​Свершилось!!!

Свершилось!!!

Глава первая «Погибшие души взыскующая»

В семнадцатом веке Заступничеством Матери Божией был спасён попавший в пургу крестьянин.

В последние, отделявшие от погибели минуты воззвал он к Пречистой – и пообещал возвести храм в честь Образа Ея — Взыскание погибших.

Сколько, грехом пленённых, кажется, уже почти в бездну шагнувших, приходило с последней надеждой к Образу Сему. Устремлялись со словами, последний крик души напоминающими: «Взыщи нас, погибающих. Пресвятая Дево, не по грехом бо нашим наказуеши нас, но по человеколюбию милуеши: избави нас от ада, болезни и нужды и спаси нас». И приходило по вере и молитве горячей спасение…

Век двадцать первый. Московское Центральное Кольцо – станция «Шоссе энтузиастов». Она немного на возвышении – оттого неплохой обзор открывается.

С обеих сторон святыни, недавно возведённые среди этого не слишком радующего глаз «пейзажа» урбанистического.

С одной стороны Храм Святого, Пресвятую Троицу на земле узревшего, и святых родителей его. Маленький, среди домов выросший храм Александра Свирского и родителей его – Сергия и Варварушки, как трудящиеся здесь говорят. Со временем будет храм каменным – а пока — какое всё же счастье, что освятилось, осмыслялось пространство сие безликое. Гаражная улица, память и лицо потерявшая, безликой быть перестала…

Впрочем, мы уже о том ранее беседовали. (См. очерк «Живоносный источник московских святынь» из цикла «Душа любви взыскует»). А потому обратим взоры свои по другую сторону от МЦК и попытаемся увидеть, понять, осознать, наконец, что называется – из глубины. Поверьте, это намного важнее, чем на первый взгляд показаться может…

Итак… Просиял над безликим шоссе со странным названием «Энтузиастов» Свет Божественных Энергий – Белый Храм, куполом серебряным увенчанный. Вознёсся во дни особые Великого Поста – на неделе Крестопоклонной.

Внутри пространство белизны, что «угроза черноте», как сказал поэт, пространство воздуха и прежде всего, конечно, вознесённой молитвы.

Нет здесь росписи – и не будет, как настоятель сказал – нет в том необходимости. Наверное, как в Храме Спаса Нерукотворного, что в Спас-Андроником монастыре, где молитвенное бдение с Музеем, имя Святого Иконописца носящем, соседствует.

А иконы будут ещё, конечно — да ведь только месяц со дня первой Литургии прошёл...

В алтаре – он, как известно, во Дни Светлой Седмицы открыт – удивительный во всех возможных смыслах Образ Пресвятой Троицы, на Самый Главный похожий.

На иконостасе Образы Спасителя Во Втором Пришествии и Матери Его Пречистой. Здесь в Образе Владимирском. По древней – византийской традиции, на иконах много цвета небесного.

В центре храма, конечно, Образ Главного Праздника, а справа образы Христа и Матери Его. Вот икона Взыскание Погибших, с которой мы беседу начали. В честь Образа Сего и Храм белоснежный возведён.

Нет, не один он в Столице нашей – но именно здесь, над этим шоссе со странным названием, должно пребывать Образу, пред которым прежде всех за души погибающих молятся, и белоснежному Храму сему. Почему? Об этом дальше…

Глава вторая «Русский «код генетический» …»

Вспоминаются ставшие песней строки знаменитого Иеромонаха Романа:

Белый храм над рекою -

Алавастр чистоты.

Благодатным покоем

Утешают кресты.

Улови мгновенье,

Капли на кустах,

Помолись под пенье

Беззаботных птах.

Сколько на Святой Руси белых храмов, над реками возвышающихся! И здесь ныне возвышается — только не над рекою, а рядом с прудом, над безумным шоссе с нелепым названием.

А «покой благодатный» некоторым отчего-то совсем не по сердцу – и звон колокольный, ныне над шоссе разливающийся, кому-то, оказывается, по пути на работу – «мешает»…

Господа, да ведь это — «сбой» духовно-генетический! Звон колокольный через века и пространство земное летит, время «пронзая», исцеляет – оттого и звонари почти болезням не подвержены. Под колокольный звон клялись – и невозможно было не поверить.

А сравнение Храма с «филиалом Кащенко», со «смирительной рубашкой» — и попытка уничтожить любого, с «утверждением» не согласного…

Вспоминаются невольно человеконенавистнические, богохульные, богоборческие лозунги окаянных тридцатых… Таких «ревнителей безбожия», к счастью, совсем немного – да только агрессия от них звериная исходит – во всех смыслах звериная.

И, наконец, отчего вместо привычного в очерках обращения к праздникам двунадесятым и великим, к образам иконописным здесь, у белоснежного храма, над шоссе с нелепым названием вознёсшегося, не можешь не задавать себе «кровоточащих» вопросов?!

В связи с упомянутым в самом начале Храмом Александра Свирского таких вопросов – Слава Богу – не возникает. Он всё же немного в стороне от этого шоссе с непонятным, нелепым названием…

Да что же с душами некоторыми случилось?! Почему снизошедшая на этот духовно пустой, безликий район благодать у кого-то словно «кость в горле»?! В Храм по своей воле ходят – и никто не никого не принуждает…

Для «ответа» придётся ненадолго в «глубь веков» уйти – впрочем, не такую уж и «глубь». И обратиться не только к истории, но и к значениям некоторых слов – потому что имя, название не просто набор букв или созвучий. Потому что оно материализуется…

Глава третья «Имя «антихристианское».

Итак, знают, конечно, многие, что был здесь некогда скорбный тракт, по которому каторжан в Сибирь гнали. Говорили, что сам путь опричь каторги. Оттого и пребывал в долгом раздумии знаменитый меценат, прежде чем знаменитой «Владимиркой» коллекцию свою пополнить, хоть в то время заключённых уже по железной дороге возили. Только дорога эта — память наша «генетическая»…

Ныне три улицы имя «Владимирская» носят. Может быть, и шоссе следовало бы быть «Владимирским», воплощая традицию – о направлении в другой город «говорить»?!

А здесь шоссе Энтузиастов – так кого же именно, позвольте спросить?! Чьё имя этот тракт огромный носит?! Кто такие эти «энтузиасты»?! Нет же в географии городов русских улицы «Добряков» или пощади «Умников». Да и вообще все названия исторические неким законам неписаным подчиняются. Все – только не такие, в годы «исторического материализма» по глупости, от греха идущей, «рождённые».

А, может быть, и по злому умыслу…

На размышления сии слова мудрого настоятеля натолкнули – вернее – направили.

Итак, кого называют иноязычным словом «энтузиаст», объяснять незачем – и ничего плохого произносящие его не имеют. Только наш русский «подвижник» как-то сердцу ближе и разуму яснее.

Потому-то и пришло время обратиться к смыслу изначальному…

А изначально словом этим называли одержимого — «одержимого божеством» — божеством языческим, разумеется… И вспоминаются сразу капища языческие и жертвоприношения. А ещё вспоминается, как в идолах бесы сидящие затрепетали перед Святым Георгием – и в ужасе прочь бежали — и рухнули статуи трёхметровые, призванные ужас людям внушать. И казнили Святого Мученика — за то, что идолам, по приказу императора, не поклонился…

А вот ещё сведения «В 1919 году по инициативе народного комиссара просвещения Анатолия Луначарского дорогу переименовали в Шоссе Энтузиастов. Под последними предложили понимать революционеров, которые пожертвовали своей свободой, но не отказались от тех идей, в которые верили»…

И ещё, как оказывается, переименовали, чтобы народу о каторжном тракте – о мучениях в годы «царского режима» не напоминать…

Это кто же так о душе народа «позаботился»?! Те, что до шестисот человек в день на Бутовском полигоне или в Коммунарке жизни лишали?! Те, что подавляя крестьянское восстание в Тамбовской губернии, против вооружённых вилами оружие и отравляющие газы применяли, а потом арестовывали всех, начиная с двенадцатилетних мальчиков? Те, что иконы жгли, храмы рушили?! Те, у которых слова непотребные, богохульные на каждом шагу с уст срывались?!

Вспоминается невольно, как в детстве зубрить заставляли:

Они бежали из тюрьмы,

Чтоб свой народ вести,

Чтоб вековое царство тьмы

С лица земли смести…

Вот уж нашлись «мученики за истину», «приведшие» к разрухе, репрессиям, к человеконенавистничеству по «классовой» принадлежности!!! Очевидно, «по новому тракту» с именем, смысла лишённым...

Не думала, честно говоря, начиная беседу о белоснежном Храме, на безликом шоссе возведённом, что вспомнятся эти – с детских лет «внушаемые» строки. Да неслучайно, наверное, вспомнились. Горечь, боль, стыд за то, что внимали когда-то и верили, как тот сын-третьеклассник. Был бы старше, наверное, вопросы «неудобные» мог задать. Да и никакого «разговора», как в названии говорится, нет – есть монолог отца, наверное, члена партии, в ранг верховного капища возведённой. Полное впечатление, что автор «заказ» её и выполнял…

И стихотворение огромное, как этот тракт скорби, в шоссе «новой религии» обращённый...

Кстати, есть в стихотворении и такие «проникновенные» слова:

Жандармы схватят, изобьют,

Узнаешь, где острог

И как колодники поют,

Когда их путь далёк...

Может быть, тоже по Владимирскому тракту?!

Избиение тех, кто не может ответить, защититься, не делает чести никому и ни в какие времена. Но распятый на рельсах или живым закопанный в землю священник; расстрелянный на полигоне смерти тринадцатилетний мальчик, которому два года «приписали», «узнали» намного больше…

И при всём этом «утверждается», что «в октябре мечта сбылась рабочих и крестьян! Очевидно, «мечта» в бессловесную «скотину» превращёнными быть. Только тогда бы не было событий в Тамбовской губернии и многих других…

Довольно! Пусть это «детское» стихотворение в детстве нашем и останется как прививка от оспы… как прививка против неоязычества…

Ведь всё происходящее не иначе, как неоязычеством назвать невозможно. Неоязычеством — с поклонением «новым мощам», как сказал с горечью истинно русский писатель И.С.Шмелёв. «Новым мощам», к которым народ «гнать» стали… Тоже по шоссе Энтузиастов, очевидно…

И стала растянувшаяся на многие километры дорога не направлением в другой город — город с Кремлём, город, в котором Митрополичья Кафедра прежде Столицы нашей пребывала, город, с Главной Иконой Богородичной неразрывно связанный, а дорогой «безбожников», путём «неоязычников». Дорогой, к Храму, не ведущей, печатью антихриста «отмеченной»…

Глава четвёртая (Заключительная)

«Святыня, во мгле безбожия восстающая»

А ведь на «Владимирке» Храм вдали белеет, возвышаясь над трактом каторжным, может быть, последнюю надежду, последний лучик света душам, грехом, порабощённым, даруя. Быть может, по молитве случится с кем-то духовное перерождение, как со знаменитым героем Ф.М.Достоевского...

И теперь, столетия спустя, возвышается Святыня белоснежная – Храм цвета Божественных Энергий, серебряным куполом увенчанный, над безумным шоссе с «именем» антихристианским. Словно Страж на границе с силами тьмы и разрушения.

Храм, «восстающий во мгле», как сказал некогда истинно русский офицер и поэт Н.С.Гумилёв. Во мгле безликости, безбожия, беснования – среди завываний звериных. Вознёсся над шоссе неоязыческим Образ Ея – Взыскание Погибших.

И сами собою приходят на ум и на душу известные, наверное, каждому слова Евангелиста: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его».

Пресвятая Богородица! Спаси народ русский от роковых заблуждений, от безумия, что век назад охватило Великую некогда Россию — и «плата» за которое души, жизни людей! Пусть больше никогда печать антихриста не ляжет на улицы и площади городов русских! Спаси на краю пропасти души погибающие!

Взыщи́ нас, погибающих, Пресвятая Дево, / не по грехом бо нашим наказуеши нас, / но по человеколюбию милуеши, / избави нас от ада, болезни и нужды // и спаси́ нас.