Попытка к бегству

  Эта история начиналась так…
Жил был простой советский мальчик Микола в городе Бендеры. Сначала он был октябренком, потом пионэром и уж совсем потом, чуть-чуть комсомольцем.  Так получилось, что в 16 лет Микола заболел шизофренией и почти  безвылазно поселился в дурдоме.
  На протяжении всего славного жизненного пути он был сначала русским, а потом украинцем. Он честно любил Родину и сало.  Маму Свету он тоже бы любил, но она рано умерла.  У мамы была сестра Олеся и мама, умирая, взяла с сестры слово, что та усыновит Миколу и никогда-никогда не бросит.  Тетя Олеся была давно замужем за Яковом Соломоновичем, заведующим продуктовым магазином «Радость», человеком серьезным и рассудительным.  Своих детей у них не было. Когда начались бешенные 90- годы и «любая крыша могла обвалиться тебе на голову». Он сказал: «Надо ехать!». И они поехали…
  На третий день прибытия Микола  мирно ел сало на кухне, когда туда зашел «папа Яша», правоверный еврей и попытался выкинуть деликатес в мусорное ведро.  Потомок Хмельницкого схватил здоровенную скалку и шандарахнул новоиспеченного сына Сиона, между глаз, да так, что тот не отправился к своим праотцам.  Супруг был спасен доблестной тетей Олесей. Она сама отходила скалкой «приемное дитя». Разукрашенный пасынок своими красно-синюшно — желтовато-зелеными синяками стал похож на новогоднюю кремлёвскую ёлку, только вместо пятиконечной звезды, на лбу сияла громадная фиолетовая шишка. 
Надо сказать, что их соседи – эфиопы, мирно жарившие на кухне малосольную сельдь, не очень поняли витиеватую фразу: «Ратуйте добры люди! Совсим эти хохлы оборзели, житья божьему человеку не дают!». Однако сориентировавшись  на крики, они  вызвали на всякий случай  и полицию,  и скорую.
  Поэтому еще через пару – тройку дней,  когда Микола смог снова ходить, то сразу  же посетил приемный покой психиатрической больницы. Кроме «мамы Олеси», Миколу сопровождали гроздь бананов, зубная щетка и две пачки сигарет.  После приемного покоя Микола залег всерьез и надолго в хроническое отделение.
  Так уж распорядилась судьба, «папа Яша» так и полностью не оправился после битвы за Сало, и через год отошел в лучший мир, а за ним через пару лет и «мама Олеся». И остался он сиротой. Микола толком не мог понять, почему его не навещают. Добрые сопалатники объяснили, что его родители сейчас на небе, в раю, там,  где и положено быть евреям.
— Я тоже хочу в Рай! — грустно  сообщил Микола.  Ему объяснили, что пока рано, но для начала надо стать евреем.  На это потребуются несколько лет. Такое положение дел не устраивало Миколу. Переход в новую веру был радикальным и болезненным, так как он попытался сделать себе обрезание.  Врачам удалось спасти «новоиспеченного иудея» и его «обрез».  Узнав, что он до сих пор не еврей, Микола отказался есть и пить, брыкался и выплевывал пищу, вырывал зонд и капельницу, в добавок дважды пытался перегрызть себе вены. Так продолжалось почти неделю. И вдруг все разрешилось самым чудесным образом.
После того, как раввин больницы был недвусмысленно  приперт  к стенке разъяренным лечащим врачом, который доходчиво объяснил служителю культа, что если сейчас Микола в экстренном порядке не примет иудаизм, то раввина примет реанимационное отделение, при чем революционно настроенный арабский персонал с радостью подтвердит многократное падение ребе, поскользнувшегося на банановой кожуре. И тут же достал из кармана вышеупомянутую кожуру и неприятно улыбнулся.
Так Микола и получил имя Моисей.
  Моисей стал  ветераном закрытого хронического отделения. Он всегда важно приветствовал студентов и новых сотрудников.  Его все любили, не смотря на его 40- летний возраст за его детскую безобидность, прозвали «Муся».
  Муся был по-детски наивен и чист как иерусалимское окно в квартале Меа Шаарим, выдраенное  до прозрачности, к светлому празднику Пейсах.
    Муся был любителем поесть. А поскольку больничная хавка способствовала гастрономическим галлюцинациям, то Муся был вечно голоден и любыми способами пытался сохранить вес.  Конечно,  его подкармливали, то домашними сырниками, то конфетами, то фруктами.
  Но душа Муси была  светла и неподкупна, она требовала мяса или  хотя бы… колбасы.
  А  так как существует такая вещь как кашрут*,  в ближайшем времени встреча с «полтавской», «брауншвейговской» или «московской» откладывалась  для верующих до  второго прихода его тёзки, пророка  Моисея, а  для атеистов — навсегда!
  Однако  Муся был упорен, раздобыв книгу: «Как стать евреем», он штудировал ее день и ночь. Уж не знаю, сколько  из  613  благословенных дел для правоверного еврея он выучил… Но мне, как дежурному врачу, штук пятьдесят отчеканил на память,  как в золотых червонцах.
  Периодически Моисей озадачивал религиозную часть медперсонала вопросами типа: «Если есть молочный поросенок, то почему из него нельзя сделать сыр?», 

Кашрут (иврит)- свод религиозных правил и запретов в иудаизме, связанных с порядком приема пищи, сочетанием и выбором продуктов.

Гивалт (идиш) – спасите, на помощь!

Мешиганэ (идиш) — сумасшедший

Галидол (мед.) – мощный нейролептик, применяетсяв лечении психозов