Спрут

Я хочу пролететь мимо мест этих с птичьей стаей!

Не хочу вспоминать вновь забытую мозгом смуту.

Только тело всё помнит и медленно тает и тает…

А потом изнутри всё колышут конечности спрута.

Этот мой осьминог просыпаться стал очень часто...

Свои щупальца вновь он цепляет внутри на присосках!

Чтоб терзать и растягивать орган, что мне не подвластный.

Чтобы вытянуть соки с него для услады приморской.

Я не знаю, откуда во мне это чудо морское...

Может это исход психоделики небезопасной?

Но уверена — точно хочу я к прибою-бою!

Там отдам его силе волны штормовой сладострастной.

Подобрал меня клин журавлей и поднял в поднебесье!

Прицепили мне крылья с проката «У Малифисенты»,

Разразилась, как в ней, во мне мощь мракобесья!

Я лечу, чтобы выпустить спрута, мне с ним очень тесно.

Я держу ориентир, хоть я птиц уж давно обогнула,

Оглянусь — одни точки вдали, клин едва ли подвижен!

Пожурила себя — в краеведении были прогулы…

Но уже поравнялась с пронырливым юрким стрижем!

Он меня приведет к южной Индии жарким истокам!

Ты садись на крыло, отдохни, моя милая птичка.

Покажи мне дорогу, успеешь со мной раньше срока!

По маршруту доставлю тебя я, безропотно, лично.

Мы летим в вышине над палящей пустыней Сахара!

Жарким зноем мне сушит глаза солнце цвета кармина…

Позади километров две тысячи — я не устала!

Это лучше, чем там, где чуть шаг — и взрывается мина.

Вот уже вдалеке мне мерещатся глади лазури…

Как шальная, второе дыханье в себе открываю!

Мне теперь не страшны ураганы и смерчи, и бури,

Скоро я обрету вновь свободу, я цену ей знаю.

Вот уже над обрывом утеса средь чаек порхаю…

Здесь впервые присяду, и выпущу я птичку-гида.

Подо мной Аравийскому морю конца нет и края!

Здесь взрывают сознанье и мозг апоплексией виды!

И мой спрут замирает, теряя сознание довольно…

Он не мучает боле, ему подошла атмосфера.

Не терзает мне сердце, и вроде бы больше не больно.

Я прилягу без сил и усну на часок эфемерно…

Снятся сине-зеленые дали с бурлящею пеной,

Вот волна очень близко подать лишь рукою!

Осьминог непокорный, чьего я была бедной пленной,

Постепенно карабкался к моря прибою-бою...