в час. Она смеется. Обожаю ее смех. Такой беззаботный, звонкий и беспечный. Смотрю на нее. Закуриваю. Она так сексуальна. Начинает медленно снимать с себя футболку. Даа, она еще та штучка. Что только не вытворяет. Думаю, стоит остановить машину, потому что только Аманда может меня так завести.  

Идеальная фигура. Все настолько пропорционально.  

– Я хочу тебя. – шепчу я.  

– Я тебя тоже. – шепчет она в ответ.  

 

***  

 

Только я зашла домой, как раздался телефонный звонок. Мэри.  

– Эй, Элка, ну как? Как все прошло? Скажи, он очень милый?  

– Эмм, мм, да, он мил.  

– И?  

– Что и?  

– И это все, что ты можешь сказать?  

– А что еще?  

– Элла! Не глупи! Я хочу знать, насколько он тебе понравился и когда вы встретитесь в следующий раз!  

– Не знаю. Никогда. – я кидаю трубку, так как больше не могла говорить и сдерживать слезы. Невозможно. Сэма невозможно забыть. Никто и никогда не сравниться с ним. Никто не будет говорить так, как он; смеяться и шутить, так, как он; прикасаться… Только с ним я жила. Только с ним находила себя.  

Не прошло и часа, как Мэри уже сидела со мной на диване и укрывшись пледами, мы просто сидели молча.  

– Макс точно лучше, чем Сэм. И говори мне, что хочешь, но я не верю в чувства. Ты должна судить объективно. Он достойный и просто лучше. И ты ошиблась, когда решила, что он тебе не пара. В принципе, также, как и ошиблась, согласившись встречаться с тем ублюдком.  

– Он не ублюдок. В нем есть что-то хорошее, просто ты этого не видишь. Это может увидеть только любящее сердце. И знаешь, что?  

– Что же? – с недовольным тоном поддерживала разговор Мэри.  

– Я на него не сержусь. И пусть он сейчас с другой, но я рада за него.  

– Что ты несешь, подруга? – пыталась уточнить Мэри.  

– Раз я его люблю по-настоящему, значит желаю ему только счастья. И если он ее любит и это делает его счастливым, то я рада. Человек вправе быть счастливым, даже, если его действия недостаточно совестливые и достойные. Так что пусть он будет не со мной, но главное, счастливым.  

– Ты точно больная. – с недоумением ответила Мэри и пошла делать чай.  

– Нет. Я просто люблю по-настоящему.  

 

***  

 

Мы вновь проснулись в три часа дня. Уже какой день мы с Амандой ложимся под самое утро. Немного устал, но с ней все совсем по-другому. Эти ночные катания по городу, тусовки. Она оторва, которая мне очень нужна.  

Совсем не помню, что было вчера. Только дым, громкая музыка, свист в ушах, поцелуи в толпе под светодиодами.  

– Мы вчера были в клубе? – спрашиваю я ее.  

– Ты не помнишь? – смеется Аманда, – хотя я тоже не помню. Единственное, что я помню, так это то, что мне нужно пойти в солярий, а потом мы идем курить кальян.  

– Кальян? Это, когда мы так решили? – спросил я, становясь уже более серьезным.  

– Нуу, Сэм, я сейчас это придумала. Только измени выражение своего лица. Возьмем у этой жизни все, что можно.  

Аманда подходит и легкими движениями рук, поцелуем в губы убеждает меня в правильности решения.  

– Я возьму у тебя немного на солярий?  

– Конечно, но ты же знаешь, что ты и так прекрасна.  

– Что жаль денег на свою красавицу?  

– Совсем нет, даже наоборот. – стал я немного оправдываться.  

– Вот и отлично. Люблю тебя! – и с этими словами Аманда вылетает из дома, не спросив даже о моих планах. Возможно, это и к лучшему. Все равно я не собирался делать ничего интересного. Только заглянуть к врачу. Время от времени стали волновать непонятные головокружения. Аманда говорит, что я просто не привык к такому образу жизни. Возможно, она права.  

 

***  

 

Элла за рулем. Сегодня новая страница в жизни. Наконец-то начало второго курса. Так долго она ждала этого момента. Хоть что-то новое в моей жизни.  

По радио играет музыка. Элла даже слегка напевает, но тут происходит смена песни.  

«О нет, – думает про себя Элла, – только не это».  

Этот знакомый мотив песни, который ассоциировался с ним, словно пытался разорвать швы с еле зажитой раны. У Вас, ведь, было такое, что, включив песню, которую Вы слушали, например, год назад, восстанавливались те чувства, которые Вы тогда переживали?  

Уже прошел целый год, как они расстались. Но какие-то маленькие вещи еще напоминали ей о нем. Та же песня, вызывала необъяснимые эмоции.  

«Как же мне нравилась эта мелодия и как неприятно слышать ее сейчас. Я ничего не могу с этим сделать. Только выключить это чертово радио! »  

 

***  

 

В этот раз я уже не пошел с ней бар. Голова сильно болела. Снова приходится пить таблетку.  

– Ты уверен, что не пойдешь? – спросила Аманда, не показывая, правда, особую заинтересованность.  

– Нет, любимая, не могу.  

– А таблетка? Ты же выпил ее? Может в баре я найду колеса? Должно стать лучше.  

– Ты с ума сошла?  

– Да ладно, шутка. Так, что? Таблетка не помогает?  

– Должна помочь. Прости, в этот раз я пропущу.  

Аманда немного осуждающе вздохнула.  

– Может ты тоже останешься? Посидим дома? – спросил я ее, ведь так хотелось полежать в ее объятьях. Хотелось, чтобы она прильнула ко мне своим роскошным телом, гладила меня, шептала нежные слова. Успокаивала. Целовала, целовала, целовала…  

– Да нет. Я уже договорилась с девочками. Целую тебя. Буду поздно. Так что не жди. Спи. И не болей.  

И она ушла, резко захлопнув дверь. Голова раскалывается. Невыносимо. Точно, надо уже ложиться спать в нормальное время. И больше столько не пить. Хватит. И стоит сделать хотя бы маленькую передышку.  

 

***  

 

Сегодня я проснулся уже в 12. Уже лучше, но как не странно, голова вновь побаливает. Чувствуется, как сжимаются виски. Рядом никого. Аманда так и не пришла. Возникло неуловимое чувство раздражения и ревности, но боль уже становится невыносимой, так что я быстро прогоняю эти эмоции.  

Звонок. Телефон. Ох, наконец-то из больницы. Больше нет сил ждать. Беру трубку, с мыслью записаться к врачу. Все-таки с болями надо что-то делать. Может выпишут какие-то более сильные обезболивающие?  

Девушка. Приятный голос. Мягкий, но в голосе чувствуется что-то тревожное и сочувственное.  

– Молодой человек. Вам стоит посетить врача. Нужно пройти полное обследование коры головного мозга и в целом, всех органов. Думаю, ничего страшного, но анализы не могут показать полную картину, так что ждем Вас сегодня в 14:00. Желательно не принимать пищу за час до приема. До встречи!  

Ну так даже лучше. И записываться никуда не надо. Уже все сделано. Я даже обрадовался.  

К пол второму я был у доктора. Он неожиданно взял меня раньше назначенного времени.  

Доктор – мужчина, лет пятидесяти с темными волосами и двухдневной щетиной.  

– Что ж, сделаем рентген и обследование мозга. Прошу пройти в соседнюю комнату.  

– Доктор, могу ли я спросить Вас причину этого обследования? У меня всего лишь какие-то головные боли.  

– Они постоянны?  

– Ну, почти. Полгода назад ничего не было. Я уверяю вас, что совершенно здоров и это все просто трата времени.  

– Осмелюсь спросить, кто здесь врач?  

Я замолчал. Ладно. Что ж поделать с этими врачами. И как им только своего времени не жалко.  

Процедура длилась целый час. За это время я ужасно устал. В голове стало что-то стучать. Легкое головокружение. Наверно, стоит что-то съесть. Сев за рабочий стол врача, он поспешно что-то писал и сделал пару звонков.  

– Доктор, ну что? Все в порядке? Как я и говорил?  

– Подождите. Сейчас придут снимки головного мозга.  

И правда, весьма оперативно в дверь постучалась медсестра, которая несла большой желтый конверт со снимками. Доктор встал и стал рассматривать снимки, направляя их против дневного света. Это продолжалось довольно долго. Я стал нервничать.  

– Ну что там? – спрашивал я, осознавая, что от волнения у меня беспрерывно тряслась левая нога.  

– Кхм, – доктор откашлянулся и подошел ко мне. – Надеюсь Вы мужчина, а мужчина должен быть сильным. К сожалению, наши предположения подтвердились. У вас рак головного мозга. Причем, четвертая стадия.  

После этих слов в моих ушах еще сильнее послышался свист. Настолько сильный, что я уже не слышал слов Доктора.  

– Молодой человек, Вы слышите меня, я правильно понимаю? Оставайтесь со мной, слышите? Еще не все потеряно. Надежда должна оставаться. Слышите?  

– Да, да… Доктор…Но как? Такого не может быть. Я же…  

– Никто не застрахован. Ни вы, ни я.  

– Операция? Ведь, есть случаи выздоровления?  

– Есть. Мы ставим Вас на медицинский учет. Мы еще раз проведем исследование. Я не уверен, насчет того, операбельна ли эта опухоль. Но будем надеяться на лучшее.  

– И что же мне делать? – спрашивал я трясущимся голосом. Все тело бросило в холод. Все словно во сне. Я просто не верил до конца, что такое могло со мной случится.  

– Мы поставим вас на медицинский учет. Через неделю Вы должна лечь к нам в больницу. Соберите все вещи. Осведомите ближайших родственников, любимых, друзей. Моральная поддержка сейчас чрезвычайно важна и нужна. Порой, родные и любимые помогают еще больше, чем лекарства. Так что не пренебрегайте этим советом, молодой человек.  

 

***  

 

Я шел домой. Шел не торопясь, будто мне оставалось жить вечность, а не пару месяцев, как спрогнозировал врач. Я почему-то перестал нервничать. Шок куда-то исчез. Впервые, идя по обычному тротуару, по многолюдной улице, я стал замечать вещи. Обычные вещи: интересные зигзагообразные трещины на асфальте, шелестящие листья деревьев, спешащих куда-то людей. Казалось, что своей медленной походкой я раздражал всех. Но в моей картинке все происходило в замедленном режиме. Куда мне бежать? Что делать? Я не знаю. Оповещать родственников? Их у меня почти нет. Отец ушел еще в детстве. Мать? Мать от переживаний умерла. И кто у меня остался? Аманда? Почему-то именно это имя прозвучало в моих мыслях первым, но как-то не очень уверенно.  

Спустя полтора часа я зашел к себе в дом.  

– Аманда? Ты здесь?  

Но увы – ее здесь не было. К черту!  

Сев на диван, я просидел так все время, смотря в одну точку и пропуская через свой мозг все мысли, которые никогда бы не пришли мне в голову, будучи здоровым. Осмысление – очень важно. Анализируя свои поступки, действия, решения, да и в целом всю жизнь, понимаешь, какой был дурак. Почему же люди не могут понять, что такое жизнь для них? И только произойдет что-то серьезное, только ты будешь висеть на волоске и чувствовать, как смерть дышит тебе в затылок, поймешь. Поймешь, что многое делается впустую. Поймешь, что тебе на самом деле дорого и что бы ты хотел сделать. Я никогда не думал о своем призвании. И сейчас понимаю, что вместо того, чтобы работать на руководящей должности на производстве, я бы лучше занялся чем-то более глубоким.  

В школе обожал географию. Единственное, что в моей жизни было бы, так это возможность путешествовать. Я бы мог написать несколько книг о своих путешествиях. Но что делал я? Особенно, последний год… Только лишь клубы, выпивка…  

Слышу, как открывается дверь. Смех. Аманда.  

Вся растрепанная, сияющая и немного пьяная. Что она сейчас сможет понять?  

– Аманда. Где ты была?  

– Я? Ойй, милый мой, мы с подругами задержались, извини. Но ты упустил самую крутую тусовку века! Какой-же ты дурачок, что не пошел! – проговорила Аманда, все время посмеиваясь. От несущего от нее запаха алкоголя, тошнило.  

– Ты? Была одна? – спросил ее я, видя темное пятно засоса на шее.  

– Я? Конечно! А что ревнуешь?  

Я решил оставить этот вопрос без ответа. Стоит ли какие-то последние дни жизни этого? Нет.  

– Почему молчишь? – спрашивала Аманда.  

– А что ты хочешь услышать? Уж вряд ли то, что у меня четвертая стадия рака.  

– Что? Это шутка такая, да? – начала смеяться Аманда.  

– Нет! Это не шутка! У меня четвертая стадия рака! Рак головного мозга! Ты поняла? Мне осталось жить считанные дни. Два месяца. Это максимум.  

– Боже… Это ужасно. Что ты будешь делать?  

– Не знаю. Я хочу уехать. На природу. С тобой. Мне очень нужна поддержка. Больше, чем когда-либо. Потом курсы химиотерапии. Вряд ли поможет, но стоит попытки. Но я не собираюсь пролежать в палате все гребаные два месяца. Пусть я проживу две недели, но я проживу его так, как хочу. И как мне стоило бы прожить всю жизнь. Так что? Ты со мной? – спросил ее я очень серьезно, смотря в глаза и надеясь, что она не испугается.  

– Знаешь, Сэм, – пробормотала она, – Мне правда очень жаль, но ты пойми, что…  

– Ладно, все. Я понял. Ты можешь идти.  

– Мне всего двадцать два, и я не хочу омрачать свою жизнь. Она у меня тоже всего одна. Тем более, ты же знал, что между нами всего лишь…  

– Что?  

– Ничего… Прости. – с этими словами Аманда с незнакомым мне жестким и брезгливым выражением лица, торопливо пятясь, исчезла.  

 

***  

 

В этот день Элла проснулась в бодром состоянии. Конечно, настроение не идеально, но всего же лучше обычного. Потягиваясь, у нее невольно появилась улыбка на лице. Лучи Солнца проникали в ее комнату, наполняя ее жизнью и теплым светом. Чистое, чистое небо. Этот день точно что-то значит… Что-то случится сегодня. Предчувствие.  

И он действительно значил. Очень многое.  

Элла спокойно накинула легкий хлопковый халат и побрела на кухню, где, как обычно, заварила ароматный кофе. Взяв чашку кофе, она подошла к окну. Элла обожала пить кофе по утрам и смотреть, при этом, из окна: наблюдать, как люди приезжают и уезжают, суетятся, общаются…  

Элла поднесла чашку к губам и уже предвкушала этот горький сливочный вкус. Но не успев сделать и глотка, она заметила, как к ее дому подъехал он. Сэм. Сердце упало в пятки, руки задрожали. Кофе разлилось на блюдце. Видимо, выпить его в спокойствии не удастся.  

Тут же послышался звонок телефона. Это был Сэм. Элла не хотела брать. Или хотела. Что ему, черт возьми, надо?  

– Да. – ответила Элла, пытаясь скрыть нервозные интонации голоса. – Элла. – проговорил Сэм. Это было единственное, что он мог произнести, услышав знакомый, родной голос. Он хотел добавить что-то еще, но не мог. Неведомая сила держала его и не давала проронить больше ни слова.  

Элла встревожилась. Ей не очень понравился тон Сэма. Она знала – что-то случилось. Кинув трубку, Элла быстро накинула куртку, надела первые попавшиеся туфли и мигом выбежала из дома. Прежде, чем выйти из ворот к нему, она остановилась. Элла чувствовала что-то неладное, но прежде всего, она была настолько удивлена, что он еще посмел прийти к ней.  

Собравшись с мыслями, Элла отворила калитку и взглянула на него. Такой же милый и очаровательный. Такой же Сэм, которого она так любила. Единственное, что тревожило ее, так это выражение его лица: такое печальное и обреченное. Надо что-то делать. Он молчит. Я молчу. Неловко. Непонятно.  

– Элла. – проговорил он снова таким же голосом, как и в телефонную трубку. Глаза его начинали блестеть от влаги. – Элла. Прости! – сказал он уже шатким голосом и не выдержав такой сильной боли и вины, что рухнул перед ней на колени, сильно обнимая их.  

Элла не знала, что и подумать. Сэм, ее любимый человек сейчас стоит перед ней на коленях и просит прощения. Что делать?  

– Сэм. – вот начала Элла, как Сэм резко ее перебил.  

– Нет, Элла, нет. Послушай, ты меня. Я виноват. Я ужасно виноват перед тобой. Я последний ублюдок, идиот, дурак, козел… Я не стою даже твоего взгляда, слышишь. Я не стою ничего. Я так виноват…так… Это самая большая ошибка в моей жизни. И уже ничего не исправить. Я тебя потерял. Потерял навсегда и это стало самым большим моим наказанием.  

– Сэм, встань. Прошу тебя, встань с колен. – тихо проговорила Элла, чувствуя, как былые чувства возвращаются.  

– Элла, ты не понимаешь, какая я свинья! – плача сказал Сэм, приподнимаясь с земли.  

– Ты хоть можешь объяснить, почему сейчас? Зачем ты вообще вернулся?  

– Я… – голос слегка начал дрожать. Он не знал, как начать. Он хотел убить сейчас самого себя за то, что поступил с ней так. Это было просто недопустимо. – Я хотел тебя увидеть.  

– Увидеть? Это все? – возмущенно спросила Элла.  

– Это все.  

Наступила тишина. Они стояли так минут пять. А потом еще пять он просто смотрел на нее.  

– Нет, я все же ничего не понимаю. Объясни ты уже хоть что-нибудь! Иначе, я не знаю, с чего я вообще согласилась выйти!  

– Элла. Мне очень, очень нужно было тебя увидеть. И я бы смотрел так на тебя до конца своей жизни. И в моем случае, это скорее всего сказано все-таки в прямом смысле, чем в переносном. В последний раз. В последний раз твои глаза, твои руки, твои губы, твои черты лица. – говорил Сэм, медленно приблизившись и дотронувшись рукой до ее щеки, как когда-то он делал, будь еще с ней.  

Элла смотрела на Сэма. На ее лице было явно написано, что этого недостаточно для объяснения.  

– Элл, милая, родная. Поверь, ты не захочешь в это ввязываться. Ни в коем случае.  

– Что? Я не хочу? – Эллу это невероятно взбесило. – С каких пор ты решаешь, что я хочу, а что нет?! Ты сделал мне больно, очень больно. И я страдала. Весь год. Истерики, слезы, срывы! И теперь, когда мне наконец стало легче, ты заявляешься и говоришь, что я тебе нужна и тому подобное? И ты правда думаешь, что мне не важно почему? Ты совсем сошел с ума?! Да я тебя любила! Любила так сильно, а теперь ты хочешь появиться и вновь уйти, не объяснив ничего?! Так вот, в этот раз тебе не удастся этого сделать. Что случилось, зачем ты пришел? Что у тебя на уме? Зачем это спектакль? Ты расскажешь мне все! Потому что по-другому я не могу. Мне нужно знать ответ, что ты чувствуешь и думаешь. Самый честный ответ.  

– Хорошо, хорошо. Я скажу. Только пообещай, что ты воспримешь это спокойно и не будешь винить себя и никого, кроме меня. Потому что все это – моя плата. Обещаешь?  

– Да! Да, я обещаю.  

– Элл, – совершенно спокойным голосом начал Сэм, – Я болен. Очень серьезно. Смертельно.  

– Что?! – Элла закричала еще громче.  

– Тихо, милая, тихо, прошу, – говорил Сэм, подойдя вновь к ней и взяв ее руки в свои стал целовать их, – Я болен и поэтому хотел увидеть тебя в последний раз. Теперь только я могу все изменить и объяснить, и уйти из жизни счастливым человеком. Ведь я тебя люблю. И всегда любил. Я просто свернул с правильной дороги, совершив глупость. И я сделал с тобой то, за что я буду считать эту смерть своим наказанием.  

Из ее глаз полились слезы. Всхлипы. Она стала прикрывать рот рукой, но не выдержав, закричала:  

– Нет!!! Сэм, нет! Этого не может быть! Это какая-то ошибка, слышишь? Сэм, нет! Ты не можешь, ты не можешь! Ты не умрешь. Не ты! Прошу! – она заплакала так сильно, что даже Сэм немного испугался за нее. Может зря он тратит ее время и нервы снова. Долбаный эгоист. Она бы жила и не знала о твоей смерти. И возможно, была бы намного счастливее.  

– Элла, прошу, не плачь, – сказал Сэм и обхватил ее в объятья.  

«Какой же я свинья, что бросил ее» – бродило у него в голове.  

– Элла, тише, родная. Любимая моя. Вытри слезы, все хорошо. Я говорю это тебе, как самому дорогому человеку. У меня просто больше никого нет, кроме тебя. Хотя, глупо говорить, что и ты у меня еще есть…  

– Сэм, конечно же есть. Конечно! Я же люблю тебя! Ты думаешь, я просто любила и все? И сейчас во мне ничего нет? Да я не могла ни с кем, понимаешь? После тебя никто не мог приблизиться ко мне, потому что мое сердце оставалось навсегда твоим. И пусть наша судьба была не такой, какой я себе ее представляла. И пусть нам отмерено мало времени, но я хочу быть с тобой! Здесь и сейчас. До последнего вздоха. Иначе, я больше никогда не найду такой любви. И пусть хоть какие-то пару месяцев подарят нам то, чего так нам не хватало. И я буду рядом, слышишь? Несмотря ни на что.  

Элла сильно сжала мою руку и неожиданно для меня, прикоснулась к моим губам. Я снова почувствовал это. Я почувствовал себя счастливым. Как я мог не ценить это тогда? Неужели и вправду, чтобы по-настоящему что-то оценить, человеку нужно стоять на пороге смерти? Почему все так устроено? Почему я не провел все те дни с ней? Если бы мне дали шанс на жизнь, я бы потратил ее всю только на то, чтобы любой ценой быть рядом с ней и крепко сжимать ее ладонь до последнего дня. В итоге, мне осталось всего полтора два месяца для этого. И я не собираюсь их терять.  

 

***  

 

Так прошло две недели. Мы были с ней вдвоем каждый день. Она ходила со мной на прием к врачу. В первый раз она устроила панику. Она винила докторов, Бога за то, что жизнь уготовила мне такую участь. Но вскоре успокаивалась в моих объятьях. Мы гуляли, наслаждались жизнью. Делали все то, что не успели. Я наконец исполнил ее мечту – приготовил ей завтрак. Она была такой радостной, словно ребенок. Я целовал ее в лоб, щеки, губы, нос, все тело так часто, что боялся надоесть. Она лишь смеялась. Мы купались ночью, смотрели фильмы, танцевали. Дурачились как сумасшедшие. Люди не раз на нас оборачивались, но нам было все равно. Ничто не имело значения, кроме как наше время с ней. Я еще не помнил, когда так улыбался. На сердце было так тепло и хорошо, что казалось, это продлится, как минимум, вечность.  

Она вновь на меня смотрела тем взглядом. Тем родным, теплым взглядом, который говорил: «Я принимаю тебя таким, какой ты есть, и я люблю тебя за тебя». Иногда я вновь думал, что такая, по сути, свинья, как я, не стою и малейшего ее взгляда. А она все также беспрерывно смотрит. За этот взгляд точно можно отдать свою жизнь.  

Однажды, лежа на берегу, вечером, мы смотрели на мелькающие звезды. Она сжимала мою ладонь так сильно. А потом я заметил, как по ее щеке спускается слеза.  

– Элл, ты что? Плачешь? – забеспокоившись спросил ее я.  

Она лишь шмыгала носом в ответ.  

– Элл, ну ты чего? Родная моя, не плачь.  

– Я не могу.  

– Почему не можешь? Еще как можешь. Вот я сказал тебе не реветь, так не реви.  

– Я не хочу тебя терять, Сэм. Как я буду без тебя? Я же не смогу. Я слишком люблю.  

– Брось! Брось и не говори так больше. Ты все сможешь! Ты будешь самой счастливой, потому что поклянешься мне, что будешь! Ты найдешь еще человека, ты…  

– Нет! Я не хочу никого другого.  

– Элл, девочка моя, послушай. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И ты будешь, потому что только так, я смогу уйти спокойно. Слышишь? Тебя ждет прекрасное будущее. Я чувствую это.  

– Я буду всегда любить тебя.  

– Я буду всегда любить тебя.  

 

***  

 

Прошло уже полтора месяца. На этот раз я уговорил Эллу остаться дома и не ходить со мной к врачу. Не хочу видеть ее печальной. Лучше я выслушаю свою вердикт сам, чем кто-то будешь еще страдать. Уже достаточно она настрадалась из-за меня. Больше не позволю.  

Я уже сидел в кабинете. Врач сделал очередные снимки, и мы ждали, когда их распечатают.  

– Головные боли? – спрашивал врач.  

– Почти нет.  

– Хмм, такое бывает. Я думал уже выписывать морфий. Обычно, к этому времени пациенты уже не могут терпеть это.  

– Тошнота? Рвота?  

– Тоже нет.  

– Уже много времени прошло, а вы все дома. С такими болезнями опасно быть вне больницы. Многое что может произойти. А приходить только на химиотерапию недостаточно.  

Зашла медсестра. Снова этот конверт. Руки мои вспотели. Почему я так боялся? Все-таки страшно увидеть, как в твоем мозгу опухоль становится все больше и больше, поражая здоровые клетки.  

Врач развернулся спиной к окну и слегка зевая начал просматривать снимки.  

Это затянулось минут на пятнадцать. Я уже весь дрожал. Что же там? Когда я умру? Завтра? Или не дотяну до вечера?  

Доктор все вертел снимки. Ну сколько можно…  

– Доктор? Что там? Почему так долго?  

– Хмм… Погодите. Это странно. Опухоль. Она…  

– Что? Что она, доктор?! Ну не томите? Все настолько плохо? Да я и так знаю! Просто скажите дату!  

– Да в том то и дело, что опухоли никакой нет. Все чисто.  

– Что? Шутите, да?  

– Нет. Я сам поражен. Такого почти не бывает. Тем более, вы прошли всего два курса терапии. Обычно, даже если больные и вылечиваются, то уж точно не от двух…  

– Доктор, только не говорите, что это было ошибкой, иначе…  

– Нет, я не говорю, – с сомнением ответил доктор. – Я, я… Думаю, что вам следует съездить по этому адресу и пусть вас там еще раз проверят.  

– Доктор, если это была ошибка, я…  

– Не паникуйте. Быстро поезжайте и проходите обследование!  

Доктор задумчиво взял последний снимок. Достал из папки первый. Неразборчивым почерком было написано «Сэм Маркоуни» на первом и «Сэм Маккоуни» на последнем. Доктор вытер ладонью, внезапно вспотевший лоб…  

 

***  

 

Я пулей вылетел из кабинета, сел в машину и помчался на обследование по указанному адресу. И я улыбался. Мне и правда было лучше. Головные боли прошли, я даже не заметил, когда и каким образом. Я просто забыл. Забыл, что болен. Спасибо, тебе моя родная Элла. Я так люблю тебя.  

Уверен, ты это читаешь, в этот день, когда у нас родился сын. И я, как и мечтал, проживу с тобой до старости, не отпуская твою руку. Твоя любовь дала мне силы. И я всю жизнь буду заботиться о тебе и о нашей семье. Ты самое святое и дорогое, что только есть у меня.  

Я писал это, чтобы наша история была сохранена, чтобы другие о ней помнили. Помнили о том, кого и почему нужно ценить. Почему нельзя опускать руки и любой ценой любить тех, кто Вами дорожит. Никогда, слышите, никогда не забывайте о них! У каждого должен быть такой человек. Рано или поздно он найдется, появится в Вашей жизни. И ни при каких обстоятельствах не делайте им больно. Любите, цените их. Похожих Вы не найдете. Никогда.  

Поверьте, я проверял… 

 

Прочли стихотворение или рассказ???

Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.

И ОБЯЗАТЕЛЬНО нажмите значок "Одноклассников" ниже!

 

0
18:44
757
RSS
Нет комментариев. Ваш будет первым!