Портвейн "Массандра"

Портвейн "Массандра"

    «Массандра» – это крымский портвейн из Ливадии. В Ливадии, кстати, расположен летний дворец последнего Российского императора Николая II. Я там недавно был и могу подтвердить – дворец стоит. А чуть дальше стоит и дворец князей Юсуповых, один из отпрысков которых, нудно и непрофессионально убивал Гришку Распутина, просветлённого пьяницу и бабника. А Гришка очень любил пить именно «Массандру». Вот оно как всё рядом тут перемешалось у нас в Крыму, у нас в России. А сейчас значительная часть портвейна «Массандра» через кровь добралась до моего мозга и диктует эти замечательные строчки, и просит принять одноимённый псевдоним, снисходительно оставляя мне родительские имя-отчество. Так что если в конце повествования, ты – мой вечный, одинокий читатель, увидишь подпись Иван Массандра, не удивляйся – сдался Иван на милость портвейна.

      Никоим образом не претендуя на просветлённость Григория, я тоже люблю баб и выпить, хотя нынешний портвейн, изготовленный из виноматериалов сорта «Каберне Совиньон», скорее ещё более отдаляет меня от старца, чем роднит. На дне фужера остаются следы этого самого виноматериала и как бы шепчут мне своей неприглядной пархатостью – «всё, пропала Россия», чему я, с упорством, достойным других вин и мыслей, верить не хочу. Столько раз, пропадая совсем, мы всё-таки выживали и побеждали, и это единственное что, внушает уверенность, в отличии от всех лидеров, партий и идеологий.

     В Крым я поехал показать дочке Есении Крым. В 2017 году, осенью, я её специально возил в Керчь на пароме из Порта-Кавказ в Порт-Крым, зная, что через год уже будет мост и паром исчезнет за ненадобностью. Мне зачем-то нужно было показать дочери путь в Крым по морю, зная, что потом она его не постигнет.

     Здесь необходимо объяснить где и зачем я живу, дабы не путать тебя, мой любимый читатель, географией. Живу я, поживаю, на Таманском полуострове, Темрюкский район, посёлок Пересыпь, на улице Калабадка. Вернее, не совсем посёлок Пересыпь. До посёлка тут ещё не менее километра. А нынешняя улица Калабадка раньше была совсем отдельным посёлком – Калабадка. Давным-давно, Запорожские, казаки переселяясь с Днепра, осваивали эти земли, и видимо поселился здесь казачок, построил дом и зажил, ловя себе рыбу, выращивая виноград и производя потомство. Подрастая, потомство селилось и строилось коло Батьки, ну в смысле – рядом. Так и пошло – Коло Батьки, Колобатка… Калабадка. Русский язык существо нежное, подвижное и разнообразное. И так оно умеет поиграть, что по окончании игры и начала не сильно разберёшь, да и правила не всегда ясны.

     Помню, по молодости, когда мой батя – офицер авиации Северного Флота, здесь поставил вагончик и назвал это дачей, рядом жила баба Оля. Сын её браконьерил осетрину, тогда все здесь её браконьерили и всем хватало. Я помню, что в любом темрюкском застолье присутствовали черная икра и балыки, и это не считалось чем-то из ряда вон. Интересно, что когда новые российские власти победили браконьеров, они каким-то боком победили и осетрину. То есть осетрина исчезла вместе с браконьерами. Видимо нельзя их было так грубо разводить, они как-то были мистически связаны. Одно без другого не живёт. Осетров теперь искусственно выращивают в специальных заводах, а браконьеры стали таксистами и менеджарами… тьфу ты господи, чуть не выругался, слово-то какое… и сидят теперь за рулём, и в телефоны уговаривают людей что-нибудь купить. И если осетра ещё можно как-нибудь вырастить и подоить, то как ты мужика то вырастишь, который в море на вёслах пойдёт и будет с волной биться насмерть? Да никак, родные! Осетров-мутантов доите теперь… Я эту планету взорвал бы на хрен, да дочку жалко…

     Интересную историю рассказала нам баба Оля. Во время войны, когда она была ещё девчонкой совсем, немцы эту землю заняли, а брат её старший воевал в Красной армии, насмерть бился. И вот, в 43 году здесь был десант наш. Высаживались на Таманский полуостров наши войска. Драка была – жуть. И они с матерью переехали от стрельбы и снарядов в станицу Ахтанизовскую, что чуть подальше от берега в тыл. Отсиделись там пока тут бойня была, а как затихло вернулись. Заходит она с матерью в дом и на стене читают, гвоздем нацарапано – «Мама, я здесь был, Коля» — видно только и успел написать сын. Мать упала перед надписью, как перед иконой и завыла! Знала бы не уехала! Вот оно как. Вот как бывает. Прошёл здесь с боями её кровинка, её сынок и не смог даже задержаться, обнять старуху. Надо было бежать, стрелять, бить дальше супостата. А в 44 м получила баба Оля похоронку на сына, так и не повидав его.

    А что думал он, когда в дом зашёл? Живы ли, нет? Ведь под оккупацией были. Жива ли мать? Жива ли сестрёнка? Он не знал. В голову всегда мысли страшные лезут. Не остался он, не прикинулся раненным или контуженным, шёл дальше и мстил по мыслям своим и погиб. Вот она – правда, простая, не выдуманная.

    Жалко мне сейчас до боли, что не расспросил я её подробнее, посильнее. Не до того мне было, молод, весел, вся жизнь впереди. Вот сейчас бы спросил и сидел бы как вкопанный и слушал, и записывал. И на коленях бы стоял перед нею и перед надписью той, не затёртой, не замазанной.

    Душа моя болит. И сладко ей. Болью ей сладко, значит жива.

    Как и обещал – написал я где живу. А вот зачем? Тут, господа, нужна пауза через портвейн. Секундочку, друзья, яблочко сейчас порежу… Ещё секундочку, налью… Теперь ждите…

     … А вот на хрена мы в Сирии бомбили…. И что такое Тартария?

     …. Пардон, ещё яблочко… Вообще-то я за Путина, но что-то не до конца я пойму, ты, Путин, можешь, наконец, доллар на хрен послать или ещё стволов мало?… Если что – ты скажи, мы поймём. Нам бы без толерантностей, мы потомки тех, кто раком ставил… А ты – как-то, не кокетничай уж. Скажи, как есть, не чужие чай. Мы то поймём. Мы если что, поддержим, только врать не надо, мы не тот народ… Если не соврёшь – ты наш, а если соврёшь – берегись. Мы, может, и простим, но запомним. Не так много времени, сейчас…

     И наконец, зачем я живу? Ну, не для этого же. Оно всё пройдёт. Ну, попереживаю я немного насчёт Путина, насчёт Америки и Украины, но ведь – это же не конец. Это же не всё. Есть у меня дочка и два сына. Они мои родные, моя кровь, душа моя. Сколько мне ещё? Я не знаю. Для чего я – пока не пойму.

      Да и пойму ли? 

Аудиофайл:
51-razreshite-mne-ne-vrat-ivan-zherdev-razreshite-mne-ne-vrat-2003.mp3

 

Прочли стихотворение или рассказ???

Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.

И ОБЯЗАТЕЛЬНО нажмите значок "Одноклассников" ниже!

 

+2
13:50
773
RSS
Вы можете мне не поверить, Иван, но я тоже задаю себе эти вопросы. А про то, зачем человек живёт на свете маму пытала с тех самых пор, как говорить научилась. Не так давно прочла где-то, что это отклонение от нормы. Вот и думайте, Иван, где эта норма, а я всё равно буду думать над этим вопросом, вернее, мучиться. И ещё простить себе не могу, что так и не расспросила своего дедушку про войну. Видела его раз в году, в лучшем случае, 100 километров тогда расстояние было. Взрослые сразу за стол садились, а мы с братом со своими двоюродными, там у нас две сестры было и два брата, обследовали незнакомый город Докшицы. Спасибо Бессмертному полку, стала их расспрашивать, и они ничего не знают, хоть жили рядом. Знаем только, что до Берлина дошёл наш дед в звании сержанта пехоты. Кстати, так и не освоил русский язык, говорил только по-польски… Спасибо Вам, Иван, за этот рассказ.