Как всё начиналось, или балтийский кроссворд

Рыцарь Тевтонского ордена, комтур* Бальги Бертольд фон Брюдаве, во время охоты на кабана в приморских лесах получил глубокую рану. Нет, рыцарь был смел и искусен во владении оружием, да и зверя он добывал не первый раз, но вот как-то неловко соскочил он со своего верного коня, а раненое им животное, что доживало последние минуты, собрав остатки сил, кинулось на человека и вонзило клыки в ногу своего убийцы.

Верные слуги быстро оттащили кабана, который испустил дух после удара мечом, да и рану быстро перевязали. Однако, уже в замке, после возвращения с охоты, лекарь осмотрел рану, промыл настойкой из трав и дал рыцарю чашку особого питья, после которого наскоро зашил рану.

Рыцарь Бертольд, получив от Папы римского «буллу», достойно нёс веру и Слово Божие в эти земли. Народ этой стороны был упорен в стремлении неподдаваться чужеземцам, однако Бертольд фон Брюдаве -рыцарь, искусный воин и стратег понимал, что только мечом и упорством можно одолеть сопротивление таких диких племен.

Второй месяц шёл с того дня, когда рыцарь так неудачно поохотился в окрестностях своих земель, а нога не заживала. Жар и боли донимали его, а краснота от раны уже ползла вверх к колену. Испробовав все средства, лекари замка готовились к худшему- пилить ногу.

Читателю должно быть известно, что в те далекие времена наркоза не было, так как изобрели его только в середине XIX века Пирогов и Иноземцев. Для проведения хирургических действий пациенту могли налить маковой настойки, алкоголя или сделать кровопускание, во время которого теряется сознание и тогда можно было резать сколько угодно. Да, еще оглушали деревянным молоточком, но удар тоже надо было рассчитать.

Поздним зимним вечером зашла в покои к рыцарю служанка. Увидев, что господин опять в бреду, она вызвала лекаря. Сенга, местная девушка из семьи рыбаков, была очень предана хозяину и готова была ради него на любые испытания. Очевидно статность и серые глаза этого чужеземца сыграли свою роль в привязанности молодой служанки, но об этой свой слабости Сенга не призналась бы и самой себе, а потому служила господину верно. Лекарь пришёл тотчас же, но помочь своему господину смог только очередной порцией настойки, что унимала боль. Размотав повязку, лекарь увидел, что нога совсем плоха, она стала сочного малинового оттенка и надулась, словно бычий пузырь.

Сенга же и вовсе стояла с глазами полными ужаса. Превозмогая страх, она шепотом рассказывала лекарю, как местный рыбак полгода назад поранил ногу, таская бочки с рыбой. Рана загнила и дело было плохо, но монах из кирхи, что рядом с замком, поднял его каким-то снадобьем за месяц. Лекарь было шикнул на Сенгу, но потом решил узнать подробнее об этом монахе.

Утром, когда зимнее солнце взошло над цитаделью, у ложа комтура столпились самые приближенные слуги и лекари. Рыцарь только что проснулся и был настолько слаб, что не смог подняться с подушек. Главный лекарь что-то прошептал ему на ухо и тот склонил голову. В это время двери покоев открылись и вошёл мужчина в рясе и с маленьким ящичком в руках. Челядь расступилась.

Нога комтура лежала на высокой подушке, а пришедший монах ловко её ощупывал и надавливал в некоторых местах. После осмотра, он переговорил с главным лекарем и в покоях остались только двое слуг, лекарь и новый посетитель. Отвар маковой настойки сделал свое дело и комтур заснул. Монах же, ловко надрезал лодыжку и надавил на ногу. Густая, почти черная кровь полилась в подставленную чашу. Промыв рану, монах промокнул ее тряпицей, которую окунул в какую-то темную жидкость. После этого ногу завязал чистой тканью. Сказав, что вернется, чтобы продолжить лечение вечером, монах удалился.

Солнечный диск опускался в воды залива, вид на который открывался с башни цитадели. Стены, выложенные из местного камня и валунов, что лежали в основании форбурга**, возвышались в своем величии. Этот неправильный шестиугольник, что представляла собой Бальга, и стоящие три флигеля, были расположены под тупым углом друг к другу и были внушительными по размерам. Орден гордился этим своим творение и надеялся навсегда подчинить местный дикий народ.

Вечером монах еще раз поменял повязку и оставил снадобье для господина, которое наказал добавлять в горячие настои. Рыцарь Бертольд был еще слаб, но бреда за день не произошло, а это значит, что жар начал отступать.

Празднование великого католического праздника, который ждали через неделю, было в этих краях новинкой. Да и как не быть, если новая вера еще не прижилась. Теплый ветер с залива не давал дождю стать снегом. Приготовления проводились неспешно, но с усердием. Варились напитки, коптилась рыба, мясо и колбасы, забивали дичь, мололи муку из пшеницы и другого зерна. Словом- всё шло своим чередом.

Рыцарь Бертольд отдыхал в своих покоях. Шла третья неделя, как лечил его местный монах. Опухоль на ноге спала, рана затянулась, но краснота еще держалась. Перевязывал ногу монах дважды в день, протирал сильно пахучей жидкостью, а потом обсушивал ногу и засыпал мелким белым порошком, который при свете свечей, искрился словно остатки углей с костра. Что это за порошок, никто не знал, да и монах был молчалив и строг, а потому расспрашивать его никто не смел.

К исходу января рыцарь уже был бодр, к нему вернулся не только аппетит, но ещё тяга к делам, и он заслушивал своих верных сподвижников в делах комтура, сидя в кресле. Нога, удобно уложенная на невысокую скамью, все меньше напоминала о себе болью. Дело шло на поправку и уже через пару дней рыцарь впервые встал на ноги, поддерживаемый за руки слугами с обеих сторон .

В конце февраля рыцарь Бертольд, впервые с прошлого года, вышел во двор своего замка. Нога давно зажила, только кривой шрам на лодыжке напоминал о той охоте. Монах был щедро вознагражден и кирхе котмур пожертвовал много даров. Строительство кирхи заканчивали и, выложенная мелкими ровными булыжниками, дорожка виднелась сквозь буки и вязы.

Секрет своего снадобья монах не стал скрывать от рыцаря и тот узнал, что спасительный порошок монах делал из перемолотого местного камня, что называли янтарём. Эта застывшая и окаменевшая смола в большом количестве выносилась волнами на берег. Её собирали и мололи. А потом делали настойки, который помогали зимой в морозы при простуде, а весной от бессилия. Лечили раны и делали мази на утином и кабаньем жиру. Еще ей топили печи, делали украшения и обменивали чужеземцам на нужные в быту товары.

Рыцарь Бертольд, как верный слуга и рачительный хозяин на завоеванных землях, написал подробно об этом чудодейственном камне Папе в Рим. К лету в Бальгу прибыл гонец с письмом, после которого полностью изменилась жизнь местных жителей и этого морского чудокамня.

История повествует, что собирательством янтаря прибалтийский народ занимался очень давно. А сколько легенд связано с этой окаменевшей смолой. Каких-то миллион лет назад этот теплый и прозрачный янтарик был смолой, которая стекала по стволу древнейшего дерева, о жесткую кору которого почёсывал свою спину доисторический тигр или медведь. И текла смола по коре дерева, словно гречишный мед, сверкая в лучах горячего солнца, чтобы когда-то превратиться в янтарь.

Это уже потом с берегов Балтики стал расходиться этот загадочный камень по всему свету. Правители, прознав о чудесной силе камня, отправляли в опасные путешествия своих людей, чтоб те привезли им камень жизни. Многие знали, что рождается он в соленых водах Туманного моря, где дожди бывают чаще чем солнце.

Многие даже думали, что вся причина в соленой воде, которая рождала, а потом выбрасывала на берег этот живительный камень, который скрывал в себе необыкновенную силу. Гонцы за янтарём даже везли в обратный путь бочки, наполненные соленой водой из моря, с надеждой, что через время зародится там сам собой этот янтарь. Но они ошибались, в бочках ничего не рождалось.

Слово божие, с которым приехал на берег Балтики рыцарь Бертольд, скорее было только одной из причин его появления здесь. Орден горел желанием захватить новые земли, где в недрах земли, как оказалось, в голубой янтароносной глине, а еще в морской соленой воде, был золотой балтийский камень, который ценился не ниже настоящего благородного золота.

Вот почему сразу же был издан указ по которому весь янтарь, что был найден на берегу или в воде, а так же добыт из голубой глины, принадлежал Ордену. За укрытие золота Балтики грозили плети, клеймо на лоб, а за повторные провинности-виселица. Вот почему на Куршской косе виселицы стояли чуть ли не на каждой дюне. Возможно поэтому и до сих пор здесь обитает столько воронья.

Давно умножилось количество замков на прибалтийских землях. Они теперь напоминали своеобразное ожерелье из красивейших и мощных строений. Неприступные крепости возвышались на холмах и привлекали путников к своим стенам. Сам же Кенигсберг был главной цитаделью в этой драгоценной вязи.

В самом конце 1700 года, хмурым декабрьским утром в Кёнигсберг прибыл из Берлина курфюрст Фридрих со своей супругой и огромным обозом свиты. Целью его поездки была коронация, что должна состояться на днях, а уж потом он становился полновластным королем этих земель. У курфюрста была заветная мечта, которую он желал осуществить здесь. Страдая неизвестной болезнью, которая будто истонщала его силы, будущий король Пруссии Фридрих давно знал про чудесные свойства янтаря. Лекари прописали ему янтарную настойку, изготовленную на чудесном вине из мозельских виноградников, но вот если бы был у него кабинет, стены которого покрывал янтарь, тогда бы выздоровление стало окончательным.

Почти две недели продолжались торжества по случаю коронации короля Фридриха. На площадях вино из бочек лилось рекой, огромные туши дикого зверя зажаривались на вертелах жарких костров, раздавались деньги и подарки, вечерами фейерверки освещали серое прибалтийское небо.

Местный люд, от самых зажиточных до бедняков, знал, что новому королю нужен янтарь. Его везли отовсюду — в ящиках и самый отборный. Замысел короля осуществлял самый известный мастер со своими помощниками. Янтарная мастерская, что тогда уже была в Кёнигсберге, работала без устали день и ночь. Король торопил подданных, он чувствовал, что его силы на исходе, а вера в «балтийское золото» помогала ему ждать завершения строительства кабинета.

И вот одиннадцать лет работы позади. Уединившись в своем кабинете, король Фридрих чувствовал прилив сил, здесь он работал, слушал музыку и музицировал сам, сочинял стихи и слушал певцов и поэтов. Стены этого кабинета, излучающие тепло, наполняли его живительной силой и жаждой к жизни.

Но, как известно, на смену одним королям приходят другие. «Солдатский король» Фридрих Вильгельм I распорядился иначе янтарным кабинетом предшественника. Он был разочарован его видом и счёл ненужным, а когда во время визита в Пруссию царя российского Петра I увидел, что молодой государь пришел в восторг от янтарного кабинета, сказал: «Дарю!»

На тот политический момент прусскому королю была очень нужна дружба с Россией. После того как Петр разгромил шведов, Фридрих видел в русском царе своего союзника.

А молодой российский государь был очень доволен подарком, о чем он незамедлительно написал своей жене Кате. «Получил преизрядный презент», — так он сообщал ей, однако союз с Пруссией не заключил. И всё же он отделался не менее щедрым подарком, Петр I отправил в Пруссию 55 «русских Иванов-великанов» для личной гвардии короля Фридриха. За 55 квадратных метров янтарного кабинета-55 российских душ...

Однако русский государь не дождался, когда в его дворце засияет медом и золотом янтарь, подаренный королем Фридрихом. В 1770 году, после его смерти, Расстрелли и его сын начали монтаж панелей в Зимнем, но вскоре работы были остановлены. Лишь через пятнадцать лет, уже императрица Елизавета Петровна распорядилась перенести янтарные панели в Царское Село. Солдаты на руках перенесли все ящики с янтарём в новый дворец и вскоре Расстрелли приступил к работе. Он изменил первоначальный проект кабинета: добавил фризы, украшенные золочёной резьбой и картины из яшмы, расширил дверные проемы и сделал зеркальные вставки. Кроме этого Расстрелли поставил в кабинет мебель, инкрустированную янтарем и в шкафчиках расставил всякие янтарные вещицы из Земландии. Так янтарный кабинет стал Янтарной комнатой.

Как же получилось, что это произведение искусства, непередаваемая красота с берегов Балтики, бесценная ценность, была не сохранена и, мало того, пропала безвозвратно ?

Осень 1941 год, город Пушкин Ленинградской области. По улицам города двигается военная техника, вереницей один за одним проходят отряды солдат, машины с ранеными бойцами идут сплошным потоком. Но в Екатерининском дворце привычно проходят экскурсии. Однако колесо беды наращивает свой бег и нет ему преграды.

А что же враг? Он не дремлет и очень расчетливо двигается вперед. Именно в это время по приказу из Берлина были созданы специальные подразделения, которые входили в города вслед за войсками, задачей которых было выявление и сбор исторических и культурных ценностей.

Янтарная комната на тот момент так и не была вывезена по нескольким причинам. Во-первых, «враг будет остановлен и разбит», а во-вторых, янтарь уже тогда был в очень плохом состоянии. Да, с годами он рассыпается и демонтировать панели было почти невозможно. Решили замаскировать комнату тонкими кирпичными стенами и оклеить обоями. Но..., как оказалось, подумали об этом слишком поздно.

Янтарная комната была вывезена, но не вся, а без мебели, вставок из яшмы и зеркал. Как считал оберпрезидент и гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох, что это произведение искусства, изготовленное из прусского янтаря, национальный шедевр, должно незамедлительно вернуться на свою историческую родину в Кёнигсберг. Ящики с панелями были возвращены и смонтированы в одном из залов Королевского замка, но в апреле 1945 года Янтарная комната вновь была демонтирована.

Загадка исчезновения и местонахождения Янтарной комнаты до сих пор занимает умы исследователей, поисковиков и историков. После войны создавались специальные комиссии для её поиска как в СССР, так и в Германии. Однако и по сей день нет никаких результатов этой работы. Где она находится: в подвалах кенигсбергских замков или кирх, которые были засыпаны песком или затоплены солёной балтийской водой? А может быть её вывезли в какую-нибудь страну Южной Америки? Вряд ли мы это узнаем теперь, но золото Балтики и сейчас выкатывает Туманное море на прибрежный песок, а гуляющие собирают янтарик, как память о своей поездке .

Поздней осенью 1301 года, когда началось время дождей и штормов, рыцарь Бертольд фон Брюдаве, комтур Бальги в недавнем прошлом, а в настоящий момент комтур Кёнигсберга, пировал в замке. Когда гости насытились большим количеством блюд и заморскими винами, к рыцарю подошел слуга и что-то произнёс ему на ухо. Рыцарь кивнул и тотчас к нему подошёл седой господин с изящной шкатулкой, которую он с поклоном протянул Бертольду. Комтур открыл крышку и увидел на светлой ткани продолговатый обработанный янтарь. Он взял камень, погрел в ладонях и посмотрел на него в пламень свечи. Медовое нутро янтаря было идеальной прозрачности, а в самой его середине застыло крохотное перышко неведанной птицы. Такое чудо рыцарь видел впервые. Сняв с руки перстень, он протянул его седому мужчине и тот с поклоном удалился. А ночью рыцарю Бертольду фон Брюдаве приснился удивительный сон, где он, будучи еще молодым и сильным, садится в седло на своего верного коня и взмывает к небесам подобно легкому перышку.

*Комтур — лицо в рыцарских орденах, владевшее комтурством, то есть областью, которая давалась в управление или пользование рыцарям.

**Форбург (нем. Vorburg «перед крепостью») — внешняя часть замка или крепости, которая построена для защиты основного прохода к центральной .