ОДА РОДНОМУ ГОРОДУ

ОДА РОДНОМУ ГОРОДУ

На географической карте мира отмечены тысячи населенных пунктов. Путешествия на уроках географии по городам и весям уносили нас в древние страны, от цивилизаций которых сегодня остались лишь руины. В суперсовременные мегаполисы с умопомрачительным количеством населения. Но обдающая зноем Африка, вечнозеленая Австралия, города с диковинными названиями так и оставались на школьных картах абстрактными отвлеченными географическими единицами. И, покидая классы, мы перемещались в более чем реальный, самый близкий и родной, самый уютный и понятный, самый звонкий и зеленый, самый-самый лучший город этой жизнерадостной планеты с самым звучным именем на земле – Алма-Ата. Именно тогда – тридцать, сорок лет назад – деревья были выше, небо огромнее, а солнце у подножия северного склона Заилийского Алатау светило много ярче. Самая высокая точка окрестностей тогда еще казахстанской столицы – Талгарский пик (4973 м) – казалась нам самой высокой горой в мире. Куда там Гималаям, Альпам да Кордильерам...

Алма-атинские ястребы и соколы были размашистее самых огромных кондоров и альбатросов. Да что там птицы… Самый лучший друг жил в соседнем подъезде, а самая красивая девочка на свете училась в параллельном классе и в упор не желала замечать твоих влюбленных красноречивых взглядов. Это уже потом ее первый поцелуй превращал Алма-Ату в райские кущи, а все окрестные ландыши и букеты пылающей сирени лежали благоухающими охапками у её ног. Первый школьный звонок, первая любовь, выпускной бал. Все это было здесь, в городе, рожденном для счастья, радости и любви...

***

Потом мы повзрослели. Колыбель детства сменили армейские казармы. За тысячи километров от родного дома письма доносили до нас все главные события – «13 мая 1985 года в Алма-Ате выпал снег...» Там, где ты живешь – душой, памятью или же надеждой возвращения – не может быть второстепенных событий...

Уже в армии мы узнали о каком-то особом статусе алма-атинцев. С нами считались, к нашему мнению прислушивались, уважали за коллективизм и взаимовыручку. Алма-атинец – это было какой-то особой категорией, нечто вроде национальности. С той лишь разницей, что ты был частью не нации, а города, о котором предыдущие призывы солдат оставили в Вооруженных силах Союза добрую славу. Их помнили как «алма-атинцев», без привязки к национальной принадлежности. Процент негодяев и подлецов из числа алма-атинцев был крайне ничтожен. Вероятно от того, что наши дворовые беззлобные мальчишеские драки проходили честно: продолжать бой с окровавленным противником считалось дурным тоном, а бить лежачего – верхом неприличия. Именно этому нас учил город, органично сочетающий в себе интеллект, силу и благородство...

Это уже потом, объехав с полсотни городов, появилась возможность сравнить город детства с другими мегаполисами. Это уже потом телевизоры-радио забрасывали зерна сомнения в чьи-то патриотически неокрепшие души, разливая мед о закордонном рае. Многие уехали искать счастье на своих исторических родинах. Но до конца своих дней будут помнить свою настоящую родину – и возвращаться сюда, кто в снах, кто на самолетах. Триста тридцать три раза был прав Иосиф Бродский: «Чужбина так же сродственна отчизне, как тупику соседствует пространство».

… Ясное дело – каждый град красив по-своему. Чопорные шпили балтийских столиц, ласковые пляжи приморских курортов, киевский Крещатик, питерский Невский, московский Арбат… Париж, Лондон, Нью-Йорк… Сеул, Стамбул, Дубаи… Да разве там тот воздух, то небо, те улыбки?..

***

Даже в самый пасмурный день здесь пролетают самые родные, самые милые сердцу тучи. Пусть даже и грозовые. Но они пролетают… И небо опять становится ярким и чистым. И иностранные воробьи («вон тот – из Пекина, а тот – из Ташкента...»), получив местную прописку, начинают обживать кроны кленов, карагачей, берез… Становясь при этом неотъемлемой частью алма-атинской цивилизации.