Клуб любителей книги. Глава 3

Клуб любителей книги. Глава 3

РОЗА СЕРГЕЕВНА.

А между тем, Роза Сергеевна рассказывала диковинные вещи.

— Знаешь, Людочка, а у меня появился кавалер!

— Да? — неопределенно протянула я, расставляя книги на полке,—  и кто же?

— Красавец, офицер! Молодой майор!

Всех майоров в городке я знала не только в лицо, но и по именам их жен и детей. Среди них не было молодых красавцев. Но кто знает, может, смешной пузан майор Стеклов показался нашей Розе Сергеевне эталоном красоты? 

— Как его зовут?

— Дамиан!

Дальше уже можно было не слушать — очередное вранье чокнутой барышни-перестарка. Но уши ведь не заткнешь, и я с пятого на десятое рассеянно внимала фантастическим рассказам, что этот самый офицер приносит вино и фрукты, и что они предаются (здесь наша девушка смущенно краснела!) страсти. Слушала и дивилась разгулявшейся фантазии безобидной старой девы, а иногда  просто пропускала мимо ушей дикие подробности виртуальной любовной связи, пока смысл её рассказов не изменился.

— Он меня бьет! — как-то со слезами пожаловалась Роза Сергеевна,— я падаю, а он пинает прямо сапогами! Так больно! Я кричу, а Дамиан лишь смеется!

— Скажите ему, что пожалуетесь участковому, и пусть выметается! — без особых эмоций посоветовала я, записывая книги в её читательский формуляр,— не хотите к чаю взять баночку арбузного меда? Мне Анна Дмитриевна принесла, да много, нам с Алкой столько не съесть!

— Дамиан не любит сладкого! Он может разгневаться!

— А послать его к черту не пробовали?

Роза Сергеевна  смущенно замолчала, но все-таки робко взяла баночку с арбузным медом. Она очень любила сладости.

А на следующий день городок охватила шокирующая новость — Роза Сергеевна в больнице с переломом ребер и многочисленными гематомами от побоев. Тут уж я разволновалась и, отпросившись с работы, помчалась в больницу.

Несчастная женщина лежала на кровати с повязкой на пробитой голове и утянутая в специальный бандаж, глядя на мир оплывшими от синяков глазами.

— Я же говорила тебе, Людочка, он не любит сладкого!

— Кто? — оторопело спросила я.

— Да ведь я тебе рассказывала,— простонала больная,— о Дамиане!

Мне стало совсем не по себе. Виртуальные любовники не калечат своих дам сердца!

— Странное имя,— запоздало удивилась я,— может, есть ещё какие-нибудь данные? Фамилия, отчество? Где он живет?

— У него есть только имя!

— Хорошо, но вы говорили, что он офицер! А где служит? В нашей части?

— Нет, он кавалергард!

Бедная Роза Сергеевна, очевидно, окончательно тронулась умом — но все равно, кто же этот негодяй, пользующийся доверчивостью безобидной чудачки, чтобы окончательно свести её с ума?

Полная праведного гнева и желания вывести садиста на чистую воду,  я отправилась в дом Розы Сергеевны. Опасаясь встречи с озверевшим мужиком, прихватила с собой нашу уборщицу тетю Клаву. Тятя Клава, не смотря на шестьдесят с хвостиком, имела сердце бесстрашного льва и силу Геракла. Женщина в одиночку резала во всем околотке свиней, заготавливала сено для своих пяти коров и однажды собственноручно, не дожидаясь милиции,  вытащила из петли уже разложившегося висельника.

Ключ хозяйка хранила под половичком на крыльце, поэтому тетя Клава без малейших затруднений распахнула дверь в убогое, давно не ремонтированное жилище! Увиденное впечатляло — мебель была не просто разбросана, а местами ещё и раздавлена в мелкую щепу. Вся посуда разбита, занавески разодраны в безобразные клочья — как будто по тесной комнатке гулял сокрушительный смерч!

— Пресвятые угодники,— перекрестилась тетя Клава,— да кто же тут бушевал?

— Говорит, какой-то Дамиан! — растерялась я.— Ничего не понимаю!

— Дамиан? Что за бесовское имя? Да откуда же он взялся-то? Гуцул, что ли?

Тогда в наш городок приезжало немало жителей Прикарпатья и Молдавии, чтобы наняться на прополку картошки.  И их всех скопом местные называли «гуцулами».

У меня сразу же полегчало на сердце, а то я уже Бог знает, о чем подумала. Действительно, наверное, голову несчастной чудачке морочил какой-то особо наглый приезжий. Роза Сергеевна доверчива, как ребенок, и ей можно было внушить всё, что угодно.

— Мы этого свирепого кобеляку-то на чистую воду выведем! — озверела тетя Клава,— ишь что удумал, над убогонькой измываться!  Грех ведь!

И не откладывая дела на потом, мы принялись обходить с расспросами соседей нашей бедолаги.

Улочка, на которой жила Роза Сергеевна была очень характерна для небольших старинных городков русской провинции. Узенькая, тянувшаяся вдоль городского оврага, она была утыкана небольшими домиками чуть ли не столетней давности, с потемневшей резной обивкой и высокими окнами, гордившимися деревянными кружевами наличников.  Здесь было прохладно от старинных лип, привольно раскинувшихся  вдоль вымощенной брусчаткой дороги. И, конечно же, жители знали все не только друг о друге, но и основательно помнили историю соседских дедов и прадедов.

— Бедная Симочка,— всплакнула в фартук ближайшая соседка,— если бы она видела, во что превратила жизнь её ненаглядную Розочку! Нищенка! Мы всегда её подкармливаем, да у самих пенсия — слезы! Копили-копили всю жизнь на старость, а государство нам кукиш под нос! 

— А вы не видели  мужчин в её дворе?

У соседки от удивления даже очки с носа свалились.

— Это у Розочки-то? Да вы что! Даже случайно никто не заходил. У меня как раз окно в её дворик выходит.

— Может, он приходил поздно вечером?

Старушка возмущенно пожевала губами.

—  Розочка не такая!

Тетя Клава хмуро фыркнула.

— А кто ж ей весь дом-то разнес,  будто боролись три медведя? Да ещё ребра поломал и голову пробил?

— Может, воры?

Но сказала это соседка неуверенно, да мы и сами понимали, что ни один вор не польстится на нищенское имущество Розы Сергеевны. Вся одежда с чужого плеча, да ещё  потрепанная и не раз латаная. Миски выщербленные, кастрюльки чуть ли не с помойки — что там брать? И зачем при этом так уродовать хозяйку и разбивать имущество?

Остальные соседи не могли сказать даже этого, только недоуменно крутя головой и разводя руками.

— Да кому же могла перейти дорогу наша Розочка, она ведь безобидная, словно птичка!

С противно ноющими сердцами возвращались мы с тетей Клавой на работу.

— Нет, здесь явно нечистый замешан,— в сердцах подытожила моя помощница,— схожу-ка я к отцу Василию! Может, он что посоветует!

Я было попыталась воззвать к её здравому смыслу, но прикусила язык. Мне очень не понравилась эта история, но приходилось признавать, что мисс Марпл из меня не получилось и расследование зашло в тупик.

Что уж там рассказала отцу Василию тетя Клава,  я не знаю, но мне стало известно, что батюшка выезжал на место и что-то там делал в доме по-прежнему лежавшей в больнице Розы Сергеевны. 

Дамы из нашего кружка очень живо воспринимали происходящее с городской юродивой. И их можно было понять, ведь жизнь в провинции скучна и практически лишена развлечений.

Сразу же после шести часов вечера и до десяти, когда молодежь начинает подтягиваться в парк, на улицах редко встретишь прохожего — все расползаются по домам  и огородам. Даже заблудившаяся корова и то сенсация,  а тут такое событие!

Перелопатив эту историю раз сорок, дамы скинулись деньгами, поскребли по шкафам и кладовым и к выходу Розы Сергеевны из больницы справили ей новые стулья, посуду, занавески и одежду.

Повязав фартуки, мы с тетей Клавой готовили дом к выписке хозяйки из больницы, выгребая мусор и расставляя подаренные  вещи, когда в углу, за большим осколком разбитого зеркала я  обнаружила знакомую банку с арбузным медом — целую и невредимую! Хотя, восстанавливая ход событий, можно было легко допустить, что именно её запустили в тогда ещё целое зеркало.  

— Надо же,— вслух удивилась я,— только этот арбузный мед и уцелел, хотя бедолага боялась, что именно он разгневает пресловутого Дамиана!

Тетя Клава резко выдернула из моих рук баночку и, приложив к глазам очки, громко хмыкнула:

— Ясно, что он ему не понравился!

И сунула мне под нос этикетку. Я вгляделась в мелкие буковки. Там было написано: « Мёд. Изготовлен кооперативом при Спасо-Преображенской обители. Господь с вами, братья и сестры!» и был изображен православный крест.

— Я думала, арбузный мед сделала сама Анна Дмитриевна! — удивилась я.

— Наверное! Только до этого в баночке находился обыкновенный монастырский мед, и Анна Дмитриевна не стала отдирать этикетку. Мед да мед, а арбузный или пчелиный, уже другой вопрос!

Роза Сергеевна вернулась домой, и вновь ходила по улицам городка тихая и подавленная, никому не мешая и никем не интересуясь. Мне она больше ничего не рассказывала, а я ни о чем и не спрашивала. В таких делах, меньше знаешь, крепче спишь. Но судя по тому, что она вновь охотно брала предложенные баночки с вареньем, неведомый Дамиан больше не тревожил её покоя.

 В городке пошелестели на эту тему и спустя несколько недель затихли.

В конце февраля на свадьбе заместителя мэра города подрались представители местной «золотой молодежи», и эта новость надолго заняла умы сплетников.

Я не знаю, почему так получается, но на протяжении уже пары десятков лет во главе нашего городка на всех уровнях оказываются только низенькие и субтильные мужичонки с физиономиями отпетых негодяев.  Понятно, что и их отпрыски выглядят соответственно, а вот в жены они ищут красавиц.  И  облюбованные девчонки, ясно дело, выходят замуж не за этих недорослей, а за деньги, наворованные папашками на государевой службе.

И вот очередная подобная свадьба. Красавица невеста — статная, с тонкой талией и не хилым бюстом, и плюгавенький жених, чей дебильный вихорчик торчит на уровне её плеча. Казалось, радуйся, что такая красотка решилась разделить с тобой жизнь, да держи её покрепче, чтобы не сбежала, ан нет!

Заспорили мальчики по поводу, чей папаша круче и у кого больше денег.  Слово за слово, да и поскандалили не на шутку. Напрасно новобрачная взывала к муженьку, напоминая, что у него есть дела поважнее свары с приятелями, тот только отмахивался и увлеченно продолжал грызться. И тогда разгневанная девушка со всего маха врезала «милому» по носу, да так, что брызнула кровь, а потом развернулась и торопливо ушла из ресторана. Пока все открывали и закрывали рты, любуясь на залитого кровью молодожена, девочка села в стоящее на площади такси и уехала в неизвестном направлении. Впрочем, утром, когда вся милиция уже отчаялась найти беглянку, выяснилось, что ночь она провела по назначению, предавшись любви с этим самым таксистом в посадке, неподалеку от города. Чего скрывать, кстати,  не стала, вызывающе переехав к вечеру того же дня в дом ушлого молодого человека.

Городок взорвался — не обсуждали эту историю только глухонемые, да и то не факт! Кто точно знает, о чем они  так оживленно жестикулируют?

Высокопоставленные дамы нашего «книжного» клуба устроили по этому поводу аж пять незапланированных заседаний! Эта тема их живо интересовала, ведь почти у каждой был в запасе никчемный сынок или страшненькая дочка, которые могли пострадать таким же образом.

Вердикт выносился всё время один — были бы у нас в стране хорошие законы, блудливую потаскушку выгнали из города, предварительно обрив налысо голову и обваляв в дегте и перьях. И чего ей только не хватало? И мальчик из хорошей семьи, и деньги, и квартира, и машина!

Единственной, кто придерживался другого мнения, была я, но, как вы догадываетесь, об этом никто не подозревал, пока свидетельницей бурного обсуждения злополучной свадьбы совершенно случайно не стала Роза Сергеевна.

Сейчас об этом помнят, наверное,  только дамы за пятьдесят, но в начале девяностых дикой популярностью пользовался роман М. Митчелл «Унесенные ветром». Женщины буквально зачитывались им, переживая перипетии отношений главных героев острее, чем собственные.  В моей библиотеке в открытом доступе был только один экземпляр двухтомника, поэтому очередь на него была длиннющей. И пока роман не прочитали все главные дамы нашего городка,  Розе Сергеевне оставалось о нем только мечтать. Она терпеливо ждала, когда до неё дойдет очередь,  изредка осведомляясь, сколько ещё осталось впереди человек. 

В тот день я, наконец-то, вписала в её формуляр заветное название и улыбающаяся меланхоличной улыбкой женщина счастливо прижала к груди две зачитанные книжки в черных переплетах. Но когда она сунулась на улицу, то выяснилось, что идет дождь, и Роза Сергеевна была вынуждена присесть в читальном зале. Но сидеть просто так, пережидая непогоду, ей  показалось скучным, поэтому она открыла книгу и принялась читать, да видимо зачиталась и забыла и про дождь, и про то, что она в библиотеке.

Между тем, к концу дня ко мне начали подтягиваться завсегдатаи кружка «Любители книги». Я закрыла библиотеку, мимоходом отметив, что Роза Сергеевна застыла над романом. Но на улице вновь начался дождь,  зонта у неё не было, и я пожалела пожилую женщину, решив, что она нам не помешает.

И пока я выставляла чайные чашки и грела электрический чайник,  дамы то же украшали  стол своими гостинцами — кто-то принес торт, кто-то конфеты и домашнее вкуснейшее печенье. Короче, посиделки начинались. Для затравки поделились рецептом домашней яблочной пастилы, обменялись баночками с  консервированиями, и вновь с наслаждением запустили зубы в ветреную девчонку,  променявшую обеспеченную жизнь на объятия таксиста.

И тут  выступила, прижимавшая к груди раскрытую книгу Роза Сергеевна. Её глаза из-за очков и так всегда выглядели выпученными, а сейчас превратились в грустные блюдца.

— Плохо жить без любви,— тоскливо пожаловалась она,— тягостно! Ведь зачем-то она была придумана? Не для поруганья ведь и боли?

Дамы возмущенно уставились на бедолагу. Каждая считала себя слишком умной для того, чтобы слушать странные откровения  местной юродивой.

— В чем дело, Роза Сергеевна? — удивленно вздернула брови  Клара Федоровна,— о какой любви вы нам вещаете?

— Обыкновенной любви! Жизнь кажется совершенно бессмысленной и пустой, если некого любить!

— Заведите себе котенка! — надменно посоветовала Анна Дмитриевна, а потом с презрением добавила,— ах, я совсем забыла, что вам нечем кормить животное!

Уж на что я привыкла к их снобистским выходкам, и то меня покоробил  царственный тон зажравшейся жены главврача районной больницы. Так нельзя себя вести по отношению к больному человеку!

Но Роза Сергеевна не среагировала на открытое хамство — углубленная в свои мысли, она его просто не заметила.

— На любви держится этот мир, только на любви! Она может всё, даже  убить, но она и единственная, кто дает силы выжить! — пробормотала бедная женщина, и, рассеянно прихватив матерчатую сумку с книгами, меланхолично убрела на улицу, под проливной дождь.

— Может, поговорить с мужем и пристроить её куда надо? — осведомилась раздраженная Анна Дмитриевна у застывших в молчании дам.

Но те видимо пытались переварить, что им сказала обычно молчаливо сносящая любые издевки Роза Сергеевна, и тогда я решилась защитить бедолагу от угрозы сумасшедшего дома:

— Не надо её трогать! Она безобидная пожилая чудачка! Никому не мешает!

— Смотрите, мое дело — предложить! А то как бы ни натворила дел эта ваша «безобидная чудачка»!

 

 

Прочли стихотворение или рассказ???

Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.

И ОБЯЗАТЕЛЬНО нажмите значок "Одноклассников" ниже!

 

+4
20:07
719
RSS
Нет комментариев. Ваш будет первым!