Музыка в моей жизни

Музыка в моей жизни

На протяжении полувека я много раз пересматривал свои жизненные ценности.

(Разумеется, я говорю не о ЛИТЕРАТУРЕ; литература для меня есть не ценность и не сущность, а просто способ существования.

Я имею в виду все иное, в разные периоды занимавшее разное место в иерархии моего взгляда на жизнь.)

Что-то появлялось откуда-то и становилось на вершину пирамиды предпочтений, что-то смещалось вниз — ниже и ниже, потом исчезало совсем.

Появлялись откуда-то и уходили в плюсквамперфект самолеты, автомобили, оружие, вкусная выпивка, изысканная еда, адекватная одежда, собственное отражение в зеркалах…

И это кажется естественным, ведь еще Александр Сергеич подчеркивал, что неизменен по жизни только дурак.

Из вечных незыблемых сущностей на данный момент у меня остались всего две: женщины и музыка.

Придя в мое мировосприятие с самим фактом самоосознания, они сопровождают меня всю жизнь и уйдут из меня только с моим уходом из этого серого мира.

Что касается женщин, то о них я писал, пишу и буду писать и в художественной прозе и в мемуарах, их я неустанно изображаю на обложках своих произведений. Он них сказано много во множестве мест и тут говорить о них я буду лишь в строгих рамках контекста.

Здесь я пишу о МУЗЫКЕ.

* * *

Правда, мое отношение к музыке всегда было подпитано пристрастием к женщинам.

О чем говорит и фотография, послужившая источником для обложки к данному мемуару.

Хотя я не помню, как играл в четыре руки на фортепиано в далеком 1988 году. Забыл, кем была та девушка, забыл ее имя, в памяти не осталось о ней ничего вообще.

Не помню даже номер ее бюстгальтера — что сегодня кажется непростительной оплошностью.

* * *

Музыка в моей жизни имела серьезную и непрямую историю.

Я имею врожденные музыкальные способности, передавшиеся по наследству от легендарного деда по материнской линии Василия Ивановича Улина — который прекрасно играл на Тульской гармонике.

Не на пентатонической «тальянке» (любимой чернью всех наций), а на «хромке», т.е. инструменте с полным звукорядом,

К сожалению, из-за проблем со здоровьем и принципиально иной направленности вектора жизненных интересов музыке в детстве меня не учили.

(Хотя с 5 лет учили английскому языку, который стал мои вторым родным.)

Уроки пения, обязательные в младших классах, были для меня сущим адом. Преподавательница-аккордеонистка, мерзкая толстая баба (именно баба, при всем моем преклонении перед женским полом!) по имени Ада Витальевна вынесла вердикт об отсутствии у меня слуха и голоса (хотя какой голос, кроме временного дисканта может быть у мальчика в предпубертатном периоде?!), третировала меня всеми возможными способами, высмеивала перед классом.

Хотя позже действительно квалифицированными людьми (например, певицей Любовью Николаевной Троицкой-Зайдентрегер) было признано и наличие у меня слуха (не абсолютного, но приемлемого музыкального) и голоса (имеющего неплохую силу, хорошую тесситуру и достаточно широкий диапазон, от почти тенора через достаточно богатый баритон до почти баса).

В 1977 году, проживая в Ленинграде на квартире с фортепиано, я научился играть по нотам. Конкретно по вырезкам из последней страницы газеты с телепрограммой, где в каждом номере печатались тексты и ноты популярных песен. Еще более конкретно: начал с песни о журавлях из кинофильма «Доживем до понедельника».

Позже я научился подбирать нужные мелодии на слух; еще позже (уже научившись аккомпанировать своему пению на 6-струнной гитаре), стал брать левой рукой аккорды в «простых» (имеющих не слишком много черных клавиш) тональностях.

Что касается игры на гитаре, то она началась у меня с 1979 года, когда «товарищ майор» — сосед по другой Ленинградской квартире Слава Смирнов — показал мне аппликатуру простейших аккордов ля минора (Am, Dmи E) после чего я исполнил первую в своей жизни песню: «Поручика Голицына» в классическом варианте.

На протяжении последующих без малого 40 лет я пел и играл везде: в Ленинграде, в Москве, Уфе и Воронеже, в Дрездене, Лейпциге, Берлине, Анталье, в стройотряде, колхозе, на конкурсах песни в разных местах вплоть до закрытого военного судостроительного завода в Ленинграде, на вечеринках, юбилеях и похоронах и еще черт знает где — и некоторые мои записи (например, редкая во все времена песня «Галицийские поля») размещены кем-то на музыкальных ресурсах Интернета.

В начале 80-х годов прошлого века я даже играл на кларнете немецкой системы (с роликами на двух самых длинных рычагах клапанов — в отличие от французской, имеющей для беглости пальцев просто гладкие головки). Купил инструмент в музыкальном отделе Ленинградского комиссионного универмага «Апраксин двор» (стоящего наискосок от «Гостиного»), потом учился по самоучителям. Играл и на слух и — в основном! — по нотам; особенно любил вечные «Крылья мельниц», идеально подходящие именно для деревянного духового инструмента.

* * *

Впрочем, в этом мемуаре я хочу вспомнить не о своем активном восприятии музыки, а лишь о том, как я слушал вечную классику.

Именно классику; за всю жизнь я не был ни на одном эстрадном концерте и ничуть о том не жалею.

* * *

Всерьез меня приобщила к настоящей музыке Милица Александровна Черданцева.

Подруга моей уфимской бабушки с отцовской стороны, пианистка, преподавательница, музыковед и великий просветитель, на протяжении многих лет регулярно устраивавшая у себя дома «музыкальные вечера» для избранного круга близких.

Милица Александровна дала мне основы музыкального образования, научила правильно воспринимать и понимать музыку, слышать мелодию и наслаждаться гармонией.

Много получил я и от своей первой жены-ленинградки — окончившей музыкальную школу по классу фортепиано и бог весть по какой причине выбравшей не музучилище и не вполне возможную после него Консерваторию, а абсолютно чуждый всему живому математико-механический факультет ЛГУ.

Но больше всех для вхождения в мир музыки сделала моя мама Гэта Васильевна Улина, с малых лет водившая меня в Театр оперы и балета, расположенный в нескольких кварталах от дома моего рождения.

(В Уфе имелся и имеется и драматический театр, но туда мы не ходили по причине отсутствия какой бы то ни было актерской — и вообще русской языковой! — культуры в этом городе.

Впрочем, подлинной культуры языка я не нашел даже в Ленинграде; прожив там 8 лет почти безвыездно (1976-1984) в ЛГУ и еще 10 наездами в первом браке, драматические театры я посетил всего несколько раз.

Позже я пришел к окончательному (и оставшемуся до сих пор выводу), что единственным источником настоящего русского языка служит лишь старая московская речь. Учась, хоть заочно, 5 лет (1989-1994) в Литературном институте, я каждый вечер ходил в какой-нибудь театр. Причем больше всех любил Малый, где в те годы еще можно было услышать кристально чистую русскую речь Гоголевой и Анненкова в пьесах Островского.

Музыка же зависит от исполнителя в меньшей мере — по крайней мере, на уровне детского восприятия.

И я наслаждался ею в Оперном театре — именно самой музыкой а не вокалом и не балетом, даже любимое с рождения «Лебединое озеро» ходил не смотреть, а слушать.)

Позже уже в Ленинграде — учась на матмех факультете ЛГУ — я познал сладость музыки в исполнении подлинных мастеров.

В определенное время я почти жил в Большом и Малом залах Ленинградской Филармонии.

Прослушал столько произведений, что не побоялся бы пойти на экзамен по музлитературе любого уровня и наверняка получил бы там хорошую оценку.

И до сих пор узнаю по нескольким тактам многие произведения, а в саундтреках фильмов могу назвать имя композитора-классика из одних лишь стилевых особенностей музыки.

Кому-то может показаться, что при современном уровне аудиотехники можно получить адекватное восприятие любого музыкального произведения хоть за рулем автомобиля. Но это глубоко не так; сравнивать воспроизведенную музыку с Музыкой живой может лишь человек, глухой к музыке в принципе.

Спору нет, хорошая запись, сделанная профессиональными средствами в специальном помещении с идеальной акустикой, а потом еще и подвергнутая корректирующей обработке, дает представление о музыкальном произведении как экспонате из мировой сокровищницы.

Но она не дает ничего сверх того; воспроизвести опус по нотам сегодня может компьютер.

(Для понимания разницы можно спуститься с классических высот на бытовой уровень и сравнить простейшую «живую» музыку в ресторане с самой качественной «фанерой».)

Лишь войдя в Большой зал Ленинградской филармонии, увидев белые ряды кресел с красными бархатными подушками и расставленные нотные пюпитры на оркестровом возвышении, я уже испытывал ощущения, по предвосхищению грядущего счастья сравнимые лишь с последними секундами у стартового маркера полосы перед взлетом на пути в далекий и счастливый край.

А чего стоили реальные мелочи во время реального концерта.

Еле слышный — не срезанный редактором! — шелест перелистываемых нот, легкий скрип старого дерева, прерывистое дыхание дирижера.

Широко раскрытые глаза певицы, которая смотрит не в абстрактную пустоту, а в лицо выбранного ею слушателя.

И даже вынужденная пауза из-за струны, лопнувшей под рукой нервного скрипача…

Все это невозможно передать; это надо было ощущать и этим стоило жить.

Я посещал все возможные музыкальные мероприятия.

Не ограничиваясь лишь прослушиванием, пытался углубить свои познания в теории музыки. Ходил по книжным магазинам, обычным и букинистическим, выискивая интересные издания.

Например, купил и с неослабевающим интересом прочитал от начала до конца специальную книгу для музыкантов (причем не исполнителей, а композиторов!) «Теоретические основы мелодики».

* * *

Мое вхождение в мир музыки было столь глубоким, что 1-й муж моей 6-й любови был 2-м браком женат на известной певице Казарновской…

* * *

О моей околомузыкальной жизни можно написать большую книгу.

* * *

Вернувшись в Уфу и прекратив после 1994 года свои поездки в Санкт-Петербург по причине разрыва с первой семьей я еще некоторое время жил в музыке.

До самой смерти Милицы Александровны Черданцевой посещал ее вечера.

Общался с Любовью Николаевной Троицкой.

С ее мужем, пианистом Михаилом Акимовичем Зайдентрегером.

С его ученицей, пианисткой и доцентом Уфимского института искусств Людмилой Ивановной Алексеевой.

Писал он них в газете «Вечерняя Уфа», где был внештатным корреспондентом.

Общался с замечательным певцом Геннадием Валяевым и с его певицей-женой Ольгой.

Позже познакомился с преподавателем фортепиано Лией Фридоновной Каримовой.

А потом все сошло на нет.

Сегодня, когда я задыхаюсь в Уфе, не имеющей уже ничего общего с родным городом моего детства и моей юности, та жизнь уже не кажется реальной.

Но тем не менее она все-таки БЫЛА.

* * *

Этот текст я решил создать как летопись своего вхождения в мир музыки.

Возможно, кому-то будет интересно прочитать этапы; кого-то привлекут упомянутые имена.

Эти люди уже стали легендами и известны большинству из нас лишь по обложкам компакт-дисков да фотографиям из Интернета — но через мою жизнь они прошли хоть и без слов, но расстоянии вытянутой руки.

И кажутся мне более близкими, нежели те, что окружают меня в нынешней серой повседневности.

* * *

Мемуар основан на выдержках из моих дневников, которые я вел с 9 февраля 1967 года по 22 августа 1995.

Опущенные места записей не обозначены из нежелания перегружать текст символами.

В тексте я обозначаю свой возраст, увеличивающийся от года к году и помечаю города, в которых происходили события.

К сожалению, о походах с мамой в Уфимский театр оперы и балета записей практически нет; в те времена я еще не придавал этим походам должного значения.

В примечаниях даю персоналии — как относительно известных всему миру исполнителей, так и о тех людях (преимущественно математиках), которые оказывались рядом со мною на музыкальных концертах.

Большинства из упомянутых личностей давно нет в живых, но я не заостряю на том внимания.

ЧИТАЙТЕ

* * *

12 ЛЕТ

уфа

31 марта 1972 г.

29-го ходили в Оперный театр на «Евгения Онегина». Встретили там Наташу с мамой. Билеты были без мест. Было очень интересно.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Наташа — Наталья Хвостенко-Воробьева — моя одноклассница; моя любовь № 3; ей посвящено стихотворение «Мы с тобой шагали по Арбату (http://www.proza.ru/2017/11/15/776 ).

13 ЛЕТ

20 октября 1972 г.

Недавно с мамой ходили на «Щелкунчика». Очень понравилось.

22 октября 1972 г.

Вчера ходили в театр на «Лебединое озеро» Понравилось, встретили Брыкиша.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Брыкиш — Борис Якушин, мой одноклассник.

6 ноября 1972 г.

На окончание четверти получил оперу «Евгений Онегин».

28 ноября 1972 г.

Купили абонемент в Оперный театр.

* * *

14 ЛЕТ

Ленинград

22 июля 1973 г.

Вчера вечером ходили в Консерваторию на балетный концерт. Видели много иностранцев.

26 июля 1973 г.

Вечером с Еленой Александровной, Игорем Николаевичем и Львом Васильевичем ходили в Малый театр на «Порги и Бесс».

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Елена Александровна — Е.А. Максимова, бывшая сокурсница и подруга моей мамы по мат-мех факультету ЛГУ; жила в том же подъезде, где в молодости встречались дирижер Евгений Мравинский и композитор Дмитрий Шостакович (один из них жил этажом выше).

Игорь Николаевич — И.Н. Максимов, бывший Соловецкий юнга и боцман Черноморского флота (ЭМ «Сообразительный»), кандидат химических наук; неимоверно колоритная личность; он рассказал мне историю, ставшую основой фабулы рассказа «Пари» (http://www.proza.ru/2003/02/28-130), посвященного его памяти.

Лев Васильевич — Л.В. Симбирцев, советский кинооператор, работавший в жанре документального фильма на одной из Среднеазиатских студий; стрелял из всех видов оружия и испытал укусы всех возможных животных, причем самыми болезненными считал укусы кошачьи.

2 августа 1973 г.

Вечером ходили в Кировский театр на «Обручение в монастыре». В середине спектакля заболел один из актеров, его заменили другим.

5 августа 1973 г.

Вечером ходили в Кировский театр на концерт. Там была опера «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».

6 августа 1973 г.

Ходили к Ивану Петровичу.

Вечером ходили в Кировский театр на «Онегина». Партию Гремина пел Штоколов. Он все время корчил рожи.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Иван Петрович — Макаров (кажется) — довоенный приятель моей бабушки Прасковьи Александровны Хабаровой; скрипач из оркестра Театра им. С.М.Кирова; владел инструментом работы Антонио Страдивари (!!!).

Штоколов — Борис — советский оперный певец, один из величайших басов ХХ века.

Уфа

5 января 1974 г.

Сегодня ходили в Оперный театр на «Иоланту» и «Шопениану».

9 января 1974 г.

Сегодня ходили в Оперный театр на «Паяцы» и «Болеро». Очень не понравилось.

28 февраля 1974 г.

Вчера ходили в театр на балет «Тщетная предосторожность.

Ленинград

19 июня 1974 г.

Ходили в Кировский на «Лебединое озеро». Очень понравилось.

17 ходили в филармонию на концерт Тамары Синявской. Было много народу, пришлось стоять, но зато видели Магомаева.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Тамара Синявская — известная советская певица.

Магомаев — Муслим — один из величайших советских эстрадных артистов, обладатель непревзойденного голоса, не имевший возможности петь в опере из-за болезни легких; в жизни был другом Т.Синявской и сопровождал ее на концерты.

24 июня 1974 г.

Вчера ходили в Кировский театр на «Пиковую даму».

28 июня 1974 г.

Вчера ходили на концерт Георга Отса. Очень не понравилось: он был, наверное, пьян и то хрипел, то вопил.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Георг Отс — великий эстонский советский певец, обладавший ангельским голосом; на концерте был сильно нетрезв, для устойчивости держался за рояль, безбожно путал слова арий.

1 июля 1974 г.

29-го ходили в Филармонию. Один из скрипачей все время хрюкал.

Пярну Эстонской ССР

2 июля 1974 г.

Недавно ходили в кирху слушать орган.

10 июля 1974 г.

Вчера ходили в ратушу на концерт старинной музыки. Очень понравилось.

15 ЛЕТ

Уфа

27 октября 1974 г.

Сегодня ходили в Филармонию на лекцию «Пушкин и музыка». Понравилось, хотя пускали без билетов.

22 ноября 1974 г.

Каникулы провел хорошо. Ходили в театр на «Сельскую честь» и «Кармен-сюиту».

4 декабря 1974 г.

Ходили в Филармонию на концерт Баха.

Пярну Эстонской СССР

7 июля 1975 г.

Вечером ходили на концерт старинной музыки. Очень понравилось.

16 лет

7 августа 1975 г.

Ездили на экскурсию в Ригу. Слушали концерт в Домском соборе.

20 лет

Ленинград

8 сентября 1979 г.

Ходил в Большой зал на Седьмую Шостаковича Дирижировал Янсонс. Начали с Гимна. На бис ничего не играли.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Янсонс — Марис — известный советский и российский дирижер.

15 сентября 1979 г.

Ходил в Большой зал на 1-й концерт 11-го абонемента. Были Телеман, Вивальди, Бах, Гендель. На бис ничего не играли.

29 сентября 1979 г.

Ходил в Большой зал на 1-й концерт 18-го абонемента. Бергенский симфонический оркестр — Норвегия. Были Григ, Сибелиус, Нильсен. Много играли на бис.

19 ноября 1979 г.

Ходил в Большой зал. Концерт 2-18. Играли французы. Чуть не оглох от ударника. Был композитор Шарпантье. На бис ничего не играли. Видел Вакуленко.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Вакуленко — преподаватель с матмеха.

24 ноября 1979 г.

Ходил в Большой зал на «Гаспаро да Сало». Играли Вивальди — обалденно. Ходили со Смоляром. Видели Белецкого, Соломяка с женой, Осмоловского, близняшек Гондельсман, Рукшина, Кулика с Ларисой. На бис сыграли 2 вещи.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Смоляр — Андрей — мой сокурсник; любитель жизни с внешностью поручика Ржевского; таял от largo«Сон пьяных» из «Времен года».

Белецкий — мой сокурсник; утонченный интеллигент в невесть каком поколении.

Соломяк — Михаил Захарович — известный советский математик, специалист по функциональному анализу, профессор матмеха; человек непревзойденной математической эрудиции.

Осмоловский — Виктор Георгиевич — специалист по математический физике, профессор матмеха; коллекционер бабочек; на защиту диссертации подарил мне пачку немецких патронов для пистолета «Вальтер».

Гондельсман — Рита и (кажется) Роза — студентки матмеха, учившиеся несколькими годами позже меня; две маленькие черненькие евреечки, своего рода аналог близняшек Коллер из Ремарковских «Теней в раю», только не делавшие пластических операций по улучшению внешности; на одной из них женился мой сокурсник Борис Соломяк, сын М.З.Соломяка.

Рукшин — кто-то с матмеха.

Кулик — Александр — мой сокурсник; кудрявый еврей, высокий блондин в обычно коричневых ботинках; один из самых светлых и добродушных людей в моей жизни.

Лариса — Мелихова-Кулик — моя одногруппница; черноволосая девушка неброской, но глубокой еврейской красоты; во время турпробега осенью 1 курса (1976 год) едва не утонула в торфяном болоте близ станции Лемболово и была мною спасена.

25 ноября 1979 г.

Ходил в Малый зал на «Гаспаро да Сало». Играли Вивальди и Баха. Видел Белецкого, Золотарева, Солнцева и Дружинина с Дубровской. На бис сыграли 2 вещи.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Золотарёв — Андрей — мой сокурсник; тихий скромный юноша, носивший нежно вылинявшую стройотрядовскую куртку.

Солнцев — Владислав Николаевич (кажется) — преподаватель с матмеха, специалист по механике; был летом 1976 года моим репетитором по физике, в 1981-1984 учился в аспирантуре одновременно со мной.

Дружинин — мой сокурсник; носил темно-бордовый пиджак.

Дубровская — Яна (кажется) — моя сокурсница; красивая туманная девушка с харизмой.

29 ноября 1979 г.

Ходил в Большой зал на Лондонский оркестр. Видел Смоляра с женщиной, Рукшина и Солнцева. Трубач Мэрфи, похожий на Мишеля, все время хрюкал и исполнил на бис одну вещь. Больше на бис не играли. Играли Вивальди и Баха. Видел Белецкого, Золотарева, Солнцева и Дружинина с Дубровской. На бис сыграли 2 вещи.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Мэрфи — Морис — знаменитый британский трубач.

Мишель — Михаил Дмитриевич Барабаш — мой ленинградский знакомый; бывший сержант милиции, могучий человек огромного роста.

16 декабря 1979 г.

Ходил в Большой зал на органный концерт И. Геретениниша (неразборчиво) (СРР) Играл Баха и неизвестных композиторов. На бис сыграл 2 вещи. Видел Кэт с Ундозеровой, Эвергетова и одну девицу-механика с парнем.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Геретениниш — данных нет.

Кэт — Екатерина Москвичёва — студентка матмеха, учившаяся годом раньше меня; работали с нею летом 1978 года в одной бригаде стройотряда «Интеграл».

Ундозёрова — однокурсница Е. Москвичёвой.

Эвергетов — студент матмеха; играл на деревянном духовом инструменте (кажется, на кларнете).

18 декабря 1979 г.

Ходил в Большой зал на абонементный концерт «Пушкин в музыке». Видел Наташу Гальцову.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Наташа Гальцова — Наталья Викторовна Улина — моя первая жена; училась четырьмя годами позже меня в группе, куда я был назначен комсомольским куратором; девушка, жившая в музыке; ею инспирированы все стихи с посвящением «Н.Г.»; ее акварельные портреты моей работы служат заставками стихотворений «Снегопад» (http://www.proza.ru/2018/03/04/705), «Весна» (http://www.proza.ru/2017/12/25/551), «Мы» (http://www.proza.ru/2017/12/15/521) и «Ева» (http://www.proza.ru/2018/03/14/356 ).

22 декабря 1979 г.

Ходил в Малый зал на концерт Романа Лебедева — Шопен и Прокофьев, это было его 1-е выступление. На улице встретил Финашина и уволок с собой. Там видел Лиду Стефанову с мамой. На бис сыграл 2 вещи. Очень волновался.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Роман Лебедев — советский и российский пианист.

Финашин — Сергей — мой одногруппник; в 1976 году стал призером международной математической олимпиады где-то в Европе и был зачислен на матмех без вступительных экзаменов; виртуозно играл на 6-струнной гитаре; был первым матмеховским поклонником М.Максимовой.

Лида Стефанова — моя сокурсница; знойная девушка с неповторимой аурой.

23 декабря 1979 г.

Был в Малом зале на квартете им. Бородина. Конферансье назвала Михаила Вайнберга Моисеем. Во II отделении играли «7 последних слов Христа» Гайдна при свечах. Во время сонаты N 7 — «Самопожертвование» — одному из музыкантов стало плохо и он ушел на несколько минут. На бис ничего не играли. Видел Женщину, похожую на Аню.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Вайнберг — Моисей — советский пианист и композитор; один из крупнейших композиторов ХХ века.

Аня — Анна Викентьевна К. — моя преподавательница по диалектическому материализму во IIсеместре IIIкурса весной 1979 года; любовь № 7, платонический роман с которой имел формообразующую роль в моем развитии как поэта; ею инспирированы все стихи с посвящением «А.К.»; ее акварельный портрет моей работы служит заставкой стихотворения «Прости меня» (http://www.proza.ru/2018/02/08/1245 ).

.

24 декабря 1979 г.

Был в Малом зале на I-м конц. 9-го аб. Анны Рыловой не было. На том месте, где вчера стало плохо, у скрипача все время расстраивалась скрипка. На бис Лейферкус спел 2 романса.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Анна Рылова — дочь одноклассницы моей мамы; невероятно привлекательная черноволосая женщина годом старше меня; я был слегка увлечен ею все годы учебы в Ленинграде.

Лейферкус — Сергей — известный певец.

29 декабря 1979 г.

Был в Малом зале. Монастырский играл Баха, Шопена, Бартока и Листа. На бис сыграл 3 вещи.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Монастырский — Вадим — великий советский и российский пианист; выходец из Уфы.

17 февраля 1980 г.

Был в Малом зале на абонементе — Мусоргский. Были с Анной и Дашей. На бис ничего не играли.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Даша — Дарья Рылова — младшая сестра А. Рыловой; в то время школьница.

22 февраля 1980 г.

Были в Большом на органном вечере — Оксентян и Биешу. Были: Гальцова, Сотниченко, Полтинникова, Иванова и Ершова. Видел мужика из ЛОМИ. На бис спели 3 вещи. Биешу улыбнулась мне 10 раз.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Оксентян — Нина (Нунэ) — известнейшая советская органистка; одна из немногих женщин в мировой культуре, виртуозно владевшая этим нелегким музыкальным инструментом.

Биешу — Мария — известнейшая советская оперная певица.

Сотниченко — Анна — одногруппница Н.Гальцовой; самодостаточная брюнетка; великолепно исполняла песни Булата Окуджавы, аккомпанируя себе на 6-струнной гитаре.

Полтинникова — Мария — одногруппница Н.Гальцовой; миниатюрная девушка; однажды на темной лестнице своего подъезда обездвижила напавшего хулигана, ударив его по голове буханкой хлеба.

Иванова — одногруппница Н.Гальцовой.

Ершова — Ирина — одногруппница Н.Гальцовой; симпатичная девушка, напоминавшая стриженого Чиполлино; своим видом всегда вызывала добрую улыбку.

26 февраля 1980 г.

Ходили в Малый зал с Анной на абонемент. Ирина Архипова пела Чайковского. На бис спела 4 романса.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Анна — А.Рылова.

Ирина Архипова — известнейшая советская певица.

28 февраля 1980 г.

Ходил в Большой на 18-й абонемент. Вацлав Нойман (ЧССР) дирижировал Янсена, Сметану, Дворжака. Видел Кулика и Ларису. На бис сыграли 1 вещь.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Вацлав Нойман — известный чешский скрипач и дирижер.

2 марта 1980 г.

Был в Малом на Шопене. Играл Богдан Чапевски. Были Наташа Гальцова и Ира из 12-й группы. На бис сыграл вальс до-диез минор. Кайф.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Богдан Чапевски — известный польский пианист.

Ира — Ирина П. — сокурсница Н. Гальцовой; имела мать-польку и синее бархатное платье; моя кратковременная пассия весны 1980 года; высокая белокурая девица; редкостная стерва, выпившая ведро моей крови; ее карандашный портрет моей работы служит заставкой стихотворения «Март» (http://www.proza.ru/2018/05/28/353 ).

18 марта 1980 г.

Был в Большом на Образцовой. Были Ира, Кулик с Ларисой, Ажоткин с Дубровской (?!), Рукшин с дамой, Ананьевский и Сулягина. На бис спела 2 вещи и хабанеру из «Кармен». Стояли на хорах. Во IIотделении Ира сняла туфли.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Образцова — Елена — советская оперная певица, величайшее отечественное меццо-сопрано ХХ века.

Ажоткин — Владимир — студент матмеха, учившийся годом позже меня; имел научным руководителем того же профессора В.М.Бабича, что и я.

Ананьевский — Сергей — аспирант матмеха; мой старший товарищ и замечательный человек, бывший один год секретарем комитета ВЛКСМ факультета — к сожалению, не в тот период, когда я был замсекретаря по академической работе.

Сулягина — преподавательница программирования (кажется) с матмеха; проявляла искренний интерес к моим живописным и графическим работам.

2 апреля 1980 г.

Был в Большом на концерте Игоря Ойстраха. У него была расстроена скрипка и всю дорогу дребезжала третья струна. От сонаты Шуберта пришел в кайф. Были Ира, Немцова с парнем, хмырь, который ходил в бабочке, Виталий. На бис сыграл 1 вещь.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Игорь Ойстрах — знаменитый советский скрипач, сын одного из величайших скрипачей ХХ века Давида Ойстраха.

Немцова — Марина — моя сокурсница; тихая скромная девушка с задумчивым лицом.

Виталий — мой случайный знакомый; приводил его на «День матмеха», где мы поссорились на идеологической почве.

12 апреля 1980 г.

Был в Большом на 9-м абонементе. Играл Крайнев. Видел Алену Родионову с парнем и Фрону. На бис ничего не играли.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Владимир Крайнев — известный советский, российский и немецкий пианист.

Алёна Родионова — студентка матмеха.

Фрона — Наумовна (фамилии не помню) — агент-распространитель Филармонии, у которой я регулярно покупал абонементы; в начале 80-х годов в журнале «Музыкальная жизнь» (кажется) вышла критически-разгромная статья о популяризации классической музыки в Ленинграде, основанная на личности Фроны и начинающаяся словами: «Бойкая еврейка весело торговала билетами у входа в Большой зал Ленинградской Филармонии».

14 апреля 1980 г.

Был в Большом на 11-м абонементе. Давали Гайдна. Видел Осмоловского и Чипу с мужиками. На бис ничего не играли. После концерта состоялось первое прослушивание и запись на TVсимфонии С.Луцкого «Памяти павших».

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Чипа — Михаил Чеповецкий — мой сокурсник; миниатюрный веселый еврей; мой приятель по одинаковому знанию английского языка с 1 курса; после окончания ЛГУ был распределен сотрудником вычислительного центра в Государственный Эрмитаж; задолго до появления программы MSAccess и самой операционной среды Windowsразработал собственную программу управления базой данных экспонатов музея ( 5 500 000 единиц из которых 5 000 000 составляли пронумерованные черепки отдела доисторического искусства), ограничил доступ пользователей, продал ПО в США и уехал в Филадельфию с первой волной постбрежневского оттока умов из СССР.

С. Луцкий — данных нет.

21 апреля 1980 г.

Был в Большом на 9-м абонементе. Давали Шостаковича, Iконцерт Чайковского и V Бетховена. Кайф. Видел Иру, Фрону и Ажоткина. На бис ничего не играли.

23 апреля 1980 г.

Был в Большом на органном концерте Ги Бовэ. Очень здорово. Видел Беляеву с девицей. Познакомился с летчиком Савельевым. Играл один. На бис сыграл 2 вещи.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Ги Бовэ — выдающийся швейцарский органист.

Беляева — кто-то с матмеха.

Савельев — воспоминаний не осталось.

5 мая 1980 г.

Был в Большом на 9-м абонементе. Выступал Морейра-Лима из Бразилии Были Наташка и Назаров с мамой. На вопрос, ариец ли Лима, Назаров ответил: «По-моему, не ариец, а евреец». На бис ничего не играли.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Наташка — Н. Гальцова.

Морейра-Лима — Артур — бразильский пианист.

Назаров — Александр — одногруппник Н.Гальцовой; талантливый математик и остроумный человек; кратковременный муж М.Полтинниковой.

10 мая 1980 г.

Был в Малом на сонатном вечере 9-го абонемента. На бис сыграли 2 вещи. Видел одну из близняшек Гондельсман и А.Р.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

А.Р. — возможно, А.Рылова.

12 мая 1980 г.

Был в Большом на вечере Моцарта 11-го абонемента. Домаркас имел полупьяный вид. Видел Фрону, Юшкову с отцом и Власову с фраером.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Домаркас — Юозас — литовский дирижер.

Юшкова — Ирина — моя сокурсница; хрупкая маленькая девушка, которую можно было носить на одной руке; моя кратковременная подружка весны 2-го курса 1978 года; был с нею летом 1978 в стройотряде «Интеграл»; ей посвящено стихотворение «Надпись на фотографии» (http://www.proza.ru/2018/02/04/688 ).

Власова — Татьяна — студентка матмеха, учившаяся годом позже меня; были с нею в «Интеграле».

13 мая 1980 г.

Был в Малом на клавесинном вечере Любимова. Кайф. Видел Ларису с Куликом и Фрону. На бис сыграл 2 вещи. По дороге клавесин все время расстраивался.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Любимов — Алексей — знаменитый советский исполнитель на клавесине; в тот год я еще не знал, что клавесин играет в нетемперированном строю и требует перестройки перед каждой сменой тональности.

14 мая 1980 г.

Был в Большом на фортепианном вечере Джона Лилла (GB). Играл Гайдна, Шумана и Моцарта. Всех утомил и в 1-м отделении порвал струну (!!!).Были Наташка, Назаров с мамой, Белецкий, К1, одна из близняшек Гондельсман, Рукшин с дамой, Кузьменков и Фрона. На бис, сволочь, ничего не играл.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Джон Лилл — британский пианист.

К1 — воспоминаний не осталось.

Кузьменков — кто-то с матмеха.

20 мая 1980 г.

Был в Большом на Iконцерте и Патетической Чайковского. От финала чуть не умер. Были Наташка, Кэт, Фрона, С2. Большой кайф.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Наташка — впечатления от этого концерта отражены в эпизоде знакомства главных героев романа «Высота круга» (http://www.proza.ru/2002/11/11-139 ).

С2 — воспоминаний не осталось.

31 мая 1980 г.

Был в Большом на армянской капелле. От «Gloria» Вивальди впал в нирвану. Были Наташка и Фрона.

6 июня 1980 г.

Был в Большом на органном вечере — Петр Соводина (ЧССР). Были Наташка и Фрона. На бис сыграл 2 вещи.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Петр Соводина — данных нет.

17 июня 1980 г.

Был в Большом на концерте с участием Вирсаладзе. На бис ничего не сыграли. Видел Дружинина с мамой и одну девушку выпуска 1980 г.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Вирсаладзе — Элисо — грузинская советская и российская пианистка.

21 год

1 октября 1980 г.

Был в Большом на Международном дне музыки. Пел Николай Гедда (Suiss). Великий кайф. Билетов не было, Фрона провела меня через служебный вход. Видел: Кулика с Белецким, Гурьяновой и Стефановой, И.К. и В.А. Даугаветов, Сулягину, Алену Родионову с мамой. На бис пел очень много.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Николай Гедда — выдающий шведский тенор; прекрасно пел на многих языках, включая русский.

Гурьянова — Елена — моя одногруппница; живая и жизнерадостная девушка; несостоявшаяся актриса.

И.К. и В.А. Даугаветы — Игорь Карлович и Валентина Александровна — преподаватели матмеха, бывшие сокурсники моей мамы.

11 октября 1980 г.

Был в Малом на 18-м абонементе. Любимов играл на 2 клавесинах. На бис сыграл 2 вещи. Видел Месропову и болтливого типа.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Месропова — кто-то с матмеха.

15 октября 1980 г.

Был с мамой в Малом на вечере Плетнева. Играл очень здорово. Видел Наташку, Машу Полтинникову, И.К. и В.А. Даугаветов. На бис ничего не играл.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Плетнёв — Михаил — выдающийся советский и российский пианист.

22 октября 1980 г.

Были со Славой в Большом на французском гитаристе. Играл халтурно, Зато рядом сидела тетка, надушенная «Агатом». Видел Фрону.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Слава — Вячеслав Смирнов — мой сосед по коммунальной квартире; инженер-железнодорожник (ЛИИЖТ); имел прозвище «товарищ майор»; научил меня аккомпанементу на 6-струнной гитаре; был моим лучшим другом весь Ленинградский период жизни; выведен под своим именем в романе «Берег нашей надежды».

27 октября 1980 г.

Был в Большом на авторском вечере Петрова. Видел Зеленского с Аней и Фрону. Петров не дал мне, редиска, автографа на проспект.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Петров — Андрей — выдающийся советский композитор, автор музыки к лучшим фильмам; из-за сильной близорукости не видел ничего с оркестрового помоста.

Зеленский — Александр — мой сокурсник; талантливый фотохудожник; летом 1978 года работали в одной бригаде стройотряда «Интеграл» и жили в одной комнате.

Аня — Соскова-Зеленская — студентка матмеха, учившаяся годом позже меня.

15 ноября 1980 г.

Были с мамой в Малом на фортепианном концерте Дагмар Шимонковой (ЧССР). Видел Фрону.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Дагмар Шимонкова — чешская пианистка,

5 декабря 1980 г.

Были с Наташкой в Большом на вечере Богачевой-Оксентян. Большой кайф. Видели Машу с подругой Сашей, Милану с Ивляшовым.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Богачёва — Ирина — знаменитая советская певица.

Маша — Соболева — староста группы Н.Гальцовой; девушка с профилем Буратино; любительница музыки и изобразительного искусства.

Саша — воспоминаний нет.

Милана — Максимова — моя одногруппница, дочь И.Н. и Е.А. Максимовых; моя любовь № 4 с 8 по 10 классы; выведена под именем девушки Инны в романе «Берег нашей надежды».

Ивляшов — временный поклонник М.Максимовой.

6 декабря 1980 г.

Был в Малом на концерте 7-го абонемента — клавесин. Видел Шидловскую с Самокишем и Карасеву с подругой.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Шидловская — Надежда (сохр. дев. фам., отчества не помню) — преподавательница методов вычислений с матмеха; бывшая сокурсница моей мамы; дочь известного генерала Шидловского.

Самокиш — муж Н. Шидловской — специалист по методам вычислений, преподаватель с матмеха.

Карасёва — Наталья — сокурсница Н. Гальцовой.

14 декабря 1980 г.

Были с Наташкой в Большом на «Виртуозах Рима». В первом отделении Наташку посадил, кого-то потеснив, во втором слушали «Времена года» стоя. Кайф. Видел Кулика с Белеуким, Месропову, толстого хмыря с IV курса, Аню Николаеву с фраером, Осмоловского с дамой, Петю Стефанова. На бис сыграли 2 вещи.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Аня Николаева — воспоминаний нет.

Петя Стефанов — младший брат Л.Стефановой; виртуозный бездельник, отчисленный с матмеха за разгильдяйство.

25 февраля 1981 г.

Был в Большом на органном вечере Романова. Играл Баха и Баха-Вивальди. Великий кайф. На бис сыграл 3 вещи.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Романов — нет уточнения, который из известных советских органистов: Андрей или Борис.

2 марта 1981 г.

Были с Наташкой в Большом на абонементе для ПТУ. Видели Наташкиных маму и тетю Лену.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Тетя Лена — Елена Трофимовна (фамилии не помню) — подруга моей первой тещи, страстная любительница фортепиано, виолончели и вокала.

4 марта 1981 г.

Были с Наташкой в Большом на фортепианном вечере Нильсена. Играл иногда с ошибками. Видели Фесенко и Якубовича. На бис сыграл 3 вещи.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Нильсен — Владимир — советский пианист и органист.

Фесенко — Иван — сокурсник Н. Гальцовой.

Якубович — специалист по квантовой механике, преподаватель с матмеха; экзамен по предмету сдавали при помощи его книги. вышедшей в издательстве ЛГУ.

5 марта 1981 г.

Был в Малом на сонатном вечере Моцарта. Любимов перестраивал клавиатуру из бемолей в диезы и обратно. Видел Соломяка с женой, Самокиша с сыном, Лодкина с двумя дамами, Солнцева с женой, толстого типа с дамой. На бис сыграл 2 вещи.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Лодкин — Андрей Александрович – преподаватель кафедры математического анализа.

9 марта 1981 г.

Был в Малом на 4-м конц. 18-го аб. Из-за нелетной погоды литовский оркестр не прилетел и вместо этого дали Щедрина. Я встал и ушел, и еще 2 мужика ушли вслед за мной. Видел Самокиша с женой, сыном и дочерью.

23 марта 1981 г.

Был в Малом на концерте 7-го абонемента — духовой квинтет. Играли хорошо. На бис сыграли 1 вещь.

1 апреля 1981 г.

Был в Большом на органном вечере Кароля Голембевского (ПНР). В 1 отделении ему никто не хлопал. На бис сыграл 3 вещи. Видел Сашку Галкина и 2 типов с матмеха.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Кароль Голембёвский — известный польский органист.

Саша Галкин — студент матмеха, учившийся годом позже меня; одногруппник и приятель моего лучшего матмеховского друга Андрея Бородинова.

2 апреля 1981 г.

Были с Наташкой в Большом на концерте Горисовской. Она очень плохо себя чувствовала. Видели И.К., В.А. и О.К. Даугаветов. На бис спела 2 вещи.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Горисовская информации нет.

О.К.Даугавет — Ольга Карловна — сестра И.К.Даугавета, знакомая моей мамы по студенческим временам.

10 апреля 1981 г.

Были с Наташкой в Большом на концерте ансамбля «HortusMusicus» Играли прекрасно. На бис сыграли 1 вещь. Видели Фрону, Солнцева с женой, парня с матмеха и близняшек Гондельсман с парнем.

11 апреля 1981 г.

Был в Малом на «HortusMusicus». Играли то же самое, но на бис дали еще и вокал. Видел Финашина, сына Самокиша и Холшевникову.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

ХолшевниковаОльга — одногруппница Н. Гальцовой; спортсменка и дочь матмеховского профессора Холшевникова.

16 апреля 1981 г.

Были с Наташей и Алевтиной Михайловной в Большом на «Ромео и Джульетте» Берлиоза. Видели Даугаветов, Старостенко с девчонками, Пермезскую с мамой. Очень здорово.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Наташа — Н.Гальцова.

Алевтина Михайловна А.М.Гальцова — моя первая теща; замечательная женщина, увлеченная литературой, музыкой и вокалом.

Старостенко — Ирина — моя одногруппница; высокая стройная красивая девушка с тихими глазами.

Пермезская — сокурсница Н.Гальцовой.

28 апреля 1981 г.

Были с Наташей в Малом на вокальном вечере Богачевой. Пела очень хорошо. Видели В.А.Даугавет с мужчиной и типа с матмеха. На бис спела 5 вещей.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Богачёва — Ирина — выдающаяся советская певица.

13 мая 1981 г.

Были с Наташей в Большом на концерте Плетнева. Играл обалденно. Видели Алевтину Михайловну, Елену Трофимовну, Валю с геометрии с мужем, Прос***у с девушкой. На бис сыграл 3 вещи.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Валя — преподавательница с матмеха, спорадическая приятельница Н. Гальцовой.

Прос***а — Ирина П.

20 июня 1981 г.

Был в Большом на последнем концерте 7-го аб. Видел Ершову.

22 года

24 февраля 1982 г.

Были с Наташей в Большом на органном вечере Вауэра. Видели Наташину знакомую Ольгу Александровну. На импровизации подал тревогу из «Мгновений», «Цыпленка», «Белую акацию», «Дорогой длинною», «Землю Санникова». Сыграл «Цыпленка». Вечный кайф.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Вауэр — Ганс — немецкий органист, мастер импровизаций на заданную тему с априорным оповещением в афише; великолепно (хоть очевидно не знав оригинала) сыграл прелюдию и фугу на мелодию «Цыпленка жареного», написанную мною заранее на бумажке.

Ольга Александровна — воспоминаний нет.

28 февраля 1982 г.

Были с Наташей в Большом на Чайковским, Гайдне и Прокофьеве. Таскали с собой Сайданова. Сайданов 1-е отделение спал, со 2-го ушел, т.к. боялся опоздать. Видели Фрону.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Сайданов — Виктор — мой двоюродный брат, полковник инженерных войск, изобретатель, доктор технических наук, профессор; талантливый скульптор малых форм; человек равнодушный к музыке; в то время курсант одного из военных училищ Ленинграда.

18 марта 1982 г.

Были с Наташей в Большом на маленькой мессе Россини я участием Образцовой и Герасимовой. Заполняли социологическую анкету. Видели Фрону.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Герасимова — Наталья — советская оперная певица.

5 мая 1982 г.

Были с Наташей в Большом на Плетневе — Гайдн, Дебюсси, Мендельсон, Лист. На бис сыграл 3 вещи. После концерта пошли за кулисы, взяли автограф. Видели Алевтину Михайловну, Елену Трофимовну с дочерью, Валю с мамой и дочкой, Диму Волкова с мамой, Владимирову с А.Д., Солонникова, Ильина, Марусю с хмырем, Фрону.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Дима Волков — студент матмеха, сын профессора-геометра Ю.А. Волкова.

Владимирова — Светлана Александровна (кажется) — моя преподавательница по геометрии с матмеха.

А.Д. — Александр Данилович Александров, муж С.Владимировой — ученый-геометр мирового значения, академик АН СССР; в бытность ректором ЛГУ спускался по водосточной трубе из своего кабинета со 2-го этажа одной из Петровских «12-ти коллегий», спасаясь от караулящего в приемной сумасшедшего «ферматика».

Солонников — Всеволод Алексеевич — профессор кафедры математической физики ЛГУ; в детстве окончил музыкальную школу по классу виолончели.

Ильин — преподаватель с матмеха.

Маруся — М.Соболева.

15 мая 1982 г.

Были с Наташей в Большом на концерте Богачевой, Оксентян, Тауэр и квартета Танеева. Видели Фрону и Любовь Ароновну. После концерта зашли за кулисы, подписали программки. Очень здорово.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Тауэр — Татьяна — советская и российская арфистка.

Любовь Ароновна — агент Филармонии, коллега Фроны Наумовны.

23 года

20 октября 1982 г.

Ходили с Наташей в Мариинку на «Лоэнгрина». Очень здорово. Видели Игоря Билого и Первозванского, кажется, с отцом.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Игорь Билый — ленинградский математик, ученик В.М.Бабича; был одним из моих оппонентов по кандидатской диссертации.

Первозванский — воспоминаний нет.

23 ноября 1982 г.

Были с Наташей в Мариинке на «Онегине» — сидели в 3-м ряду партера. Впереди сидел Петров и было много его знакомых, еще был Цитович. Видели Просвирку с матерью.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Петров — А.Петров, композитор.

Цитович — Владимир — советский композитор, апологет атональной музыки (в какофонии превзошел самого Шёнберга).

Просвирка — Ирина П.

31 января 1983 г.

Были с Наташей в Большом зале на «Реквиеме» Верди. Видели А.М., Елену Трофимовну и Фрону.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

А.М. — А.М.Гальцова.

3 февраля 1983 г.

Были с Наташей и Инной Пановой на «Онегине» в Мариинке. Очень здорово.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Инна Панова — И.Панова-Яблошникова, физик; дочь ленинградской писательницы Ии Яблошниковой; одноклассница Марины Ароновой, 1-й жены А.Бородинова; подруга Н.Гальцовой.

24 года

4 октября 1983 г.

Были со Светой в Большом зале на концерте Венгерова. Очень здорово.

**********

ПРИМЕЧАНИЕ

Света — воспоминаний нет.

* * *

На этом дневниковые записи обрываются.

Уже в 1982 году я увлекся бальными танцами и стал проводить вечера в домах и дворцах культуры.

Потом зимой 1984 года защитил диссертацию и уехал в Уфу.

Женившись на Наталье Гальцовой осенью 1985 года, до 1994 я регулярно бывал в Ленинграде и Санкт-Петербурге, по возможности продолжал посещать и концерты классической музыки и постановки опер и балетов.

* * *

Например, однажды испытал такой потрясающий вариант восприятия, как дневное (организованное моей первой тещей уже не помню по каким необщедоступным каналам) посещение генеральной репетиции гениальных с музыкальной точки зрения Прокофьевских «Ромео и Джульетты» в центре не только советской, но и мировой культуры — Ленинградском Театре оперы и балета имени С.М.Кирова.

Отклоняясь от темы, не могу не вспомнить летний день 1991 (кажется, уже точно не помню) года, когда ненадолго захвативший власть ГКЧП (Государственный Комитет по Чрезвычайному Положению) на пару дней сверг глубоко ненавидимого мною шута Горбачева.

Я был в Ленинграде, в квартире своей первой жены.

Весь день пил водку, глупо надеясь на возврат прежних счастливых времен.

А по телевизору — где вещало ЛенТВ (именно ЛЕН, С***к еще не переименовал великий город!) — весь день то и дело звучала тема «Монтекки и Капулетти».

Звучала и обещала близкий конец недоброй «недостройки».

И не Прокофьев был виноват в том, что «комитетчикам» не хватило умения свернуть демократов в бараний рог…

* * *

Набрав из дневниковых тетрадок воспоминания 1979 — 1983 годов, я испытал удивление.

Если прочитать эти записи, то сложится впечатление, будто живя в Ленинграде, я был занят только музыкой.

Но на самом деле в те годы я с невероятным трудом учился на математико-механическом факультете Ленинградского университета, потом с еще большими усилиями писал кандидатскую диссертацию.

А параллельно тем занятиям влюблялся — точнее, находился в состоянии перманентной влюбленности в какой-нибудь (в 90 случаях из 100 — недостойный) объект женского пола.

А еще более параллельно писал (в сумерках любви) стихи и (в свете прозрений) прозу, занимался изобразительным искусством (масляной, акварельной и смешанной живописью, графикой, гравюрой, монотипией, лаковой росписью по дереву…), музыкальным исполнением (кларнет и 6-струнная гитара), упомянутыми бальными танцами и еще чортом в ступе…

Но тем не менее музыка в моей жизни имела решающую роль, и потому в дневники попала именно она и только она.

* * *

Сегодня я понимаю, что мое приобщение к музыке имело как минимум три уровня.

И в разные времена элементы этого триединства имели разное значение.

В годы, стоящие в датах приведенных записей, главным казалось познание новых опусов, сравнение стилей эпох и отдельных композиторов, вхождение в мир музыкальных инструментов.

Я восхищался многослойной полифонической тканью Баха, ощущал трагическую глубину Сальери и физиологически отторгал атональный бред Шёнберга.

Я научился ценить как разные сущности и пенистый водопад симфонического оркестра и прозрачный ручей камерного квартета и ледяной родничок отдельно звучащей скрипки.

Пить всем своим существом тембровый шоколад духовых инструментов и с одной ноты отличать не только деревянные от медных, но и кларнет от гобоя и тем более от фагота, не говоря уж о флейте.

И в финале классической сонаты предугадывать последние ноты каденции.

Потом, уже после добровольного изгнания с Невских берегов, я вспоминал тех великих исполнителей, чьи руки (а в случае органа или ф-но — и ноги тоже!) и голоса услаждали мой слух.

Вспоминал и чувствовал, что успел расставить собственные приоритеты, не зависящие от клишированного мнения окружающих.

Например, гениального дирижера Юрия Темирканова обожал до чуть заметного взмаха ладонью, а боготворимого моей первой женой Михаила Плетнёва не любил за полное отсутствие харизмы, безэмоциональность и чрезмерную техничность игры.

А сейчас вижу, что не меньшее значение в описанном играют и люди, рядом с которыми я слушал музыку все счастливые годы прежней жизни.

Те, с кем я был знаком в другой обстановке (в основном на мат-мех факультете) в других качествах или знакомился на концертах — или даже не знакомился, а лишь запоминал визуально и раскланивался с взаимной симпатией в светлых фойе или в очередях за бутербродами с черной паюсной икрой в филармонических буфетах.

И, честно говоря, на данный момент эти люди кажутся мне едва ли не самым ценным приобретением музыкальной жизни.

Студенты, аспиранты, преподаватели, доценты и профессора-математики, играющие на виолончели.

Престарелые академики, даже в последние годы жизни не пропускавшие достойных концертов.

И отцы, возившие своих взрослых дочерей не окучивать картошку, а слушать Моцарта…

* * *

Можете представить, что я испытал, вернувшись из этого земного рая муз в Уфу.

И не просто в Уфу — в башкирский государственный университет.

Где студенты — выползки из деревни — до пятого курса так и не поднимались с карачек.

Где такие же «профессора» в тюбетейках курили в коридорах, сидя на корточках около своих кафедр.

* * *

Но завершить этот мемуар о Музыке в моей жизни я хочу строчками из своего мемуарно-публицистического романа «Умерший рай» (http://www.proza.ru/2005/02/13-159 ), приобретающими в данном контексте почти самостоятельное значение и относящимися почти к тому же периоду времени, что и последняя дневниковая запись о музыке.

В этом фрагменте описаны чувства, владевшие мною в Лейпцигской церкви Томаскирхе над могилой Иоганна Себастьяна Баха.

* * *

Как уже писано много где, я – атеист, точнее агностик.

Поэтому в Германии соборов я не посещал, исключение составляли смотровые площадки колоколен.

Однако эту старую, черную от времени церковь на одной из улочек Лейпцига пропустить не смог.

На небольшой площади перед ее порталом камерный оркестр исполнял Баха.

То, что именно Баха, я узнал сразу.

Ведь все-таки я уже писал о бытовавшем во времена моей молодости отношении к изобразительному искусству, любовь к музыке встречалась еще чаще.

А среди математиков поклонение музыке было особенным: ведь в гармонии музыкального построения столько же закономерности, сколь и в математической теории.

На любом концерте в филармонии можно было встретить человек десять с моего математико-механического факультета или Ленинградского отделения Математического института Академии наук, где работал мой шеф В.М.Бабич. Причем единение с музыкой среди научной интеллигенции тех лет не было пассивным. Практически любой образованный человек в детстве учился играть хотя бы на фортепиано. Без дальних целей – для общего развития и постижения обязательного набора умений.

Поэтому не было ничего странного в том, что я узнал музыку Баха: тяжелую, но улетающую в небеса, словно готический собор.

Я пристроился к толпе слушателей.

Один из добродушных немцев объяснил, что здесь каждую субботу играют Баха, поскольку именно в этой церкви находится могила великого композитора.

Церковь называлась Томаскирхе, то есть церковь святого Фомы.

Обойдя оркестр, я осторожно зашел в кирху.

Она была старой готической постройки. Внутри все горело и переливалось от льющихся сквозь витражи разноцветных солнечных лучей, которые рассекали пространство, словно прислоненные к стенам бестелесные цветные брусья. Под потолком выгибались дуги темных нервюр, очерчивающих своды. Ряды длинных скамей пустовали. Я в очередной раз подумал о комфорте католической веры: ведь неважно, что немцы стали лютеранами; эта церковь строилась именно как католическая, где для молящихся предусмотрены сидячие места — в отличие от православных, в которых верующие вынуждены переносить стоя многочасовые службы, падая в обморок от онемения.

В церкви стояла прохладная тишина; только с улицы, из далекого далека сквозь толщу веков, долетала причудливая музыка…

Могила оказалась простой.

В памяти сохранилась фигура Баха из серого камня, но мне кажется, что это придумалось позднее. А на самом деле все ограничивалось краткой надписью на плоской плите.

Во мне проносились отрывочные, набегающие одна на другую мысли.

Я испытывал неимоверно сильные ощущения.

Ведь я прикоснулся к памяти одного из гуманнейших революционеров — революционера музыки.

Бах «по профессии» был не композитором, а органистом, каковые в то время имелись в любой из церквей для украшения месс нехитрой игрой мессы. Талантливым наскучивало тянуть годами одно и то же, они сочиняли что-то свое — приуроченное к церковным темам, но воспринимающееся теперь как самостоятельное творение человеческого духа.

Род Бахов в течение ряда поколений давал Лейпцигу органистов. Сочинительством занимались многие из них; по сю пору исполняются произведения дяди великого композитора — Иоганна Христиана Баха.

Но среди всех именно Иоганн Себастьян оказался не просто сочинителем; он передвинул музыкальную культуру на принципиально новый уровень.

Я думал о том, что под каменной плитой лежит один из величайших гениев человечества.

Вроде бы обычный человек: заурядный музыкант из небольшой церкви, отец многочисленного семейства и хороший выпивоха. Но этот веселый толстяк в парике, надевавшемся на время службы, совершил почти невозможное.

Он создал современный хроматический звукоряд, уравняв встречные «диезы» и «бемоли» — дал возможность не только сочинять, но исполнять без труда на впоследствии изобретенном фортепиано произведения в самых «богатых» тональностях, имеющих любое количество знаков при ключе.

Его «Хорошо темперированный клавир» стал Библией пианистов.

Благодаря Баху возникло все, что является сейчас неотъемлемой ценностью для любого культурного человека.

Барочные арки Генделя и хрустальные кристаллы Моцарта…

Грозовые ураганы Бетховена и кружевные ноктюрны Шопена…

Томительные пляски Дворжака и просторные руны Грига…

Симфонические балеты Чайковского и вокальные романы Верди…

И оперные землетрясения Вагнера – про которого Римский-Корсаков сказал, что дальнейшее совершенствование музыкальной структуры уже невозможно без вреда для самой музыки

И иллюзорная простота Рахманинова, и болезненная мимолетность Прокофьева…

И даже вырожденная, но использующая темперированный строй современная массовая культура…

Все пошло именно от этого места.

С этого пункта.

От этой цифры, как говорят музыканты.

Я стоял у точки, на которой закончилось музицирование и откуда началась МУЗЫКА.

Физически я ощущал, как сквозь меня проходят потоки энергии, выпущенной на волю Иоганном Себастьяном Бахом.

Я побыл еще некоторое время в прохладном одиночестве Томаскирхе, потом снова вышел на Лейпцигскую улицу.

Где по-прежнему лилась его вечная музыка…

* * *

Как будет звучать великая музыка в моей собственной душе до скончания века.

1972-2018 г.г.

© Виктор Улин 1972 — 1992 г. г. — дневник.

© Виктор Улин 2018 г.

Ссылка на произведение на www.litres.ru:
https://www.litres.ru/viktor-ulin/kraski-proshlogo-veka/

 

Прочли стихотворение или рассказ???

Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.

И ОБЯЗАТЕЛЬНО нажмите значок "Одноклассников" ниже!

 

+4
17:25
1010
RSS
17:43
+1
Впечатляюще, Виктор. Удивительная у Вас судьба. Поэтому и столько талантов живет в Вашей душе…
17:47
Спасибо, дорогая Онега!
Спасибо на добром слове.
Музыка — это мое ВСЁ…
И это всё о НЁМ! Многогранный и удивительный Виктор Улин!
Браво!!!
08:05
Спасибо, Рита…
Это, скорее, он про всё…
Комментарий удален
14:00
+1
Спасибо, Лена.
Музыка — мое все.
И даже Алиса находит в сети романсы в моем исполнении…
Комментарий удален
Комментарий удален