Потерянный
Стоял на площади в толпе прохожих дед,
Держал в руке листок, слегка помятый,
То комкал и клочок поспешно прятал
За пазуху, шепча какой-то бред,
То снова брал, уставившись в просвет
На буквы, что по строчкам растеклись,
Все щурился смешно, подслеповато,
Как мантру повторяя вслух невнятно:
— Пожалуйста. Прошу тебя, найдись.., ‐
По кругу бегал, будто в клетке рысь.
Не смел уйти, с тоской вселенской выл,
Глотал питье из маленькой бутылки,
Бросал пальто на землю как подстилку,
Ложился и вставал совсем без сил.
Записку всем протягивал, просил.
Девчушка подошла, лет десяти,
Спросила:
— Вам помочь, наверно, нужно?
Он улыбнулся и, кряхтя натужно,
Ей отвечал:
— Пожалуйста, найди…
Открыв бумажку в скрюченной горсти.
Взглянула быстро — адрес не прочесть.
То комкал и клочок поспешно прятал
За пазуху, шепча какой-то бред,
То снова брал, уставившись в просвет
На буквы, что по строчкам растеклись,
Все щурился смешно, подслеповато,
Как мантру повторяя вслух невнятно:
— Пожалуйста. Прошу тебя, найдись.., ‐
По кругу бегал, будто в клетке рысь.
Не смел уйти, с тоской вселенской выл,
Глотал питье из маленькой бутылки,
Бросал пальто на землю как подстилку,
Ложился и вставал совсем без сил.
Записку всем протягивал, просил.
Девчушка подошла, лет десяти,
Спросила:
— Вам помочь, наверно, нужно?
Он улыбнулся и, кряхтя натужно,
Ей отвечал:
— Пожалуйста, найди…
Открыв бумажку в скрюченной горсти.
Взглянула быстро — адрес не прочесть.
Слова и цифры выцвели от снега.
Он потерялся, о себе не ведал,
Не помнил имя, был продрогший весь. Испуганный. Где дом его? Невесть.
Она всмотрелась в цифры — телефон,
И набрала поспешно нужный номер,
Все объяснила, крикнула:
— Не помер!
Она всмотрелась в цифры — телефон,
И набрала поспешно нужный номер,
Все объяснила, крикнула:
— Не помер!
Вы поскорее! Мерзнет очень он.
Заныла вдруг так горько, в унисон
Его утробным искренним слезам
И обняла тщедушную фигурку,
Он замолчал и крикнул с болью:
— Шурка!
А я так ждал… Вернулась, егоза…
Пойдем домой, бедовая, назад...
Его утробным искренним слезам
И обняла тщедушную фигурку,
Он замолчал и крикнул с болью:
— Шурка!
А я так ждал… Вернулась, егоза…
Пойдем домой, бедовая, назад...
Прочли стихотворение или рассказ???
Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.
И ОБЯЗАТЕЛЬНО нажмите значок "Одноклассников" ниже!
Не знаю, почему мне так мучительно жалко стариков, прямо до сердечных судорог. Может быть потому, что их уже «списали», порой даже близкие? Я примерно лет 7-8 назад впервые узнала, что существует вполне официальный термин — «возраст дожития». Помню, меня так потрясла эта казённая фраза, что я долго не могла успокоиться. Кто вообще смеет так говорить о стариках? Кем себя считают эти «наместники бога», что могут себе позволить определять чей-то «возраст дожития»? Ужас. Такое чувство, что вокруг множатся человекооболочки, внутри которых нет душ. И они вещают из всевозможных СМИ, распространяя самый гибельный вирус — вирус бездушия. Приучая людей к мысли, что на существование имеют право только сильные, цепкие, хваткие, жёсткие, расчётливые. Кто не такой — те на «дожитии»...
Я когда- то про этот возраст дожития уже писала… Эх, что творят…
Лимит исчерпан. Был, возможно, мал
резервный фонд, а все же сердце стынет...-
Дед закряхтел: — Я знаю, доживал...
Да говорят, что ветхих много ныне.
«На всех, понятно, нет защитных средств,
коль заболел серьезно, старый, кайся.
Избави Бог детей от этих бед», -
твердила мне намедни баба Ася.
Ушла вчера, не встретив свой рассвет,
меня обняв, как в первый брачный месяц".
И, подоткнув под бок колючий плед,
шепнул, вздыхая: — Скоро будем вместе…
Не короновируса нужно бояться, а вируса бездушия. Вита права…
Это и многое другое прочёл с большим удовольствием. Не часто такое встречается. Удач вам! Кстати мой отец в июне 1941 из Петрозаводска уходил на войну.
Тогда это была Карело-финская АССР