Сад земных наслаждений Глава 9

АНГЛИЯ.

Прошло всего три года, как Чарльз Линдберг совершил первый беспосадочный полет через Атлантический океан. На перелет во Францию герою понадобилось тридцать три с половиной часа, но с тех пор многое изменилось. Усовершенствовались и машины, и моторы, да и лететь Майклу предстояло в Англию.

— Риск, огромный риск,- тем не менее, сказал Фрейзеру его личный механик,- и что самое главное — неоправданный риск. Декабрь… над Атлантикой бушуют штормы. Даже по океану плыть и то опасно — зато дня через три вы целый и невредимый причалите в доках Бристоля.

Майкл слушал его мнение, кутаясь в меховую куртку от пронзительного ветра, гуляющего по взлетному полю.

— Приготовьте машину к полету! — резко распорядился он. — Мне нужно срочно попасть в Англию, а погибнуть можно и попав под колеса велосипедиста!

Его не пугала опасная дорога, наоборот, Майкл даже надеялся, что трудности перелета помогут ему прийти в себя, но его взялся сопровождать в такой опасный вояж один из летчиков-испытателей их компании. Слух о том, что молодой Фрейзер собирается совершить безумство, очень быстро облетел летные ангары. И Джон Беккер, случайно оказавшийся в тот день на аэродроме, подошел к Майклу, задумчиво жующему не зажженную сигару.

— Вы действительно, решили рискнуть и лететь через Атлантику в это время года?

— Угу! — беспечно кивнул головой Фрейзер.

Он был абсолютно спокоен, чего не скажешь о собеседнике.

— Опасная авантюра,- поежился тот,- если даже погода будет благоприятной,  можно заснуть за штурвалом. Двадцать часов в воздухе без отдыха — не шутка! Я полечу с вами, вторым пилотом.

Майкл с уважением взглянул на веснушчатое лицо авиатора.

— Буду вам благодарен.

И им повезло  остаться живыми.

Так иногда бывает, когда человек поступает безрассудно, но не из корысти, и не из тщеславия, а потому что сердце в его груди бьется настолько сильно, что он не видит ни трудностей, ни расстояний, и даже опасность его не пугает, потому что он не в состоянии её реально оценить.

Известие о беременности Хелен  привело Майкла в такое состояние духа, что казалось, он мог лететь даже впереди самолета — настолько ему хотелось вновь увидеть милое лицо и таинственно мерцающие глаза любимой девушки. Интересно, она изменилась? Потеряла ли то восторженно-изумленное выражение лица, с которым глядела на мир?

Бескрайняя гладь сияющего седой сталью зимнего океана воспринималась им не более, чем декорация на пути к чему-то необычному, прекрасному, чему он и названия не мог дать, а вовсе не как злая и безжалостная стихия. И хотя Беккер часто сменял его за штурвалом, предлагая отдохнуть, Майкл был настолько возбужден, что заснуть так и не смог.

Он вспоминал события прошедшего лета, дом Лайнела, улыбку Хелен и свое глупое поведение в то злосчастное утро. Какой же он был дурак! Но теперь все будет по-другому, сам Господь дал ему знак, что это именно та девушка, которая сделает его счастливым.

Благо, что незадолго до этого перелета Фрейзер установил на самолет пилотажно-навигационные приборы, недавно разработанные Джимми Дулиттлом, и именно они позволили двум отчаянным летчикам ориентироваться в сумерках, и успешно посадить самолет на одном из частных аэродромов неподалеку от Бристоля.

Когда машина замерла на бетонных плитах посадочной дорожки, Майкл громко и счастливо рассмеялся.

— Жизнь прекрасна, Джон! И если бы у меня, как и у Архимеда, действительно, появилась точка опоры, я бы играючи перевернул весь этот мир.

Джон Беккер покосился на залитое дождем взлетное поле, перекрестился и добродушно хмыкнул:

— Это уже без меня…

ЭДВИН.

Эдвин был все это время чрезмерно занят.

Консультации с поверенными, поездки с Хелен по врачам, выяснение отношений с матерью, да ещё куча всяческих досадных и незначительных проблем, которые как назло, требовали немедленного разрешения. Иногда он чувствовал себя легендарным Сизифом, потому что не видел ощутимого результата своих трудов. Как будто вяз в густой и противной каше!

Оказалось, что беременность для женщин с диагнозом Хелен — далеко небезопасное дело.

— Беременность — серьезное испытание для любого организма, но в вашем случае опасность ещё грозит из-за могущих вновь открыться каверн, — пояснил ему доктор. -  Вашей жене нужно находиться под постоянным присмотром врачей.

— Опять Швейцария? — помрачнел Кентсом.

Доктор задумчиво покрутил в руках стетоскоп.

— Необязательно. Есть хорошие клиники и в Англии. И покой, покой, покой…

— Я сделаю всё, чтобы ничто не смущало покоя леди.

Эдвин твердо намеревался претворить в жизнь это намерение, хотя и немного побаивался сказать Хелен, что ей придется остаток беременности провести в больнице. В последнее время она часто бывала раздражительной и несдержанной, и, что более всего неприятно, упрямо норовила свести на нет его опеку над собой. Девушка по-прежнему навещала своих богемных знакомых, водила дружбу с подозрительными личностями и решительно отказывалась принимать во внимание свое положение.

До поры до времени Эдвину не хотелось накалять обстановку, но после настоятельных рекомендаций доктора, похоже, другого выхода не было. Нужно было  поговорить с Хелен — у него сложилось неприятное впечатление, что она не понимает всей серьезности ситуации.

Но прежде герцог съездил в одну респектабельную частную клинику соответственного профиля неподалеку от Лондона, где умели держать язык за зубами. Уже на месте поговорил с персоналом, осмотрел палату, и только после этого решился на разговор с девушкой.

Из поездки он вернулся довольно поздно, но все же поехал прямиком к Хелен.

Увы, к его негодованию, девушки ещё не было дома, хотя время близилось к полуночи.

— Мисс Вормсли не оставляла для меня сообщения? — осведомился герцог у консьержки.

— Нет, ваша светлость. Она ушла из дома ещё спозаранку…,- недоуменно развела та руками, и чуть смущенно добавила,-  джентльмен, что был до вас, тоже интересовался, когда вернется мисс Вормсли.

Кентсом нахмурился. Неужели всяческие пройдохи уже стали таскаться к Хелен на квартиру? Надо было это решительно пресечь.

— Этот мужчина представился?

— Нет. Но сразу видно, что молодой человек из хорошей семьи, хотя… — женщина замялась, — мне кажется,  он иностранец.

Сердце болезненно кольнуло предчувствием неприятностей, хотя ему и в голову не пришло, что это мог быть Майкл Фрейзер.

Герцог вышел из дома и, усевшись в припаркованную машину, решил дождаться, когда вернется запропастившаяся барышня. Долго ждать не пришлось — он едва успел раскурить сигарету, когда увидел подъехавшую машину Хелен.

 Эдвин поспешно затушил окурок и, натянув перчатки, уже собрался вылезти из машины, но и этих нескольких секунд задержки оказалось достаточно, чтобы какой-то незнакомец опередил его, преградив дорогу девушке. Но даже не это было главным, а то, что между Хелен и этим наглецом завязался разговор.

Кентсом был одновременно и возмущен, и заинтригован этим неожиданным рандеву, но все же решил не вмешиваться, а понаблюдать — что же будет дальше?

К его удивлению, пара разговаривала весьма оживленно. Мало того, было отчетливо заметно, что их связывают какие-то отношения — незнакомец поцеловал собеседнице руку, и та восприняла это как должное!

Черная удушливая волна ревности затопила Эдвина с головой при виде этой сцены, пробудив чудовищные подозрения. Кто же это поджидал Хелен на улице — новый обожатель? Так может, это к нему на свиданья она бегает, пока он мечется по врачам и адвокатам?

Изображать и дальше безмолвного статиста возмутительной сцены герцог был не намерен и поэтому решительно вылез из машины, чтобы раз и навсегда выяснить, что происходит. Но как раз в этот момент Хелен отвернулась от своего собеседника и практически забежала в дом.

Что ж, зато её кавалер оставался на месте, и вот ему-то  Эдвин и хотел задать все свои вопросы, да ещё руки чесались съездить по наглой физиономии.

— Вы не хотите мне объяснить… — гневно заговорил он, подходя к незнакомцу, и сразу же осекся, потому что узнал его.

Фрейзер мало изменился с того проклятого дня, когда они виделись с ним в последний раз. Разве только кутался в теплую меховую куртку летчика, да на золотистых волосах висели капли дождя. Было так заметно, что он иностранец! Англичанин никогда бы не позволил себе скитаться в таком виде по лондонским улицам.

— Кентсом, — вскинул на него насмешливые глаза американец, — не ожидал встретиться с вами в этом месте, да ещё в столь позднее время.

Кентсому очень хотелось едко ответить, что здесь живет его девушка, но вряд ли в данных обстоятельствах это было уместно. Пришлось прикусить язык, и битье физиономии хамоватого янки отложить на потом.

— Я думаю, нам есть о чем поговорить.

Фрейзер равнодушно пожал плечами.

— Надо, так надо. Нет ли здесь, какой-нибудь подходящей закусочной? Я толком ничего не ел последние два дня.

Разговор состоялся в маленьком французском ресторанчике на Бонд-стрит. И хотя полуспортивный костюм Фрейзера весьма отличался от фрака, сомелье отнесся к гостю с большим уважением, сразу угадав в нем богатого клиента. И вот там-то, за фрикасе из цыпленка в белом вине и бутылкой Бордо состоялся судьбоносный разговор между двумя мужчинами мисс Вормсли.

— Откуда вы узнали о состоянии леди Хелен?

— Моей семье сообщила об этом ваша родственница — графиня Эйрли.

— И что же?

— Вчера ночью прилетел в Англию.

Кентсом заказал себе бренди. Нервы у него окончательно расходились при виде невозмутимо жующей физиономии соперника. Он ненавидел его настолько, что судорогой сводило скулы от желания убить наглеца. И какой же придурок в свое время упразднил дуэли? С каким бы удовольствием он всадил всю обойму прямо в лицо обнаглевшего молодчика! И вообще, какого черта Фрейзер примчался в Англию? Кто его тут ждет?

— Зачем же вы осуществили этот перелет?

— Разве не ясно?

В том-то и дело, что неясно!

— Над текстом свадебного контракта сейчас работают мои адвокаты, и вам только  останется, что внести в него устраивающие обе стороны изменения. Для этого вовсе не обязательно пересекать океан.

Фрейзер вытер губы салфеткой и откинулся на спинку стула, вперив в собеседника неприязненный взгляд.

— Вам не кажется, приятель, что вы суете нос не в свои дела?!

И эта откровенная ненависть, как ни странно придала герцогу так необходимую ему уверенность. Видимо, янки тоже жаждал войны. Ну что ж, герцог находился хотя бы на своей территории.

— Я действую по просьбе леди Хелен, — невозмутимо пояснил он, — а она изъявила желание никогда больше с вами не встречаться.

— Но мы уже встретились, и, я думаю, что в ближайшее время обвенчаемся и покинем Англию.

— Ну-ну, — настало время насмешливо фыркнуть и Эдвину, — посмотрим, что выйдет из этих намерений.

И он залпом выпил бренди. Настроение у джентльмена заметно повысилось.

Хелен позвонила Кентсому сама.

— Фрейзер здесь, — всхлипнула она в трубку. — Что мне делать?

Усталый герцог глянул на часы. Шел третий час ночи, когда он вернулся с безрезультатной встречи с соперником, и сейчас как раз собирался принять ванну перед сном.

— Почему ты не спишь? В твоем положении нужно соблюдать режим, — мягко упрекнул он Хелен.

— Эдвин, ты видимо не понял: Фрейзер здесь!

— Я знаю, дорогая. Мы вместе поужинали и обсудили создавшееся положение.

— И?

 Эдвин вытер платком внезапно вспотевший лоб. Он чувствовал себя паршиво. Не хватало только заболеть в такой ответственный момент! А может, был виноват слишком крепкий бренди, которого он наглотался после того, как они расстались с Фрейзером?

— Он хочет забрать тебя в Америку.

Наверное, все-таки внутри него жило опасение, что ненависть Хелен к любовнику наиграна, и когда Кентсом услышал  угрюмый смех, то моментально воспрянул духом.

— Я что — чемодан? Если он будет настаивать на этом дурацком условии, то его сын родится незаконнорожденным. И вообще, я не желаю даже видеть Фрейзера, не то чтобы ехать с ним куда-то.

Кентсом уселся в кресло, зажав трубку между плечом и ухом и вытаскивая запонки из манжет. Камердинер уже наливал ему ванну. Он так нуждался в её расслабляющем воздействии.

— Я как раз сегодня хотел об этом поговорить, но ты вернулась так поздно…

Укоризна в его голосе достигла адресата, потому что Хелен начала виновато оправдываться.

— Был танцевальный вечер у миссис Грей, и мы немного увлеклись…

У Кентсома от неожиданности выпала и закатилась под кресло запонка.

— Что? Какие танцы?

Девушка сообразила, что перегнула палку.

— Ладно,- заспешила она,- час уже поздний. Завтра обо всем поговорим.

Но прежде чем они встретились, герцог узнал о вечере миссис Грей из неожиданного источника. В Уайтс-клубе, куда он заехал пообедать, распорядитель провел его к столику принца Эдуарда.

— Здравствуй, Эдди, — весело вскинул голову тот,- куда ты запропал? Сто лет тебя не видел.

— Да так, — неопределенно протянул герцог, разворачивая салфетку и разглядывая блюда, выставленные на общих столах, — дела… Что посоветуешь заказать?

— Спаржа неплоха. Но знаешь, приятель, пока ты занят делами, крошка Хелен не желает скучать.

У Кентсома от испуга перехватило дыхание. Что ещё натворила его шальная любовь?

— Ты был на танцевальном вечере миссис Грей? – догадался он. — Кстати, кто это?

— Одна американка, — многозначительно подмигнул Эдуард. — Мнит из себя писательницу и у неё собирается прелюбопытная публика. Там всегда весело и можно познакомиться с хорошенькими девушками.

— Неподходящее место для невест? — попытался пошутить Кентсом, впрочем, без особо успеха.

Его высочество рассмеялся. Похоже, он был в прекрасном расположении духа.

— Не бей копытом! Там все вполне пристойно, хотя выпивка оставляет желать лучшего… Но вчера все так набрались, что леди Хелен пустилась в пляс с саксофонистом, так высоко задрав юбку, что были видны не только подвязки.

У Эдвина шокировано окаменело лицо, но принц, похоже, не разделял его негодования.

— Мисс Вормсли отлично танцует. Положив руку на сердце, я никогда не мог понять твоего выбора, но вчера убедился, что вкус к женщинам у вашей семьи в крови: девушка невероятно сексапильна.

Был бы это кто-нибудь другой, уже давно  лежал со сломанной челюстью, но понятно, что наследного принца герцог бить не стал, мало того, сумел даже тихо рассмеяться:

— Бедняжка Хелен. Она так долго была лишена развлечений, что сейчас ведет себя как дорвавшийся до выпивки пьяница.

— Она молодец, — с внезапным уважением похвалил распоясавшуюся девицу Эдуард, — пытается наверстать своё. Жаль только, что ты вечно прикрываешься какими-то делами и оставляешь свою девушку одну. Смотри, как бы её не увел какой-нибудь особо рьяный молодчик.

Склонность Эдуарда к веселым вечеринкам и шумным пирушкам была притчей во языцех в английском высшем свете. Кентсом тоже не особо чурался подобного времяпрепровождения, но в отличие от принца знал меру, и сейчас он только и смог, что изобразить снисходительную мину. Когда любимая девушка пляшет, задирая подол выше некуда, ничего другого не остается.

Аппетит пропал напрочь. Даже при взгляде на спаржу ему представлялись ноги Хелен, сверкающие подвязками пояса, и это зрелище почему-то не казалось ему сексапильным.

На встречу с провинившейся девушкой герцог прибыл в состоянии настоящего бешенства, готовый на любой скандал, но стоило ему только увидеть её виновато взирающие из-под полей шляпки бархатистые глаза, как гнев тот час пошел на убыль.

Мисс Вормсли села в его машину возле Альберт-холла, и тот час быстро и возбужденно заговорила:

— Я знаю, что ты сердишься. Но право слово, мне всего лишь хотелось потанцевать. Ведь вскоре я превращусь в грузную корову.

 Эдвин смерил суровым взглядом распустившуюся девицу. Чудо, что про её танец не прознали газетчики, тогда всё — мать бы его съела живьем! Да и вообще, скандал навсегда бы похоронил все его брачные планы.

— Сколько ты выпила?

— Всего лишь бокал мартини.

— И этого хватило, чтобы ознакомить присутствующих со своим нижним бельем?

Хелен прикусила губу, и покаянно поникла головой.

— Тебе рассказали?

— Лондон — это большая деревня, дорогая. Да и ты не особо стеснялась!

Его взгляд поневоле остановился на тонких, обтянутых шелковыми чулками щиколотках её ног. Да, Эдуард был прав — зрелище было прельстительным даже для самых придирчивых мужских глаз. Воображение весьма некстати проникло под юбку и остановилось на середине бедер, там, где чулки соединяются с поясом. Невольный тяжелый вздох потряс его грудь.

— Эдвин, — между тем, Хелен заискивающе коснулась его руки, — пожалуйста, не злись. Я сама не знаю, что со мной происходит… Но как будто какая-то злая сила толкает меня на безумства.

И не только её! Как ему надоело разыгрывать из себя безупречного джентльмена! Черт, ну почему все так нелепо сложилось?

— Тебе нужно лечь в клинику,- резко оборвал её откровения Кентсом, — доктор говорит, что беременность может привести к новому появлению каверн.

— О, нет, — жалобно взвыла Хелен,- я больше этого не выдержу! Пожалуйста, только не клиника!

Она была в таком отчаянии, что герцог смягчился, и, обняв её за плечи, поцеловал в щеку.

— Держись, дорогая. Другого выхода нет. Я вчера был в клинике, и сам убедился, что это спокойное место с высококвалифицированными специалистами. В мае ребенок появится на свет, и тогда можешь отплясывать, сколько хочешь… только не задирай юбку настолько, чтобы  принц признал тебя самой сексапильной девушкой сезона.

Он, конечно, просто пошутил, чтобы смягчить горькое известие, но Хелен неожиданно разволновалась.

— Его высочество сказал, что я сексапильная? — её глаза возбужденно засветились.

Кентсом горько поразился — это ещё что такое?

— Тебе так важно, что сказал Эдуард? Милая, ты решила сменить меня на принца?

Девушка рассмеялась, и снисходительно чмокнула его в висок.

— Милый, при всем моем уважении к королевской фамилии, Эдуард рядом с тобой выглядит не самым выигрышным образом. Мои знакомые девушки, говорят, что ты вылитый Гарри Купер!

— Полагаю,  я должен чувствовать себя польщенным? И все же тебя обрадовали слова принца?

— Ну… в общем-то, да! — и она кокетливо вздернула нос, умильно глянув на собеседника. — Ладно, после такого известия, можно и в клинику укладываться. Не сердись, любимый:  я тщеславна, не хуже кинодив. И обещаю, что больше не буду высоко задирать юбку.

Как же сильно он любил её! Особенно вот такую — возбужденно смеющуюся, раскрасневшуюся.

— Сегодня ты собираешь вещи, а завтра…

— О, Эдди, можно немного обождать?

— Завтра, любовь моя. Именно завтра!

И как-то так вышло, что обсуждая её отъезд, они отправились ужинать, потом посетили с общими знакомыми мюзик-холл, и как будто забыли о самом главном, а именно — о приезде Фрейзера.

ФРЕЙЗЕР.

А между тем, Майкл вовсе не собирался становиться пассивной стороной при решении собственной судьбы. Он вовсе не считал, что его дела настолько уж плохи, хотя встреча с Хелен изрядно ошеломила нашего американца.

Фрейзер не рассчитывал на теплый прием, прекрасно осознавая, что девушка имеет все основания на него сердиться. Но он приехал мириться, и собирался проявить все присущее ему терпение, чтобы наладить отношения.

В тот вечер ему пришлось прождать задерживающуюся девушку целых три часа. Устав сидеть в машине, он стал прохаживаться неподалеку, сочиняя варианты покаянного обращения, когда увидел подъехавшую к дому машину и вылезающую из неё мисс Вудворт.

Майкл узнал её, но озадаченно остановился, когда заметил, что Хелен была явно навеселе. Она эффектно пританцовывала, обходя лужи, и жизнерадостно напевала какой-то веселенький мотивчик, но увидев пересекшего её путь мужчину, удивленно улыбнулась.

— Майкл? Ты точно не приведение?

Её большие карие глаза ласково и лукаво светились, словно в их встрече не было ничего особенного. Произносить покаянную речь в этих условиях было как-то нелепо, и Майкл поневоле растерялся. Он почему-то был уверен, что девушка страдает из-за своего положения, день и ночь льет слезы, проклиная соблазнителя. А она легкомысленно выплясывала под дождем ночного Лондона и, по всей видимости, чувствовала себя превосходно. И выглядела при этом беспечной и… соблазнительной!

— Я не фантом,- только и нашелся он.

Брови Хелен слегка взлетели вверх.

— Но если не мерещишься, то откуда ты здесь?

— Прилетел.

Девушка дурацки хихикнула, осторожно потрогав носком туфельки его ботинок.

— Ну-да, ты же у нас летчик, — игриво заметила она. — И зачем тебя занесло в Англию?

— Мне сказали, что я скоро стану отцом, — поцеловал он ей руку.

Но ещё вдыхая аромат дорогих духов, исходящих от перчатки, Фрейзер уже понял, что сказал что-то не то. Так бывает — только что девушка оживленно светилась, кокетливо болтая с ним, и вдруг, как будто между ними выросла стена! Губы горько сжались, а глаза погасли.

— Вот как? Вы зря приехали!

— Но…

— Это дело адвокатов. Прощайте!

И она, резко развернувшись, быстро пошла прочь. Майкл хотел последовать следом, но тут заметил вылезающего из машины Кентсома и обреченно понял, что разговор придется отложить.

Но впоследствии, всё тщательно проанализировав, он пришел к выводу, что ещё ничего не потеряно. Поселившись в гостинице на Риджент-стрит, Фрейзер, прежде всего, привел себя в порядок — посетил магазины и обновил гардероб, наладил связи с соотечественниками и назначил несколько необходимых встреч с людьми, которые могли его ввести в английский высший свет. Только после этого можно было начинать действовать.

То утро ознаменовалось сильным снегопадом.

Майкл стоял с чашкой кофе у окна и задумчиво смотрел, как крупные лохматые хлопья снега заметают дома и прохожих на другой стороне улицы, превращаясь в жидкое ледяное месиво, едва касаясь земли. Ему оставалось только возблагодарить Всевышнего за то, что им с Джоном Беккером удалось проскочить до начала непогоды. Но на сегодняшний день это был едва ли не единственный положительный момент в его визите на британские острова.

Несколько дней подряд он без результата пытался дозвониться до Хелен, приезжал к ней, но консьержка только руками разводила, отвечая, что мисс Вормсли куда-то уехала. И вот только сегодня ситуация, наконец-то, хоть как-то изменилась.

Ему сообщили, что встречи с ним добивается некий мистер Янг — поверенный герцога Кентсомского.

— Что ж,- пробормотал Фрейзер, допивая кофе,- посмотрим, что придумал наш напыщенный английский павлин.

Мистер Янг — сутулый и рано облысевший господин неопределенного возраста, но в прекрасно сшитом костюме и с дорогими часами от Картье представлял собой яркий образец успешного английского адвоката. И Фрейзер сразу сообразил, что с таким стряпчим тягаться будет непросто.

Мистер Янг, с достоинством поприветствовав хозяина номера, не спеша разложил на столе содержимое своих папок.

— Мой доверитель — его светлость, герцог Кентсомский, на которого леди Хелен возложила ведение своих дел, поручил предложить вам черновой вариант брачного соглашения между вами и вышеупомянутой леди.

Майкла слегка позабавила его чопорная манера изъясняться, и он быстро пробежался глазами по тексту. По мере прочтения его брови возмущенно взмыли вверх, и он смерил невозмутимое лицо адвоката ледяным взглядом.

— Что это?

— Проект брачного соглашения, — с достоинством подтвердил тот.

Фрейзер саркастически хмыкнул:

— Не похоже.

И его недовольство можно было понять. Кентсом предлагал ему брак со своей доверительницей на возмутительных и даже унизительных условиях — во-первых, следом за подписанием соглашения о браке следовало подписание бумаг с прошением о разводе. Во-вторых, он должен был отказаться ото всех прав на ребенка, которого носила леди Хелен. Заботу о его воспитании и содержании обязывался взять на себя сам герцог. В-третьих, Майкл должен был подписать бумаги, в которых обязывался после развода прекратить всякие контакты с бывшей миссис Фрейзер.

— Я даже в беспамятстве не подпишу подобный бред! — в бешенстве бросил он бумаги на стол.

Мистер Янг невозмутимо собрал рассыпавшиеся листы в стопку.

— Это не окончательный вариант. Он содержит всего лишь пожелания его светлости по разрешению затруднительной ситуации, в которой вы все оказались.

— Я не вижу никаких затруднений,- отрезал Майкл, подходя к окну и тоскливо вглядываясь в серое и низкое лондонское небо,- так уж получилось, что мисс Вормсли вскоре станет матерью моего ребенка. Да, скажу откровенно, я не собирался на ней жениться. Но раз обстоятельства сложились именно так, то не собираюсь отказываться ни от матери, ни от ребенка.

— Но его светлость…

— Его светлость не имеет к моему ребенку никакого отношения. Мы сами с леди Хелен разберемся в наших делах!

Но пробить сдержанность поверенного оказалось не просто, потому что он только спокойно повторил:

— Его светлость, составляя проект, в первую очередь учел мнение по данному вопросу самой мисс Вормсли. Я оставляю бумаги с тем, чтобы вы, как следует подумав, внесли в текст соглашения свои пожелания.

И вежливо попрощавшись, этот апологет английского судопроизводства тихо удалился, оставив на столе визитную карточку своей конторы.

Майкл задохнулся от бешенства, и только запущенная в стену диванная подушка позволила ему немного выпустить пар, следом полетела и оставленная стряпчим стопка бумаги. Понаблюдав остановившимся взглядом, как разлетаются и падают в беспорядке по всей комнате исписанные листы, он внезапно успокоился.

Фрейзер ещё несколько раз прочитал проект договора. Многое ему было неясно, как он не морщил лоб, силясь понять логику составителя.  Майклу этот документ показался фантазией идиота.

— Что происходит между Кентсомом и Хелен? Как они дальше видят свое совместное будущее в этих обстоятельствах? — задал он себе вопрос, и не смог найти на него ответа.

Майкл сделал несколько звонков на родину, поговорил кое с кем из хороших знакомых в Англии, и вечером следующего дня у него в номере появился странный субъект

Мятая шляпа, не первой свежести плащ и грязные, давно не чищеные ботинки. Не таким представлял себе Фрейзер отличного сыщика, каким рекомендовали этого типа общие знакомые. В дорогом отеле подобный человек был явно не к месту, однако его без проволочек пропустили к занимающему номер люкс американскому постояльцу.

— Мистер Дженкинс?

Майкл собирался на встречу в дорогой ночной клуб, поэтому принял гостя во фраке с белым галстуком. И рядом с его белыми перчатками особенно неряшливо смотрелись замусоленные руки визитера с черными ободками грязи под ногтями.

— Мне рекомендовали вас как хорошего частного детектива.

— Допустим.

Мистер Дженкинс невозмутимо жевал зубочистку и смотрел на своего нового работодателя с нескрываемым презрением человека, который давно уже ни во что не ставит богатство других.

— Нужно разыскать одну леди — мисс Хелен Вормсли. А так же выяснить во всех подробностях — какие отношения связывают её с герцогом Кентсомским? Возьметесь ли вы за это дело?

Детектив пожал плечами.

— Хорошо заплатите, возьмусь.

— Не поскуплюсь. Но мне нужен полный отчет о ваших действиях.

— Угу!