1) Бегство 2) Оленёнок 3) Память
Бегство
Не морозь живущую плоть мою,
Лень душевная – дважды бедствие.
Я устал уже от бездействия,
И у пропасти я сейчас стою.
Набрав в лёгкие воздух у края,
И держась за спасительный куст,
Я корой всё сильней обрастаю,
Только ствол мой внутри почти пуст.
Забери меня, птица синяя,
Силу мысли безмерно имущая! –
В моих чреслах, покрытых инеем,
Еще теплится тело живущее.
Я с тобою взлечу в высь небесную!
Сбрось же, ветер, меня в бездну грозную! –
Поглощённый неведомой бездною,
Я, быть может, взовьюсь в небо звёздное.
Наклонился я в сторону пропасти,
Корни лопнули – и свободный я!
Исступленью предавшись от кротости,
Я увлёк себя из небытия
Вдаль за облако. Птица синяя
Мне семь перьев для крыльев оставила…
Я лечу по изогнутой линии
Своих дней, презирая правила.
Оленёнок
От волка спасаясь, бежал оленёнок –
Беспомощный, но так желающий жить.
И вот: на исходе последних силёнок
Он прыгнул, в надежде овраг проскочить.
Поджался весь серый, уж плоть предвкушал он –
Как та затрепещет в клыках у него.
Но в этот момент смерть ужалила жалом,
Из дула сорвавшись, волка самого.
И рухнул он вниз, всё ж дотронувшись лапой
Желанной добычи. И дух испустил.
А рядом рогатенький тихою сапой
Забился в кустах и на волка косил.
Не смог он осилить преграды широкой,
И лапки паденьем свои перебил.
Стонал и смотрел пострелец сероокий,
Как с палкой двуногий волка тормошил.
– Готов… Уж отбегался – волчье отродье! –
И тут вдруг охотник его увидал.
– Смотри! Оленёнок!.. Живой то хоть?.. Вроде…
Ах, мать… Он же ноги, бедняга, сломал!
Да ты не дрожи, не сгублю я зверюшку!
Не к совести это – в упор, и вот так!
А бросить тебя – так волкам на пирушку… –
В раздумье промолвил охотник-чудак.
– А что: забираю тебя на леченье!
Дитям – на потеху, соседям – на смех.
А место найдём! Да хотя бы и в сенях… –
И на руки взял пострельца человек.
– Коль нету скотины другой, так хоть эта. –
Шутя, отгораживал зверю притон.
И, вскормленный вдоволь, и, вдоволь согретый,
Забыл наконец оленёнок свой стон.
Сумел залечить свои раны рогатый –
Да так, что с хозяином стал он играть.
Но время пришло возвращаться в пенаты,
Чтоб боле не смог к людям тот привыкать...
Прошло с того лета событий немало,
И дивный тот случай забыл человек.
С ружьём на плече пробираться припало
Ему в чаще леса, забытом навек.
С трофеем в два зайца домой возвращаться
Из вылазки дальней он так не хотел.
Но вот наконец удалось повстречаться
С оленем. – И взят тот уже под прицел.
Но шерсть встрепенулась, рогатый учуял!
Стрелять бы! Да что-то охотник медлил.
Олень сделал шаг… но к нему… И, тушуясь,
С плеча человек тот ружьё опустил.
Память
Мгла на сумерках повисла и упала до земли.
Эх, куда же мои мысли моё сердце увели,
Раскаливши до предела необузданность ночей? –
Вот и вновь зашелестела книга памяти моей.
Не пожелтели те страницы, где наш с тобою разговор.
Ещё дрожат твои ресницы, и подчиняет нежный взор,
Где отвечало страсти тело, луна висела на стене.
Ещё листы не пожелтели, да обтрепались уж вполне.
И образ твой перед глазами, и в сердце ливень прежних чувств
Ко мне приходят вечерами с упорством самых сильных буйств.
Под взгляд луны, в окно смотрящей, под стук сердец сквозь пелену
Я засыпаю воспарящий, чтобы во сне найти одну…
Вновь мглой рассвет повелевает, прижав к земле остатки сна.
В лучах растаяв, исчезает почти бесцветная луна.
Осталась скомканной подушка, трезвонят вилки и ножи.
И, словно первая игрушка, открытой книгою лежит
В руках зачитанная память, где мы с тобой наедине.
«Читала ль ты её?..» – «Читала», – мне взгляд твой шепчет на стене.
Прошу рассмотреть мою просьбу печататься под псевдонимом Алекс Веагур, не раскрывая своего настоящего имени. На других ресурсах я также публикуюсь под этим псевдонимом. Заранее спасибо.
С уважением