Вот и осень моя наступила

Вот и осень моя наступила
Позолотой покрыла листву,
Тротуары ковром застелила,
Убирая с небес синеву.
Облака превратила все в тучи,
Им, предав устрашающий цвет.
Вот и дождик норд-осту попутчик,
Окропляет водою рассвет.
Но и осень добра по природе –
Бабье лето решает впустить,
Дать возможность хорошей погоде,
Хоть немного еще погостить.
Жизни путь мой, вот так же разделен
На четыре сезона, как год,
Лишь, в сезонах – года, не недели,
Счастье смешано с днями невзгод.
И ВЕСНА моя кончилась с детством.
В память врезался бал ВЫПУСКНОЙ,
Вальс с девчонкой красивой, соседской,
Что осталось моей лишь мечтой.
ЛЕТО в дальних походах промчалось
На больших океанских волнах.
Лето счастье дарило и радость 
И короткие ночи без сна.
ОСЕНЬ вдруг наступила так быстро,
Что и глазом моргнуть не успел.
Всю причёску вскрыл снег серебристый,
Но твердил я себе: « Не предел!
Еще будет ЗИМА, ты дождешься,
Твои правнуки в школу пойдут.
Их успехам ещё улыбнешься!
И друзья тебя тоже поймут.
Не грусти – это только лишь осень,
Не окончен извилистый путь,
Не страшны ни болезни, ни проседь…
А о старости, просто, забудь!..

Праздник Белых журавлей.

Октябрь давно для нас уже священный,

И видя в небе белых журавлей

Он слышит голос стаи сокровенный,

Их тень ложится на ковёр полей.

А в поднебесье, словно на экране,

Мы видим тех, кто жизнь отдал за нас.

В борьбе с фашизмом, да и там, в Афгане –

В боях с врагами погибал не раз.

Мелькают кадры – вот Чечня, Молдова,

Абхазия, Ангола, и Кавказ…

Не всех спасла от гибели Покрова,

Терял солдат и даже наш Спецназ.

А души всех погибших воскресали

И превращались в белых журавлей.

Их имена в историю вписали

И память донесли до мирных дней.

Парящий орел.

Из всех календарей у нас древнее

Славянский наш, российский календарь.

Святой Руси он ближе и роднее,

Для всех календарей он ГОСУДАРЬ!

Семь тысяч с половиной лет от роду,

Но полон сил и не кривит душой.

И служит честно русскому народу,

И нам не нужен никакой другой.

Шестнадцать лет заложено в спирали,

Каждый тотем имеет образ свой.

И ЛЕТО каждое по зверю узнавали,

И наделяли их народною молвой.

Славяне древние год ЛЕТОМ называли,

И поклонялись всем языческим БОГАМ.

И каждого с природой увязали

Построив в небесах Единый Храм.

В день равноденствия весеннего встречали

То лето новое, что Бог с небес дарил.

Свою судьбу безмолвно доверяли

Тому, кто их сейчас боготворил.

И Лис крадущийся сдавал свои владенья,

Когда на смену Еж, свернувшийся спешил,

А в небесах расправив оперенья

Орел кругами над землей кружил.

Орел парящий – новый символ года,

Мы встретим его раннею весной.

Царь среди птиц – в нем храбрость и свобода,

А значит дух геройский, боевой.

Парящему орлу доступны цели,

Он над любой преградой пролетит,

И разобьет любые цитадели,

И на дуэли честно победит.

В Гербе России он и символ власти,

И гордости, отваги и ума,

А значит защитит он от напасти,

Довериться ему можно сполна.

Восточный календарь мне не по нраву,

Не нужен ни кабан мне, ни свинья.

Орел парящий принесет нам СЛАВУ!

И им гордится Русская Земля!

Памяти капитана.

Вечная память другу и товарищу Щеголеву Валентину Демьяновичу.

В бессрочный рейс уходит капитан

И на прощанье нам махнёт рукой.

Душа летит в воздушный океан,

А тело на земле найдёт покой.

Восьмой десяток свой не одолел,

Полгода не хватило до черты.

И дом родной его осиротел,

Не стало слышно прошлой суеты.

По трапу больше на борт не зайдёт,

И не подаст дежурному руки.

И боцмана к себе не позовёт

Чтоб сделать замечания свои.

Но четверть века свой оставят след,

На ходовом, в каюте и везде,

Где капитаном был он столько лет,

Как всадник на ретивом скакуне.

Два сына продолжают его путь,

Отдав себя спасательным судам.

И с курса никогда им не свернуть,

Как подобает русским морякам.

Отчий дом.

Мой отчий дом. Как хочется вернуться,
Туда, где не был очень много лет…
Там от всего былого встрепенуться
Под абрикосом встретить свой рассвет.
И босиком промчаться по тропинке,
Ведущей к теплым водам Сиваша,
И окунуться в волны по старинке
Поплыть, как в моем детстве, не спеша.
А после побродить опять по круче.
Спуститься в дот, где сыро и темно,
Куда не проникает солнца лучик,
Да и стрельбы здесь не было давно.
От пулеметов гильзы потускнели,
Солдатский котелок увяз в земле,
А в амбразуре дырки от шрапнели
Напоминали о былой войне.
И палисадник с нежными цветами,
И моя койка там же, под окном…
Но только заросло травой с годами,
А в памяти моей оно лишь сном.
Мой отчий дом, до боли всё родное,
Голос отца я слышу наяву.
И небо надо мною голубое
И этот мир, в котором я живу.
Мне часто снится мама молодая,
И речи звук, он нежный и родной.
Чтобы уснул я, песню напевая,
Касалась меня теплою щекой.
Как хочется вернуться в то былое,
В свой отчий дом, обнять отца и мать.
Увидеть хоть на миг то дорогое,
Что Отчим Домом стали называть.
 

Поэтам Балтики.

Листая альбом об истории флота

От грозных боёв до сегодняшних дней,

Живущая память там в сердце народа,

Становится с каждым днём только сильней.

И девять героев-балтийцев, как прежде

Звучат на вечерних поверках в частях,

А их продолжателей стало не меньше,

О их повтореньях — звучит в новостях.

Страница о тех, кто слагал о них песни,

Писал о них Оды, поэмы, стихи.

Во флотском строю был для них буревестник,

Предсказывал им приближенье стихий.

 А Флот наш уже набирал обороты,

Эскадры освоили весь океан,

И в космос взлетели Союза пилоты,

И вовсе не страшен нам стал ураган.

И вместе со всеми шли в ногу поэты,

И в тесных каютах слагали стихи,

О море и людях звучали сонеты -

О верной и чистой матросской любви.

Балтийск стал Олимпом для флотских поэтов,

Их знали по имени, знали в лицо.

Творения их не имели секретов,

Правдивым и честным их было словцо.

Сегодня нет с нами, кто был запевалой,

Кто первым стоял у штурвала тогда,

Но строки стихов их овеяны СЛАВОЙ,

И память о них у людей навсегда.

Данилов, Суслович, Сысоев и Птицын,

Сафонов, Шевченко и Марк Кабаков,

Не хватит на каждого даже страницы,

Чтоб описать здесь мне жизнь моряков.

И Бойченко песни везде напевают,

На встречах читают морские стихи,

А дело отца его сын продолжает,

Чтоб знали в Балтийске о чистой любви.

Стихи Лукашевич запали мне в душу,

Пропахшие ветром и солью морей,

И даже сейчас, когда прибыл на сушу

Я по ночам слышу шум кораблей.

С какою любовью пропитаны строки

В стихах Пантюхова о море своём,

Судьбу моряка предсказали пророки-

До самой кончины жил с морем вдвоём.

Я горд, что судьба меня с ними связала,

И каждый учил меня МУЗЕ своей,

И только жалею, что было так мало

Совместно с друзьями тех прожитых дней.

Минута молчания.

Застыли молодежь и ветераны

В одном строю у тех, кто здесь лежит,

Еще сочатся в сердце наши раны,

Душа по павшим здесь всегда скорбит.

Стук сердца вместе с этим метрономом

Даёт сигнал, что помнить мы должны -

И помянуть хорошим, добрым словом

Всех тех, кто пал в огне былой войны.

Блокадный Ленинград запомнит это,

По радио коль слышен метроном,

Что город жив, что нет в нем конца света,

Не пали на колени пред врагом!

Единственная связь всегда звучала,

И каждый житель этим звуком жил.

И эта связь надежду в них вселяла

И придавала всем немного сил!

Сейчас под звук того же метронома

Минуту мы в безмолвии стоим…

Победа в сорок пятом всем весома,

Память о ней всегда в сердцах храним!

900 легендарных дней.

.

Сколько горя испытали люди

На родной Российской стороне.

Никогда мы это не забудем -

Память наша сохранит вдвойне

И Блокаду в нашем Ленинграде,

И начало проклятой войны…

Севастополь, сколько там в осаде,

Без воды и хлеба провели.

Битва за Москву, бои под Курском…

В пламени пылающий Донбасс,

А в Крыму на перешейке узком

Враг закрыл ворота все для нас.

Но нельзя сравнить ни с чем БЛОКАДУ,

Ту, что испытал наш ЛЕНИНГРАД,

Выдержать фашистскую осаду

И пройти кромешный этот ад.

И Дорогу Жизни не забудем,

А по ней с продуктами машин…

Ждали с нетерпением их люди -

Груз зимой был так необходим.

Умирали взрослые и дети,

Не щадил ведь голод никого.

Все подвластны были этой смерти-

Сколько тысяч в землю полегло.

А какой бедой там стали крысы,

Город весь собой заполонив,

Грызуны не шли на компромиссы-

А бороться с ними нет и сил.

Первая зима – мороз за тридцать,

Жгли все то, что их могло согреть.

Замерзала на лице ресница,

Без огня – ждала всех только смерть.

Пискарёвка – братские могилы,

Больше миллиона в них лежит,

Тех, кто потерял без хлеба силы –

Прах его лишь кладбище хранит.

Невский пятачок – на нём в блокаду

На пути врага стоял солдат,

Перекрыв дорогу к Ленинграду-

Ни на шаг не отступил назад.

И народ России помнит это,

Перед их могилами скорбит.

О героях много песен спето,

Монолитный Памятник отлит.

И в Балтийске есть блокады дети,

Им давно за восемьдесят лет,

На висках уже снежинки светят

И в судьбе закат, а не рассвет.

Но душой, как прежде молодые,

Вспоминают каждый из тех дней,

Когда дни и ночи непростые

Согревали души матерей.

Вот, Володя Щукин, он подростком

Всю блокаду стойко пережил.

А ведь было там совсем не просто,

И над ними смерти дух кружил.

В городе его давно все знают,

Частый гость он в школах и в частях,

Ветерана с радостью встречают

Моряки на наших кораблях.

Для него сегодня праздник этот -

Самый лучший, близкий, дорогой!

В январе тогда вернулось лето,

Жизнь пошла, как прежде, по прямой.

Три четвертых века пролетело,

Как блокада улетела прочь,

И давно та боль уж отболела,

И обиду можно превозмочь…

Но забыть тех дней нам невозможно,

В память вбито всё стальным гвоздём,

На душе становится тревожно,

Если всё что было там – СОТРЁМ.