Ловцы удачи

Ловцы удачи

Две тысячи первый год я встречал в качестве безработного. Работать дальше на производстве красок не было ни желания, ни сил. Собственно, желания работать там у меня не было никогда, но больше меня никуда не брали. А может быть, я плохо искал. Сейчас это уже совершенно не важно. Занимался я тогда организацией новогодних праздников на деньги муниципального округа возле Нарвских ворот. Не один, конечно. Меня пригласили туда мои хорошие знакомые. Зная мои творческие способности, мне доверили очень важный участок работы, — вести диалог с газетой «Муниципальный вестник». Я должен был держать главного редактора в курсе происходящих с нами событий, желательно в письменной форме.

Можно сказать, что это были мои первые литературные заметки. Я писал о конкурсах, которые организовывались для учащихся на территории муниципального округа, о победителях, о спонсорах, и половина этого материала была зарифмована, так как стихами назвать те опусы будет большим преувеличением.

Новый год прошёл, и пришла пора думать, как жить дальше. Мне понравилось делать то, что я делал на своей должности без названия, но новых мероприятий нам проводить не предложили. Поэтому как-то люди из организации стали расползаться кто куда сможет, а мне мой новый знакомый предложил поработать с ним в паре.

Звали моего нового знакомого так же, как и меня, — Андрей, и был он старше меня на одиннадцать лет. По его же словам, когда-то он был крупным предпринимателем, но добрые люди отняли у него его бизнес, и сейчас он искал применение своим организаторским способностям. У меня таких способностей никогда не было, но я любую идею могу подхватить на лету и наполнить её содержанием при соответствующей поддержке, как финансовой, так и юридической. В разговорах со мной Андрей дал мне понять, что за поддержкой время не станет, была бы подходящая тема. А темы к Андрею приходили постоянно. Круг его знакомств был обширен, и, пожалуй, только в области спорта у него не было никаких знакомых. Да, и то, скорее всего, были. Просто тема, связанная со спортом, не всплыла в наших разговорах ни разу.

Полгода мы перебивались случайными заработками, но я не скажу, что это как-то сказывалось на нашем оптимизме. Андрей знал намного больше, чем я, а я не знал о бизнесе практически ничего. Так что я банально верил ему на слово, а что думал тогда Андрей, для меня и сейчас загадка, ответ на которую мне совершенно не интересен.

И вот, как только наступила осень, Андрей выступил с предложением заняться лесозаготовками, как он выразился. На практике это вовсе не означало шататься по лесу с пилой «Дружба», оставляя после себя пеньки и опилки. Нет! Нам надлежало договориться с хозяином какой-нибудь делянки, но не из нашей области, и пригонять машины в порт. Там, по словам Андрея, у него работал свой человек. Наша задача сводилась к следующему, — найти человека, который занимается валкой леса. Обговорить с ним детали поставки и сумму. Сделать предоплату за первую машину. Встретить машину перед Питером и доехать на ней до порта, где нас будет ждать свой человек. После чего можно будет начать думать, на что можно потратить честно заработанные деньги. Сколько стоит вся машина с лесом, я никогда не спрашивал, а вот свою долю помню точно, — пять тысяч долларов с машины. Насколько эта бизнес – комбинация имела право на жизнь, и сколько в ней правды, а сколько вымысла, судить не мне. Я на условия согласился, и Андрей стал мне объяснять, что я должен буду делать.

На первом этапе я должен был довезти Андрея, и нашего провожатого, до места дислокации хозяина делянки. Ну, если не хозяина, то того, с кем можно было вести деловые разговоры о покупке леса. Нашей семье в наследство досталась машина ВАЗ 2101 1971 года выпуска. Она, кстати, до сих пор жива. Благо, двигатель и карбюратор в ней итальянские. Даже на болтах, которые крепят колёса, выбито название фирмы изготовителя “Fiat”. Что, кстати, сильно действует на неокрепшие умы подрастающего поколения россиян.

Так вот, мне предстояло сидеть за рулём во время нашего марш-броска, причём на любое расстояние. Водить машину я, честно говоря, не люблю. Не скажу, что не умею. У меня хорошая реакция, и я не создаю аварийных ситуаций на дорогах, но всё-таки сидеть за рулём мне не нравится. Но пять тысяч долларов перевесили все сомнения, и я безропотно согласился на роль водилы. Осталось только узнать, куда мы поедем.

Через несколько дней Андрей познакомил меня с Алексеем. Откуда он был родом, я не знал и тогда, но у него были связи в Вологодской области. В частности, он лично знал одного лесника, живущего в сельской местности. Я не смог себе представить лесника, живущего в местности городской, но высказывать вслух об этом Алексею не стал. Алексей нас уверял, что он договорится о нашем приезде в деревню, для этих целей нам выделят отдельный дом. А так же высказал уверенное предположение, что нам там понравится. В связи с чем внёс предложение пробыть в деревне не одну ночь, а две-три. Сам Алексей был заядлым рыбаком и охотником, чего нельзя сказать про нас, про Андреев. Я на свежем воздухе люблю играть в футбол, Андрей, я так думаю, любил готовить шашлыки. Спорить с Алексеем сразу показалось нам обоим неправильным, и мы скромно промолчали. Сказали только, что на месте всё будет видно.

Алексей не стал нас убеждать дальше и, прощаясь, пообещал, что как только обо всём договорится, как свяжется с нами и скажет, когда именно мы выезжаем.

Путь в одну сторону, как я понял, посмотрев на карту, получался около пятисот километров. Выходило, что первый день мы тратим на дорогу туда, ночуем, на утро, после завтрака, Андрей ведёт коммерческие переговоры с лесником, а затем мы возвращаемся. Мне приходилось ездить на дядиной старушке в Москву за четыре года до описываемых событий, так что к дальнему переезду я был готов.  Оставалось только узнать, когда именно мы выезжаем.

Стоял сентябрь месяц. Было тепло, но с каждым днём всё раньше начинало темнеть. Ехать поздно ночью по незнакомой неосвещённой дороге не страшно, но опасно. Мне мой внутренний голос, который меня никогда не обманывал, мне ни слова не сказал, что у меня будут неприятности. Я не переживал по этому поводу, но всё-таки хотелось выехать как можно раньше. И вот, наконец, Алексей позвонил Андрею и сказал, что нас ждут в деревне под красивым названием Верхний Конец.

— Почему деревня так странно называется? – спросил я у Алексея.

Тот посмотрел на меня спрятанными за толстыми стёклами очков глазами и ответил: — Да потому, что деревня на реке стоит.

— И что с того, что на реке? Там дорога заканчивается, что ли? – попытался я выяснить эту непонятную для меня ситуацию. Мне было интересно знать историю возникновения этого населённого пункта до того, как нам придётся встретиться с аборигенами нос к носу.

— Так вот вниз по течению реки есть деревня Нижний Конец, — пояснил Алексей, удивляясь моей не догадливости.

Я не нашёлся, что на это ответить. В Питере Алесей работал участковым милиционером, а до этого был обычным сельским механиком. Или трактористом. Я, честно говоря, этого не помню, да это и не важно, на самом деле. Просто становится понятным, откуда у Алексея такая любовь к деревенской жизни. Хотя, деревенская любовь бывает разной. Одно дело приезжать на дачу по выходным, и другое, жить там постоянно, бегая в туалет по кустам в любое время года.

Алексей предложил нам следующий план поездки. Мы выезжаем из Питера в пятницу с утра. Вечером мы в деревне. Ужинаем, ночуем. Утром или днём Андрей договаривается об условиях поставки леса с лесником, после чего мы идёт на охоту. Вечером мы ужинаем, потом идём на ночную рыбную ловлю. Потом здесь же, на берегу, едим свежую уху, возвращаемся в избу и спим. Затем просыпаемся, завтракаем, или обедаем, а это зависит от времени, и возвращаемся в Питер довольные, сытые и отдохнувшие.

Я посмотрел на Андрея, и понял, что этот план он видит если не в гробу, то где-то рядом. Говорить об этом вслух он не стал, потому что в этом не было ни малейшего смысла. С Алексеем всё было понятно. Он давно хотел вырваться из города на охоту и рыбалку с кем-нибудь, а тут такой случай. Поохотится и порыбачить в естественных природных условиях, далеко от городской цивилизации. Что же! Алексей имел на это право.

Точно так же и мы с Андреем имели право не спорить с Алексеем, но и не соглашаться. У нас были свои задачи, которые никак не пересекались с планами Алексея. На том и остановились. Молча выслушали, заметив, что на месте решим окончательно. А пока давайте решать, что возьмём с собой.

— Еду с собой не берите, -  твёрдо сказал Алексей, — я как никто умею готовить утку. Вы такой ещё никогда не пробовали. Зачем вам тащить с собой лишние вещи? Вы встретитесь, заберёте меня, и от меня сразу поедем.

Действительно, Алексей жил ближе всех нас к Мурманскому шоссе, по которому нам предстояло начать наш поход. Андрей жил в центре города, и мне его забирать было неудобно, поэтому он должен был добираться до Алексея самостоятельно. Выезд был назначен на ближайшую пятницу.

Обычно я, когда собираюсь в поездку, беру с собой карту местности. Карта Ленинградской области лежит в бардачке машины постоянно.  Сейчас нам предстояло выехать за границы области, но с нами был провожатый, который знал не только людей, к которым мы едем, но и как до них добраться. По крайней мере, он нам так говорил.

По совету Алексея, я не взял с собой еду. Я и так не люблю ничего носить в руках, и тем более брать с собой съестные припасы, когда вокруг столько питательных точек. Да, на этот раз носить в руках ничего не надо было, машина легко выдержала бы мой паёк, но, тем не менее, я брать ничего не стал. Когда я сижу за рулём, мне вообще не хочется есть. А на конечном пункте нас ждал ужин.

Андрей тоже ничего не взял с собой в дорогу, кроме банки кофе, которую он всегда носил с собой в сумке. А вот Алексей своими сумками и пакетами заполнил весь багажник до самого верха. Он взял с собой надувную лодку, насос, чтобы её накачать, два алюминиевых весла, ружьё, большие болотные сапоги, палатку и рюкзак с одеждой. Сумку с провизией Алексей положил рядом с собой на заднем сидении. Андрей уселся рядом со мной, я занял место водителя, и в таком составе мы начали своё путешествие.

Часы показывали половину третьего. Это было намного позже намеченного нами графика. Планировалось, что наша поездка начнётся в полдень. Но делать уже было нечего, кроме как двигаться вперёд, стараясь в пути догнать уходящий вперёд график.

Одно дело сказать, и другое дело сделать. Водительского опыта у меня было к тому времени немного, машина не котировалась автомобилистами уже тогда, так что нас по дороге могли подрезать в любой момент, не говоря о том, чтобы начать кого-то обгонять. Любой уважающий себя крендель за рулём, до этого момента никуда не спешивший, увидев, что его обгоняет старая «копейка», моментально давил на газ, стараясь обогнать нас как можно быстрее. Пока Мурманское шоссе умело в одну сторону две полосы, мне ещё удавалось кого-то обгонять. Но, как только движение стало односторонним,  больше обогнать я никого не смог. Встречный поток не давал это делать, во-первых, а во-вторых, как только такая возможность появлялась, на обгон выходила машина, которая ехала следом за ними. Наша ласточка не могла соревноваться в скорости с современными автомобилями.

Осложнялось дело и тем, что наступала вторая половина дня пятницы. Дачный сезон ещё не закончился, и количество машин на трассе росло с каждой минутой.

— Ничего, ничего, — со знанием дела прокомментировал сложившуюся ситуацию Алексей, — когда повернём за Волховом, станет проще. Там дач не будет.

Действительно, последний большой дачный посёлок находился на сто первом километре от Питера, а это ещё несколько километров до реки Волхов. Большая часть машин поворачивала именно туда. Мы уже было расправили плечи, когда переезжали мост через Волхов. Но тут обнаружилась проблема другого рода.

Дорога на том берегу была так же одноколейной. Но в этом направлении постоянно курсировали лесовозы. С деревом и без него. Причём в обе стороны. Скорость передвижения такого тяжёлого агрегата не превышала сорок километров в час. Поэтому, не имея возможности обогнать лесовоз, за ним вагончиками собирался состав от пяти до двадцати пяти машин. Я их начал считать от нечего делать. Нет, конечно, я внимательно смотрел по сторонам, сидя за рулём, но скорость движения была такой низкой, что захотелось занять мозг каким-то разнообразием, например, подсчётом идущих впереди нас за лесовозом автомашин.

До границы с Вологодской областью мы должны были проехать такие населённые пункты, как Тихвин, Бокситогорск и Пикалёво. Так, по крайней мер, думал я. Но на практике мы проехали мимо них дальше. Бокситогорск оказался вообще в стороне, а вокруг Тихвина и Пикалёво  была построена объездная дорога. Это меня лично обрадовало, потому что я не люблю ездить по населённым пунктам, не зависимо от их размеров и численности населения.

Спидометр рапортовал нам о том, что мы от Питера проехали ровно триста километров, когда я услышал голос Алексея.

— Сейчас будет поворот налево, нам надо будет туда свернуть.

— Точно туда? – на всякий случай поинтересовался я.

— Ну, наверное, да! – Алексей подтвердил своё предложение уже не так уверенно.

— Ты что, не знаешь точно? – вставил слово Андрей, которому, видимо, надоело сидеть молча.

— Я никогда не ездил здесь на машине, — стал объяснять Алексей, — мне об этом рассказывали по телефону.

Мы с Андреем переглянусь. Внезапно оказалось, что наш проводник совершенно не знает дороги, по которой мы едем.

— А нас там точно ждут? – Андрей спросил Алексея за нас обоих.

— Ждут точно! Я говорил по телефону с мамой студента, который снимает квартиру у моих хороших знакомых.    

— То есть сам ты никогда в этой деревне не был? – ситуация стала потихоньку проясняться.

— Нет, не был! Алексей выдвинулся вперёд, и показал пальцем на дорожный указатель, — вот тут нам надо повернуть.

Дорога, которая начиналась слева от нас, представляла собой бетонку, построенную, очевидно, во времена холодной войны. Это была явно, как говорили когда-то в СССР, военная дорога. Куда она вела, было неизвестно, так как никаких надписей рядом с указателей не было.

— И куда ведёт эта дорога? – спросил я, хотя, чтобы Алексей не ответил, изменить было уже ничего нельзя.

— Она приведёт нас к железнодорожной станции, — радостно объяснил Алексей, — там мы переедем через переезд на другую сторону железной дороги и поедем вдоль неё до Бабаево.

— А потом куда, — рассеянно спросил Андрей. Я догадался, что он уже понял, что зря связался с Алексеем, но возвращаться назад было уже поздно.

— А там надо спросить дорогу, — просто сказал Алексей.

— Тебе разве не объяснили, как добираться до деревни? — искренне удивился я. Мне и до этого дня рыбаки представлялись существами с другой планеты, но чтобы с такой далёкой!

— Объяснили, — ответил Алексей, — как добраться до Бабаево, а там надо спросить, как добираться дальше.

— Они, что, не знают, как из деревни до Бабаево добраться?  

— Как до Бабаево знают, а как из Бабаева им трудно объяснить!

— Понятно, — мрачно резюмировал услышанное Андрей, — а теперь скажи, что ты взял поесть, а то я что-то проголодался.

Действительно, по дороге нам попадались придорожные кафе, но мы нигде не остановились. Во-первых, из-за боязни потери времени, а во-вторых, из-за обещания Алексея вкусно нас накормить уткой.

— Точно! – Алексей расцвёл после этого предложения, — у нас есть всё, чтобы вкусно поесть.

— Говори, что ты взял! — Андрей уже начал терять терпение.

— Соль и рис.

— Так! Ещё?

— Всё!

— Как всё, — Андрей повернулся на месте и посмотрел на Алексея в упор, — ты же обещал нам утку приготовить запечённую!

— Так вы остановитесь, я её подстрелю и приготовлю!

— Всё ясно, — Андрей достал из кармана сигареты и закурил, — еды у нас нет. Надеюсь, на станции удастся хотя бы кофе попить.

— Ты что, думаешь, я промахнусь? – удивлённо проронил Алексей. В его голосе явно чувствовались обиженные нотки.

— Я думаю, что нам некогда глупостями заниматься, — ответил Андрей, и опустил боковое стекло, чтобы дым от сигареты не летел внутрь салона.

— Я хотел как лучше, — объяснил своё поведение Алексей, хотя никто и не подозревал Алексея в злом умысле. Ну, что взять с охотника и рыболова, кроме как обещания не промахнуться по низко летящей цели.

Дорога тем временем с каждым метром становилась всё хуже и хуже. Плиты сначала шли ровные, потом в них стали появляться щели. Сначала узкие, затем плиты стали разваливаться на куски, а в конце дороги и сами плиты исчезли как класс. Пришлось со скорости 80 км/ч перейти на 40. Машина скорее не катилась на колёсах, а шла на цыпочках.

Однако, когда мы въехали на территорию станции, там оказался ровный асфальт. Как называется данный населённый пункт, для меня до сих пор остаётся загадкой. Надпись явно где-то должна была быть, но лично я её не видел. Приходилось быть начеку, чтобы двигаться в правильном направлении, особенно тогда, когда его никто из нас не знал.

Сразу за железнодорожным переездом оказался продуктовый магазин. Я заглушил двигатель и с удовольствием вышел из машины. Размять ноги после долгого сидения было в самый раз.

В магазине продавали свежую выпечку. Я купил пару пирожков, а Андрей раздобыл у доброй продавщицы кипяток. Чашка, как и банка кофе, всегда были у Андрея с собой. Алексей не взял ничего. Мысль о не подстреленной утке напрочь лишила его аппетита.

Мы отдыхали минут двадцать. Было ещё светло, но что-то около семи часов вечера, если не позже. А что за дороги нас ждут впереди, никто из нас не знал. По крайней мере, мы должны были двигаться по этой дороге дальше, пока не доберёмся до Бабаево.

Пока не закончился этот небольшой посёлок, дорога была хорошей, однако за околицей сразу началась грунтовка. Осложнялось наше положение тем, что по этой грунтовке постоянно шлялись лесовозы, вывозя брёвна. И проложенная ими колея никак не подходила для нашей маленькой машинки. Кое-как, на третьей передачи мы доковыляли до того места, где грунтовка раздваивалась. Одна колея шла прямо, а другая поворачивала в дремучий лес. Слева по ходу движения стоял указатель. На обычную деревенскую оглоблю, воткнутую в землю, был надет листок картона, на котором было написано «Вологда», и была нарисована стрела, напоминающая скелет рыбы. Стрелка гордо указывала направление в сторону леса.

— Нам куда? – спросил я, притормозив возле поворота. Вопрос застал моих спутников в тупик. Андрей и так не должен был знать куда ехать изначально, а Алексей потихоньку стал понимать, что он всё время делает что-то не то, но как это исправить, не знал, и это добавляло ему ещё больше страданий. Немного подумав, он предложил нам ехать в сторону леса.

— Нам точно сказали, что надо ехать вдоль железной дороги, а она как раз в той стороне, — Алексей протянул руку в ту сторону, куда показывал указатель, я думаю, что нам надо двигаться именно туда.

— Ну ладно, — согласился я и на автомате включил правый поворот. Машина плавно въехала в лесной массив.

Если до леса мы двигались на третьей передаче, то тут пришлось двигаться на второй. Взяться ровному участку было неоткуда, поскольку кроме тяжёлых лесовозов, других транспортных средств на этой партизанской тропе отродясь не было. Машина даже не шла, а ковыляла, поднимаясь то одним, то другим боком вверх. Ширина колеи никак не хотела совпасть с расстоянием между колёсами нашей боевой старушки.

— Ты, давай, повнимательнее, — посоветовал мне Андрей. Это было его любимым словом. Он часто его произносил, когда боялся, что может случиться то, чего он очень опасался. А опасался он всего, за что не отвечал. В такие моменты он сидел, сосредоточенный на возникшей проблеме. И даже не курил, пока ситуация не перестанет быть взрывоопасной.

Я лично не боялся ничего. Внутренний голос никак не предупреждал меня об опасности. Мне было даже забавно прыгать по лесным дорожным ухабам.

Через десять километров слева по ходу движения показалась большая расчищенная площадка. Я подумал, что в этом месте происходит погрузка лесовозов, уж очень было на это похоже. Следы на земле были не только от протекторов грузовых машин, но и от гусеничной техники. А свободного пространства вполне должно было хватить для того, чтобы совершать погрузочные работы.

Справа по ходу движения, напротив площадки, стоял очередной дорожный указатель. Он как две капли воды напоминал нам указатель, стоящий перед въездом в лес. На стрелке по ходу движения было написано от руки чёрной краской «Вологда». В обратном направлении можно было прочитать «Санкт-Петербург». Было такое ощущение, что мы приехали в лес на машине времени и оказались на шестидесятых годах прошлого века. Да и в то время, скорее всего, дорожные указатели были современнее. Я так понял, что это была самодеятельность водителей, чтобы они не заблудились в лесу. В нём даже по звёздам тяжело ориентироваться, мешают кроны деревьев.

Неожиданно громко раздался гудок тепловоза, и через несколько секунд справа нас обогнал железнодорожный состав. Оказалось, что мы находимся буквально в двадцати метрах от железной дороги. Одновременно с этим наша колея перестала изобиловать ямами и выровнялась. Я, не веря своему счастью, перешёл на третью передачу, и буквально тут же сквозь деревья появился просвет. Минуту спустя мы выскочили из леса, и Андрей позволил себе закурить.

Проехав небольшой участок дороги по полю, мы подъехали к нерегулируемому переезду. О том, что приближается поезд, водителю сообщали ярко горящие лампочки на столбах, стоящих по обе стороны железной дороги. Скорее всего, сигналы дублировались громким звонком. Но, поскольку состав уже прошёл мимо, на переезде было тихо.

За переездом мы оказались на т-образном перекрёстке. В отличие от лесной дороги, здесь указатель был просто необходим, но его не было.

— Нам надо добраться до Бабаево, — напомнил нам о себе Алексей. Видимо, обида, нанесённая ему Андреем, потихоньку сходила на нет, и он решил высказаться вслух.

— Я правильно понимаю, что куда нам дальше ехать, ты не знаешь? – уточнил ситуацию Андрей, хотя и так всё было уже ясно давно.

— Мне кажется, что надо ехать налево, — неуверенно произнёс Алексей, и мне почему-то захотелось повернуть направо.

Сколько бы мы простояли на этом Богом забытом перекрёстке, неизвестно, потому что вдалеке показался местный крестьянин. На дворе стоял двадцать первый век, поэтому крестьянин передвигался не верхом на лошади, а в седле велосипеда. В правой руке он держал косу за черенок.

— Не подскажите, в какой стороне находится Бабаево? – спросил я аборигена, когда он поравнялся с нашей машиной.

— А вот куда я еду, там и Бабаево, — не повернув головы, и не останавливаясь, бросил на ходу велосипедист. Выходило, что я был прав. Нам надо было повернуть направо.

Первые пять километров нам никто не попался навстречу. Такое ощущение, что машины посещали эти края по большим праздникам. Одновременно с этой моей мыслью стало быстро темнеть. И, кроме фар нашей ласточки, на дороге не появлялось ни одного светлого пятна.

Бабаево началось как-то неожиданно. Мне это было хорошо знакомо по моему родному районному центру Волосово. Я думаю, что в этом плане все райцентры России похожи друг на друга. На дороге справа показалась табличка с названием населённого пункта, тут же сама дорога делала поворот налево градусов пол девяносто, и сразу же за поворотом начались дома. Появилось уличное освещение, стали появляться прохожие. Бродячая лошадь переходила дорогу вне зоны действия пешеходного перехода. Одним словом, обычная ночная жизнь небольшого городка, очень похожая на жизнь такого городка Америки столетней давности, за исключением автомобилей.

Буквально через пару километров перед нами снова вырос т-образный перекрёсток. На этот раз Алексей высказался твёрдо.

— Вот здесь нам точно налево, — для наглядности он вытянул руку в стиле Владимира Ленина, — мне об этом говорили по телефону. Только когда проедешь до того места, где начнутся пятиэтажки, остановись. Я выйду спрашивать дорогу, куда нам ехать дальше.

После того, как я узнал секрет приготовления утки от Алексея, любая другая высказанная им информация о пути нашего следования не вызывала у меня удивления. Я молча повернул налево и погнал в сторону пятиэтажек с разрешённой в городской сельской местности скоростью. Старушка радовалась тому, что мучения на второй передачи в лесу закончились, и охотно отзывалась на малейшее нажатие педали газа в пол.

Напротив первого пятиэтажного дома я остановился. Все эти здания находились на противоположной стороне улицы. Алексей вышел из машины и пошёл спрашивать дорогу. Почему-то именно в этом месте фонарей на улице не было. Возможно, лампочки были разбиты местными хулиганами, соревновавшимися в меткости метания камней.

Алексей тем временем заметил идущую впереди него женщину и ускорил шаг. Женщина обернулась, увидела приближавшегося к ней Алексея, и побежала.

— Гражданка, подождите, — крикнул ей вслед Алексей, но это только придало убегавшей силы. Она резко увеличила скорость.

— Давай, догоняй их потихоньку, — сказал мне Андрей, закуривая очередную сигарету, — а то ведь убежит за ней наш рыболов и заблудится.

Я послушно завёл машину и мы тронулись с места, после чего стали передвигаться со скоростью бежавшей впереди Алексея женщины. В каждой руке её было по тяжёлой продуктовой сумке. Алексей бежал за ней, придерживая на голове форменную фуражку.

Ах, да! Я совсем забыл сказать, что работал Алексей в Питере участковым милиционером. И, видимо, не нашёл другой одежды для нашей экспедиции. Возможно, костюм охотника и рыболова находился в его рюкзаке. Но пока Алексей догонял женщину с пакетами в милицейской форме.

— Я ничего не знаю, — кричала женщина, не оборачиваясь.

— Я только хочу у вас дорогу спросить, остановитесь, гражданка! – пытался достучаться Алексей до гражданского сознания женщины, но она никак не хотела поддаваться его уговорам.

Со стороны всё картина выглядел наверняка захватывающе. По ночному, плохо освещённому городу, бежит женщина, держа в каждой руке по полиэтиленовому пакету. За ней с той же скоростью бежит участковый милиционер, одно рукой придерживая на голове фуражку с гербом другого города. А за ними не спеша, на противоположной стороне улице по ходу движения,  двигается старенькая «копейка», в которой сидят двое мужчин и с интересом наблюдают, чем же это преследование закончится. 

— Скажите, как нам до Верхнего конца добраться, — кричал Алексей, не сумев приблизиться за всё время разговора с женщиной ни на метр.

— Вот так и езжайте прямо, переедите через реку, дальше дорога пойдёт налево, он где-то там, ваш конец находится, — женщина сделал последнее ускорение, повернула за угол дома и крылась в темноте. Преследовать её дальше Алексей не решился.

— Садись, давай, — высунулся Андрей из машины и подозвал Алексея, — поехали прямо и налево, искать наш конец.

Алексей уселся на заднее сидение, тяжело дыша. Эта вечерняя пробежка далась ему нелегко. Очевидно, так далеко бегал Алесей ещё в школе.

Тем временем Бабаево закончилось так же быстро, как и началось. Пятиэтажный дом слева от дороги ещё долго светился в темноте своими окнами, пока мы не свернули. После чего пространство вокруг нас погрузилось в черноту, нарушал которую только свет фар нашей старушки. Дорога была ровной, без ям и колдобин. Я держал скорость 60 км/час. Быстрее не видел смысла. Мало ли что вдруг с нами может случиться! Хотя, о плохом, мне внутренний голос заранее ничего не говорил.

Обещанный мост появился из черноты приблизительно через после того, как мы покинули Бабаево. Всё это время в машине стояла тишина. Говорить было не о чём, да и не хотелось. Лично я хотел есть, но мозг мой был занят напряжённой работой, поэтому чувство голова было сильно притуплено. О чём думали мои спутники, судить не берусь. В данный момент это было неважно.

За мостом не было развилки, дорога плавно повернула налево и тянулась вдоль берега. Однако буквально через километр асфальт повернул направо, а прямо шла грунтовая дорога Я притормозил.

— Куда едем, прямо? – спросил я, оборачиваясь к Алексею.

— Хорошо бы ещё спросить у кого-нибудь, — помечтал вслух Алексей, — а то я, честно говоря, потерялся в пространстве.

— Ты хоть одного человека после Бабаево видел? – уточнил ситуацию Андрей, и  повернувшись ко мне, сказал – езжай, как сам чувствуешь!

— Я не помню, чтобы нам сказали ехать по грунтовке, — вставил своё веское слово Алексей, — давай по асфальту дальше.

Я послушал Алексея и повернул направо. Вот только с каждой минутой, во-первых, у меня стало расти чувство тревоги, а во-вторых, на дорогу стал опускаться туман. Видимость упала до трёх метров, и я вынужден был снизить скорость. А ещё через пару километров я решительно стал разворачиваться.

— Понял, что едем не туда? – спросил меня Андрей. Он уже знал, что мой внутренний голос просто так не будет советовать.

— Да, — просто ответил я, — сейчас вернёмся и поедем по грунтовке. Деревня явно находится вне зоны действия асфальтового покрытия.

— Ребята, — обратился к нам обоим Алексей, высовывая голову вперёд, — я предлагаю остановиться, разбить палатку и заночевать тут. А утром, когда рассветёт, мы продолжим искать.

— Только не говори, что пока мы будем ставить палатку, ты пойдёшь на охоту уток стрелять, — Андрей достал из пачки очередную сигарету.

— Не обязательно утку, — отреагировал Алексей, — тут много дичи водиться.

— Это я понимаю, — просто ответил Андрей и посмотрел на часы. Было около одиннадцати часов вечера.

Грунтовая дорога оказалась довольно ровной, по стать асфальтовой. Туман в этом направлении был не такой густой, но всё-таки мешал нашему движению. Пришлось двигаться со скоростью 40 км/ч, перейдя на третью передачу. Но самой главное, внутренний голос говорил мне, что сейчас мы двигаемся туда, куда надо.

Внезапно мы въехали на территорию населённого пункта. Об этом свидетельствовала табличка, которая вынырнула внезапно из тумана. Сколько в этой деревне было домов м где они находятся, было совершенно не понятно, так как никаких огней не было видно. И тут мы чуть было не сбили двух девочек-подростков, которые шли нам навстречу. Я быстро остановил машину. Открыв дверцу, я услышал шум бегущих ног по дороге. Самих девчонок не было видно из-за тумана.

— Девчонки, подождите! – крикнул я в пустое пространство, — я хочу дорогу спросить. Мы правильно едем в Верхний Конец?

— Правильно! – раздался голос из тумана, и топот ног прекратился.

Это сообщение нас ободрило. Даже Лёша перестал канючить и предлагать альтернативные способы проведения остатков дня. А вот дорога тем временем заметно ухудшилась. Вместо ровного песчаного покрытия, которое внезапно закончилось, появилась глубокая разбитая колея. Но если в лесу колея петляла между деревьями от одного корня до другого, то тут не было ни деревьев, ни корней. Только ямы. Пришлось перейти на вторую передачу, и дальше пробираться, переваливаясь с одной ямы на другую.

Попрыгав по ямам минут десять, мы выехали из плотной полосы тумана, и буквально тут же перед нами возник ещё один мост. Но это был не тот надёжный железобетонный мост, по которому проехали незадолго до этого, нет. Это был деревянный мост, причём, как мне показалось, его разрушили фашисты в годы второй мировой войны, и с тех пор его оставили в таком виде, как памятник. Проезжать по этому мосту мне стало страшно, и я прислушался к своему внутреннему голосу. Голос сказал, что можно ехать, ничего с нами не случится. Так оно и получилось, хотя доски под машиной очень громко скрипели.

За мостом дорога раздваивалась. Одна колея уходила прямо, а другая поворачивала налево, и шла вдоль реки, которую мы только что переехали. А между этими дорогами расположилась деревня. Как раз возле перекрёстка стоял дом какого-то зажиточного крестьянина. Он был двухэтажный, обнесён высоким забором, и из каждого окна горел яркий электрический свет. 

Я остановил машину возле дома и заглушил двигатель. Через секунду мгновенно погас свет во всех окнах дома. Что на первом этаже, что на втором. Я открыл дверь и вышел из машины размять ноги. Дом погрузился в глубокий сон, и меня не покидало ощущение, что я слышу его громкий храп.  Стучаться было бесполезно. Всё равно никто бы не открыл.

Свет горел в окне последнего дома деревни. Само окно было распахнуто, несмотря на то, что было уже прохладно на улице. Дом этот был скромный, грубо скроенный, но добротный. Было видно, что зимой в нём тепло и не сыро. Подойдя поближе, я услышал, что в доме работает телевизор. Как раз наступила полночь и по одному из каналов шла программа новостей.

— Простите, пожалуйста, что я вас отвлекаю в такое позднее время, — громко крикнул я, подойдя как можно ближе к окну, но оставаясь на безопасном от него расстоянии, — мы едем из Петербурга в Верхний Конец, и не понимаем, правильно ли мы едем. Вы не могли бы нам помочь?

В доме послышались шаги, и через несколько секунд в окно высунулось женское лицо в платочке. На первый взгляд бабушке было лет шестьдесят. Хотя в данный момент это не имело никакого значения.

— Из Петербурга едите? Глядишь ты! – бабушка посмотрела в сторону нашей ласточки, скромно стоящей возле двухэтажного дома, — а кто вам там нужен, в Конце-то этом?

— Лесник нам нужен, бабушка, — честно признался я, — вы нам скажите, мы правильно едем, или мы заблудились?

— Правильно, сынок, правильно, — старушка радостно закивала головой, — тут всего девять километров и осталось до Конца-то. Вот прямо мимо моего дома и езжайте, одна деревня по дороге будет, чуть в стороне слева от вас останется, это вы мимо проедите. А вот следующая и будет ваш Конец-то. Там дорога дальше в гору пойдёт, а Конец сам внизу останется. Тут девять километров всего и осталось!

-  Спасибо вам большое! Извините, что спать помешали, — сказал я, позже сообразив, что на самом деле никому мы помешать не могли.

— Не за что, сынок, не за что, — бабушка была явно рада ночным гостям, — тут девять километров всего осталось, быстро доберётесь!

Я вернулся в машину и передал содержание разговора Андрею и Алексею.

— Я надеюсь, ты точно знаешь, к кому мы едем в деревню, — уточнил Андрей у Алексея, — нам не придётся стучаться в каждый дом?

— Нет, нет, нас ждут! – Алексей приободрился после того, как узнал о скором конце путешествия, — нас ждут и нам предоставят дом для ночлега.

Последние девять километров пути дались нам с трудом. Это был самый разбитый участок дороги. Возможно, я и преувеличиваю, и лесной участок был сложнее. Но его мы преодолевали днём, когда было светло, и каждую яму мы видели заранее. Теперь же свет прыгал на каждой кочке, и внимательно рассмотреть дорогу не получалось. Это была даже не дорога, а колея, но совершенно разбитая, и не предсказуемая. Я не уверен, что и грузовой автомобиль смог бы обоими колёсами попасть в неё. Машина весь этот участок шла под наклоном, то в одну, то в другую сторону.

Наконец мы приехали в Верхний Конец. Я догадался об этом, когда дорога резко повернула вправо и стала подниматься в гору, а внизу виднелись постройки, в одной из которых горел свет. Машина с удовольствием скатилась вниз накатом и остановилась напротив источника света. Это был обычный деревянный дом, каких много. Внешний вид его, однако, напоминал о том, что когда-то в этом доме бушевал пожар.

Первым из машины вышел Алексей. Одновременно с этим от стены дома отделился человек, который направился к нам. Это был Святослав, старший брат того парня, который давал информацию Алексею о деревне. Он нас ждал весь вечер.

— Проходите в дом, там тепло, — Святослав пожал руки мне и Андрею, после чего пошёл обратно к крыльцу. Алексей попросил меня открыть багажник, после чего стал вынимать оттуда свои вещи. Я прошёл в избу вслед за Андреем.

Мне уже приходилось бывать в деревенских домах. За три года до описываемой поездке я был в командировке в Москве, причём туда и обратно я добирался на МАЗе. Первую и третью ночь я спал сидя в кабине, а вторую на столе в коридоре общежития. На обратном пути водитель навестил своих родственников в Тверской области. У меня было ощущение, что я попал во времена Радищева. Чтобы войти в дом, надо было пройти хлев. В доме электричество было, но телевизор показывал только первый канал, и то с сильными помехами. Сам дом находился метрах в двухстах от дороги. Никакого магазина в деревне не было. Раз в неделю приезжала автолавка, где можно было что-то даже не купить, а выменять. Деньги для местных жителей значения не имели. По большому счёту, они им были не нужны. Всё необходимое для проживания и питания имелось в домашнем хозяйстве.

Тут дом явно пустовал. Как сказал Святослав, в нём останавливались приезжающие в деревню случайные гости. Электричество добралось до Верхнего Конца, но электрические плиты отсутствовали. Точно так же отсутствовали и газовые плиты, как и сам газопровод. Водопровода, разумеется, не было тоже. Однако, в деревне не было и колодцев. Воду черпали прямо из реки, она здесь течёт экологически чистая.

Еду готовят в Верхнем Конце на печке. Поэтому круглый год в деревне идёт заготовка дров. Летом, когда тепло, все двери и окна открыты нараспашку, чтобы было прохладнее. Ночью, правда, дома закрывают. На тот случай, если лесной зверь внезапно навестить хозяев. Кто знает, что за чудища живут в местных лесах? Никто ведь их до конца не исследовал.

В доме была кухня и комната. В комнате стояла кровать и диван. Между ними вдоль стены стоял пустой шкаф, в котором жили тараканы. Андрей осмотрелся и показал мне рукой на кровать.

— Ложись сюда и спи. Ты свою работу сделал. Отдыхай. Завтра дорога домой будет не проще, — проговорил он, доставая из сумки банку кофе, — а кипяток тут есть у вас?

— Да, чайник я поставил кипятиться, — Святослав стоял возле печки и жарил для нас яичницу с хлебом. Алексей тем временем закончил выносить свои причиндалы из багажника. Получилась довольно приличная куча совершенно не нужного нам хлама.

— А завтра я поведу вас на охоту, — радостно произнёс Алексей, ставя в угол ружьё, — здесь наверняка водятся утки.

— Интересно, как ты их в городе готовишь, если сначала тебе надо их подстрелить? – уточнил Андрей, усаживаясь на грубо сколоченную табуретку.

— А я городе я её не готовлю, — раскрыл тайны своего кулинарного мастерства Алексей, — только когда я на природу выезжаю.

— И почему я совершенно этому не удивлён? – обращаясь в пустоту, произнёс Андрей, но ответа на его вопрос не последовало. Святослав сказал, что яичница готова, и мы дружно сели за стол.

Мне, как водителю, досталось больше всех. Как только я проглотил свою порцию, мне сильно захотелось спать. Я подошёл к кровати, снял с себя верхнюю одежду и забрался под одеяло. Андрей расположился на диване, а Алексей вытащил свой надувной матрас. Пока он его надувал, используя в качестве мехов свои пухлые щёки, я заснул. Сколько минут мне удалось поспать, я не знаю, но явно ночь ещё не закончилось. Очнулся я оттого, что меня толкает в бок правая рука Алексея.

— Андрей, где у тебя ключи от машины, — голос Алексея спросонок показался мне сильно расстроенным.

— В правом кармане куртки, — машинально ответил я и уточнил, — а что случилось?

— Я вёсла забыл из багажника достать – проблема, из-за которой Алексей не смог заснуть, повергла меня в состояния лёгкого ступора.

— Дай ты ему ключи, — послышался сонный и недовольный голос Андрея с дивана, — он же не заснёт в палатке на полу без них.

Взял ключи Алексей самостоятельно, не прибегая к моей помощи. Пока он ходил за вёслами, я заснул окончательно.

Утром я проснулся последним. В избе было темновато, но тепло. Есть, честно говоря, не хотелось. Алексей приготовил свежезаваренный чай, который я выпил с большим удовольствием. Андрей ушёл в дом лесника на переговоры, а я решил пойти посмотреть окрестности. Если уж не на Край Света, то на Верхний Конец посмотреть хотелось очень.

Деревушка была небольшая, примерно домов тридцать, не больше. Половина домов находилась на одном берегу реки, вторая половина на другом. Соединял два берега деревянный мост, который, как только я на него вступил, стал угрожающе трещать и шататься. Провалиться в речку, пусть даже и чистой родниковой водой, мне никак не хотелось, поэтому переходить на ту сторону реки я не стал. Ко мне подошёл Алексей, и у нас завязалась интересная беседа.

— Ты посмотри, как тут красиво, — Алексей развёл руки в стороны, чтобы красота окружающего нас мира стала ещё более заметна, — я предлагаю остаться хотя бы на сегодня. В реке полно рыбы, а в лесу полно зверья. Если не утку, то зайца я точно подстрелю.

— Посмотрим, как пройдёт результаты переговоров, — уклончиво ответил я Алексею, хотя прекрасно знал, что как только Андрей вернётся, мы сразу поедем домой, — а где лесник живёт, ты не знаешь?

— Точный дом не знаю, но живёт он на том берегу, — Алексей ткнул пальцем в один из домой противоположного берега. Надо сказать, тот берег жил бога, чем этот. По крайней мере, дома там были не только обшиты досками, но и выкрашены, в отличии от домов берега, на котором мы находились. Местные как-то выглядели очень мрачно.

— То есть мост Андрея выдержал? – уточнил я только что полученную информацию.

— Да, местные по нему не ходят, — согласился Алексей, — только скотина. Население переправляется с берега на берег на плоту.

Не успел я спросить, где же эта переправа находится, и как она действует, как на противоположном берегу появилась женщина.

Она уверенным шагом добралась до мостков, которые я сразу не разглядел, и шагнула на плот, который мирно покачивался от не сильного течения реки. Встав на середину плота, женщина нагнулась и взяла в руки трос, который был перекинут с берега на берег, и которого невозможного было разглядеть из-за того, что он полностью находился под водой. После чего женщина стала перебирать руками трос, и плот, повинуясь её телодвижениям, стал медленно двигаться поперёк течения к нашему берегу. Минуты две женщина потратила на эту переправу, после чего шагнула на наш берег и пошла в сторону магазина. Я решил посмотреть, чем же торгую в этой глуши.

Перед входом в магазин, наверху я увидел вывеску «Товары повседневного спроса».  Рядом с дверью висело расписание работы магазина. Открывался он в 10 часов утра, и работал до 16 часов без перерыва на обед. На самом деле, вывеска эта была чистейшей формальностью, потому что продавщица жила в соседнем доме, и открывала магазин тогда, когда приходил покупатель. Сидеть в магазине шесть часов не было ни малейшего смысла. На собственном огороде дел было намного больше.

В магазине было свежо и чисто. Кассового аппарата не было и в помине, зато здесь стоял телефон, один на всю деревню. Аппарат стоял как раз на том месте, где должна была стоять касса. Вместо счётно-вычислительной машины на прилавки лежали счёты.

— Скажите, а куда по телефону можно позвонить, — спросил я у хозяйки этого богоугодного заведения. Та слегка смутилась от вопроса гостя из культурной столицы, но всё же ответила, делая ударения на букву «о» в каждом слове. В том слове, где буквы «о» не было, она его туда вставляла специально.

— Позвонить можно хоть кода. Но только по местному номеру, — проговорила она. Её речь невольно напомнила мне журчание воды по перекату, — н редко кто пользуется звнками-то. Всё больше за водкой ходят.

Действительно, водки в магазине было много. Я насчитал пять названий. Например, пива было всего три. Хлеб был один. Спички, сахар, соль, макароны, масло, мыло и мука. Больше продуктов в магазине не было. Напротив прилавка с продуктами на вбитых в стену гвоздях висели плечики с одеждой. На мой беглый взгляд, мода в Вернем Конце была на уровне образца середины семидесятых годов прошлого века. Мне показалось, что даже моль отказалась есть эту древность.

— А по междугороднему номеру отсюда можно позвонить? – спросил я, закончив изучать запасы продовольствия деревни.

— Можно, можно, — закивала головой продавщица, — но надо заранее оплатить звонок и точное время указать.

— Это где оплатить надо? – уточнил я.

— В Бабаево! – гордо ответила мне она.

— А туда транспорт ходит какой-нибудь?  — я спрашивал уже не из пустякового любопытства. Если Андрей захочет связаться с лесником из Питера, то это будет сделать не так-то просто.

— Ходит автобус, вот тут его конечная остановка, — хозяйка магазина показала мне рукой на окно. Подойдя к нему, я увидел небольшое деревянное строение, напоминающее навес. Это и была остановка автобуса. Здесь же и заканчивалась дорога по эту сторону реки. Дальше шла колея, проложенная владельцем внедорожника, который построил за околицей современный кирпичный дом. Дом был огорожен насквозь просвечивающим забором, и было похоже, что в доме сейчас никто не живёт.

— А как часто ходит автобус в Бабаево, — постарался я отогнать от себя грустные мысли.

— Три раза в неделю!

— А если срочно позвонить надо? – удивился я.

— Кому? – просто спросила меня продавщица, и я понял, что спросил глупость.

Выйдя из магазина, я прошёлся мимо кольца автобуса к реке. Следы покрышек в грязи подтверждали слова о том, что автобус до этой остановки всё-таки доходит. Недалеко от остановки стоял дом, рядом с входной дверью которого, висела красная доска. На ней было что-то написано. Я подошёл ближе и прочитал «Библиотека». Ну что же? Подтверждение того, что Россия самая читающая в мире страна было получено в самом неожиданном месте.

Внизу был написан график работы библиотеки, и заканчивалась доска объявлением, — «каждый третий четверг недели бригадный день».

Похоже, что по четвергам здесь собирались местные жители, и читали книги вслух. Может быть, конечно, и про себя, но тогда зачем же им всем было вместе собираться? Водку попить можно было и не в библиотеке. Как подтверждение моих слов, мимо меня прошёл пьяный Святослав, качаясь и пошатываясь на ходу. На вид Святославу было лет двадцать, не больше. Он на меня не произвёл впечатление человека, которому интересно публичное чтение. Навстречу ему шёл Алексей, намереваясь в очередной раз уговорить меня остаться. Внешний вид Святослава слегка озадачил Алексея, и ко мне он подошёл уже не в том радостном настроении, в каком пребывал рано утром.

— Сколько лет Святославу? — спросил я, направляясь к машине. Пока было свободное время, её можно следовало помыть.

— То ли двадцать, то ли двадцать один, — задумчиво проговорил Алексей, — младшему брату восемнадцать точно.

— И, что его не пробовали лечить от алкоголизма?

— Так он же второй раз подшит, — сообщил мне интересную новость Алексей, — но как видишь, это не помогает.

— Так он долго не проживёт, — заметил я, наблюдая, как Святослав пытается определить на местности, где же находится его дом. Видимо, от размышлений, у него закружилась голова, и он упал. Но буквально тут же поднялся, и довольно уверенно дошёл до крыльца дома, где сел отдохнуть. Тем временем мы с Алексеем подошли к машине. Я открыл багажник, вынул из него походное ведро, шампунь, и щётку. Алексей робко кашлянул за моей спиной.

— Ну, так что, мы остаёмся ещё на сутки тут отдохнуть и порыбачить? – в голосе Алексея уверенности в завтрашнем дне стало значительно меньше.

— Вот сейчас Андрей вернётся, и всё решим, — уклончиво ответил я и пошёл с ведром за водой. Дойдя до речки, я сообразил, что ни к чему бегать с вёдрами от берега до машины, проще машину подогнать к берегу. Я оставил ведро на берегу и вернулся. Пока я прогревал двигатель, мимо нас прошёл ещё один местный алкоголик. Он был постарше Святослава лет на десять – пятнадцать, хотя ему можно было дать лет и больше. Двигался по дороге он так же уверенно, как и Святослав, то есть спотыкался на каждом шагу и качался от несуществующего ветра. Путь его лежал, как выяснилось, до дома Святослава. Он подошёл к задремавшему на солнце Святославу и присел рядом. Тем временем двигатель прогрелся, и я подкатил к тому месту, где я оставил ведро. Выйдя из машины, я окатил её ключевой прохладной водой. Мне показалось, что машина радостно фыркнула от удовольствия.

Пока я намыливал машину, Алексей ходил вокруг меня и продолжал вести агитационную работу. В одном я был с ним полностью согласен. Место тут было очень красивое и тихое. Тишину нарушал только одинокий звук колокольчика, висящего на шее у одной из коров. Стадо паслось вокруг деревни, и этот  звук звучал с самого утра, как только я проснулся. Сначала он меня сильно раздражал, а потом я про него забыл, отвлекаясь на местные красоты. С одной стороны, когда мне ещё выпадет время поохотиться? С другой стороны, мне никогда этого делать и не хотелось. А Алексей, словно чувствуя это, стал давить именно на это моё слабое место.

— Ты прикинь, как это здорово, когда ты сидишь в засаде в ожидании зверя или птицы, — Алесей принял соответствующую позу для наглядности, — тебе останется потом только прицелиться и плавно нажать курок.

И тут, словно подтверждая правоту слов Алексея, неожиданно для нас обоих, прогремел выстрел.

— Ну вот, кто-то уже охотится, а тебя не позвал, — пошутил я, продолжая намыливать старушку, — только что-то уж близко стреляли, не в лесу явно.

— Такое ощущение, что стреляли из моего ружья, — Алексей не на шутку встревожился.

В этот момент прозвучал ещё один выстрел.

— Точно, из моего, — Алексей резко развернулся и быстрым шагом пошёл в сторону дома, где мы остановились.

С того места, где я мыл машину, дом не было видно, его скрывал кустарник и полуразвалившийся мост через речку. Зато был хорошо виден противоположный берег. Как только Алексей скрылся за кустарником, намереваясь выяснить, кто и зачем стрелял из его ружья, на противоположном берегу появился Андрей. Он шёл не спеша, положив руки в карманы куртки, набросив свою походную сумку чрез правое плечо. Глядя на него издалека было совершенно непонятно, насколько для него удачно завершились переговоры. Андрей подошёл к мосту и сделал несколько шагов. Деревянная конструкция жалобно заскрипела, но вес Андрея выдержала. Увидев меня, Андрей ускорился и, подойдя к машине, закурил.

— Ну, всё, нам здесь сегодня больше делать нечего! – отрезал Андрей. Я понял, что ему местные пейзажи надоели намного больше, чем мне.

— Успешно хоть съездили? – уточнил я главное.

— У меня не бывает такого, чтобы что-то я не сделал на отлично, — явно кого-то процитировал Андрей, — с лесником договорённость есть, хотя он ещё тот жук. Без предоплаты ничего делать не будет.

— И как ты собираешься ему предоплату делать? – я убирал в багажник банные принадлежности.

— Договорюсь с человеком из порта о гарантиях, займу денег и привезу их сюда. Другого выхода нет, — Андрей пожал плечами, — придётся тебе ещё раз меня сюда везти. Дорогу хорошо запомнил?

— Запомнил. Не заблудимся, однозначно!

— Ну, тогда собираемся  и поехали! Леша где?

— Ты выстрелы слышал?

— Что-то было похожее, это он?

— Нет, но говорит, что из его ружья.

— А, хоть не зря его с собой таскал, — Андрей радостно улыбнулся, — может, и подстрелят из него кого-нибудь.

— Святослав нам попался, пьяный в дымину. Парню двадцать лет, а он второй подшит. Да без толку. Всё равно пьёт.

— А что ты хотел, — философски заметил Андрей, — в деревнях только водку пьют, да ебутся.

Я не никак не успел ответить на это мудрое жизненное наблюдение, как показался задумчивый Алексей. Он шёл не спеша, держа ствол в правой руке, а приклад в левой. Было заметно, что местное гостеприимство оставляло желать лучшего в его глазах.

— Что случилось? – спросил я, хотя вариантов ответа было не так много.

— Святослав с соседом подрались, — пробурчал Алексей себе под нос, рассматривая остатки ружья по очереди.

— Кто из них стрелял? – вставил своё веское слово Андрей.

— Оба. По очереди. Сначала один другого захотел убить. Но не попал с двух метров, потом второй отобрал ружьё и пытался убить, но тоже промахнулся. Когда я подошёл, они уже кулаками махали, а ружьё, видимо, в драке разломали.

— Живы оба?

— Да, лежат рядом у крыльца, у обоих лица в кровь разбиты.

— Хорошо, что не попали, а то мы тут застряли бы, непонятно на сколько, — подытожил наше времяпровождение в Верхнем Конце, — ну, что поехали?

— Поехали, — я с готовностью открыл дверцу машины и посмотрел на Алексея, — ты с нами?

Алексей тяжело вздохнул. Невооружённым глазом было видно, что решение уехать сейчас даётся ему с большим трудом. Но взвесив все за и против, Алексей был вынужден с нами согласиться.

— Ладно, — сказал он, — опустив голову, — поехали.

Я сел за своё привычное место водителя и завёл машину. Алексей зашагал назад, к дому. Андрей догнал его и стал что-то ему говорить, видимо поделился своим разговором с лесником. Алесей шёл молча, изредка кивая головой, как бы отвечая Андрею на не заданные вопросы.

Святослав и его лучший друг-сосед мирно спали сидя на крыльце. На лице обоих были видны синяки и запёкшаяся кровь. Андрей заходить внутрь дома не стал, никаких вещей ему забирать не надо было. Алексей молча переносил обратно в машину палатку, рюкзак, сапоги. После того, как он сказал, что всё погрузил, мы тронулись в обратный путь.

Дорога домой кажется быстрее и короче. По спидометру у нас выходило ровно пятьсот километров, первые сто которых лежали до Бабаево. И сорок из них по грунтовой дороге.

Оказалось, что до той деревни, где я ночью спрашивал дорогу, есть ещё одна. Мы её просто не заметили, так как она была погружена во тьму, и стояла немного в стороне от дороги. Судя по всему, она была меньше, чем Верхний Конец, и лежала только на одном берегу реки, на том самом, по которому мы и передвигались. По словам продавщицы магазина, в этой деревне находился ближайший телефон, на тот случай, если в Верхнем Конце местный телефон сломается.

Мост через реку мы проскочили быстро, скрип досок звучал уже не так зловеще. До асфальтового покрытия развивать скорость больше 60 км/ч я не стал, хотя дорога хорошо просматривалась. Населённый пункт, в котором девушки из тумана подтвердили правильность нашего пути, оказался довольно большим. Он находился по одну сторону дороги, встречной для направления нашего движения. Один из домов мне напомнил детский сад. Возможно, здесь и находилось это учреждение. Останавливаться и проверять мы не стали.

Как только машина выехала на асфальт, я прибавил скорость. Настроение сразу улучшилось. Мне вообще нравится это состояние в дороге, когда ты возвращаешься домой. Глаз радуется пейзажам за окном, люди, попадающие на пути, всегда приветливо улыбаются, птицы радостно машут крыльями, и всё в таком духе. Было бы неплохо включить громко любимые песни, но радио в нашей машине не работало.   

Радужное настроение мгновенно улетучилось, когда случился прокол колеса. Правое заднее умудрилось наехать на гвоздь, лежащий на дороге. Алексей вышел со мной и предложил свою помощь. Она была явно не лишней. Силы в руках Алексея было намного больше.

Как только я открыл багажник, чтобы достать оттуда инструменты, как Алексей громко выругался.

— Что случилось? – Андрей высунулся из окна и посмотрел на Алексея добрыми насмешливыми глазами.

— Я вёсла в деревне забыл! – Алексей был вне себя от злости.

— Приношу свои соболезнования, но никто сейчас за ними возвращаться не  будет – Андрей опередил возможное предложение Алексея, — мы ещё вернёмся сюда и заберём твои вёсла.

Потом он достал пачку сигарет, прикурил, и закончил свою мысль, — Если, конечно, они ещё к тому времени будут живы.

Колесо мы поменяли быстро, и машина понеслась домой с прежней скоростью. Машины по этой трассе ходили так же часто, как и автобусы из Бабаево в Верхний Конец. Если в ту сторону ночью мы проехали в одиночку, то сейчас нам попались навстречу машин пять, не больше. Это был явно не туристический край.

Что меня обрадовало в Бабаево, так это станция техобслуживания сразу за городской чертой, если приравнять Бабаево к городу. По крайней мере, шиномонтаж ту был. Вместо ремонта колеса мне предложили взять уже готовое. Я не стал возражать, быстро поставил новое колесо в специальное отделение багажника, и мы поехали дальше. На другом конце Бабаево находилась автозаправка. Накормив нашу рабочую лошадку бензином до отвала, я погнал её по известной мне дороге домой.

Ни Андрей, ни Алексей, не стали уточнять у меня, хорошо ли я запомнил дорогу. Андрей знал, что меня память не подводит, а Алексей был просто раздавлен тем, что его мечты об охоте и рыбалке разбились вдребезги. А уж утрата вёсел совсем доконала его. Я не удивлюсь, если именно с этого дня у Алексея стали расти белые волосы.

Дорога через лес выглядела уже не такой мрачной, а надписи от руки, указывающие направления на Петербург, вообще радовали глаз. Каждый метр дороги, оставленный нами позади, приближал нас к Питеру, и это поднимало настроение. Ни кочки, ни ямы не могли уже никак на нём отразиться. Выскочив из леса, машина пулей долетела до переезда. Здесь Андрей попросил остановиться возле знакомого нам магазина.    

Продавщица нас не узнала, но кипяток для Андрея приготовила. После того, как Андрей выпил свои положенные сто грамм кофе, нас уже ничто не могло задержать в пути.

Однако, случилась одна вынужденная остановка, причём как раз посреди дороги. Мы приближались к Волхову, и садившееся солнце светило прямо в глаза. Ни помогли, ни тёмные очки, ни опускавшийся козырёк в машине. Причём дорогу не видел не только я, но и Андрей с Алексеем. Пришлось остановиться, поскольку я видел даже разметки.

Оказалось, что я остановил машину вовремя. Наполовину машина заехала на встречную полосу, и, хотя встречных машин поблизости не было, я мысленно перекрестился. Не хватало ещё нам для полного счастья попасть в аварию. А ведь у меня на машину не было даже талона техосмотра.

Первым мы высадили из машины Алексея. Он выходил очень грустный, без улова, без добычи, и без вёсел. Мы сказали ему добрые слова на прощание и поехали дальше. Андрей попросил отвезти его до дома. Это был крюк для меня, но я выполнил его просьбу. После пятисот километров за городом двадцать по городу лишними не казались. После чего я отогнал машину в гараж, и вернулся домой отдыхать. Горячая ванна и крепко заваренный чай вернули меня к городской жизни.

Недели три Андрей занимался тем, что вёл переговоры о поставках леса в порт и занимал деньги. Когда все формальности были улажены, он снова позвонил мне.

— Привет, готов снова в Конец смотаться? – раздался в трубке знакомый голос.

— Готов, — просто ответил я, — когда выезжаем?

— Завтра, — последовал ответ.

— Алексей с нами едет? – решил уточнить я.

— На фиг он нам нужен, — ответ на этот вопрос я знал заранее, — но третий человек нам понадобится. Кто-то должен с местными водку пить. Я не пью, ты за рулём.

— Кого возьмём? – у меня были знакомые выпить на халяву, но в такой поездке случайных людей быть не должно.

— У меня есть на примете один, — коротко ответил Андрей, — подгоняй машину к дому, стартовать будем от тебя.

Уточнять, кто поедет с нами, я не стал. Мне было всё равно, моя работа от этого никак не зависела. Главное, чтобы колёса были накачены, и бензин из бака не выливался.

Утром к моему подъезду подошёл Андрей со своим приятелем. По стечению обстоятельств, его так же звали Андреем. Три Андрея в машине не так часто собираются, что явно сулило нам удачу. Чтобы в дальнейшем различать Андреев, то приятеля Андрея я буду называть Андреем третьим, а самого Андрея вторым.

Итак, третий Андрей был взят вторым для распития алкоголя с представителями интеллигенции села в деревне. Он, однако, не стал терять время даром, и вытащил из кармана куртки маленькую бутылочку водки, как только мы пересекли границу города. Кое-что я уже знал про этого третьего Андрея. Он учился в одной группе со вторым Андреем в институте, но из-за своего взрывного характера институт не закончил. После чего сменил множество занятий, мест работы, жён и автомобилей. Кому он не изменял никогда, так это выпивке.

От третьих лиц мне доводилось слышать, что этот третий Андрей должен много денег Андрею второму. Но только никогда их не отдаст, про причине полного отсутствия таковых. Так это или не так, я не выяснял, но догадывался, что Андрей второй не просто попросил Андрея третьего поехать с нами, а просто поставил того перед фактом. И возразить Андрею третьему было нечего.  А, глядя на то, как Андрей третий поглощает водку, то и незачем. Ему эта поездка была явно в удовольствие.

Единственный недостаток третьего Андрея, который мешал лично мне, это был поток слов, который прекращался лишь затем, чтобы сделать очередной глоток. Болтал Андрей непрерывно, и  был готов говорить на любую тему, независимо от того, разбирался он в ней, или нет. Второй Андрей сидел сзади, и молчал. Ему болтовня третьего Андрея была по барабану. Он знал, на что шёл, приглашая его с нами. Пожалуй, в этом я со вторым Андреем соглашусь. Лучшего собутыльника для аборигенов Верхнего Конца было не найти.

Мы тем временем проехали участок пути до Волхова и повернули направо. Я понял, что лучше не отвечать на замечания. Которые делает третий Андрей по поводу моего стиля вождения. Во-первых, на каждый мой ответ будет сказано десять новых фраз, а во-вторых, от этого ничего не зависело. Третий Андрей водить машину умел, скорее всего, лучше, чем я, но сесть за руль всё равно не мог, так что его болтовня оставалась без внимания. Но ему самому, похоже, было всё равно, отвечаем мы на его трёп или нет. Он сидел справа от водителя, на командирском месте, и считал себя главным в нашей экспедиции. Статус позволял ему себя так вести.

Пройдя ровно триста километров, я повернул налево, к железной дороге. Узнав, что на железной дороге есть магазин, третий Андрей обрадовался. Его запасы спиртного закончились ещё до того, как мы проехали Тихвин, и теперь его душа жаждала продолжение банкета. Для второго Андрея железнодорожный магазин был буфетом, где можно попить кофе, а для меня местом, где можно съесть пирожок с капустой. Каждый из нас смог получить то, что хотел.

Как только мы проехали по территории станции, и под колёсами автомобиля закончился асфальт, начался дождь. Сначала это были отдельные капли, но с каждой минутой дождь усиливался, и, как только мы въехали в лес, начался ливень.

Передвигаться по лесной дороге, где одна яма переходит в другую, сложно в сухую погоду. Но теперь видимость упала в разы, включённые фары помогали мало, дворники не справлялись с поставленной перед ними задачей. Ямы быстро наполнялись водой, и жидкая грязь из-под колёс стала попадать на стекло.  В этом плане дождь сильно помогал, смывая грязь, но новая волна выбрасывала порцию грязи на прежнее место.

— А что, другой дороги, нет? – деловито спросил третий Андрей, — не переставая употреблять алкогольный напиток даже в таких непривычных условиях.

— Нет, — коротко ответил я, — держа руль обеими руками.

— Так и заглохнуть недолго, — продолжал он учить меня жизни после очередного глотка. Но тут машина подпрыгнула на кочке, после чего Андрей третий звонко ударился зубами о бутылочное стекло. При этом изрядная доля водки попала ему прямо в глотку. Третий Андрей громко закашлялся.

— Сиди тихо, — Андрей второй сзади несколько раз сильно стукнул третьего Андрея по спине, — тут есть кому думать, куда и как ехать.

Третий Андрей замолчал. На какое-то время в машине повила тишина, нарушаемая только стуком капель о лобовое стекло, да скрипом дворников по нему же. Нас спасало то, что одной стороной колёса постоянно находились вне грязи. Пространство между деревьями было немного, и у грузового транспорта возможность маневрировать отсутствовала. Но наша ласточка умудрялась, скользя, двигать внутри колеи, переваливаясь с одного бока на другой.

Из-за сильного дождя этот лесной участок дороги, длиной двадцать километров,  мы преодолели  за час. Когда между деревьями показался просвет, и последняя яма осталась позади, второй Андрей глубоко выдохнул, и открыл окно, чтобы перекурить. Он не позволил себе перекур, пока мы пробирались по местным джунглям. Теперь он мог себе это позволить с лёгким сердцем.

Я надеялся, что дождь вымоет нашу машину от приставшей к ней лесной грязи. Но дождь перестал идти, стоило нам прибавить скорость на ровной дороге. У меня сложилось впечатление, что дождь охранял лес, стараясь выгнать оттуда злых духов. Но, поскольку мы духи исключительно добрые, у него это не получилось, после чего он от нас отстал.

До Бабаево мы доехали без каких-то проблем и приключений, а вот перед самим Бабаево случилась большая неприятность, — пропала тормозная жидкость. Я обнаружил это, когда хотел притормозить перед табличкой, оповещающей начало населённого пункта. Педаль равнодушно провалилась до днища машины, и мне стоило большого труда удержать машину на трассе. Хорошо, что в этом месте находится широкая обочина.

— А поаккуратнее нельзя. – недовольно высказался третий Андрей. Видимо, его горло начинало заживать после того, как он его обжог.

— Тормоза пропали – машинально ответил я.

— Ты, что, машину не подготовил и поехал? – сверкая пьяными глазами, третий Андрей уставился на меня в упор.

— Ты что, не видел, что она до этого нормально тормозила? – в тон ответил я этому пьянчуге.

— Останови машину, и посмотри, что случилось, — мудро посоветовал второй Андрей.

Вот что мне всегда нравилось во втором Андрее, так это его спокойствие. Он никогда не повышал голос. Чтобы не случилось, как бы вокруг люди ни психовали, или нервничали, он всегда оставался спокойным. И в сложившейся ситуации он посоветовал нам вовремя.

Я остановил машину на обочине и открыл капот. Третий Андрей тут вылез с той стороны, намереваясь смотреть на то, что же я буду делать. Не обращая на него внимания, я открыл по очереди оба бачка для тормозной жидкости. Один из них был совершенно пуст.

— Значит так, — с видом знатока произнёс третий Андрей, — достаёшь из багажника тормозуху и доливаешь.

— Ты думаешь, что он сам не догадается, — спросил у третьего Андрея Андрей второй.

— Я вообще в нём не уверен, — зло высказался Андрей третий, — я уже боюсь его, его машину, вообще всего боюсь, что нас ждёт.

— Может, оставим его здесь, — предложил я второму Андрею, — на обратном пути заберём.

— Нельзя, — напомнил мне второй Андрей сверхзадачу Андрея третьего, — ему ещё пить с местными пидарасами придётся.

— Чёрт! Я и забыл об этом, — честно признался я.

— Это вы сейчас о ком говорили? – попытался вникнуть в ситуацию пьяный Андрей.

— Так что делать надо, ты понял? – обратился ко мне Андрей второй, не обращая внимания на слова Андрея третьего.

— Жидкость вытекла, значит, трубка течёт, — высказал я свой запас знаний об автомобилестроении.

— Я не понял, вы кого сейчас пидарасом назвали? – третий Андрей переводил взгляд с Андрея второго на меня.

— То есть, если зальёшь, она тут же выльется? – уточнил Андрей трезвый.

— Ну да. Надо или трубку менять, или как-то устранить течь, — высказал я своё видение ситуации, понимая, что самому мне не отремонтировать.

Было уже поздно. Стемнело. Если в Бабаево и был какой-то автосервис, то он уже закрылся. А нам ещё предстояло проехать сто километров, сорок из которых по злой грунтовке. И в деревне нас никто не ждал, кроме лесника. Да и тот точно не знал, когда именно мы приедем.

Так что задерживаться сейчас смысла не было. Или мы немедленно ремонтируем на месте, или завтра утром в деревне. Но туда надо ещё доехать.

— Я не пидарас, между прочим, — пояснил нам свою сексуальную ориентацию Андрей третий на тот случай, если мы сомневались, — и я вам это докажу.

Во время разговора со вторым Андреем я всё-таки достал из багажника тормозную жидкость, и эта баночка стояла рядом с открытыми бачками. Пока мы с Андреем вторым разбирали ситуацию, третий Андрей открутил крышку баночки и вылил её содержимое в бачок.

— Зачем ты это сделал? – Андрей второй спросил третьего, совершенно не меняя тона выражения.

— Теперь мы можем ехать дальше, — мотнул головой пьяный Андрей, — я починил тормоза.

— Ладно, поехали, только будь повнимательнее, — напутствовал меня Андрей второй.

Я включил зажигание, и машина послушно завелась. Мне хватило и двух минут, чтобы понять, что тормозная жидкость была бездарно потеряна. Тормоза как не работали, так и продолжали не работать. Я громко высказал об этом вслух.

— Ну, и кто ты теперь после этого? — Андрей второй поставил точку в разговоре об ориентации Андрея третьего в пространстве. Но тот уже никого не слышал. Водка, долгая дорога, нервотрёпка на равном месте сделал своё дело. Третий Андрей заснул, так и не узнав, кто он есть на самом деле.

Вести машину без тормозов занятие рискованное. Но мне самому безумно хотелось скорее доехать до деревни. Потеряться я не боялся, потому что дорогу знал хорошо. С машиной тоже ничего не могло случиться больше. Об этом мне сказал мой внутренний голос. И я потихоньку стал прибавлять скорость, как только мы покинули Бабаево.

— Не слишком ли ты разогнался, — Андрей второй спросил меня так громко, что от его слов проснулся наш алкогольный попутчик.

— Восемьдесят километров в час, разве это быстро? – спросил я, не оборачиваясь назад. 

— Ты помнишь, что тормозов нет? – Андрей второй внешне оставался безучастным к ситуации.

— У меня свой Ангел Хранитель есть. Он мне сказал, что со мной ничего не случится, — ответил я, не отрывая глаз от летящего нам навстречу дорожного полотна.

Третий Андрей после этих слов хотел что-то сказать, но почему-то передумал. Он только долго смотрел на меня пьяными глазами, а потом прислонил голову к боковому стеклу и захрапел.

Пока под колёсами шуршал асфальт, скорость я так и не сбросил. По грунтовой дороге, в той её части, где полотно лежало ровно, я держал скорость около пятидесяти км/ч. И только за разбитым вдребезги мостом я перешёл на третью скорость. Машину мотало так, что проснулся третий Андрей, ударившись очередной раз головой о стекло. Он что-то пробурчал в мой адрес нецензурное, и отвернулся. Мне было в этот момент всё равно, что он там бормочет. Меня эта поездка вымотала намного сильнее, чем предыдущая. Алексей, в отличие от третьего Андрея, не действовал мне на нервы.

На этот раз нас в Верхнем Конце не ждали. Дом, в котором мы останавливались прошлый раз, был погружён во тьму. Зато светились огни дома, где жила хозяйка магазина, и чей сын Святослав пил по-чёрному в свои двадцать лет. Я заглушил двигатель напротив ворот. За занавеской промелькнула чья-то тень, и на крыльцо вышел хозяин дома.

— Кто здесь? – грозно спросил он.

— Добрый вечер! – приветливо сказал второй Андрей, выходя на свет, — вы нас не помните?

— Не помню, — честно признался хозяин дома.

— Я вас тоже вижу впервые, — ответил любезностью на любезность Андрей, — а ваша жена или сын дома?

— Кто там? – словно услышав, что речь зашла о ней, на крыльце появилась хозяйка.

— Это мы приехали, — пояснил ситуацию трезвый Андрей, подходя ближе, — мы были у вас месяц назад, у Святослава останавливались.

— А, вы знакомые Алексея, — вспомнила она.

— Точно так, — Андрей кивнул головой.

— Но мы вас не ждали, — развела хозяйка руки в стороны, — и печь в доме не топили.

— Не волнуйтесь, — я вышел вслед за Андреем на свет, — печь я протоплю.

— Может быть, вы есть хотите? – угадала хозяйка наши желания.

— Так что они будут есть по сухому? – встрепенулся хозяин дома, — я таки налью по стопочке гостям?

— Я тебе налью, скотина! – хозяйка огрела мужа звучным подзатыльником, — мало тебе за весь день?

— Так я же не себе, а гостям нашим, — робко пытался возражать мужчинка, вжав голову в плечи, — им сам Бог велел согреться, холод ведь на дворе.

А ведь он был прав. Возможно, это была первая осенняя ночь в году, когда ночью температура упала ниже ноля. Сидя в машине, мы этого не замечали, но вот сейчас, стоя на улице, мороз ощущался очень хорошо. Хозяйка не стала спорить, а пригласила нас за стол.

Ел в основном я один. Андрей второй выпил свою традиционную чашку крепкого кофе, у третьего Андрея не было аппетита, а я слопал всё, что хозяйка выставила перед нами на стол. Уж очень мне хотелось есть. Отказать хозяину выпить вместе с ним стопку водки я не мог, но и пить больше я не стал. В третьего Андрея водка уже не лезла. Сам хозяин выпил долю третьего Андрея, за что полюбил нашу кампанию ещё больше.

В доме, в котором мы останавливались прошлый раз, было холодно и сыро. Дров, правда, было много. Третий Андрей попробовал было научить меня топить печь, но я молча забрал от него спички и всё сделал сам, без подсказок. Всё-таки я жил тридцать лет в доме, где вода была из колодца, тепло от дров, а газ привозной. Так что я сначала открыл заслонку, а уже потом поджёг поленья. Третий Андрей сидел на скамье, уронив голову на грудь. Ему, похоже, было уже всё равно.

Около часа я сидел возле печки, подбрасывая в них дрова. Когда в доме стало тепло и сухо, я прикрыл заслонку, оставив узкую щель, чтобы дым уходил наружу через трубу. Тяга была хорошая, и я знал, что мы не задохнёмся. Второй Андрей расположился, как и месяц назад, на диване, третий остался спать на лавке, я же забрался на кровать.

Спал я всю ночь, как убитый, и ничего не слышал. Когда я проснулся, второй Андрей уже успел навестить лесника, и тот обещал подойти к нам в дом для беседы. Для успешной беседы Андрей сбегал в магазин, и купил в ней огненной воды. Она стояла на столе, привлекая внимание  третьего Андрея, которой смотрел на неё глазами голодного кота, попавшего в рыбный магазин.

Я вышел на реку, чтобы умыться. Родниковая вода разогнала остатки сна, а её медленное течение успокоило мои спокойные нервы окончательно. Пока я смотрел на воду, сзади неслышно подошёл второй Андрей.

— Хорошо спал? – спросил он, доставая из пачки очередную сигарету.

— Да, нормально. А ты? – я почувствовал  подвох в его вопросе.

— Меня всю ночь это пидарас будил, — ответил Андрей, глядя на воду.

— Зачем? – удивился я.

— Не зачем, а как, — усмехнулся Андрей и покачал головой, — он решил спать на скамейке. Она узкая, да и он пьяный. Ну, лёг бы на пол, положил бы что-нибудь по голову. Так нет же! Только я засыпать начал, как слышу глухой удар. Этот чудик упал на пол. И тут же слышу громкий стон, — «Блядь!». Полежал две минуты, поднялся, опять лёг на скамейку. И через минут десять опять тот же удар об пол. И снова жалобное «Блядь!». Раз пять он меня будил меня своими падениями, пока не догадался всё-таки на скамейку не ложиться.

— Так ты сказал бы ему об этом – заползал я со своим умным предложением.

— Ничего, ему полезно будет, — Андрей сделал последнюю затяжку и выкинул сигарету, — а ты давай, ремонтом займись, да машину помой. А то она у тебя всё в малафье.

Окинув взглядом нашу машину, я понял, что Андрей имел в виду. Грязь, которая летела из-под колёс в лесу, лежала не только на капоте, но и на крыше. Ночные заморозки только  усилили впечатление. Но это было ещё только полбеды. Надо было починить тормозную систему.

Как только я об этом подумал, на улицу вышел Сергей, младший брат Святослава. Именно от него Алексей узнал про эту деревню. Сергей учился в Питере, и, видимо приехал на несколько дней к родителям. Самого Святослава в деревне не было. Я бы не удивился, если бы узнал, что его отвезли лечиться от алкоголизма. Но спрашивать об этом не было никакого смысла. А вот узнать у Сергея, кто бы нам мог помочь в ремонте, надо было обязательно. С другой стороны, кроме как у него, и спросить было не у кого.

Я подошёл к Сергею и поздоровался. После чего обрисовал сложившуюся ситуацию.

— Ты же тут всех знаешь, Сергей, — говорил я, разводя руки в стороны, чтобы Сергею было легче ориентироваться на местности, — кто тут может тормоза починить и у кого можно тормозную жидкость купить?

— Вот в том доме живёт водитель автобуса, — Сергей протянул руку и показал на дом, стоящий на вершине холма, — по крайней мере, раньше он им работал. Возможно, он поможет.

— Пошли, познакомишь, ты всё-таки местный, а то ведь пошлёт куда подальше, — предложил я Сергею составить мне кампанию, и Сергей согласился с моими доводами.

Мы подошли к дому. Понятие двор в Верхнем Конце не существовало по причине отсутствия ограждения территории вокруг дома. Однако перед крыльцом находилась ровная площадка, на которой стоял автобус, старый ржавый «Запорожец» и «Жигули» седьмой модели. Последняя машина меня обрадовала больше всего. Запчасти от этой модели могли подойти и нашей машине.

Не успел Сергей позвать хозяев, как на крыльцо вышел молодой человек с помятым лицом. По морщинам ему можно было дать и пятьдесят лет, но ему было около двадцати. На нём была надета дырявая тельняшка, и обычные чёрные брюки. На ногах у парня ничего не было. Видимо, он привык с детства ходить босяком.

— Что надо?- недружелюбно сказал он, и я увидел, что у него сильно дрожат руки.

— Тут гости к леснику приехали из Питера, — спокойно объяснил парню Сергей цель нашего визита, — но у них тормоза в машине сломались. Твой батя не мог бы починить?

— Батя уехал в Бабаево, — автоматически ответил парень, и я окончательно понял, что ему необходимо срочно похмелиться.

— А ты сам сможешь тормоза наладить? – включился я в беседу земляков, — нам ведь до Питера не доехать.

— Питер, Питер, Питер, — бормотал парень сквозь зубы, стараясь что-то вспомнить. Наконец его лицо прояснилось, и он, довольный собой, произнёс, — Так это там, где ты учишься!

— Да, там, — пожал плечами Сергей, — какая разница, где я учусь?

— Вот ты и ремонтируй, — сделал грамотный вывод   парень и повернулся к нам спиной. Сергей посмотрел на меня, развёл руки в стороны, как бы говоря о том, что видишь, с кем дело приходится иметь, и снова обратился к парню.

— Если ты  сейчас починишь им тормоза, то они тебе купят в магазине всё, что ты захочешь.

Услышав слово «магазин», парень остановился. Он медленно повернулся в мою сторону и сделал два шага навстречу. Потом поднял голову повыше, стараясь посмотреть мне в лицо. Сам он был невысокого роста, сантиметров на тридцать ниже меня. Я невольно попятился, потому что только сейчас до меня дошёл сивушный аромат вчерашней трапезы.

— Не врёшь, точно всё купишь, что я скажу?

Я не был в местном универсаме три недели, но был твёрдо уверен, что любая покупка не пробьёт брешь в нашем бюджете. Тем более, что за всё платил Андрей второй.

— Не вру, — я протянул руку в сторону дома, где мы остановились, — стол уже накрыт. Там сейчас лесник переговоры ведёт. Починишь тормоза, и ты сядешь рядом с ним. Надо будет, ещё в магазин гонца пошлём.

— Он не врёт, — подтвердил мои слова Сергей, хотя никакого лесника он не мог видеть, — моя мама утром бегала, магазин открывала.

Парень думал недолго. Он быстро повернулся, и побежал в дом. Через пару минут он выскочил, держа в руке набор гаечных ключей.

— Что с тормозами? – деловито спросил он, и я увидел на его лице признаки интеллекта.

— Вытекла тормозная жидкость из центрального бачка, — стал я перечислять наши проблемы, стало быть трубка течёт какая-то.

— Ясно, — парень подтянул ремень, — а машина у тебя какая?

— Копейка.

— Копейка? Так мы легко сейчас всё исправим, — парень подошёл к семёрке, лёг под днище и стал откручивать с неё тормозные трубки.

В этот момент я подумал, что, скорее всего, его отец не одобрит этого поступка. Но нам надо было сегодня же уезжать отсюда, и моя совесть скромно промолчала. Сергей же никак не отреагировал на происходящее. Мне показалось, что он, вырвавшись из этой ужасной действительности, каждый раз, когда возвращается домой, мысленно благодарит Бога за то, что он стал студентом. И учится наверняка прилежно.

Парень тем временем открутил обе трубки, после чего открыл багажник. Покопавшись там, он извлёк баночку с тормозной жидкостью. У меня отпали последние сомнения. Я не сомневался. Машина к походу будет готова в срок.

Пока мы спускались с холма, нас на велосипеде догнал ещё один парень. Это был сосед из другой деревни. Он приехал к парню, который нам взялся чинить тормоза, в гости. Увидев нас, велосипедист слегка оторопел.

— Это к леснику приехали, — рассказал последние деревенские новости наш ремонтник, — а я иду машину ремонтировать. Мне за это стол накроют.

Узнав такие подробности, велосипедист на время словно окаменел. Не каждый день к ним в деревню приезжают за помощью, цена которой, — хорошо накрытый стол. Он обогнал нас, и перекрыв нам дорогу велосипедом, спросил, — а я могу что-то ещё починить?

— Починить нет, — быстро нашёлся я, — вот помыть машину да. Справишься?

— Справлюсь, — лицо велосипедиста просияло, — я очень хорошо машины мою.

— Верю! – меня эта ситуация начала забавлять, — только с дороги уйди.

Велосипедист стал описывать вокруг нас большие круги. Вся кампания пошла к импровизированной эстакаде, которую когда-то построили возле реки. Она была сколочена из брёвен, и была невысокой, сантиметров семьдесят. Но всё равно это была эстакада, и парням работать было намного проще. Пока я прогревал машину, мимо меня прошёл второй Андрей.

— Ну, как, проблема решается, — быстро спросил он у меня. Я заметил, что у него хорошее настроение.

— Да, сейчас подгоню машину к реке, её и помоют, и тормоза сделают, — я показал рукой на местную ремонтную бригаду.

— Отлично! – Андрей закурил, — а я обо всём уже договорился. Только вот водка закончилась. Лесник и Андрей её в два залпа уничтожили. Вот иду за добавкой.

— И этим тоже возьми персонально, — попросил я, — думаю, одной бутылки им хватит.

— Да им и стакана хватит, — опытным взглядом определил долю каждого Андрей, — давай, решай вопрос с машиной, и мы поедем.

— Ваша доля уже на столе, — сказал я местным любителям дармовой выпивки, загнав машину на эстакаду,- как только всё сделаете, идите за стол.

Чудеса, которые может творить водка, даже не пропадая внутрь, мне были известны дано. Ещё будучи школьником, я во время летних каникул постоянно посещал чемпионат Волосовского района по футболу. Соревновались между собой совхозы, или, попросту говоря, деревни. Далеко не в каждой из них было своё футбольное поле, поэтому матчи проводились на стадионе в райцентре, начиная с 11 утра каждое воскресенье. Я, как маленький любитель большого футбола, мог провести на стадионе весь день, бегая в перерыве между матчами в магазин выпить стакан берёзового сока и купить кулёк семечек на базаре. Бросить такое зрелище и идти обедать домой я был не в состоянии. Футбол бы мне этого не простил.

И вот однажды мне довелось видеть суперматч между командами «Гомонтово» и «Сельцо». После первого тайма «Сельцо» выигрывало 5-0, и, казалось, что судьба матча решена. В перерыве болельщики команды «Гомонтово» купили ящик водки и расставили бутылки за воротами своей команды. Нет, сетка была натянута, как положено. Но так бутылки было лучше видно, с одной стороны, а с другой, — не было никакой гарантии, что бутылки не будут разбиты после пропущенного мяча.

— Если во втором тайме не пропустишь ни одного мяча, то всё это твоё, — пообещали фанаты «Гомонтово» своему вратарю, напутствуя его на второй тайм. Наверное, это была самая необычная установка на игру.

«Сельцо» не стало оспаривать построение бутылок за воротами противника. В конце концов, нет такого правила, которое бы запрещало это делать игрокам и тренерам. И второй тайм начался.

Я видел разную успешную игру вратарей. И вживую, находясь на стадионе, и сидя у экрана телевизора. Но никакому Дасаеву, Акинфееву, Кану, Буффону, Шмейхелю, и их коллегам не снилось то, что творил вратарь «Гомонтово» во втором тайме. Его прыжкам позавидовали бы живущие в джунглях обезьяны. После одного удара по воротам, отбив мяч, вратарь повис на перекладине, держась за неё одной рукой. Он самоотверженно прыгал в ноги нападающих, летел за мячами, которые норовили попасть в самый угол ворот. С его коленок текла кровь, и судья остановил игру, чтобы ему заклеили ноги пластырем. Поле возле ворот было без травяного покрытия, сухая земля была покрыта твёрдой коркой, и в случае дождя перед воротами находилась глубокая грязная лужа.

Но в этот день дождя не было. Светило яркое солнце, так что вспотели не только футболисты, но и зрители. А вратарь «Гомонтово» не пропустил во втором тайме ни одного мяча, и его команда вырвала победу со счётом 6-5. Виновника вынесли с поля на руках. А через два часа после матча так же на руках его заносили в автобус. Сам он идти не мог, так как был мертвецки пьян. 

Двое парней из Верхнего Конца, скорее всего, о футболе только слышали, или играли только в школе. Но вот что такое водка, знали хорошо. И мгновенно напомнили мне, каким хорошим катализатором для активных, пусть и краткосрочных действий, та может вступать. Во-первых, они приняли верное решение не делать два действия сразу, а именно ремонтировать тормоза, и  мыть машину. Они отложили вёдра в сторону, и залезли оба под днище, стараясь найти пробоину в трубках. А во-вторых, когда нашли, где именно была неисправность, чётко распределили свои действия. Сын водителя автобуса остался под машиной и заменил испорченную трубку на целую, снятую им с папиной машины, а велосипедист сел залил тормозную жидкость в бачок, и затем прокачивал её, нажимая на педаль тормоза. Наладив тормоза, парни скатили машину с эстакады и стали её мыть. Велосипедист носил воду из речки и поливал машину, а сын водителя автобуса драил её щёткой, щедро добавляя шампунь. Через пять минут на машине не осталось и пятнышка грязи.

— Ну, что, хозяин, доволен? – руки у парня продолжали дрожать, хотя и не так сильно, как при нашей встрече.

— Доволен, доволен, — я протянул ему руку, — всё, идите за стол. Вы честно заработали угощение.

Парней сдуло не то, что ветром, ураганом. Велосипедист не смог догнать другого, сидя в седле своего железного двухколёсного друга. Я включил зажигание, погрел двигатель для приличия и сел проверить тормоза в действии. Процентов на 90 они работали нормально. Честно говоря, я опасался, что будет хуже. До Питера добраться проблем не было. Дальше мой постоянный механик всё наладит.

Я подогнал машину к дому, выключил двигатель, и вошёл внутрь. За столом сидела пьяная шумная кампания. Третий Андрей с красным лицом о чём-то громко говорил леснику, который молча кивал головой. У лесника было хорошее настроение, и было видно, что ему наш приезд пришёлся по душе. Третьему Андрею главное было учить жить всех, кто находился в радиусе слышимости его голоса. А два молодых парня за двадцать минут напились так, что не могли и слова сказать. Они что-то нечленораздельно мычали и улыбались. Только тут я увидел, что у сына водителя автобуса во рту есть только передние зубы. Два сверху, и два снизу. Я мысленно надел на него очки, и у меня получился кролик из мультфильма про Винни Пуха. Разница была только в том, что тот кролик был очень хорошо воспитан.

Сбоку сидел Андрей второй, и равнодушно смотрел на это представление. Было видно, что в душе он презирает их всех, но вынужден с ними считаться, поэтому занял позицию наблюдателя. Андрей был к алкоголю равнодушен, и пил крайне редко, раз в пять лет. Но зато не одну неделю. И в очень хорошей кампании. Обычно начинал разминаться пивом. Дней пять он пил только пиво, затем переходил на красное вино. Покупал он бутылок десять сразу, выпивал их по очереди, пока они не закончатся. При этом пил исключительно из красивой хрустальной рюмки и сидя на полу. Потом закупал ещё, пока вино ему не надоедало. Тогда он мог перейти на коньяк или на водку, в зависимости от причины запоя. В грусти он пил водку, в радости коньяк. И так до тех пор, пока ему не становилось плохо. Тогда вызывалась скорая, и Андрея клали под капельницу. Своё это состояние Андрей называл «любовь к длительным запоям».

Увидев меня, он обрадовался, догадавшись, что можно уезжать домой из этого балагана. Но перед тем, как уехать, он предложил мне ещё раз зайти с ним а магазин. 

— Лесник говорит, что они ягоды собирают лесные, — объяснил мне причину последнего захода в супермаркет деревни Андрей, — и продают их мешками. Давай, посмотрим, что у них есть и почём.

К нам присоединился Сергей и Андрей третий, который решил, что мы решили бросить его здесь и уехать одни. Алкоголь не развязал ему язык, а завязал. По крайней мере, он перестал болтать.

В подсобке магазина лежало несколько тяжёлых мешков. Хозяйка нам сказала, что все мешки взвешены, и в каждом из них по сорок килограммов ягод. Черника и брусника. По восемь рублей за килограмм. Оба Андрея тут же купили себе по мешку брусники. Впрочем, купил всё Андрей второй. У третьего Андрея не было с собой денег, а второй Андрей обещал ему в поездке оплачивать любой разумный каприз.

Мы погрузили мешки в багажник и поехали. Когда деревня скрылась из вида. Я спросил у Андрея второго о том, как прошли переговоры.

— Этот лесник тот ещё жук, — Андрей усмехнулся. – всё ходил вокруг да около. Типа, не я, не решаю, а ты кто такой? У меня всё схвачено в поту в Питере. Но я был готов к таким выкрутасам. Деньги он получил, расписку написал. Теперь ждём от него машину с лесом, как только у него подвернётся случай подходящий. Тогда он звонит мне и говорит номер и имя водителя. А мы ловим её перед Питером, и связываемся с человеком в порту. Сдаём машину, и всё, ждём поступления денег на счёт. Ты решил уже, на что свои первые пять тысяч баксов потратишь?

Нет, в этот момент я ничего не решил. Мне ужасно хотелось вернуться домой. С одной стороны, эти дорожные приключения меня забавляли, и мне было интересно окунуться в нашу действительность. А с другой, мне совершенно не хотелось всё время кататься вот по таким вот Верхним Концам. Всё-таки я не автомобилист, хотя машину вожу аккуратно.

Останавливаться на обратном пути мы планировали только на автозаправочных станциях. Первый раз мы остановились недалеко от Бабаево. На заправках возле Питера можно попить кофе, съесть гамбургер, купить домой что-нибудь. На местной заправке можно было только залить бензин, и только девяносто второй. Поэтому остановку на кофе мы совершили у старых знакомых второго Андрея в магазине возле железнодорожного переезда. Третьему Андрею на этот раз водки не досталось. Его миссия, как собутыльника, закончилась, как только мы покинули пределы деревни. Нам оставалось только довезти его дома, и сдать на руки его семье.

В этот день поток машин был больше, чем три недели назад. После Бокситогорска на трассе один за другим стали возникать лесовозы. Нам эти машины дарили надежду, что скоро мы увидим и такую же машину, которая привезёт нам достаток, исчисляющейся в американской валюте. Но в тоже время они задерживали транспортный поток, и скорость падала до сорока километров в час. Время в пути росло, что не могло не вызвать раздражения.

Пару лесовозов я сумел обогнать. Но вот после третьего выстроилась очередь чуть ли не из двадцати машин. И обогнать его никак не получалось. Всё время шли встречные машины, а сама дорога была двухполосной. Около получаса продолжалось это безобразие, пока не показался длинный прямой участок дороги. Встречных машин на нём не было видно.

Мгновенно лесовоз бросились обгонять все по очереди. Расстояние между нашей машиной и лесовозом таяло на глазах. Я уже было хотел пойти на обгон, но тут мне внутренний голос сказал, что этого делать не надо. Я сбросил скорость.

— Что ты не обгоняешь? – пожал плечами Андрей второй, — и так столько времени потеряли.

— Обгоняй, пока время и место есть, — неожиданно трезвым голом продолжил тему Андрей третий, я и послушно нажал на педаль газа.

Машины, обогнавшие бензовоз, встали плотной группой. Скорость они сбросили, и просвет между ними был небольшой. Несколько секунд наша машина шла по встречной полосе, не имея ни малейшей возможности вклиниться в правый ряд. Будь у нас иномарка, нас, скорее всего бы, пустили. Но копейку давно перестали считать за машину, поэтому никто и не думал подвинуться. Тем временем появилось транспортное средство, летящее нам навстречу.

Это была буханка, и скорость её была не меньше ста км/ч. Мы шли с не меньшей скоростью, расстояние между нами определить не берусь. Свернуть или остановиться не было ни малейшей возможности. Единственная мысль, которая пришла мне в голову, это то, что я понял, о чём меня предупреждал внутренний голос. Однако, от столкновения это не спасало.

Наша машина двигалась вперёд с включённым сигналом левого поворота. Я как включил его, идя на обгон, так его и оставил. А как раз напротив того места, где мы должны были столкнуться, находилась остановка автобуса. Никакого населённого пункта не было видно, поэтому, кто на этой остановке садился и выходил, до сих пор для меня загадка. Однако, это было как раз то, что нам нужно. Не снижая скорости, я направил машину в сторону остановки. Буханка двигалась прямо, не снижая скорости, и не подавая нам никаких сигналов. Мы разминулись, не успев рассмотреть лица находившихся в машине. После чего мы вернулись на трассу.

Больше встречных машин не было. Я прибавил  газу и обогнал лениво плетущийся караван. Встав в правый ряд, я мысленно дал слово, что сегодня больше ни одну машину не обгоню, с какой скоростью она бы не передвигалась. Мои сподвижники молчали. Андрей второй даже не стал курить. Всю дорогу до следующей автозаправки в машине стояла мёртвая тишина. Мне казалось, что я слышу стук своего сердца.

Когда я остановил машину, чтобы залить бензина, из салона вышли все. Третий Андрей молча разминал ноги, а второй Андрей обратился ко мне.

— Наверное, только ты мог так проскочить, — пожимая плечами, проговорил он, — я уже мысленно с жизнью стал прощаться.

— Я вас о своём Ангеле Хранителе предупреждал, — ответил я весело, хотя смеяться мне совсем не хотелось.

— Ладно, давай, заправляйся, и по домам. Сначала меня отвези, потом его, — Андрей второй дал последние указания в этой экспедиции, — он живёт где-то напротив твоего дома.

Действительно, третий Андрей жил через дорогу от меня. Я не стал дожидаться, когда выйдут его родственники из квартиры, чтобы поднять мешок брусники наверх. Просто поставил мешок у скамейки возле подъезда и уехал. Надеюсь, что ни Андрей третий, ни его ягоды не пропали. Андрея второго, к примеру, встречала вся семья. За сохранность тех ягод я был совершенно спокоен.

Около двух недель от лесника не было никаких известий. Всё это время Андрей второй предложил мне новую тему для разработки. Я отвлёкся и про лес совершенно забыл, пока у меня дома не раздался телефонный звонок. На другом конце провода я услышал радостный голос Андрея.

— Только что лесник звонил, — я так и чувствовал, что Андрея распирает от гордости за сделанную работу, — машина выехала с делянки, номер он мне сообщил. Он сам поехал с шофёром, так что будем встречать его.

— А он — то зачем поехал? – не понял я.

— Наверно, хочет убедиться, как тут дела, проверить лично, мне всё равно, — я услышал в трубку, как Андрей прикуривает от зажигалки, — главное, что завтра с утра он будет в Питере.

Мы договорились, где встречаемся завтра в 8 утра.

— Я тебе нужен?

— Нет, отсыпайся. Я сам доберусь до места, и в порт с ними съезжу сам. А потом к тебе заеду, расскажу, что и как.

Андрей приехал ко мне в три часа дня. Злой и голодный. Ни машины, ни лесника он так и не дождался. Мобильного телефона у лесника не было, а позвонить в Верхний Конец было невозможно, надо было заранее подключать междугороднюю связь в Бабаево. Пришлось Андрею снова связываться с Алексеем, чтобы тот по своим каналам выяснил, куда пропал лесник. Кстати, об Алексее. Вёсла его мы так и не нашли. Не скажу, что мы их искали, но в доме их не было, а спрашивать у представителей интеллигенции деревни было бесполезно.

Алексей потерю вёсел пережил достойно и пообещал нам всё выяснить. И вот в один из дней, когда я был в гостях у Андрея, нам позвонила хозяйка магазина.

— Здравствуйте, — сообщила она нам последние новости, — лесник лежит с многочисленными переломами в Бабаево. Его сняли с должности. Нового лесника ждём. Про машину знаю только, что доехали они до Бабаево, а там их остановили. Больше ничего не могу сказать. Видела жену лесника.  Говорит, что почти живого места на нём нет. Зубы выбиты, руки и ноги сломаны. Вот так вот.

Андрей несколько минут молчал, узнав о случившемся. Потом покачал головой, и, словно говоря сам с собой, произнёс, — вот все проекты рушатся от того, что кто-то решил, что он самый умный. Вот решил весь навар себе в карман положить, а крышу кинуть этот лесной дебил, и чего добился? Инвалидности?

— А мы что делать будем? – спросил я, понимая, что пять тысяч долларов так и не упадут на дно моего кармана.

— Делом будем заниматься, — Андрей повернулся в мою сторону, — вот у нас с тобой всё нормально. Тема есть, будет её до ума доводить. Мы же не ловцы удачи какие-нибудь, верно?

                                                                                                                                       27.02.2017