ОНА, МОРЕ И ЛЮБОВЬ

 Она стояла на берегу моря, застывшем в нервном напряжении, которое угадывалось в мельчайшей ряби. Девственная чистота глади даже пугала. В прибрежных водах среди известковых камней распушив иглы, притаились морские ёжики. Смешные. Чёрные. Похожие на папаху батьки Махно. Обманчивые. Осторожно, стараясь, не наступить на маленькие существа другого мира, и не поскользнуться на камнях, она прошла по воде узкую полосу каменистого берега и ступила на мягкий ласкающий ноги песок. Бескрайний простор не дышал. Замерла и она. Сердце билось как метроном.

Время пошло вспять, в одно мгновение вернув её в детство. И уже не дама солидного возраста, а юная девчушка входила в море чистое, как и она. Оно затрепетало, вафельная выпуклая рябь легла на глянец изумрудной глади. Дрожь пробежала по телу. Море понесло её вглубь на гребне волны, неизвестно откуда возникшей. Как будто тёплая и ласковая ладонь открывала ей другой мир. Мир изменчивый, как женщина — то лёгкий и манящий, то тяжёлый и пугающий. Сквозь толщу прозрачных вод, где-то аквамариновых, где-то бирюзовых, иногда изумрудных, в играющем глянце, похожем на серебристую чешую просматривалось дно моря, усыпанное светлыми шашками, испускающими странный солнечный свет, или что-то подобное ему. Она и море слились в чувственном экстазе. Душе хотелось полёта. А море убаюкивало, успокаивало, ласкало, как мать. И эти давно забытые желанные материнские ласки, заставляли прижаться к морю, забыться как у тёплой маминой груди, отрешиться от реального и чудовищного мира, где каждый сам за себя. Море взволновалось, почувствовав её неизбывную тоску. Волны катились, набегая друг на друга к берегу, возвращая к реальности.

Встав на ноги, она обессиленная медленно шла к берегу. Вот и камни. Среди них розовела морская звезда. Море не прощалось. Оно дарило надежду. Время не заставило себя ждать, но в пути растеряло несколько лет. Ярко светило солнце. И в памяти всплыла коварность другого моря, ласкового и нежного, играющего розовыми, голубыми, красными и другими нереальными цветами кораллов. Оно манило в заросли коралловых рифов со снующими между ними разноцветными косяками рыб, чтобы вмиг обрушить иллюзию благоденствия и показать весь ужас затягивающей и парализующей чёрной бездны другого мира, другой Вселенной.

Каменистые островки хаотично разбросанные выступали из моря. Издали они смотрелись зелёными лишайниками на морской глади, по мягкой и пушистой зелени которых хотелось провести рукой, как по волосам. Гармония природы, казалось, должна была восхищать, вызывать особые состояния души, возбуждать чувство любви. А ей хотелось реветь из-за утраченных иллюзий. Присев на выступающий из воды белый камень, она жалела себя, напрасно потраченные годы жизни на нелюбящего её человека, любовь которого она хотела заслужить, как преданная собака. Но любовь, эта эфемерность бытия или есть, или её нет. Любовь не признаёт заслуг, жаль, что поздно это поняла. И только сейчас до неё дошёл смысл потрясающих слов учительницы литературы:

— Любить! Как хочется любить! Любить всем сердцем, всей душою до полного растворения в любви любящего человека. Слиться в духовном порыве. Стать одной душой, одним я!

А тогда, в далёком прошлом всем было просто смешно, что престарелая учительница, которой за пятьдесят жаждет любви и ни какой-нибудь, а всепоглощающей, идеальной. И, взявшись обеими руками за вырез платья, с почти девическим румянцем произнести монолог любви перед глупыми малолетками.

Но пришло время и этот монолог предстал в ином свете: монолог одинокой женщины, мечтающей о счастье, вернее о своём представлении о нём, но самое главное оставшимся в сердцах учеников, независимо от того хотели они его помнить или нет. И вдруг необыкновенное душевное волнение охватило её.

Любить! Любить самой! Боже мой! Как же она не понимала, что самое главное – любить, а не быть любимой! Любить до самозабвенья, но, не навязывая своей любви, не требуя ничего взамен! Но так тяжело любить! Какой надо быть сильной! А где взять силы на жертвенную любовь? Где?

Море заволновалось. Пенистая волна накатила на берег, ударилась о камни. Клочья пены с хрустальными брызгами летели во все стороны, как то шампанское, что она юная пила с любимым ранним утром из хрустальных бокалов, стоя на балконе, а первые лучи солнца ласкали их, благословляя на счастье.

Чувственность моря поразила. Оно читает мысли? Оно живое? Раз напомнило ей о любви, любви вовсе не несчастливой, а просто другой… и купаясь в пене, как Афродита она впервые за последние несколько лет улыбнулась, вспомнив любимого. А может, это и есть любовь? Море подхватило её и понесло на ладони ласковой волны. А солнце, пронзая глянец воды, словно взывало к ней:

— Ты любишь! Любовь это ты, он, море и я солнце! Любовь это – жизнь!