Карусель 50-х «Эх, Андрюша, нам ли жить в печали…» «Ай-яй-яй-яй, что за девчонка!» Из репертуара Клавдии Шульженко.
В воскресенье веселье В нашем парке с утра. Нынче день карусельный, Знает вся детвора. Там олени и кони На дощатом кругу. Кнопку красную тронешь – И они побегут. А за ними – верблюды, А за ними – слоны. И на это вот чудо Мамой деньги даны. Терпеливо, послушно Свою очередь ждет Мой братишка Андрюшка, Тот еще обормот. И по кругу, по кругу Карусель нас несет. Смотрим в спины друг другу. Замедляется ход. Патефон допотопный, И пластинка хрипит. И две песни всего-то Диск истертый хранит. Как Шульженко их пела! Как же слушали мы! Нам казалось: летела Песня к нам из Москвы. И пока не закрыта Карусель на замок, От красотки Челиты Изнывал городок. Эх, Андрюша, Андрюша, Нам в печали не жить… Не могли мы не слушать — Не смогли позабыть.
Мы давно повзрослели, Детство помним едва. В парке нет карусели – Лопухи да трава. Но мотив незабытый Вдруг за горло берет: Про Андрюшу с Челитой Вновь Шульженко поет.
Июль Запах липового цвета, Запах счастья, запах лета. Тонкий аромат медовый Будоражит, как вино. Помнишь, как под старой липой Целовались до зари мы? Сверху дождик мелкий сыпал. Это было так давно. Ах, июль, макушка лета, Царство солнечного света И ромашковых букетов, Царство ягоды лесной. Сенозарник, страдник, липень, Как нахлынул, так отхлынет. Вот и года половина. Оказалась за спиной.
Добрые люди Здесь все мне до боли знакомо, Здесь каждый второй мне родня. Шуршит пересохшей соломой Трава под ногой у меня. Кивает мне тетка Анисья, К себе зазывает на чай. И первые желтые листья Слетают с берез невзначай. Душица заварена с мятой, Добавлен туда зверобой. И этим густым ароматом Накроет меня, как волной. Спасибо вам, добрые люди, За то, что живете в глуши, Где утром петух вас разбудит, А в речке отменны ерши, Где что ни сезон, то работа: Дрова, сенокос, огород. …Пока есть дела у народа, Деревня – она не умрет.
Что Вы, ничуть не досаждаете. Наоборот, мне очень интересно, какие ассоциации возникают у другого человека. Сами мы не всегда можем оценить себя объективно.
Пахнет яблоками снег
И арбузом спелым-спелым.
Он такой невинно-белый,
Он еще такой несмелый,
Чистый, словно детский смех.
Ни следочка нет пока –
Снег как новый лист бумаги.
Но беспечные гуляки:
Зайцы, лисы, росомахи –
Здесь пройдут наверняка.
Снег нисходит не спеша
На поселки, на деревни,
Словно исполняет древний
Танец, в воздухе кружа.
Вместе с ним кружит душа.
И свободна от обид,
От нелепых подозрений,
От уныния и лени,
Переполнясь вдохновеньем,
Над землей душа парит!
«Эх, Андрюша, нам ли жить в печали…»
«Ай-яй-яй-яй, что за девчонка!»
Из репертуара Клавдии Шульженко.
В воскресенье веселье
В нашем парке с утра.
Нынче день карусельный,
Знает вся детвора.
Там олени и кони
На дощатом кругу.
Кнопку красную тронешь –
И они побегут.
А за ними – верблюды,
А за ними – слоны.
И на это вот чудо
Мамой деньги даны.
Терпеливо, послушно
Свою очередь ждет
Мой братишка Андрюшка,
Тот еще обормот.
И по кругу, по кругу
Карусель нас несет.
Смотрим в спины друг другу.
Замедляется ход.
Патефон допотопный,
И пластинка хрипит.
И две песни всего-то
Диск истертый хранит.
Как Шульженко их пела!
Как же слушали мы!
Нам казалось: летела
Песня к нам из Москвы.
И пока не закрыта
Карусель на замок,
От красотки Челиты
Изнывал городок.
Эх, Андрюша, Андрюша,
Нам в печали не жить…
Не могли мы не слушать —
Не смогли позабыть.
Мы давно повзрослели,
Детство помним едва.
В парке нет карусели –
Лопухи да трава.
Но мотив незабытый
Вдруг за горло берет:
Про Андрюшу с Челитой
Вновь Шульженко поет.
Калитка во двор не пускала печали.
Была в этом доме голландская печка –
Ее изразцы в синеву отливали.
И не было больше в деревне местечка,
Где печка еще хоть одна бы такая.
Подтопки да грузные русские печи
С беленными мелом крутыми боками.
С картошкой чугун ты в нее не поставишь,
Стряпней деревенской она не кичилась.
– Зато посмотри, красота-то какая! –
Вздыхала бабуся и тихо крестилась.
Нет дома с высоким крылечком у речки –
По бревнышку время его раскатало.
Но помню отчетливо дедову печку,
Живя средь бетона, стекла и металла.
Январь нам морозов таких напророчил,
Что птицы – и те на лету замерзают.
Храню изразца голубого кусочек,
И он, словно печка, меня согревает.
Запах липового цвета,
Запах счастья, запах лета.
Тонкий аромат медовый
Будоражит, как вино.
Помнишь, как под старой липой
Целовались до зари мы?
Сверху дождик мелкий сыпал.
Это было так давно.
Ах, июль, макушка лета,
Царство солнечного света
И ромашковых букетов,
Царство ягоды лесной.
Сенозарник, страдник, липень,
Как нахлынул, так отхлынет.
Вот и года половина.
Оказалась за спиной.
Здесь все мне до боли знакомо,
Здесь каждый второй мне родня.
Шуршит пересохшей соломой
Трава под ногой у меня.
Кивает мне тетка Анисья,
К себе зазывает на чай.
И первые желтые листья
Слетают с берез невзначай.
Душица заварена с мятой,
Добавлен туда зверобой.
И этим густым ароматом
Накроет меня, как волной.
Спасибо вам, добрые люди,
За то, что живете в глуши,
Где утром петух вас разбудит,
А в речке отменны ерши,
Где что ни сезон, то работа:
Дрова, сенокос, огород.
…Пока есть дела у народа,
Деревня – она не умрет.