​Обречённость настоящей любви?!

Обречённость настоящей любви?!

Глава первая «Святится только Имя Божие»

Я не виноват, Вера Николаевна, что богу было угодно послать мне, как громадное счастье, любовь к Вам. Случилось так, что меня не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей — для меня вся жизнь заключается только в Вас. Я теперь чувствую, что каким-то неудобным клином врезался в Вашу жизнь. Если можете, простите меня за это. Сегодня я уезжаю и никогда не вернусь, и ничто Вам обо мне не напомнит.

Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете. Я проверял себя — это не болезнь, не маниакальная идея — это любовь, которою богу было угодно за что-то меня вознаградить.

Пусть я был смешон в Ваших глазах и в глазах Вашего брата, Николая Николаевича. Уходя, я в восторге говорю: «Да святится имя Твое».

Какие прекрасные, любви преисполненные слова! Любви, о которой как говорит один из главные героев, «грезит каждая женщина». Повесть «Гранатовый браслет» А.И.Куприна, названная «самой осиянной»…

Бесспорно… И дай Бог, чтобы все с благоговением читали эти — никого равнодушным не оставляющие строки…

И всё же есть повод кое о чём задуматься и побеседовать.

«Да святится имя Твое» — к Самому Создателю обращены слова Главной Молитвы всего мира христианского. Слова молитвы, Самим Сыном Божиим ученикам, а после и всем за Ним последовавшим дарованные…

А в письме обращены они к возлюбленной, которая к тому же замужем за другим.

Пусть Вера Николаевна Шеина — редкая женщина, преисполненная всяческих достоинств. Пусть она воплощение благородства – но всё же — земная женщина, человек. А слова молитвы Богу «предназначены».

И возникает невольно вопрос об авторе письма Желткове и не только, конечно...

«Случилось так, что меня не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей — для меня вся жизнь заключается только в Вас» — пишет он незадолго до того, как навсегда уйти в небытие, сведя счёты с жизнью.

Как можно относится к этому герою, как относится к нему сам писатель?!

В знаменитой экранизации повести А.И.Куприн говорит издателю, что написал повесть о любви и что Желтков погибнет. И звучит в словах этих и сочувствие, и обречённость в одночасье. И не только потому, очевидно, что тема сия «немодная», как говорит автор, явивший читателю этого загадочного героя.

Конечно же, возникает первая мысль о безответной любви – тем более, — Г.С. Желтков по происхождению своему «не ровня» княгине Вере Николаевне. Только в таком случае, прошу извинения, улицы городов были бы «усеяны трупами» тех, чьи чувства ответа не получили или погибли от сословного разделения. К счастью великому, сего не происходит. Да и дело в самом герое, а не в его возлюбленной, не в его безответном чувстве.

Снова обратимся к последнему письму — «для меня вся жизнь заключается только в Вас». Думаю, многие согласятся, что с Желтковым изначально что-то не так. Нет, не страдает он душеным расстройством в привычном смысле – нестроение его, можно, наверное, сказать — «духовное». Нельзя же в самом деле всю Создателем данную жизнь положить к пьедесталу сомнительного чувства, пусть и к самой прекрасной женщине на земле.

Почему сомнительного, при всём сострадании к Желткову?

Если даже напрячь «до предела» фантазию и представить, что он оказался рядом с Верой Николаевной – не благоговейно взирая на возлюбленную на расстоянии, а повседневно – со всеми житейскими мелочами…

Думаю, представить сие невозможно — потому что с любовью всей своей жизни он не сказал ни слова. Желтков любил земную женщину или созданный им идеал? Наверное, всё-таки последнее. Но ведь истинная любовь, как гласит Писание, покрывает множество грехов — и, явно, не имеет ничего общего с поклонением созданному своей фантазией «божеству». Да и понятие «идеал» языческое…

И вот «служению» этому идеалу отдаёт Желтков ум, душу, все свои помышления. Он тайком «присвоил» и программку художественной выставки, и оставленную перчатку. Желтков ходил слушать музыку, покупая билеты «не по карману», чтобы быть ближе к предмету обожания, а после, как выяснялось, ещё и деньги казённые растратил…

Вот сам собою и возникает вопрос: а где сам этот человек – вне преклонения перед княгиней Верой Николаевной?! Были же, наверное, когда-то юношеские мечты, устремления… А ответа, похоже, нет. Ведь по сути превратился главный герой в некого «жреца храма» созданного им самим «божества».

Только одна из заповедей гласит: «Не сотвори себе кумира». А Желтков «сотворил». А «сотворив», обрёк себя на безысходность и на погибель. Ведь нельзя всё-таки забывать, что совершает он смертный грех. Потому совершает, что потеряв созданный им идеал, созданное им божество, полностью и весь смысл жизни утратил. И для чего тогда жить дальше? Счёты с жизнью, наверное, и сводят прежде всего, если смысл утрачен — и дальше тьма непроглядная…

Снова хочется повторить: повесть прекрасна и не может оставлять никого равнодушным. Только отчего-то в ней всё словно обречено – и не только чувство Г.С. Желткова.

Почему? Об этом продолжим беседу в следующей главе.

Глава вторая «Отсутствие «полного счастья…»

Итак, отчего звучит в прекрасной повести обречённость?! Вернее, почему обречённостью проникнуто, можно сказать, всё?

Для понимания сего к главным героям обратимся…

Какая чудесна супружеская пара – Вера Николаевна и Василий Львович! Удивительно доверительные отношения, в которых просто не может быть места обману, изменам, подозрительности – вспомнить хотя бы, как Вера Николаевна оставляет супругу полученное от Желткова письмо в день именин. И как благороден Василий Львович, понявший душу Желткова и проникшийся к «сопернику» искренним состраданием! А сама героиня, ради положения мужа в обществе отказывающая себе во многом – причём, тайком от него, чтобы не ранить…

Только дети за восемь лет счастливого супружества не родились, несмотря на горячее желание иметь их «чем больше, тем лучше». (Кстати, у младшей сестры Анны, к супругу неприязнь испытывающей, мальчик и девочка).

В письме своём говорит Желтков, что у возлюбленной его нет «полного счастья»…

Непонятно: неужели хотел он вместе с гранатовым браслетом и «полное счастье» ей подарить? И сделать так, чтобы Вера матерью, наконец-то, стала? Да и кто может на земле «полностью счастливым» быть?!

О том, что Желтков «сотворил» себе в нарушении Заповеди кумира, создал «божество», которое должно быть «полностью» счастливым, что любит скорее всего созданный им же самим образ, мы уже говорили.

И всё же: дети у замечательной пары супружеской – у прекрасных душою и лицом людей за восемь лет так и не родились — и рождение их скорее всего «не предвидится». Какое уж «полное счастье» может быть?!

Вера Николаевна очень о том сожалеет — сожалеет, наверное, и Василий Львович – однако акцента на то писатель не делает – сказал один раз устами Веры – и всё. И не читаем мы о том, например, что главная героиня, подобно знаменитой«Даме с собачкой», лечится от бесплодия. И не показывает А.И.Куприн семейного разлада со взаимными «обвинениями»…

Как известно, для брака христианского невозможность чадородия не причина для расторжения – да и в те годы, о которых говорится в повести, супружество в Храме освящалось.

И, наконец, в скольких семьях есть дети, но почему-то любовь, уважение, душевная близость давно и бесследно пропали, а может быть их не было вовсе. Всё так, разумеется….

И всё же прекрасная супружеская пара – благородные люди, которые могли бы воспитать себе подобных, остаются без «продолжения»…

Разве не «звучат» в этом ноты отчаяния, безнадёжности, безысходности? Разве не звучит во всём этом немой вопрос о том, что будет дальше? …

Глава третья «Любовь должна быть трагедией»?!

«Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться». Трудно не согласиться! Кроме трагедии, пожалуй. Потому что «синоним» трагедии — безысходность. Разве безысходность — основа любви?! С Желтковым именно так и случилось – и к небытию привело. И прежде всего трагично, что весь смысл жизни герой в Вере Николаевне «заключил» — оттого и выхода иного не нашёл. Так или иначе снова к тому же возвратились… Однако продолжим...

Кто произносит слова сии в повести? Тот, кто всяческого уважения достоин – истинно русский офицер – генерал Аносов, которого сёстры любовно дедушкой называют. Герой Отечества, о храбрости которого легенды слагали, герой, отказавшийся расстреливать безоружных, собственной жизнью рискуя.

Для генерала Аносова под старость и должность специально «придумали», чтобы не у дел не оставался, — из уважения к заслугам. (Рядом с его именем называют и М.Д. Скобелева, и Ф.Ф.Радецкого).

Несложно понять, что воплощает генерал во многом мысли самого писателя – вернее, размышления. Весьма грустные размышления — даже пророчества, например, о женщинах, которые станут одеваться, как «индийские идолы» и попирать мужчин за неумение преклоняться перед любовью… Сбылось…

Преисполненный благородства человек с огромным жизненным опытом – только опыт любви, семейных отношений почему-то такой печальный. Генерал по сути один – хорошо ещё, что есть любящие его сёстры — крестницы – дочери покойного боевого друга. А супруги и детей, которых мог бы воспитать по подобию своему, нет.

И жена бросила его самым пошлым образом, убежав с актёром, а после, словно побитая собака, вернулась. И рассказанные генералом истории ужас наводят…

Конечно, на фоне немолодой развратницы, из-за которой юноша под поезд бросается, на фоне, стыдно выговорить, брака «втроём» история любви Желткова, письма его звучат возвышенно. Да только всё отличие в благородстве Веры Николаевны, на мерзость подобную в принципе неспособной – а Желтков, как было не раз сказано, себя потерял, как те двое, о которых дедушка рассказал.

Звучит история любви Желткова возвышенно и по сравнению с пошлыми, облик человеческий потерявшими персонажами «Морской болезни», «Ученика» и даже «Белой акации»…

И всё же… «Может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины» — говорит генерал, выслушав рассказ крестницы о таинственном поклоннике.

Женщины «грезят» о том, чтобы ради них теряли себя и совершали смертный грех самоубийства?!

Очень нелёгкий и риторический по сути своей вопрос…

Только при всём глубоком уважении к генералу, герою Отчества, нельзя не вспомнить, что свою любовь он так и не встретил. И нет продолжения его в детях, как нет продолжения прекрасной супружеской пары – о чём мы уже говорили ранее.

Может быть, оттого и рождаются эти слова о трагедии...

«Любовь должна быть трагедией…» — конечно, за любовь можно и муки претерпеть, и жизнь отдать – только разве изначально даруется она Создателем, чтобы убивать полюбившего, чтобы все вокруг страдали?

Вопросов много больше, чем ответов…

Глава четвёртая «Преддверие…»

Беседуя с Верой Николаевной, говорит генерал о той любви, которая, «крепка, как смерть» — словами одной из самых поэтических книг Писания «Песней Песней».

«Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные; она пламень весьма сильный». Эпиграфом этим, правда более привычным языком изложенном, предваряется другая прекрасная повесть А.И.Куприна, тремя годами ранее созданная –«божественная», как сказал один из переводчиков, названная именем главной героини «Суламифь».

В отличие о «Гранатового браслета» погружает она читателя во времена Ветхого Завета.

Только, наверное, не ради достоинств Святого Пророка Соломона повесть сия задумана — ведь отношение Бога и Церкви, в Библии аллегорически отражённое, превращается у писателя в любовь мужчины и женщины – вернее, известного далеко за пределами Палестины Царя и бедной, пусть и без изъянов прекрасной, девушки из виноградника. И словами Писания только любимые герои говорят…

«Так посетила царя Соломона — величайшего из царей и мудрейшего из мудрецов — его первая и последняя любовь.

Много веков прошло с той поры. Были царства и цари, и от них не осталось следа, как от ветра, пробежавшего над пустыней. Были длинные беспощадные войны, после которых имена полководцев сияли в веках, точно кровавые звезды, но время стерло даже самую память о них. Любовь же бедной девушки из виноградника и великого царя никогда не пройдет и не забудется, потому что крепка, как смерть, любовь, потому что каждая женщина, которая любит, — царица, потому что любовь прекрасна!»

И неважно, что огромна разница в положении, в возрасте, в опыте, в познаниях! В отличие от «Гранатового браслета» любовь главных героев взаимная, соединяющая влечение души и плоти. Любовь, что как настоящий перл среди мелких жемчужин и пустых раковин. И называют повесть гимном любви.

Может быть, в обеих повестях специально показывает автор «неравенство», чтобы сказать: любовь превыше всего! А может быть…

Об этом несколько позже, а пока снова обратимся к «Песни Песней», в повести века двадцатого воплощённой…

Разве, читая эпиграф, не осознаёшь, что свершится трагедия?! Вот и свершается подлостью ревнующей царицы Астис и обезумевшего от страсти к ней начальника стражи Элиава. Царицы Астис, имя которой становится символом осквернения и напасти, которую сравнивают с «маковым питьём, дающим сладкие грёзы».

Наверное, трудно без слёз, без кома в горле читать, как умирает раненая Суламифь, последний взор любви на Соломона устремившая.

Вот и получается, что две прекраснейшие провести смертью заканчиваются...

А если время ещё немного назад «отмотать» — и оказаться в полесье… Любовь красавицы, читать не умеющей, при том с природой на «ты» говорящей, которую колдуньей считают, и городского интеллигента, в полесье по делам службы приехавшего. Олеся, именем которой повесть названа, и Иван Тимофеевич.

Не станем сейчас говорить о глупости, жестокости, суеверии жителей села, рядом с храмом «ведьму» побивающих. Нам важен финал – в котором хоть и нет, как в тех двух повестях смерти одного из любивших – но есть смерть любви – вернее, — расставание навсегда. Значит, и здесь «звучит» обречённость…

Вот и снова возвращаемся к мысли о том, что в самых прекрасных произведениях А.И.Куприна показана любовь «неравных» или «неравного» к «неравному».

И снова хочется сказать, что нет для настоящей любви ни пространства, ни времени, ни тем более – сословных преград. Великий русский писатель сего и не опровергает — просто «неравенство» ещё и усиливает звучащую в повестях его обречённость...

Есть, конечно, взаимная любовь, взаимное уважение «равных» — супругов Шеиных – да только продолжения всё равно нет…

Глава пятая «Ощущение приближающейся трагедии»?

Есть в творчестве А.И.Куприна сказка, наверное, уже вдали от Родины созданная и, к сожалению не столь известная, как эти три повести. Сказка о стране, что высоко в горах, в которой «никто не смеет лгать», в которой выбор супругов от сословия и богатства независим, в которой искренне любят своего короля и семью его и страха, злобы, зависти не ведают. И о прекрасной принцессе Эрне, красотой, умом, игрой на музыкальных инструментах и рукоделием всех превосходящей. Это её Синей Звездою величают – в честь неё и название.

И всяческих достоинств преисполнен супруг её – принц Шарль, высоко в горы поднявшийся и там будущую супругу встретивший…

А через год безмятежного счастья их брака на свет появляется сын – похожий на отца и мать – дай Бог, чтобы не только внешне…

Сказка, мечта среди скорбей реальной жизни. И одновременно то, к чему, наверное, должно стремиться в отношениях к людям, и что, увы, такая редкость…

Мы же возвратимся вновь к повестям – «Гранатовому браслету» прежде всего – и вспомним размышления генерала Аносова, воплощающего, как мы помним, мысли самого писателя.

При всём искреннем уважении к Герою Отечества не может не удивлять трагизм его суждений – довольно странное «перечисление причин», по которым вступают в брак без любви. А любовь, как он считает, должна быть «трагедией» прежде всего. Отчего же всё-таки? Дело только в личных обманутых надеждах?

Поделюсь своими мыслями – вернее, даже – ощущениями, без которых чтение русской классики невозможно.

Итак, перед нами произведения, в двадцатом веке созданные. (Или на самом «пороге» его).

Когда-то пытались «втолковать» нам, что всё «определяется» приближающейся революцией. Абсурд, конечно, в том контексте… А если в «сфере» души, духовности…

Предчувствие того, что двадцатый век перевернёт, разрушит столетиями устоявшееся, что случится духовный распад, витало в воздухе, в умах и душах – во всех сферах жизни витало — и по-иному быть, конечно, уже не могло. Как писали позже русские мыслители, например, знаменитый И.А.Ильин, любые кардинальные изменения в обществе «ударяют» прежде всего по семье как таковой. И, разумеется, по отношениям людей — мужчины и женщины в частности. (Потому и появлялись хамы и циники в тех малозначимых рассказах, что были упомянуты ранее).

Конечно, современники А.И.Куприна показаны прежде всего в «Гранатовом браслете», в какой-то мере в «Олесе», но и трагедия Соломона и Суламифи была выбрана в качестве сюжета тоже в то самое время, которое можно назвать духовным распадом России.

Словно каким-то шестым чувством, в сфере «подсознания» ощущает писатель, что близится «к закату» всё чистое, высокое, прекрасное. Может быть, оттого и умирает любовь, умирают любить не разучившиеся, нет продолжения в детях самых прекрасных, благородных, возвышенных.

Возможно, оттого и утрачивается смысл жизни — и звучит «молитва трагической любви»…

Завершение.

Мы же, через столетие живущие, читая великие творения, какие «уроки» для себя «извлекаем», что переосмысливаем?! Ответ не слишком «радостным» будет…

А потому хочется просто сказать напоследок о том, что, конечно, ради любви можно и должно жертвовать собою. И всё же — не только ради жертвы единой, не ради «трагедии» дар сей Создателем даётся.

Дай людям Господь, чтобы дети в любви рождались — и любви достойными были. Чтобы не сводились счёты с жизнью – оттого что смысл её превратился в химеру.

И чтобы не утратили мы благоговения перед Истинной Любовью и перед Высоким Словом русской литературы.