Как я рад вашему отклику! Будем искать новых стилистических и духовных совпадений!
По ритмике напоминает пародию Леонида Филатова на Роберта Рождественского: «А кассир у них точь в точь — робот.// Смотрит так, что прямо дрожь сводит. // Ну и что с того, что ты — Роберт?// Тут до черта вас таких ходит». Если не попадалось прежде, найдите это стихотворение Филатова в Интернете. Но в целом произведение достойное. Галичие похожей пародии — не минус, а плюс.
Плетение словес — благолепно!
Иосиф Давыдович, этим репортажем вы передали нам духовное благоухание древней Болгарии!
Великолепное четверостишие! Жизнь идет, и только от нас зависит, как мы будем воспринимать ее удары: как бессмысленные тычки или как делаемые для нас зарубки на стене смысла, по которой мы карабкаемся вверх. Хочется иметь возможность реагировать на вашу Стену. Там много достойного!
Оба стихотворения замечательны, но по-разному. Первое художественно отточеннее, красочнее. Зато второе — искреннее, задушевное, как произведения Рахманинова.
Очень проникновенное стихотворение. И главное — пожалуйста, никаких объяснений. Литература — такое дело, где или очень тонко (и тогда понятно для избранных), или совсем просто (хотя высший шик — когда КАЖУЩЕСЯ просто). А если будут ругать — вооружу Вас своей последней миниатюрой: «Говорят, если долго кидать дерьмом в статую Давида, непременно возникает ощущение, что ты Микеланджело». Подробности — у меня на стене.
Великолепно! То, что нужно сейчас. Циники-психологи говорят, что грустный человек кажется себе значительным. Но я не психолог, а филолог, поэтому скажу: каждый из нас и есть «значительное лицо», каждый — величина. А если хотите повеселиться — заходите ко мне на стену. Вот последнее:

«Эта мысль появилась у меня после того, как друзья замучили меня нытьем по поводу того, что Путин — опять президент:

В фильме «Приключения принца Флоризеля», когда принц в исполнении Олега Даля и полковник Джеральдин в исполнении Игоря Дмитриева попадают в клуб самоубийц, один из членов отвечает на их вопрос об угрозе текучести кадров среди членов клуба:

«Наш председатель — величина постоянная».

По зрелом размышлении у меня возникла мысль, что в клубе самоубийц председатель и должен быть величиной постоянной, иначе это будет не третий Рим, а Рим-2020».
Великолепное стихотворение, особенно удачно решение вынести религиозную тему в конец — в виде нюанса. Это позволяет выйти на эту тонкую тему в ненавязчивом, свойственном Эмили Дикинсон или лучшим поздним советским писателям стиле (как у Распутина в «Прощании с Матерой» мистика в виде Хозяина Острова пробилась в единственно возможном в дремучем 1976-м году виде — в виде нюанса, оттенка). Ну, а для взбодрения духа приведу чуть созвучное стихотворение Козьмы Пруткова:
Вянет лист. Проходит лето.
Иней серебрится…
Юнкер Шмидт из пистолета
Хочет застрелиться.

Погоди, безумный, снова
Зелень оживится!
Юнкер Шмидт! ЧестнОе слово — Лето возвратится!
Один из секретов успеха «Иронии судьбы» Рязанова был как раз в том, что в фильме звучали стихи полузапрещенных тогда поэтов. С песни на эти стихи фильм начинается, а потом будут еще стихотворение Цветаевой («Мне радостно, что вы больны не мной»), расстрелянного в 30-е Киршона (как человек, г-н Киршон был очень плохой, «громил» коллег-писателей, но и он стал жертвой репрессий, а стихотворение «Я спросил...» — удачное). Рязанову как-то удалось контрабандой все это дело протащить в фильм, а интеллигенция в конце шестидесятых и начале семидесятых еще умела помнить и ценить стихи. И это дао фильму первый успех — как раз в интеллигентских кругах. А потом слава пошла в народ.
Великолепное стихотворение. Решение не искать рифмы оправдано. дело в том, что в этом стихе главная мысль: деньги, которые нужны людям на покупку хлеба, — святые. Так и есть. И при социализме, и при капитализме. Посмотрите мою стену пользователя.
И тут свободы нет smile Может, люди просто не понимают разницу между безумием и психическими особенностями личности. Чехов не был сумасшедшим — упаси Бог! — но он страдал ипохондрией. Он то стремился раскрыть всему миру душу и окружал себя множеством людей в Мелихово, то, наоборот, огрызался на всех и запирался в своем кабинете. Такие же и его герои. Смотришь — дача, любовь, компания интеллигентных людей, все прекрасно… И вдруг: «Какие же вы всае мелкие, жалкие людишки!»
Кажется, Чехов говорил (помню по книге в ЖЗЛ), что спрашивать о смысле жизни — это все равно что спрашивать, имеет ли смысл морковка. В Чехове всю жизнь боролись два человека. С одной стороны — чуть обновленный Евгений Базаров, шокирующий окружающих медик, уверенный, что после смерти лишь «лопух вырастет». И здесь можно вспомнить жестокий рассказ «В овраге» и общий скептический взгляд подданного Российской империи Чехова А.П. на Россию, пронизывающий всю его жизнь, пришедшуюся на самые благословенные российские годы (1860-1904). Но рядом с Базаровым всегда жил и «второй Чехов» — стремящийся к вере студент Иван Великопольский из рассказа «Студент». Столкновение этих двух персонажей — ключ к душе России двадцатого века, этого вчерашнего мальчика из церковного хора, вдруг объявившего себя взрослым, да к тому же Базаровым.
Думаю, что все-таки чахотка: посмотрите на даты фотографий, где он (это правда!) — двухметровый хохотун. Они все ранние — 1880-е и 1890-е годы. Туберкулез развивался медленно, усиленный явным психическим заболеванием.
Кажется, Чехов говорил (помню по книге в ЖЗЛ), что спрашивать о смысле жизни — это все равно что спрашивать, имеет ли смысл морковка. В Чехове всю жизнь боролись два человека. С одной стороны — чуть обновленный Евгений Базаров, шокирующий окружающих медик, уверенный, что после смерти лишь «лопух вырастет». И здесь можно вспомнить жестокий рассказ «В овраге» и общий скептический взгляд подданного Российской империи Чехова А.П. на Россию, пронизывающий всю его жизнь, пришедшуюся на самые благословенные российские годы (1860-1904). Но рядом с Базаровым всегда жил и «второй Чехов» — стремящийся к вере студент Иван Великопольский из рассказа «Студент». Столкновение этих двух персонажей — ключ к душе России двадцатого века, этого вчерашнего мальчика из церковного хора, вдруг объявившего себя взрослым, да к тому же Базаровым.
Поздравляю с днем рождения! За неимением возможности усилием воли перебросить из Москвы в Болгарию достойный материальный подарок, я решил послать имениннику поздрваление в литературной форме. Своим стихом я хочу выразить пожелание нечаянной радости, внезапного счастья, которое придет к вам, Михаил, даже после дождливых зимне-осенних дней, прекрасно описанных французом Верленом в его «Осенней песне» (Шансон д'отон — Chanson d'automne). А поскольку из последних общеизвестных событий радостью стала только смена правительства РФ, я решил использовать ее в качестве литературного материала:

День был хмур, совсем не мил,
Неизбывно грустен.
Крик из зала: «Михаил!
Вы для нас — Мишустин!»

Пусть поет Chanson d'automne!
Денег нет, допустим.
Душу все ж, как куш в лотто,
Греет НАШ Мишустин!
Спасибо за ответ, Лариса! Это известное явление: литератор не всегда осознает, какие приемы использует и на какие старые тексты откликается. Если бы Гоголь узнал про хотя бы десятую часть тех смыслов, которые нашли в его Чичикове уже в девятнадцатом веке филологи, он бы сошел с ума и в ужасе оттолкнул бы рукопись. Но это вовсе не значит, что работа филологов бесполезна: разбирая текст и находя в нем все новые глубины, они создают НОВЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ.
Очень красивое стихотворение. В его ткань воткана не только легенда (сам фракийский народ стал одной из легенд античности). Воткан ритм скачки, воткан звук, который слышит из глубины веком один лишь лирический герой стихотворения. В своем стихотворении «Посвящается Вертеру» я тоже пользуюсь этими приемами (при желании можете посмотреть мою страницу на нашем сайте).
Ольга, поддержу вас литературной мыслью: Хорошо, что Шекспир жил не в наше время. А то написать «Отелло» ему наверняка бы помешал какой-нибудь «Закон о профилактике пропаганды домашнего насилия». Я уже не говорю об «Укрощении строптивой». Это вообще уголовка.
← Предыдущая Следующая → 1 2
Показаны 1-20 из 29