​Зарисовки Обрывки Ассоциации 4

Мы зачем-то застряли тут.

Вот, любуемся на закат.

Мы опять перешли черту.

И зачем-то вернулись назад.

Наш богатый опыт утрат

Пополняется на лету.

Вот, сидим, глядим на закат

Сквозь вечернюю пустоту.

Нас от прошлого не спасут.

В небе нежные облака

Растворяются на лету,

Оставаясь в нас на века.

Может, мы для того и есть,

Чтоб ненужное всем хранить.

Облака, как благая весть,

Тень небес на лике земли…

Мы о чём-то… о чём? Бог весть.

Мы затем, чтоб всегда не в такт.

Вот зачем-то застряли здесь,

Вот, любуемся на закат.

_____________________

Примета времени, что примет не имело,

бренное тело, твоё бэушное тело,

почти бездушное – по вечерам устало

оно заползает в душ, как всегда заползало,

вчера, год назад, в прошлой жизни и в позапрошлой,

дрожит гусиной дряблой синюшной кожей,

наверное, тоже мечтает о солнце юга,

о женском теле, что смугло гладко свежо упруго,

наверно, тоже скучает, спрятав под кожей

смешные планы, о коих сказать не может,

и что ты станешь делать на свете белом,

оставленный телом, бренным бездушным телом…

_____________________

Чёрное племя – в нём земля, и туман, и звери –

изжило своё время и уже ни во что не верит.

Чёрное племя линяет, оставляя на травах

чёрные клочья шерсти в седых оправах.

Смутное время, вечное смутное время,

мутное утро, такое туманное утро.

Вот ты идёшь, несёшь своё лёгкое бремя,

чёрное племя, что было когда-то мудрым…

_____________________

Твоим дыханьем обточенный контур

дня постороннего, для – никого.

Голое небо прямо по фронту

ржавой плюётся листвой.

Голое небо прямо по курсу,

айсберг для новой мечты.

Айсберри & шерри-бренди по вкусу.

Это сбываешься ТЫ.

Это слагается из недомолвок,

выморочностей, обиняков,

якова, всякого, сахара, молво, -

невыносимо легко…

Это сдвигается монументально,

чтоб превратиться в песок,

мукой танталовой талия, тальма,

тальман, анталия… So!

Это ненужно, недужно, недружно

с разумом – сразу, потом…

В мире так душно, бездушно… натужна

тема с забитым болтом…

Так ТЫ сбываешься сквозь отговорки,

выговор, заговор, бредь –

временем выдворенный на задворки –

Так ТЫ рождаешься петь.

_____________________

Программная нежизнь и жизнь не по программе,

Подстрочники души, довздошный перевод

(Как в муках не скрипи, как не тошнись стихами

Забвенья избежать) – от смерти не спасёт.

Ты жаждал всё познать, мир воплощая в слове,

Ты думал всех понять, вправляя в слово мир,

Болел чумой, тюрьмой, распятьем, полнокровьем,

Вечерней пустотой зимующих квартир.

Спасенье находя, везде казаться лишним,

Забвенье обретя, понять, как дорог век.

Кружат по пустоте разорванные вирши,

Ложится на листву твой самый первый снег.

_____________________

В углу иконка – некто Иисус,

Как ссылка на исчерпанный ресурс.

Я не хочу быть правым в этом мире,

Я треш, я спам, нажмите на Delete,

Я то, что неизбежно отболит…

Заставка: лёд и устрицы в потире.

_____________________

Так время выпадает из часов,

Когда пространство скручено улиткой,

Так нас по жизни, видимо, несло,

И выносило, видимо, ошибкой.

Безвременье – награда и упрёк

Для каждого, кто мнит себя поэтом.

Армагеддон грядёт иль Рагнарёк –

Всё лучше, чем послушно кануть в Лету…

_____________________

Неп(о)рочная воплощённость,

новорожденность полуслов.

Из тумана: деревьев кроны,

старый пруд, чёлн, рука, весло…

Из тумана слова и жесты,

эта музыка, этот стих,

что сложился опять не к месту,

прозвенел, облетел и стих.

Этот замысел из тумана,

из обмана непрочных строк –

ты сложи страницей романа

мир-фантазию, сон Коро.

_____________________

Серебристый туман снов,

И сиреневый – облаков…

И твоё городское дно –

Сизый дым сгоревших стихов.

Синим дымом чьей-то мечты

От мороза спасают сад.

Мы стоим с тобой у воды,

Как стояли сто лет назад.

Мы молчим, как сто лет назад,

И в душе боль-боль-горячо.

И всё так же блестят глаза,

И прижато к плечу плечо.

Эту ночь не сменяет день,

И на тысячи тысяч лет –

Неизменных примет тень,

Неизбежных утрат свет.

_____________________

Через Альпы, потом через Анды

С навигатором от Ариадны,

Где в конце грустят о начале,

Над которым дружно кончали.

Вероятно, четвёртый лишний,

Если третий пришёлся к месту,

И Всевышний над ухом дышит

Мне сюжетом для новой жесты. –

Хоть не жалован я героем,

Пусть не жаловал я героев,

Пахнет ветер пожаром Трои,

непокорностью, непокоем.

Не заслуживаю никоим –

Нет, ни образом и не боком,

Чтоб трамплином стал подоконник,

На котором болтали с Богом.-

Но вечернее небо вечно

В мой небесный и вечный вечер –

Мир, распахнутый мне навстречу,

Мир, рождающийся речью…

_____________________

Наивно верить в то, что жизнь права,

Себя неправым чувствуя при этом,

Играть в слова, проигрывать в слова –

и потому считать себя поэтом…