Слово о вере

(апологетическая статья)
2-е издание, исправленное

Вступление

Агностик ты иль атеист,
Язычник иль позитивист,
Поведать я хочу тебе
О смысле жизни, о судьбе,
О том, зачем пришел ты в мир
И чем является кумир,
Кому в воображеньи ты
Доверил все свои мечты.
Учений всех от «а» до «я»,
Надеюсь, я учил не зря:
Учил, чтоб ложь их доказать,
О свете истины сказать.
Но мне сначала дай ответ:
Есть в жизни смыслы или нет?
Подумай также, не спеша:
Бессмертна ли твоя душа?
А может, нет совсем её?
Быть может, это всё враньё,
О чем писал мудрец Сократ
Две с лишним тысяч лет назад?
А если не нашёл ответ,
То я даю тебе совет:
Мой стих о вере прочитай,
Меня же гордым не считай,
Не всё раскрою я сейчас,
Недолгим будет мой рассказ.
Слова для нас – духовный меч,
Каким способны мы отсечь
Всю кривду гордых тёмных сил.
Однажды ты меня спросил:
«В чем христианской веры суть?»
Я постараюсь как-нибудь
Тебе ответить поскорей
Здесь в апологии своей.

1
Ты обрати своё вниманье
На два пути богопознанья:
Один естественным зовут;
Познать природу – первый труд,
Путь сверхъестественный – другой,
Сравню его с большой горой,
Лишь только тем доступен он,
Душой кто к Богу устремлён.
Зайди однажды в Божий храм,
И ты найдешь, наверно, там,
Что не встречается извне.
В природе можем не вполне
Приметить действия Творца,
Стеной закрыты в нас сердца.
Открыться можем в храме мы
И к Богу устремить умы.
Для большинства лишь в храме Божьем
Путь сверхъестественный поможет
Всем сердцем ощутить Творца.
В природе ж вечно, без конца,
Искать мы будем долго Бога,
Но не найдём к Нему дорогу.
У многих есть такое мненье,
Что в храме ладана куренье,
Успокоительное пенье
Людей дурманят на мгновенье,
Внушая образы Творца
В главу наивного глупца.
«Психологический эффект
И эйфорический аффект», –
Но как его не называй,
Ты лучше сам приди, узнай,
Чем есть «эффект» на самом деле,
И ощути его ты в теле.
Приди ты раз, приди другой,
На службе в церкви ты постой,
Поймёшь, что храм есть Божий дом,
И Дух благоухает в нём.
Путь мистицизма – самый сложный,
Вначале не для всех возможный,
А потому в «природный храм»
Сначала предстоит всем нам
Найти осознанно дорогу,
Чтоб чрез него прийти нам к Богу.

2
Узрев природы красоту,
Познай творенья высоту!
Не мог возникнуть мир случайно,
И скрыта некая здесь тайна,
Загадочно событье то,
Как из какого-то «ничто»
Сложились тут же все процессы,
Все механизмы, и прогрессом
Вдруг произвольно мир возник,
Привычным стал планеты лик,
Все организмы появились
И эволюцией развились
До появления людей.
Дела Творца ты разумей!
Чудес желают видеть люди,
Но забывают все о чуде
Происхождения планет,
И как явилось всё на свет.
Я верю – к Богу все приходят,
Пути же разные приводят
К тому, чтоб осознал любой
Чрез разговор с самим собой,
Чрез наблюденье за природой
Иль изучение народов, –
К тому, что Высший Разум есть,
Кому воздать должны мы честь,
Первопричина в ком и сила,
Что всё земное сотворила,
Создав вселенной механизм.
И не слепой механицизм
Мы развивать должны в идеях,
Но, просто логикой владея,
Уразумеем, наконец,
Что у вселенной есть Творец.
В пустыне если вы идёте
И вдруг в песке часы найдёте,
То разве мыслите вы, что
Их вдруг построило «ничто»?
Иль «часовщик» – всего лишь буря,
Кто их создал, глаза зажмуря?
Напротив, скажете вы так:
«Прошёл, наверно, тут простак
И обронил часы на землю».
Такой ответ и я приемлю!
Любой учёный убеждён –
В природе правит всем закон:
Паскаля, Джоуля, Дальтона,
Ампера, Гука и Кулона,
Гей-Люссака и Фарадея,
И принцип Гюйгенса-Френеля:
Законы все не перечесть,
И может сильно надоесть
Тебе здесь их перечисленье.
А как возникли все явленья,
Что мы законами зовём,
Мы до сих пор не разберём.
Но в свете веры всё понятно,
И отвечаем тут мы внятно:
Часы создал изобретатель,
Ну а закон – законодатель.
Здесь есть закон и есть прибор,
И бесполезен разговор
О том, что случай вдруг помог.
Не случай, нет, но только Бог.
Должны мы чётко понимать –
Слепая сила создавать
Не может весь тот мир чудес,
Что вызывает интерес
У всех людей во все эпохи.
И до сих пор мы слышим вздохи
Учёных всех концов планеты,
Что никогда мы всех секретов
И тайн Земли не разгадаем.
Мы до сих пор сейчас не знаем,
Как мозг работает у нас,
И всякой мудрости запас
Как в голове у нас заложен?
И также мы познать не можем,
Как мысль рождается у нас,
И удивляет всякий раз,
Откуда вдруг к нам озаренье
Приходит за одно мгновенье
И просвещает наше зренье.
Быть может, – это откровенье,
Что нам ниспослано с Небес?
На человеческий прогресс
Начнёшь смотреть ты по-иному,
И в свете веры по-другому
Прогресс ты будешь представлять.
Способны люди мир менять,
Творя и тут же разрушая,
Баланс в природе нарушая.
Хоть человек – «венец природы»,
Но всё же Богом нам свобода
Дана не для того, чтоб мы
Вершили дело злобной тьмы.
Свободны выбрать мы дорогу,
Вольны мы все предаться Богу.
Но забежал я чуть вперед,
И мысли я сбавляю ход.
Скажу я позже о свободе
И о языческой природе.
Теперь помысли о твореньи
И всей планеты появленьи.
Подумай ты, не торопись,
Поразмышляй и присмотрись:
Увидишь в каждой клетке тела
Разумность творческого дела
Во всём премудрого Творца.
Ведь совершенству нет конца, –
Тебе любой биолог скажет
И на примерах то покажет.
Везде гармония, порядок,
Как среди выровненных грядок
Устроенной прилежно дачи:
Нет механизмов «наудачу»,
Везде видна взаимосвязь.
Процессов сетью удивясь,
Что происходят в каждой клетке,
Проставь ты в памяти заметки,
Как бы в тетради на полях.
Порассуждай не второпях
О том, как клетка появилась,
А из неё и жизнь развилась.
Загадок много в жизни есть,
И не сочтите вы за лесть,
Но я скажу, что всех сложнее
И больше всех наук важнее
Для мира этого одна
Лишь биология. Она
Нам объясняет жизни суть.
Ее бескрайность – просто жуть.
Чем больше мы о клетке знаем,
Тем больше мы не понимаем:
Нам первый путь богопознанья
Дает об этой жизни знанье.

Итак, тебе на размышленье
Два удивительных явленья:
Вселенной всей возникновенье
И первой клетки появленье.
Надеюсь, ты ответ найдёшь,
А после к выводу придёшь,
Что не слепой здесь правил случай,
А всё создал Творец могучий.
Начало здесь идеализма,
И крах всей лжи матерьялизма.

3
Но люди стали заблуждаться
И в ложь другую уклоняться.
Монотеизм ведь первобытный
В зачатке находился скрытном
У всех практически народов,
Известен был от рода к роду,
Но мысли о Творце едином
Остались кое-где в былинах.
О Нём внезапно стерлась память,
И стали идолы вдруг ставить
И поклоняться делу рук,
Превознося ударов стук
По камню мастера резца,
Забыв надолго про Творца.
Возник сначала тотемизм,
Ему на смену – фетишизм,
Анимализм и шаманизм.
Магизм и весь политеизм.
Народы к вере все стремились,
Но в многобожье уклонились,
Поскольку в каждом был народе
Врожденный мистицизм к природе.
Благоговели все пред нею,
И люди создали идею
Обожествленья сил Земли,
И их богами нарекли.
Земля, вода, огонь и ветер:
Стихиям всем, что есть на свете
Присвоил имя человек
Еще в доисторичный век.
Обожествляли бури, грозы,
Страшились для себя угрозы;
Придумали богов охоты,
Чтоб помогали им в заботах
Быстрее зверя изловить
И голод вечный утолить;
Обожествили землю-мать,
Чтоб помогла она собрать
Обильный хлебный урожай.
«Военный бог, ты поражай
Всех наших недругов в боях,
Панический вселяя страх;
Любви богиня пусть наш род
Продлит и в этот славный год,
А водный бог смирит пусть море,
Отгонит пусть потопа горе», –
Так возникали божества.
В честь них свершали торжества
И пели гимны в славу им –
Бездушным идолам немым.
Людей им в жертву приносили,
Стихийной поклоняясь силе.
Тысячелетья проносились,
А божества везде плодились,
Заполоняя всё вокруг.
И истуканов полный круг
Был собран в римском Пантеоне,
А возглавлял их Зевс на троне,
Который в Риме был Юпитер,
Хотя от перемены литер
Ничуть значенье не менялось.
От греков позже перенялась
Вся вера римлян, их культура,
Архитектура и скульптура
И мировой во всём успех,
И сборище богов их всех.
Политеизм у древних греков
Достиг вершин у человеков.
Здесь разумею Запад я,
Индусы пусть простят меня;
Сейчас язычество у них
Достигло всех вершин земных.

4
И в то языческое время
В пустыне возникает племя
Благословенного народа,
Который, претерпев невзгоды,
Пронёс идею о Творце –
О Вседержителе-Отце,
Кто мир создал и всё вокруг:
И небеса, и солнца круг,
Луну и звёзды, твердь и воду,
Всю живописную природу,
Безгласных тварей неразумных
И, наконец, людей безумных,
Которые не чтут Его,
Творца – Создателя всего.
И Бог явился Аврааму
На полдороги к Ханаану…
Меня ты спросишь: «Авраам
Какое отношенье к нам,
Славянам нынешним, имеет,
И прославлять его как смеет
Этническая наша Русь?»
Ответить я тебе берусь
В стихе о нашей правой вере.
Уже ты видел на примере,
Что первый путь богопознанья
Доступен всем для пониманья,
Лишь нужно нам открыть глаза
И, изучая чудеса,
Чуть-чуть привлечь лишь разум свой,
Увидеть красоту, покой…
Но Бога разумом познать –
На первую ступень лишь встать.
Ступень вторая – откровенье:
Даётся тем, кто в жизни рвеньем
Достичь стремится чистоты
И от безумной суеты
Всего мирского отрешится,
И кто страданий не страшится.
Кто хочет истину познать,
Теперь аскетом должен стать.

Аскетом не был Авраам,
Но он поверил Богу сам,
Поверить убедил семью
Патриархальную свою.
Сознанье Богу покорилось,
И это в праведность вменилось
Еврею-пастуху Авраму,
И стал с тех пор он Авраамом.
То в Ветхом сказано Завете,
Об этом знают даже дети.
Моя же цель – не пересказ,
О чём писалось много раз,
А привлечение вниманья
На верность миропониманья.
С Аврамом заключён Завет,
Славян ещё в то время нет,
Весь мир ещё во тьме веков,
К единобожью не готов.
Ты спросишь: «Почему еврею
Открыл Создатель наш идею
О том, что Бог – один лишь Бог,
И то понять еврей лишь смог?»
Тебе скажу: «Никто не знает
О том, как Бог наш избирает.
Так выбрал Он. Принять должны
Его святую волю мы».
Пророк евреям Авраам,
Он – праотец для христиан,
И также чтит его ислам.
Его благословенный клан
Возник в пустынях Междуречья.
Сейчас на тысяче наречий
Его все имя произносят,
Мольбы за мир к нему возносят.
Авраамических религий
Он зачинатель есть великий.

5
После него был Моисей –
Земли законодатель всей,
Ведь чрез него Закон был дан,
Когда евреев мощный стан
Расположился на Синае.
Об этом тоже каждый знает.
Бог вновь открылся человеку,
Отныне ж до скончанья века
Почти всем людям на планете
Известны заповеди эти,
Лишь в скрытых уголках Земли
О них не знают дикари.
Но даже если их не знают,
Интуитивно соблюдают,
Ведь дан в них нравственный закон;
Для всех людей единый он.
Хоть дикий ты абориген,
Хоть европейский джентльмен,
Мораль для всех у нас одна
На веки все и времена.
Нам антрополог говорит:
Хоть дикарей и страшен вид,
Но и у них есть представленье
О высшей силы проявленьи.
А потому абориген,
Не зная, что такое ген,
Не зная, как устроен атом
И что измерить можно ваттом,
Не слышавший об интернете
И что творится на планете,
Не видевший айфон, смартфон
И даже старый телефон, –
И тот ответит, не стесняясь
И никуда не уклоняясь:
О том, Кто этот мир создал,
И Кто для рода – идеал,
И что есть нравственный закон,
Откуда появился он,
Добро от зла нам отличая
И в нас неправду обличая?
Нам даже каждый атеист
Расскажет, где он был «нечист».
Хоть совесть может и молчать,
Но временами постращать
Она способна и мздоимца,
И сребролюбца-лихоимца,
И винопийцу-блудника,
И юношу, и старика.
А что такое совесть наша,
Никто, наверное, не скажет,
Но каждый ощущал в себе
И отмечал в своей судьбе:
Её таинственность незрима
И нам никак необъяснима.
Но мы понять её не можем,
Ведь совесть – это голос Божий,
Который в каждом есть у нас,
То говорю вам без прикрас.
Но как возник закон моральный?
Он для природы ненормальный,
И, всем биологам в укор,
Не объяснит его Отбор.
Мораль сложна для пониманья,
В ней смысла нет для выживанья.
Рискуем, жертвуя собой,
Чтоб жизнь спасти любой ценой –
Жизнь не свою, но жизнь другого,
Нам человека дорогого.
На это не способен зверь,
Мне, как биологу, поверь.
Не только создает цензуру,
Но и на смерть, на амбразуру,
Способна бросить нас мораль,
И жизни нам своей не жаль.
Не сохраняет естество,
А значит, духа торжество
Здесь проявляется на деле.
Ее отвергнуть не посмели
Ни антрополог, ни биолог.
Не знает лишь палеонтолог,
Когда она у Гоминид
Вдруг появилась, и наш вид
Разумным начал называться.
Всё чаще будет натыкаться
На эти сложности биолог,
А объяснит ему теолог.
Биолог – в этой жизни «спец»,
Но лишь придет её конец,
Биолог наш опустит руки,
И чует он конец науки.
Теолог слово здесь вставляет
И жизнь за гробом представляет.

Итак, записан был закон,
Чрез откровенье дан был он
Пророку Бога – Моисею,
А от него – всем иудеям.

6
Потом была эпоха Судей,
Когда боролись долго люди
За управление народом
И власть над иудейским родом.
Затем настал расцвет эпох –
Царей послал евреям Бог.
Три с лишним тысяч лет назад
То было; а потом – распад
И медленное угасанье,
И вечной истины исканье.
Иуда царством южным стал,
Не раз в язычество впадал,
Но хоть царей благочестивых,
Делами и душой красивых,
В нём было лишь совсем чуть-чуть,
Но верен Богу был их путь,
Хоть мало и существовало.
Потом его завоевала
Держава мощная одна,
Что Вавилоном названа,
И уведён народ был в плен.
Страшна эпоха перемен!
Объединение важно,
А раздробление грешно.
Пока один был Бог у них,
И про Него слагал свой стих
В псалмах божественный Давид,
Пока благим его был вид,
А сын, премудрый Соломон,
Потом еврейский занял трон
И начал строить первый Храм, –
Тогда на целый Ханаан
Еврейское простерлось царство
И умножало все богатства,
И торговало с целым миром,
А жизнь тогда казалась пиром.
Но лишь, как только раздробилось
И на два царства разделилось,
Тогда нашли на них все беды,
Тогда закончились победы
И покорились ассирянам,
А позже и вавилонянам.

Здесь исторический урок
Подал народам всем наш Бог:
Чтоб мы к единству все стремились
И от раскола сторонились.
То и к славянам применимо –
Единство нам необходимо.
Единый Бог – страна едина,
И Русь вовек непобедима!
Един народ – едина вера,
И всем едина будет мера,
Когда придёт к нам Судия.
Пойдёшь на Суд и ты, и я,
Восставши из своих могил.
Кто в непорочности ходил,
Пойдёт навечно в рай с овцами,
А кто блудил, пойдёт с козлами.

Но возвращаюсь к плену я,
Когда в рассеяньи семья
Сложилась из порабощённых,
Язычниками угнетённых,
Любимых Богом иудеев.
Там мессианские идеи
С особой силой развивались,
И Книги Библии писались.

7
Ещё в Давидовых псалмах
Найти мы можем смысл в словах,
Что к нам придёт Спаситель мира,
И сокрушит Он всех кумиров,
И от греха нас всех спасёт,
И змия Он главу сотрёт.
Но у пророков мессианство
Оделось в полноту убранства,
Потом оформилось в систему
И всех пророчеств стало темой.
«Зачем нам Ветхий дан Завет?»
Тебе даю такой ответ:
«Здесь очень истина проста:
Прообразовывать Христа».
Завет ты Ветхий почитай,
Число пророчеств посчитай,
Сбылись которые в Христе,
Вплоть до кончины на Кресте.
Пророчеств сотни! Все сбылись.
Ты Бога промыслу дивись!
Тебе докажут богословы:
Покажут место то и слово,
Где о Христе пророки пишут.

Но богословов глас не слышат,
Не доверяют нынче им,
А верят мыслям лишь своим.
Читают раз, читают два
И, кое-что поняв едва,
Стремятся толковать Писанье
И создают своё Преданье.
И есть ещё один аспект:
Причина появленья сект
Заключена в непониманьи
И искажённом толкованьи
Различных мест Священных Книг,
Познав вдруг «истину» всю вмиг.
Все современные сектанты
(Из них есть много протестантов)
Такой гордынею грешат,
И толковать они спешат
Самостоятельно Писанье,
Внедряя ложь в своё сознанье.
А кто-то и не прочитав,
Страниц лишь пару пролистав,
Кричат, что в Библии – всё ложь.
Но как, безумец, не поймёшь,
Что Библия – собранье книг,
И ты представь себе на миг:
Они писались не зараз,
Огонь их истин не угас
На протяженьи тысяч лет,
И в них найдёшь себе ответ
На все вопросы бытия:
Как мир возник, и ты, и я?
Зачем был создан человек,
Когда закончит он свой век,
И что потом за гробом будет,
И как людей Создатель судит,
Зачем явился ты на свет,
Есть смысл в жизни или нет?
На них ответы все народы
Найти пытались у природы,
Но лишь евреям в Откровеньи
Сам Бог открыл не за мгновенье,
А в продолженьи тысяч лет,
И Новый дал он им Завет.

8
Не отвергаем Ветхий мы,
Но осознать с тобой должны,
Что он готовил мир к спасенью
И ко Христа Богоявленью.
И вот пришёл в наш мир Христос
И нам благую весть принёс.
Он – Божий Сын и вечный Бог,
И доказать Он это смог
Своею жизнью, чудесами,
Своими мудрыми словами
И смертью крестною Своей.
Но больше нам всего главней
Всех слов и всех других чудес,
Над всем имеет перевес
Одно лишь чудо: «Он воскрес!»
«Христос воскрес!» – документальный
Есть факт истории реальный.
Христос реально в мире жил:
Питался Он и воду пил,
В страданьях претерпел Он смерть,
И мук Его не перечесть.
Он был Учитель и Пророк,
И в то же время был Он – Бог.
Он – Тот, Кого пророки пели
И на Земле узреть хотели
На протяженьи тысяч лет.
Он Новый заключил Завет
И обновил Завет еврейский.
Но договор не иудейский
Теперь с людьми был заключён.
Ко всем народам обращён
Теперь призыв стал ко спасенью
И к личному креста несенью.
Чтоб душу нам свою спасти,
Нам нужно крест свой понести.
А от чего её спасать,
Ты в толкованиях узнать
Об этом можешь у отцов –
Чистосердечных мудрецов.
Ну а пока твой интерес
К познанью истин не исчез,
Поверь в одну – «Христос воскрес!»
Всё христианство в двух словах,
И эта фраза на устах
Двух миллиардов из землян –
Конфессий разных христиан.
Почувствуй ныне ты размах –
Треть всех людей в своих домах
Два слова эти произносят
И Благовестие разносят
Во все концы-пределы Света,
И просвещается планета
Христовым светом неземным.
А лжеучений вечный дым
Свет просвещенья затмевает,
И разум недоумевает:
Как чрез две тысячи уж лет
Дым ложных истин «сигарет»
Губить нам продолжает души
И тьмой неверия нас душит?

9
Мы говорим: «Воскрес Христос!»
И слышу от тебя вопрос:
«Что это значит? Расскажи
И этот факт мне докажи».
Жил-поживал один юрист,
Рациональный атеист,
И захотел он опровергнуть
И в доказательствах отвергнуть
Факт Воскресения Христа.
Он в книгах находил места,
Где о событьи том писали
И в мемуарах показали
Свидетели тех древних лет.
Юрист тот осознал, что нет
Опровержимых доказательств
Каких бы ни было предательств
Со стороны охраны римской
И знати иерусалимской.
На камне римскую печать
Установили, чтоб стращать
Имперским знаком римской власти
Людей, кто наблюдал все страсти
Страдальца – Бога своего;
А чтоб не выкрали Его,
Была приставлена охрана.
Она служила Риму рьяно,
И за малейшие изъяны
Все стражники имели раны.
За восемнадцать нарушений
Карались смертью по решенью
Их трибунального суда.
А дисциплина их всегда
К победе в битвах приводила
И в ужас всех врагов вводила.
Но что произошло в ту ночь,
Сказать не можем мы точь-в-точь.
Не пишет нам о том Писанье,
А знаем только по Преданью
О том моменте Воскресенья
И страшном Ангела явленьи.
А по Писанию известно
О том событии чудесном
Лишь то, что сломлена печать,
И стражи нет, кто отвечать
Был должен за её сохранность,
И камень сдвинут. Что за странность?
Не мог быть сдвинут сам собой,
Поскольку был весьма большой,
И закрывал в пещеру вход
Неприподъёмный камень тот.
Но утром нет у камня стражи,
И нет в пещере Тела даже.
Куда ж из гроба делось Тело?
Вот интересное же дело
Криминалистам в размышленье;
Потренируй и ты мышленье.
А объяснения явленья
Чудесного исчезновенья
В ту ночь из той гробницы Тела
Предпринимали люди смело,
Но все они смешны весьма.
Из них совьётся лишь тесьма,
Какую нам легко порвать.
О них не буду излагать,
А обращу твоё вниманье
На важность факта пониманье:
Христос воистину воскрес
И из гробницы Он исчез.
Историк знает: римский воин
Был к соглашательству не склонен
И не подкупен на посту.
Не мог заснуть он в ночь и ту,
Когда был камень отвалён,
И из гробницы вышел Он.
А Кто тот камень сдвинуть мог,
Как не единый только Бог?
Хоть храбры воины те были,
Но о присяге позабыли
И убежали все оттуда –
Так было страшно это чудо!

Все остальные объясненья
Юрист поставил под сомненье.
Учёный так искал и эдак,
Но в объяснениях был редок
Хотя бы смысл рациональный.
Лишь оставался факт реальный:
В пещере Тела больше нет,
Остался лишь кровавый след
На складках белой плащаницы.
О ней исписаны страницы
Отчётов химиков, врачей.
И кровь реальную на ней
Они признали все давно;
Нам мненье их – не всё равно.
И тот юрист, в конце концов,
Прочёл апостолов, отцов,
И стал он разделять их мненье,
Креститься принял он решенье
И стал с тех пор христианин.
Таким путём не он один
Пришёл так к истинному знанью –
Через разумное сознанье.

10
Ученики печальны были
И об учении забыли,
Лишь только был Христос распят
И со Креста Страдалец снят.
Они ведь верили Мессии,
И о свободе все просили,
Чтоб царство мира основал,
Освобожденье чтобы дал
Всем правоверным иудеям.
Поверили Его идеям,
О царстве, мысля, лишь земном,
Но Он вещал о неземном.
Но вот Христос распят. И что ж,
Неужто все идеи – ложь?
Неужто Он – великий лжец,
Мошенник, или Он – хитрец,
А может, был безумным Он,
Когда в Своих речах уклон
На то Он делал, что Он – Бог,
И что евреев Он берёг?
Десятки ты отыщешь мест
В Святом Писании, где Крест
Он нам описывает Свой.
«Его язык всегда простой,
Но в нём глубокий смысл сокрыт», –
О том филолог говорит.
Здесь в каждом слове – глубина.
На все века и времена
В них мудрость вся заключена,
Народам всем посвящена.
Нагорной проповеди слово
Богатым мировым уловом
Для всей планеты предстаёт,
И каждый мудрость в ней найдёт.
То сочинить не мог безумец
И шизофреник-скудоумец.

На протяжении трёх лет
Единый миру нёс совет:
Чтоб ты наследовал здесь рай,
Так с ближним лишь ты поступай,
Как ты хотел бы, чтоб с тобой
Он поступал, – закон простой,
И миру был давно известен.
Он содержался в каждом месте
Уже у древних мудрецов
И иудейских праотцов,
У древних греков и в Китае.
Ведь эта истина простая
У нас прописана в сердцах
И вносит в души наши страх,
Когда о ней помыслим мы,
Ведь соблюдать её должны,
Хоть и не знаем, почему,
По неразумью своему,
И в толк не каждый то возьмёт…
Христос же дальше нас ведёт.
Он говорит: «Нам надо жить,
Врагов своих чтоб полюбить», –
Он дал нам истину другую
И задал планку нам такую,
Что нам не одолеть вовек,
И тут бессилен человек.
На это не способны мы
И местью все покорены.
Про то сказал нам Иисус,
И не могла с безумных уст
Такая мудрость вдруг слететь.
А если взять и рассмотреть
Его ученье о блаженствах, –
О всех пределах совершенства,
На что способны люди в мире, –
То в Божьей убедимся силе.
Нам греки говорили тоже
О добродетелях, но всё же
Их выполнимы были меры,
Понятны были их примеры.
Хотя бы ты прочти Платона
И мудрости последуй тону.
Но мудрость та – от человек,
Ее собрал всю древний грек.
Христос же дал такой закон,
Что мог исполнить только Он.
Нам соблюсти всё невозможно
И святости достигнуть сложно.

Итак, не мог Он быть безумным,
А был всегда во всём разумным.
Быть может, был Он подлецом,
Авантюристом и лжецом?
На это можно возразить
Цитатой, чтоб не исказить
Его великого ученья.
Он о Себе такого мненья:
«Я – путь и истина…», – сказал.
Своею жизнью доказал
Правдивость вечных слов Своих,
И не отрёкся Он от них
До самой смерти на Кресте.
Впадают в заблужденье те,
Кто утверждают, что за ложь
Ты на страдания пойдёшь,
А Он осознанно пошёл.
За убеждения нашёл
Он на кресте позорном смерть,
И муки был готов терпеть.

11
И вот, ученики Его,
Оставив Бога Своего,
Все разбежались по домам.
Остался только Иоанн
И мироносицы, и Мать,
Чтоб со Креста Его забрать.
Других же обуял вдруг страх.
Они подумали, что крах
Настал Его ученью тут.
Тюремных опасаясь пут,
Они попрятались, как мыши,
Надеясь, что их не услышат.
На миг подумали, что ложь
Он говорил, и был похож
Их страх на детский нервный трепет,
И на два дня затих их лепет.

Но что произошло чрез день?
Христос явился им, не тень!
Чрез стены Он прошёл и дверь
И им сказал: «В Меня поверь».
В их душах всё переменилось,
Сознанье всё преобразилось:
Они увидели Его –
Живого Бога Своего.
Христа апостолы видали,
О Нём нам знанья передали,
Но кто не видели – блаженней,
Поскольку более смиренней
Они являются тогда,
Не видев, веруют когда.

С тех пор числа людей не счесть,
Кому несли Благую Весть
По всей Земле во все концы,
Стяжав мучения венцы.
В «Мортирологиях» писали
Всех тех, кто за Христа страдали.
Их миллионы – древних, новых,
Новейших агнцев Христовых.
А первомученики – те,
Кто представленье о Христе
Не получили понаслышке
Иль философской мудрой книжке,
А те, кто видели глазами,
Его воскресшего видали,
С кем говорил по Воскресеньи
И прямо вплоть до Вознесенья.
Неужто призрака видали
И весть об этом передали?
Неужто и они все лгут,
Неправду наглую несут?
«А может, массовый психоз?» –
Мне критик так задаст вопрос.
На то отвечу, что в науке
Примеров не было, чтоб муки
Терпели люди за обман.
«А может, то – самообман?» –
Опять мне критик возражает
И вновь меня он убеждает,
Что, вдруг, за призрака Его
Приняли. Только и всего…
В ответ спрошу я: «Где же Тело?»
Ведь чтобы доказать всё дело,
Его нам нужно разыскать
И всем в округе показать.
Отвечу так: «Его украсть
Не позволяла римлян власть,
Ученики ж в ту ночь боялись
И выйти даже опасались».

12
Нам Павел говорит, апостол,
О нашей вере очень просто:
Коль если не воскрес Христос
И нам Спасенье не принёс,
То тщетна будет наша вера.
Нам доказал Христос примером,
Что Он разрушил узы тьмы,
Воскреснем точно так и мы
Когда-нибудь, в конце времён;
В том каждый верный убеждён.
Он не оставил нам сомненья:
Своим тридневным Воскресеньем
Попрал Он смерть и жизнь нам дал,
Освобожденье нам подал
От бремени греха и ада;
Тебе поверить в это надо.
Как в Воскресение поверишь,
Уверен я, что не заметишь,
Как всё учение признаешь
И убеждать других в том станешь.

Он сделал мир совсем другим,
И стал Он сердцу дорогим
Для трети всех людей планеты
И их связал одним Заветом.
Не изменял так мир никто.
Теперь ты согласишься, что
Он не был точно ни лжецом,
Ни шарлатаном-подлецом,
Ни шизофреником безумным,
Но был в делах Своих разумным,
И не был Он – простой пророк,
А значит, точно был Он – Бог,
Сам говорил о чём не раз –
Про то евангельский рассказ.
Так ни один мудрец-философ,
Который изучал вопросы
Конечной цели бытия,
В богопознанье вклад внося,
Не изменял мировоззренья
И, просвещая озареньем,
Не изменял всей жизни путь
Тех, кто познал ученья суть.
Ведём мы летоисчисленье
От Иисусова Рожденья.
Я привожу здесь этот довод,
Чтоб не подать вам думать повод
О том, что я преувеличил,
Сверх меры сильно возвеличил
Для мира христианства роль,
Ведь для Земли оно – как соль.

13
Гонимы христиане Савлом
Бывали часто. Позже – Павлом
Весь римский мир был просвещён.
А как был Савл вмиг обращён,
О том в Деяниях читай
И познавай суть Божьих тайн.
Как иудей-гонитель вдруг
Стал христианам верный друг, –
То было истинное чудо,
А проповедовал он люду,
Который был уж на пороге
Познанья о едином Боге.

Евреи греков просветили,
Но сами о Христе забыли.
Они не приняли Его,
Всё ждут Мессию своего,
Они отвергли благодать,
И будут вечно ожидать.
Он обещал ещё явиться,
Пред тем как мир преобразится,
И будут страшные явленья,
И света будет преставленье…

Но хоть еврей отверг Христа,
Благая весть пришла в места
Свирепых варваров, славян,
Язычников из разных стран.
Так Бог устроил, что славяне
От греков веру переняли,
А те от иудеев в вере
Все утвердились в полной мере.
Но истина всегда одна!
Эпох проходят времена,
С Земли народы исчезают,
Империи себя сменяют,
Но верность истине храним,
И будем с Богом мы одним,
Когда душа покинет тело.
И «за Христа» пойдём мы смело
На ратный подвиг, смертный бой,
Бесстрашно жертвуя собой.
Мы «С нами Бог!» провозгласим
И Русь святую огласим
Всепобеждающею фразой,
И от язычества заразы
Очистим верную державу,
И пропоём мы: «Богу слава!»
А не бездушным истуканам
И изготовленным болванам.
Лишь для детей они забава,
А для души они – отрава.
Рим первый пал, другой возник. –
Константинополь был велик,
Но тысячу лишь лет стоял
И так же, как и первый – пал.
А «третий Рим» – Москва, наш град,
Она достойна всех наград.
Четвёртому не быть же Риму,
Россия ведь непобедима!
Москва – империи столица,
Она врагам России снится
В мучительных кошмарных снах,
Вселяет ужас в них и страх,
И мнимой всем грозит угрозой,
Но это только сон и грёзы.
Россия – мирная страна,
Ей веры истина дана,
Народов сотни окрестила,
Под знаменем Христа сплотила,
Свои расширила пределы,
Объединив свои уделы.

14
Агностик ты, иль атеист,
Язычник, материалист,
Иль оглашенный ты почти, –
Евангелие ты прочти.
Тебе ведь это не преступно,
Оно для каждого доступно.
Услышь ты в нём призыв Христа,
Увидь, какая красота!
В Его словах и в каждом слоге –
Ученье о едином Боге,
О Сыне Божьем и о Духе.
А если вы слепы и глухи
И смысл не видите в словах,
В душе не возникает страх
От Божьих тех словес прочтенья,
Я посоветую с терпеньем
Читать любых апологетов.
От вас не скроют всех секретов
И много тайн раскроют вам,
Когда не верите словам
Того, всего три с лишним года
Кто проповедовал народу.

Ты Клайва Льюиса прочти,
Тебе поможет на пути
Разумной веры утвердиться,
В неё поглубже погрузиться.
Агностиком Клайв Льюис был,
Но заблужденья все забыл.
По сказкам-фэнтези известен,
Но мне он больше интересен
Апологетикой своей.
Читал её я много дней,
Но оторваться уж не смог, –
Такой простой его был слог.
Люблю, как пишет Честертон,
Но философский его тон
Не всем доступен к пониманью
И много требует вниманья.
Тебе Макдауэлла Джоша
Прочесть советую я тоже.
Макдауэлл был атеист
И ярый материалист.
Над христианами смеясь
И опровергнуть их стремясь,
Он, сам того не замечая,
Поверил сам. Их защищая,
Он стал потом апологет,
И в книгах даст тебе ответ
На твой поставленный вопрос.
А если их ты перерос
И глубже веру хочешь знать,
То догмы веры доказать
Поможет сонм святых отцов –
Всех православных мудрецов.
Любого ты из них читай,
Их святость духа почитай.
Они святою жизнью жили
И в чистоте Христу служили.
Они писали для тебя,
Христа всем сердцем полюбя.
Священник Александр Мень, –
Апологетов всех кремень,
Писал, как на политеизм
Шёл-наступал монотеизм.
Он по истории религий
Мыслитель самый был великий.

Читал католиков я мало
И не с таким большим запалом.
Рекомендую я троих,
Морали дух найдёшь ты в них:
Один из них – Фома Кемпийский,
Другой – аскет Франциск Ассизский,
Эразм из Роттердама – третий.
Из них я больше всех на свете
Люблю читать его труды
О том, чего искал и ты,
Наверно, глубоко в душе,
И сделали о чём клише
Ещё философы Эллады,
И размышлять о том всем надо.
Свобода воли – вот вопрос,
К чему уж интерес возрос
В глубокой древности эпохе.
О нём ведутся споры, склоки
И диспуты мужей учёных,
И диалог непросвещённых.
Задумайся и ты над ним,
Последуй после за одним
Из двух противников известных.
Не слушай критиков ты лестных,
А сам подумай: волен ты
Осуществить свои мечты?
Иль, может, предопределенность
Сначала создавала склонность
От самых ранних юных лет,
Да вплоть до творческих побед?
Свободна ль воля, иль она
Судьбою определена?
Эразм здесь с Лютером сразились,
Всю жизнь они над этим бились,
Своё доказывая мненье,
Прими и ты своё решенье.
Про эту непростую тему
Не написать ли мне поэму?
Мне также близок Фенелон,
Но стилем сложным пишет он.
Ещё есть из отцов один, –
Святой блаженный Августин,
Кого ты прочитать обязан.
Грехом был в молодости связан
Неукротимый его дух
И к матери словам был глух.
Она была уж крещена
И в истине просвещена,
Но сын её хотел грешить.
Своё крещенье отложить
Желал он до других времён
И грешной жизнью был пленён.
Но благодать его коснулась,
И совесть вдруг его проснулась.
Об этом в «Исповеди» пишет,
Слова его любовью дышат.
Он не творил великих дел,
Но, видно, Бог так захотел,
И стал христианином вмиг,
И в душу Бог его проник.

Итак, читай побольше ты
И опасайся пустоты.
Душевный мир заполнив чтеньем,
Займись ты самопросвещеньем.
Но лишь учёным доверяй
И чаще перепроверяй
Всё то, что пишет интернет, –
Такой даю тебе совет.
Там много кривды, подлой лжи.
Ты в свою голову вложи
Лишь то, что будет достоверно,
А фантастических неверных
И лживых фактов избегай.
Ты эрудитов лишь читай,
Слова кто цифрой подтверждает,
Логично мысли утверждает,
Пытаясь истину найти
И к разумению прийти.

15
Нам Богом творчество дано,
Как доказательство одно –
Богоподобия людей,
Реализуй его скорей.
Твори, как делал наш Творец,
У Бога заслужи венец,
И люди скажут: «Молодец!»
Итак, дошли мы, наконец,
До смысла жизни. Мы вначале,
Тебе, как помнишь, возвещали,
Чтоб ты нашёл ответ в себе
И своей собственной судьбе:
Зачем ты в этот мир пришёл?
Надеюсь, ты ответ нашёл.
А наш ответ: пришли мы в мир,
Чтоб не вершить здесь вечный пир
И предаваться потребленью,
Грешит чем наше поколенье,
Не поклоняться чтоб кумирам –
Деньгам и прочим духам мира,
А чтоб благовестить Христа,
Принять несение креста.
Ведь крест есть радость и веселье,
А все кумиры – только зелье,
Что отравляет вечно нас
И поражает всякий раз,
Когда Христа мы отвергаем
И пред кумиром повергаем
Свои обманутые души.
И изнутри нас зелье сушит,
Напоминая алкоголь
И причиняя страх и боль.
Наш крест – и РАДость, и стРАДанье,
Он – ликованье и рыданье,
Залог он нашего спасенья,
Должны принять его несенье.
Он легким может быть, тяжёлым,
Но не бывает произволом.
Нам всем дана свобода воли,
Чтоб мы возделывали поле
Своей мятущейся души.
Ведь Бог – не в буре, а в тиши,
Как нам сказал Илья-пророк.
Свобода воли, а не рок
Определяет весь наш путь,
С Эразмом здесь согласен будь.
Итак, наш крест – не произвол,
Не может быть для нас он зол,
Даётся он по силам нам.
Тяжёлый он, по временам,
И лёгким он бывает тоже.
«Твой чуден промысел, о Боже!»
Наш Бог – великий Промыслитель,
Греха Адама Искупитель.
Одновременно, наш Создатель –
И по делам Мздовоздаятель.
Судить Он будет по делам,
По мыслям и твоим словам.
Возьми теперь особо в толк:
Исполнил в жизни ты свой долг,
Умножил ли свои таланты
И лепту сделал ли кодрантом?
Но как узнать предназначенье
И оценить своё значенье
Нам в этом мире бурь и гроз,
И вечных снов, и лживых грёз?
Легко ведь ошибиться можно,
И верный путь нам выбрать сложно.
Когда-то я писал в поэме
Об этом выборе – проблеме,
Стоит которая пред каждым.
И ты столкнёшься с ней однажды.
Я повторюсь: чтоб выбрать путь,
И чтоб с него нам не свернуть,
Должны мы все открыться Богу,
Забыть про всю свою тревогу,
Во всём довериться Ему
И быть спокойным ко всему.
Ведь надо всем давно понять,
Что «ВЕРА» – значит «доВЕРять».
Должны довериться мы Богу,
И Он укажет нам дорогу,
Что будет нам во всём понятной;
Исчезнут всех сомнений пятна,
Очистим наши все сердца
И будем с Богом до конца.

Эпилог
Итак, я подвожу итог:
Поверь: Создатель мира – Бог,
Поверь ты также: Бог – один,
Над миром всем Он – Господин,
Явился праотцам-евреям,
Благочестивым иудеям,
И с ними заключил Завет,
И просиял в них Божий свет,
Им дал закон и благодать,
Велел Христа им ожидать.
Христос от Девы воплотился,
И в Вифлееме Он родился,
И заключён Завет был Новый;
Был мир принять Его готовый.
Христос есть тот же самый Бог,
Кто всю историю берёг
Свой богоизбранный народ
И умножал еврейский род.
Теперь во плоти Бог явился,
Чтоб целый мир преобразился.
Он на Земле творил знаменья
И всех Он просветил ученьем.
Превыше всех Его чудес
Реальный факт – Христос воскрес!
О том везде благовестили,
По миру веру разносили.
Так весть дошла и до славян;
Хоть дух был горд, а нрав буян,
Но и они все просветились
И к верным присоединились,
И СЛАВЯТ нынче все ХРИСТА,
А не сакральные места,
Не поклоняются болванам –
Рукотворённым истуканам,
А поклоняются Кресту
И пребывают на Посту,
Чтоб очищать свой дух и разум
От всей языческой заразы.
Не принижаем предков мы,
И греки были все темны,
Когда язычниками были
И много мифов сочинили.
Но не должно тебя смущать,
Что в вере нашей просвещать –
Не значит оскорблять свой род,
Ведь русский доблестный народ
Тогда и стал единым целым,
Когда крещенье принял смело,
Хотя у нас и до сих пор
В традициях остался вздор
От этих тёмных буйных лет,
Когда не видели мы свет.
Твой род – не только век девятый,
Но и десятый, и двадцатый.
Тысячелетие прошло,
На Русь как знание пришло.
Так почему ж тот тёмный сброд
За свой ты почитаешь род
И чтишь ты предков только дальних,
Древнейших, самых изначальных?
А как же двадцать поколений,
Кто сотни, тысячи гонений
За христианство претерпели,
Но в мыслях даже не посмели
От Бога истины отречься,
Чтоб от врагов своих сберечься?
Иль ты забыл уже про них,
Избрав себе богов других?
Но предки смотрят на тебя
И ко Христу они, любя,
За всех молитву воссылают
И знаки веры посылают,
И ждут, когда ты просветишься,
От лжеучений уклонишься
И к ним придёшь на Небеса,
Когда поверишь во Христа.