Радиоволна
Кто-то обнял изнутри живота,
потянул за подвздошные, нежно,
и мой туман потихоньку иссяк.
Это обострение повести,
обострение старой повести:
восторженная пустота.
Солнце лижет сосок
леденцовой призмой окна.
Это киновино огнеопасно,
вяжет язык. Наша кровь
блаженна, красна и густа. Мисс,
остановись,
мгновение, ты прекрасно,
но краше твоя нагота.
Смотреть на тебя мне не
пересмотреть. Молодые тела
мото уносит в ночь.
Знаешь, такие дела,
я совсем разучилась пить.
Давно пора научиться петь.
На такой протяжной джазовой ноте
— истлеть.
Клавиши в тонкую нить.
Обретая музыкой плоть,
фрактал становится виден. Может хоть
что-то осталось на дне?
Мы с джонни вдыхаем глубже,
голову кружит, но мой туман
потихоньку иссяк.
Я рисую тебя заочно словом,
передавая цвета точь-в-точь,
миллионом сочных мазков,
словно Поль Синьяк.
На моей — снова шумной — улице
удобнее слушать джаз,
главное, что не про нас.
Мы самые плавные,
мы вибрации звуков
— оммм -
шёпотом наших глаз.
Помещённый в капсулу ищет путь,
«… будущее суть панацея от того,
чему свойственно повторяться».
Уже слишком рано
спасаться тобой -
окутанным сотней имён.
Оккультные танцы и мёд
текут по моим ранам. Точно
не безумие, скорее лекарство.
Искоренение грусти. Блаженна,
красна и густа наша кровь.
Это киновино огнеопасно,
вяжет язык. Будешь еще?
Лунным кратером
на утёсах лица
истомой очерченный рот.
Это как слизывать пот
с молодой молочной кожи.
Голову кружит… Осторожно
идя по карнизу, падаем вниз,
но нам не разбиться:
мы — радиоволна.