Сад земных наслаждений Глава 14

ОСЕНЬ 1939 ГОДА.

Даже спустя десяток лет Майкл не мог без ужаса вспоминать тот день.

 А началось всё с Джил.

4 сентября отец пригласил его пообедать в «Линкольн ресторан», для встречи со своим старинным приятелем Томасом Хэнком, проведшим полжизни в Бразилии. Мистер Хэнк подвизался в какаовом бизнесе и сделал неплохое состояние, несмотря на падение спроса на этот продукт во времена Великой депрессии.

Причина для встречи была уважительной. Неугомонная Джил, перебрав всех многообещающих холостяков в Штатах, обратила свой алчный взор на другой континент, поймав в свои сети Феликса Мадуйру дос Сантос ди Оливейра. Дона с такой родословной, восходящей чуть ли не к португальским королям, что у мужской половины Фрейзеров перекосились лица. После неудачного брака Майкла с представительницей английского бомонда, у них выработалось стойкое отвращение к аристократии в целом.

Теперь семья нуждалась в совете человека, которому стоило доверять. И то что было услышано, у них не вызвало особого энтузиазма.

— Сеньор ди Оливейра весьма состоятельный человек. Владелец пароходов, каучуковых плантаций и обширных территорий в сертане. Он ещё довольно молод и отличается приятными манерами, но есть одно «но»!

Мистер Хэнк смущенно замолчал, отхлебнув вина. Фрейзеры с каменными лицами ждали продолжения. Что за чудо на этот раз притащит в семью Джил?

— Здесь, собственно говоря, нет ничего плохого, — поспешил успокоить их собеседник,- но только семья ди Оливейра строгих моральных устоев, так называемые «истинные католики». Брат Феликса кардинал и принадлежит к ордену иезуитов. Я не сомневаюсь, что они сделают всё, чтобы ваша дочь была счастлива в браке, но если вдруг что-то пойдет не так, развод невозможен.

У Фрейзеров брови одновременно взмыли вверх. Вот только иезуитов им в семье и не хватало — было вполне достаточно и мистера Фрибоди с его многочисленной итальянской родней!

— Вы слышали, — переключился на другое мистер Хэнк,- все газеты трубят о том, что немецкий истерик с челкой напал на Польшу.

— Угу,- буркнули Фрейзеры, дружно утыкаясь в свои бифштексы, — жаль поляков.

— И теперь ещё Франция и Англия вчера объявили войну Германии. Все происходит в точности, как в прошедшую войну.

Майкл поперхнулся куском мяса. У него пропал аппетит, и мгновенно стало жутко. Война как-то сама по себе взяла, да и подобралась к его семье. Англия — это Хелен, Вормсли, и самое главное — Эдвард и Сафран!

— Вот интересно, Гитлер челку отпустил, чтобы уподобиться Наполеону? — хмыкнул Фрейзер-старший, подчеркнуто горделиво взбив на лбу реденькие волоски. — По-моему, моя не хуже? Может, так же развязать какую-нибудь мини-войну?

Сын нервно покосился на отца — он разом перестал воспринимать шутки на эту тему. Майкл едва дождался конца обеда, уже не слушая, о чем толкует отец и его приятель. Подумаешь, очередной муж Джил! Все это показалось ему ерундой по сравнению с опасностью, нависшей над дорогими людьми.

Не смотря на разницу во времени он заказал разговор с Англией, и места себе не находил, пока его не соединили с женой.

— Да? — раздался в трубке заспанный голос Хелен. — Что случилось?

— Как что? — возмутился Майкл. — Началась война! Тебе с детьми нужно срочно покинуть Англию, с ближайшим же пароходом.

— Зачем?

— Как, зачем?- опешил он.

— Я не думаю, что ты хочешь меня видеть,- невозмутимо заметила жена,- что же касается детей, то Сафран ещё слишком мала, чтобы пересечь океан только лишь в сопровождении няни, да и…

Майкл разозлился не на шутку.

— Хватит молоть ерунду! Дело касается жизни и смерти. Я хочу, чтобы ты немедля покинула Англию!

— Я беременна,- огорошила его жена,- и не сдвинусь с места, пока не появится младенец.  Да и не думаю, что нам всем угрожает хоть какая-то опасность. Прошу тебя, не паникуй, и дай мне спокойно доспать эту ночь.

У Фрейзера трубка выпала из рук. Беременна, и не сказала ему ни слова? И что, если бы не война, он бы об этом узнал постфактум? В тот момент до Майкла как-то не дошло, что если бы не война, он и сам не позвонил бы жене.

Ситуация, несколько минут назад и без того представлявшаяся ему опасной, ухудшилась во много раз. Беременная жена, маленькая дочь, Эдвард! Нужно срочно лететь в Лондон и вывезти их всех, несмотря на сопротивление, из зоны конфликта.

И пока он растерянно метался по комнате, не зная то ли распорядиться о сборах в дорогу, то ли для начала поговорить с отцом, позвонил Фред.

— Нам нужно срочно встретиться,- возбужденно заявил брат, — это не терпит отлагательства.

Зная, что Фред подвизается на военном поприще, Майкл торопливо пригласил его на ужин, решив узнать подробности о начавшейся войне. Увы, хотя младший брат изменил семейному бизнесу, он вовсе не утратил деловой хватки, и война интересовала его совсем с другой стороны.

За ужином присутствовал так же и отец. Он внимательно слушал младшего отпрыска.

— Это война, понадобится много оружия.

Фрейзер-старший кисло поморщился.

— Оружейный бизнес — лакомый кусок, но нас туда не пустят.

— Вы не понимаете. Сейчас любой цех, где можно поставить станок, можно переделать в оружейный, и выпускать бомбы или снаряды. Война! Достаточно просто взять лицензию, а со сбытом проблем не будет. Ведь это сейчас самый ходовой товар, как горячие хот-доги в холодный день.

— Но государственный заказ…

— Мы будем работать под частные заказы из Латинской Америки.

Майкл недоуменно покосился на отца, не постигая с налета хода мыслей заполошного братца. Впрочем, он всегда его плохо понимал, хотя отношения между ними были достаточно теплыми.

— В конце концов,- заявил Фред, обращаясь к Майклу, — мы можем перепрофилировать твой завод под выпуск электротехнического оборудования для истребителей. Если начать этим заниматься прямо сейчас, уже полгода спустя мы сможем предложить свои услуги правительству.

Старшие Фрейзеры быстро переглянулись. Их мозги заработали с привычной быстротой — так было всегда, когда в воздухе реально начинало пахнуть большими деньгами. Как будто в голове включался какой-то датчик, который не говорил, а прямо-таки кричал «из этого можно извлечь немало выгоды, не упусти!»

— Но Штаты пока вроде бы не воюют. Вдруг наша продукция не будет пользоваться большим спросом? — неуверенно спросил отец младшего отпрыска.

Тот снисходительно пожал плечами.

— Это вопрос времени.

— И с кем мы собрались воевать?- осторожно полюбопытствовал Майкл.

Фред только презрительно фыркнул.

— Вряд ли мы вмешаемся в европейскую кашу. Да и там все будет до предела просто. Сначала Польша, а потом Россия. Гитлер завязнет в русской грязи надолго, а когда, в конце концов, подавит сопротивление большевиков, ему уже будет не до остального мира. Помнишь выражение — «пиррова победа»?

— Значит, Англии ничего не угрожает?

Родственники глянули на него, как на идиота.

— Остынь! Ничего не угрожает твоей женушке и её острову. Вспомни про первую войну — в Англии даже кошка не чихнула, пока британские парни заливали кровью Францию. Так же будет и теперь. Лучше подумаем о нашем деле…

И они, действительно, стали рассуждать, что им понадобится для реконструкции авиационного завода, выбросив из головы вступившую в войну Англию.

Позже, вспоминая события осени 1939 года, Майкл часто задавал себе вопрос, почему брату понадобилось всего пара фраз, чтобы убедить его в безопасности жены? В конце концов, почему он так безоговорочно поверил в прогнозы Фреда, ведь дальнейшие события показали их полную несостоятельность? И с горечью правдиво отвечал себе — поверил, потому что захотел поверить. И хотя едкая нотка сомнения всегда жила где-то в глубине души, он её старательно подавлял, наивно успокаивая себя доводами о безопасности жены, отделенной Ла-Маншем от котла войны.

Была и ещё одна причина, по которой он не хотел сейчас видеть Хелен в Америке. Майкл в ту пору сильно увлекся одной девушкой — Бетси Смолл, и проводил с этой юной особой все свое свободное время.

Бетси работала танцовщицей в маленьком ресторанчике на Бродвее, куда Майкл нет-нет, да заглядывал с друзьями угоститься отличной паэльей, которую гениально готовил местный повар-испанец. Посетителей развлекала третьеразрядная певичка в сопровождении небольшого оркестра, да кучка легкомысленных участниц кабаре, щедро украшенных блестками и перьями. Как-то ему особо приглянулись ножки юной черноволосой девушки, задорно вскидывающей их в искрометном канкане. Он захотел с ними познакомиться поближе, и их владелица — хорошенькая уроженка Флориды не отказалась. Бетси нужны были деньги — дома, во Флориде, на её заработки существовали больная мать и маленькая сестра.

— Если я вам ещё понадоблюсь,- деловито заявила она утром, аккуратно пряча доллары за подвязку чулка,-  достаточно только позвонить по этому номеру телефона.

И девушка записала на обрывке газеты цепочку цифр. Увы, номер в последствие потерялся, да и потом Майкл никогда не общался с Бетси по телефону, а в случае надобности заезжал за ней прямо в ресторанчик.

Удивительно, но простенькая юная девушка в тот момент оказалась именно тем, что устраивало его во всех отношениях. Отличный секс безо всяких обязательств, незамысловатый юморок, минимум претензий и бездна уравновешенного здравомыслия. Бетси безо всяких ломаний ловко задирала подол в любом месте, где только ему приходило в голову заняться с ней любовью, а как-то просидела под столом в кафе минут двадцать, когда там неожиданно появилась тетка Сара и вздумала поболтать с подвернувшимся под руку племянником. Она посещала с ним мужские вечеринки, безропотно выдерживала пьяные выходки его приятелей, но никогда не вела себя вульгарно или вызывающе. Зато с девушкой было весело в любой компании.

Он встречался с Бетси почти полгода, когда незадолго до Рождества та огорченно поделилась своими злоключениями:

— Я, кажется, беременна.

— Нужны деньги на аборт? Врач у тебя уже есть? — рассеянно поинтересовался Майкл.

Они пили утренний кофе в его квартире после бурно проведенной ночи, и у него  побаливала с похмелья голова. Фрейзера ждал насыщенный деловыми переговорами рабочий день, поэтому он торопливо глотал раскаленный напиток, то и дело поглядывая на часы.

Ему было жаль попавшую в переплет подружку, но, в конце концов, подобного рода неприятности были её делом. Она тогда промолчала в ответ, и хотя выглядела угнетенной, расстались они, как ни в чем не бывало. Больше на эту тему Бетси не заговаривала, и всё вроде бы продолжалось как обычно.

А вскоре, на одной из шумных веселых вечеринок Майкл встретился с Полин Питбот. Произошло это по чистой случайности. Фрейзер обычно не посещал с Бетси мест, где бы смог увидеться со светскими знакомыми, но у толстушки Тутси редко появлялись женщины его круга.

Тутси была пухленькой, росточком с сидящую собаку дамочкой лет под пятьдесят, прославившейся в свое время шумным романом с итальянским гангстером. Из романа ничего не получилось, дети и бывший муж отвернулись от «паршивой овцы» вкупе с остальной родней и светскими знакомыми, но Тутси не растерялась и зажила широко (благо, деньги у неё были!). Она распахнула двери своей гостиной для всех желающих, от которых требовалось только одно — быть веселыми.

Полуобнаженные, пляшущие на столах девы, расхристанные джентльмены, кокаин, спиртное всех видов, хохот, шампанское рекой, самые что ни на есть непристойные танцы и выходки. И вдруг из облака табачного дыма ему навстречу выплыла вполне трезвая Полин. Майкл оторопел. За прошедшее время девушка изменилась — повзрослела, и к её красоте фарфоровой безделушки прибавилась ещё и резкость поумневшего взгляда.

— Как дела? — бодро расцеловал он её в щеки. — Классно выглядишь.

— Да и ты по-прежнему неотразим! — неласково хмыкнула та, сверля его взором поверх коктейля. — Надеюсь, что с памятью больше нет проблем!

Майкл недоуменно заглянул в жестко поблескивающие синью глаза.

— Полин, милая, если я что-то пообещал и не сделал, нет мне прощения.

— Ты пообещал позвонить.

Фрейзер только сухо фыркнул. Подобные фразы всего лишь входят в правила игры, и неужели Полин об этом не знает? Но девушка сердито ждала объяснений, и он поспешил заверить:

— Но я звонил много раз. Или попадал не туда, или телефон молчал.

— А по какому номеру ты звонил?

Вот это вопрос. Майкл даже не видел его ни разу, сразу отправив в мусорную корзину.

— Я уже не помню, он занесен в мою телефонную книжку. Но…

— Я бы хотела увидеть эту книжку!

Что ж, намек был прозрачнее некуда. Фрейзер задумчиво захватил с подноса бокал шампанского и поискал глазами удалившуюся «попудрить носик» Бетси. Вообще-то, он рассчитывал провести сегодняшнюю ночь с ней, и Полин в его планы не вписывалась, но… Бетси была всего лишь мелкой путаной, тогда как с чувствами мисс Питбот  приходилось считаться. Её отец уже много лет был деловым компаньоном Фрейзера-старшего.

— Я с удовольствием её покажу в любое удобное для тебя время.

— Мне удобно прямо сейчас!

Бетси, как назло куда-то запропастилась, да и демонстрировать её Полин Майклу не хотелось. Для очистки совести Фрейзер на выходе предупредил швейцара:

— Как только появится моя спутница, поймайте для неё такси, и передайте, что изменились обстоятельства и позже я её найду.

Он оставил парню солидные чаевые, и распахнул перед Полин дверцу машины.

Надо сказать, что по приезде домой, девушка не стала напоминать ему о телефонной книжке, а деловито проследовала в его холостяцкую гостиную в пентхаузе на четырнадцатом этаже в самом престижном районе Манхеттена, с окнами на Ист-ривер. И пока он возился на кухне, готовя выпивку (у камердинера был выходной), она с умом распорядилась этим временем.

Когда Майкл с двумя стаканами появился в гостиной, Полин ожидала его посередине комнаты. Из одежды на ней были только голубой в легкомысленных кружавчиках пояс, да белые ажурные чулки. Пикантно, нечего сказать, но вместо запланированного возбуждения, взирающий на это неглиже мужчина почувствовал только досаду. Он любил сам диктовать своим партнершам, когда им раздеваться и раздеваться ли вообще. Иногда ведь достаточно и торопливо задранного подола, прощального поцелуя и очередного обещания позвонить!

Такая напористость практически на «нет» свела всё удовольствие от секса даже с такой красивой девушкой, как Полин. И как будто этого было недостаточно, девица в довершение устроила ему настоящую истерику:

— Как ты мог обо мне забыть,- кричала она в слезах после того, как все закончилось, и её любовник расслабленно откинулся рядом, — как ты мог? Я ждала, ждала целый месяц, боясь даже выйти из дому! Сидела и тупо пялилась на телефон, умоляя его зазвонить! Но, увы, если он и звонил, то на том конце провода были другие люди — не ты!

Кто хоть немного знаком с мужской психологией, тот знает, что она выбрала неподходящее время для скандала. Майкл устал, ему хотелось спать, а не выяснять отношения, тем более что и отношений-то по сути дела не было. Так… ерунда какая-то.

Но пришлось садиться на постели, закуривать сигарету и медленно вдалбливать в голову этой зануде.

— Полин, милая, как я могу — у меня жена, четверо детей… Не думаю, что я именно тот человек, звонка которого должна ждать такая чудная девушка как ты — красавица и умница. Тебе нужен другой мужчина.

— Все знают, что ты не живешь со своей женой!

— Это не правда, и скорое появление нашего очередного ребенка — этому верное подтверждение.  Просто миссис Фрейзер удобнее жить в Англии, у меня же дела в Штатах, но, тем не менее, я люблю свою жену, хотя и провожу иногда время с другими девушками. Каюсь, осознаю, что это плохо, но… уж такой я есть. Прости.

Распсиховавшаяся девка, между тем, совсем распоясалась и цепко впилась в плечи острыми коготками, уставившись в его глаза безумным взглядом.

— Я люблю тебя! Не говори ничего о жене, какое мне дело до неё!

Майкл с тоской вспомнил о милой молчаливой Бетси, как истомленный жарой путник вспоминает о холодной воде. Как бы они сейчас славно провели с ней вечер, так нет — успокаивай теперь эту истеричку!

— Ты мне тоже нравишься,- заверил он Полин, осторожно освобождаясь из её рук,- давай, я принесу выпить, и мы всё обсудим.

Расчет оказался верен — солидный глоток виски с содовой привел девушку в более спокойное состояние.

— Полин, милая, — вкрадчиво заговорил Фрейзер, убедившись, что та вполне адекватна. — Не может быть, чтобы среди огромного количества достойных молодых людей, встречающихся в обществе, ты не смогла найти себе холостого мужчину.

— Я влюбилась в тебя давно, и мне не нужны остальные. С того дня, когда мы были вместе, я больше не хочу иметь дела ни с одним из них.

Майкл угрюмо глянул на её мятежное лицо. Чудо природы — взбунтовавшаяся кукла! Когда же они виделись в последний раз? Это было так давно, что он не мог вспомнить. И что же, у неё не было ни одного мужчины за столь долгий срок? Так он ей и поверил.

— Полин,- скорчив серьезную мину, заявил он,- ты самая замечательная из знакомых мне девушек. И если бы я был свободен, то немедля предложил тебе руку и сердце. Но, имею ли я право губить твою жизнь, если связан с другой женщиной нерушимыми клятвами?

— Но ведь можно развестись.

— У меня куча детей, и им нужны в равной степени, и отец, и мать.

Это были самые тяжелые и бестолковые переговоры, которые ему приходилось вести, и самая мерзкая ночь с женщиной. Совершенно вымотанный и измученный Майкл дал себе слово, что больше никогда не разделит постель с Полин, даже если она останется последней женщиной на земле.

— Что ты мне подаришь на Рождество? — неожиданно полюбопытствовала девушка за утренним кофе.

У Майкла раскалывалась голова, но, тем не менее, он растянул губы в услужливой улыбке.

— А чтобы ты хотела?

— Что-нибудь необычное.

— Оленя Санта Клауса?

Полин жизнерадостно рассмеялась.

— Какой ты душка, Майкл! Я тебя обожаю, и уже знаю, что тебе подарить.

Девушка явно намекала на совместное Рождество. Только этого не хватало! И Майкл твердо расставил все на свои места.

— Рождество я всегда справляю в кругу своей семьи.

Но блажная девка только ликующе рассмеялась.

Короче, когда она, наконец, покинула его дом, у Майкла появилось стойкое желание уехать из Нью-Йорка, куда глаза глядят. Даже само осознание того, что они с Полин находятся в одном городе, и то действовало на него удручающе.

Все оставшиеся дни до Рождества он провел как тривиальный отец семейства. Подбивал дела фирмы, чтобы освободиться на праздники и старательно искал подарки для своего отнюдь немалого семейства. Фрейзер, конечно, не толкался среди толп покупателей, одолевающих прилавки магазинов, объявивших рождественскую распродажу, но и у Картье было непривычно тесновато.

Майкл приценивался к часам в золотом с хорошим изумрудом корпусе, когда столкнулся с задумчиво изучающим витрину с кольцами Натаном Фишем, с которым когда-то вместе учился в Гарварде. Семейство Фишей занималось кораблестроением, и стоило где-то под миллиард, но каждая покупка дорогой вещи стоила его приятелю невероятных усилий. Он выбирал так, словно это его последняя возможность что-то приобрести, иногда неделями топчась возле облюбованного предмета, прицениваясь и примеряясь, и зачастую покупая что-то совсем другое.

Рождество для Натана было пустым звуком, поэтому временем для выбора он был не стеснен.

— Хочешь купить кольцо? — из вежливости поинтересовался Майкл, пока продавец упаковывал покупку.

— Не знаю, — недоуменно вытянул Натан худую шею, с кадыком как у гусака,- у Мойры уже много колец, может, лучше подарить ей серебряную лопаточку для торта?

— Женщина любит, когда ей дарят вещи, которыми она может похвастаться перед подругами.

— Ты не знаешь Мойры. Она очень хозяйственная.

— Так купи ей кастрюлю. Сэкономишь на подарках для слуг.

Натан хмуро хихикнул.

— Вечно твои шуточки, Фрейзер. А что ты купил своей жене? Швейную машинку?

Фиш умудрился его удивить. Швейная машинка и Хелен? Есть ли более несовместимые вещи?

— Нет, я ей купил набросок Матисса! А почему ты заговорил о швейной машинке в контексте с моей женой?

Собеседник насмешливо покосился на него сквозь линзы очков.

— А ты думал, что о «Секвойе» известно только тебе? Модные магазины открываются именно для того, чтобы люди о них знали и почаще там делали покупки. Да ты не смущайся: сейчас модно иметь деловых жен.

Как ему тогда удалось скрыть замешательство? Наверное, от глупых вопросов удалось воздержаться только потому, что от шокирующей догадки у него пропал голос.

— Только Хелен не шьет, – смог прошептать Майкл.

— Так и Мойра сама не готовит!

Натан довольно рассмеялся, глупо покряхтел и Фрейзер.

— А откуда ты знаешь про «Секвойю»? Недавно был в Англии?

— Нет, — сразу же помрачнел Фиш,- но у меня есть немало родственников, которые спасаясь от немецкого параноика, покинули Старый Свет.

— Но вроде бы Англия безопасное…

Фиш так глянул на него, что слова застряли в глотке у Майкла.

— Нет сейчас в Европе безопасного места для евреев. Я боюсь, что цепкая лапа Гитлера дотянется до моего народа даже через океан. Нацисты так ненавидят евреев, что пытаются уничтожить даже память о нас. Ты знаешь, — Натан болезненно вздохнул, — они не просто травят в газовых камерах еврейских женщин, детей и стариков, но из их кожи делают обивку для мебели, а волосом набивают подушки.

Майкл дико покосился на собеседника, не зная даже, как отнестись к его словам. Все это было настолько чудовищно, что не укладывалось у него в голове, и поэтому вызывало недоверие. Да, гитлеровский режим непригляден, но не до такой же степени. Каким образом такие культурные и даже сентиментальные люди как немцы могут допускать подобное варварство в своей стране?

Наверное, этот шок и был причиной того, что он больше не задал Натану ни одного вопроса о «Секвойе», и как-то выпустил из виду его предупреждение о длинных руках нацистов, могущих легко дотянуться и до Англии.

А вот «Секвойя» прочно засела в его голове.

Итак, Хелен все-таки открыла свою лавку. Не спрашивая его мнения, как будто она была свободной женщиной! И даже не надо особо ломать голову над тем, откуда жена взяла деньги на свою никчемную затею. Разумеется, дал герцог! Наверное, мнит себя бизнес-леди, а ведет как мелкая парижская гризетка! Может, она и про беременность наврала, а сама не хочет оставлять магазин, да своего любовника, жертвуя даже безопасностью детей ради его сомнительного общества?

Дойдя до этого места в своих умозаключениях, Майкл опомнился, сообразив, что это уже полная чушь. Хелен всегда могла начать бракоразводный процесс, и ей не нужно было лгать и изворачиваться перед ним по одной простой причине — он ничего в её жизни не значил. Эта женщина всегда была для него настоящей головоломкой — слишком сложной, слишком запутанной и далекой как другая галактика.

Наверное, поэтому, когда Майкл звонил теще и жене, поздравляя их с Рождеством, он ничем не намекнул, что знает о бизнесе жены.

— Когда роды? — спросил он у Хелен.

— Прибавь девять месяцев к нашей последней встрече,- был невозмутимый ответ.

Фрейзер прикинул.

— В феврале? Я постараюсь подбить свои дела так, чтобы выбраться в это время в Англию.

— Можешь не напрягаться: младенец появится без малейших усилий с твоей стороны.

Майкл обиделся. Этот ледяной голос уязвил его в самом святом. Пусть он не самый преданный муж на земле, но уж упрекнуть его в невнимательности к детям было по меньшей степени несправедливо.

— Как тебе будет угодно, — сухо закончил он разговор.