Борька

Шёл сорок второй год, военный год. Наша семья — мама, я и старший брат Вова, оказались в российской глубинке, в небольшой деревеньке с милым названием Караси. К нам прибился мамин брат, дядя Гриша, вернувшийся из армии после тяжёлого ранения. Сельские власти выделили семье уютную избушку, а взрослые получили работу.

Однажды дядя Гриша по каким-то своим делам ездил на лошадке в соседнюю деревню под названием Зелена. Вернувшись домой, он вытащил из телеги увесистый мешок и бросил его посреди избы на пол. В мешке что-то барахталось и издавало какие-то непонятные звуки.

— Как вы думаете, ребята, — обратился к нам дядя, — кто это?

Мы с братом начали гадать:

— Собачка?

— Нет.

— Медвежонок?

— Нет.

— Волчёнок?

— Не угадали.

Наконец, дядя Гриша развязал мешок и оттуда выскочил маленький розовый поросёнок.

Он стоял, покачиваясь на своих тонких ножках и смотрел на нас блестящими пуговками глаз.

— Борька, Борька, — позвал его дядя. И тот подбежал к нему и ткнулся пятачком в его ладонь.

Мы с братом визжали от восторга, заглушая радостный визг поросёнка, Схватили его на руки, обнимали, целовали...

И с этих пор Борька стал нашей любимой забавой. Он бегал за нами, словно собачка, прекрасно откликался на своё имя и даже научился выполнять команды: «сидеть», «лежать».

Большую часть времени поросёнок проводил в избе, и что удивительно, никогда в ней не гадил.

Мы с братом норовили взять на ночь нашего чистенького розового поросёнка в свою постель, но мама не разрешала. Мы целовали его, он ложился рядом с нашими кроватями и тихо похрюкав, засыпал вместе с нами.

Любимым Борькиным занятием было нежиться в тёплой воде, вытекающей по деревянному жёлобу из паровой мельницы, расположенной неподалёку от нашего дома.

Заметив, как ему нравится вода, мы с братом однажды бросили его в речку и с удивлением увидели, как он поднял над водой пятачок и поплыл, поплыл… После этого мы стали регулярно устраивать ему водные процедуры. Вся деревня Караси поражалась на нашего Борьку. Многие приходили просто посмотреть на него, убедиться, что он действительно выполняет команды.

Надо сказать, что поросёнок наш свободно бегал по деревне, заходил на чужие дворы, но стоило нам выйти и прокричать «Борька, Борька!» как он вприпрыжку бежал к нам.

Но однажды, сколько мы ни ходили по деревне, сколько ни звали его, он не прибежал. Мы страшно забеспокоились, старший брат аж заплакал в предчувствии чего-то страшного.

Наступил вечер. Мы с братом и дядей Гришей решили ещё раз обойти деревню. Заподозрив недоброе, подходили к каждому сараю в деревенских дворах и прислушивались.Обошли уже всю деревню, остался последний двор некого Грачёва. Подошли к его сараю, негромко позвали: «Борька, Борька!» и вдруг услышали в ответ радостное хрюканье. В два счёта открыли сарай, и нам навстречу бросился наш дорогой поросёнок.

Время было военное, голодное, и можно было догадаться, зачем этот Грачёв умыкнул нашего Борьку...

А в войне уже счастье стало склоняться в сторону нашей Родины. Мы должны были возвращаться в Москву.

Обычная в такой ситуации суета в избе, сборы, предотъездные проблемы…

И вот однажды мама снарядила нас с братом в лес по ягоды. При этом она как-то суетилась, прятала глаза...

Когда мы вернулись, обстановка дома была какая-то необычная. Во дворе затухал большой костёр, густо пахло чем-то палёным.

— А где наш Борька? — спросили мы.

Отвернувшись, мама ответила:

— Детки, нам же надо уезжать! Мы с дядей Гришей решили отдать Борьку одному знакомому в соседней деревне.

В наших детских головах мелькнула страшная догадка, и мы с Вовой всю ночь проплакали.

Потом, уже в Москве, мы заметили, что на нашем столе стали появляться мясные блюда. Но я категорически отказывался от такой еды. И ещё долгие годы я не в силах был есть свинину.

Прошло много лет, я уже далеко не молодой человек, но до сих пор время от времени я просыпаюсь в холодном поту: мне снится, что я иду по деревне Караси, кричу: «Борька, Борька!», и мне навстречу с радостным хрюком выбегает мой дорогой поросёнок...