Сад земных наслаждений Глава 19

Кровати больных отделялись от общей палаты пологами, которые задергивали только на ночь, но даже собранная у изголовья ткань не позволяла Майклу видеть подушку соседа.  Хотя он знал, что там лежит паренек с простреленной ногой. Джон Келси — совсем юный мальчик из наземных служб пострадал от нелепой случайности на стрельбах. Дела его были плохи, и врачи уговаривали ампутировать ногу, поэтому с соседней кровати иногда раздавались сдержанные стоны и часто толпились сестры милосердия. Майкл сочувствовал несчастному юноше, но вокруг было столько боли и страданий, что притупилось восприятие, и он старался не обращать излишнего внимания на эту суету. Что толку, если все равно ничем не можешь помочь?

Прошло, наверное, с полчаса после принятия Фрейзером судьбоносного решения больше не ухлестывать за англичанками, когда его ноздри уловили знакомый запах. Изумленно приподнявшись с постели, он жадно втянул в себя воздух — нет, обоняние его не обмануло! Перебивая въедливые больничные запахи тянуло ароматом «Joy» — безобразно дорогого творения Жана Пату.

Майкл заинтересованно покосился на кровать Келси. Спиной к нему у постели стояла женщина в привычном белом одеянии, но Фрейзер прекрасно знал всех медсестер — такой среди них не было.

По свойственной всем мужчинам манере оценивать незнакомок он тот час уставился на её ноги. Гм…! Там было на что посмотреть! Тонкие изящные щиколотки обтягивали тончайшие нейлоновые чулки. Надо сказать, что с чулками у английских девушек той поры были проблемы. Шелк и нейлон шли в военное производство — в основном на изготовление аэростатов заграждения и самолетных парашютов, поэтому купить шелковые или нейлоновые чулки стало практически невозможно. Модницам приходилось красить голые ноги слабым чайным настоем или разными промышленными химикалиями, а потом исхитряться рисовать сзади «швы» карандашами для бровей, чтобы ноги выглядели так, как будто они в чулках.

Понятно, что обмануть они могли только себя, но отнюдь не мужчин. Впрочем, джентльмены были не против такого зрелища.

 А на ногах незнакомки ещё и вдобавок к шелковым чулкам красовались изящные туфли из дорогой кожи.

Майкл очень уважал англичанок из Вспомогательных служб и авиации за мужество и самоотверженность, но достаточно было ароматного намека на привычный мир роскошных и беспечных женщин, и он, словно голодный кот за печёнкой, помчался за издающей запах «Joy» незнакомкой.

Делая вид, что так, от нечего делать, болтается возле ширм процедурной, Фрейзер навострил уши:

-Мы делаем для вашего брата всё, что в наших силах, мисс Келси. Но вы сами понимаете…

— Мне удалось достать новый препарат против сепсиса. Говорят, он творит буквально чудеса.

— В первый раз слышу, мисс, о таком препарате. Всё это американские штучки, и смею вас уверить, что не буду вредить больному, испытывая на нем как на кролике неизвестную вакцину. И вам должно быть стыдно, ведь речь идет о вашем брате!

Да, «дракон» был в своем репертуаре! Но девушка не сдавалась.

— Это английский препарат, прямо из лаборатории. Вы не представляете, каких усилий мне стоило его раздобыть.

— Не впутывайте меня в свои интриги!

— Но Джон может потерять ногу! Он талантливый танцор!

Мисс Гордон презрительно фыркнула.

— И что? Очень многие закончат эту войну без ног — и танцоры, и шахтеры. Главное, чтобы он выжил.

— Я хочу поговорить с его лечащим врачом.

— Он на операции. И пробудет в операционной до вечера.

— Но важна каждая минута! Препарат нужно начинать вводить немедленно!

— Не мешайте мне работать, мисс.

И девушка вышла из-за ширм, сразу же нос к носу столкнувшись с подслушивающим Майклом. Правда, она не обратила на него внимания, а вот он… расплылся в восхищенной глупой улыбке.

Мисс Келси оказалась безукоризненной красавицей — не зря его повел за ней никогда не дремлющий мужской инстинкт! Каштановые пышные локоны волос были коротко острижены по моде того времени, но прелестный овал лица радовал взгляд классическим совершенством тонких черт и разъяренно поблескивающими синими глазами. Судя по тому, что её брат считал себя танцором, девушка принадлежала к английской богеме, но такое властно-праведное выражение встречается на лицах либо учительниц младших классов, либо работниц социальных служб. Увы, «Joy» был не по карману ни тем, ни другим!

Девушка разозлено стучала каблучками, направляясь к кровати брата, когда её догнал Майкл, мысленно поблагодарив Всевышнего за то, что его ранили в руку, а не в ногу.

— Мисс!

Красавица озадаченно оглянулась, нелюбезно глянув на приставалу.

— Это по поводу вашего брата, — поспешил заявить Фрейзер, понимая, что иначе она не станет с ним разговаривать. — Я тут случайно услышал ваш разговор с мисс Гордон…

— И?

— Я бы мог помочь, но… вы уверены в этом препарате?

Девушка испытывающее смерила его глазами, но отчаяние, видимо, толкнуло её довериться незнакомцу. Она прикусила губу, и в синих глазах заплескались слезы.

— Я ни в чем не уверена. Но мне сказали знающие люди, что это лекарство — единственный шанс.

— Но может, все-таки не стоит рисковать? Вдруг ваш брат погибнет?

— Джон — очень талантливый балетный танцор. Он танцует с семи лет. Во что превратится его жизнь, если у него отнять ногу? Джон сказал, что покончит с собой.

Майкл знал, на что способны отчаявшиеся люди, а в возрасте Джо нередко решают проблемы таким радикальным образом. Но вводить парню неизвестно что? На это тоже нужно или мужество, или полная безголовость, чего у него как раз было в избытке.

— Так вы нам поможете? — её глаза с такой мольбой уставились на него, что Майкл решился на очередную глупость в своей жизни.

— Помогу. Только мне нужно несколько шоколадок.

У пораженной девушки нескрываемым недоумением вытянулось лицо.

— Настолько любите сладкое?

— Это не для меня.

Вот теперь можно продемонстрировать и свою знаменитую фрейзеровскую улыбку, которая в общении с девушками его никогда не подводила.

— Медсестры очень любят сладкое.

Расчет оказался верным. Губы мисс Келси тронула ответная улыбка, и между ними воцарилась интимная атмосфера сотрудничества.

— Я достану шоколад, — прошептала она, — только вряд ли девушки пойдут на должностное преступление. Но если вы их уговорите…

— Нет, я не буду впутывать медсестер в эту историю, — сразу же категорично отверг эту идею Майкл,- мисс…

И он выжидающе посмотрел на неё.

— Келси. Памела Келси.

— Майкл Фрейзер, мисс Келси. Мой план другого рода — я сам буду делать инъекции, если вы мне объясните, как вводить препарат. Благо, наши кровати напротив, и я всегда смогу выбрать момент, когда нас никто не видит. От медсестер мне будут нужны только сменные шприцы и вода для раствора. Думаю, за шоколад я договорюсь с девочками.

Безумная идея, но почему бы не попробовать? Если Джо станет хуже, он сразу же прекратит. Инъекции, в свое время, его научили делать в бойскаутском лагере. И хотя Майкл давно не практиковался, он не сомневался, что сумеет сделать все нужное.

Девушка смотрела на него такими глазами, словно он был героем, сродни античным. Фрейзер польщено распрямил плечи, втянул живот и задорно подмигнул девушке.

-  Давайте свой препарат.

Позже, разглядывая флакон с несколькими граммами кристаллического коричневого порошка, Майкл с тоской задавал себе риторический вопрос — когда же он поумнеет? Ведь ему скоро сорок, виски уже седые…, и вот ринулся в очередную авантюру, стоило хорошенькой девчонке появиться в пределах обоняния его носа. А если он убьет этими инъекциями несчастного мальчика? Может, Памелу обманули и в склянке стрихнин? Только такого греха на совести ему и не хватало в довесок к Хелен!

Памела появилась буквально через полчаса. Задыхаясь от торопливости, она украдкой вытащила из сумочки стопку шоколада и несколько пачек сигарет.

— Водитель сказал, что это тоже может пригодиться. Простите, но я вынуждена бежать, у меня совсем не осталось времени.

Майкл глядел, округлив глаза, на такое богатство, даже приблизительно не представляя, откуда она это раздобыла за столь краткий срок.  Девушка, тем временем, не смотря на спешку, углядела на его тумбочке томик Джейн Остен.

— Какой вы необычный мужчина, мистер Фрейзер. Не знала, что именно здесь встречу такого тонкого ценителя  английской литературы.

Вот так-то! Знай наших!

— Да, знаете ли, люблю почитать на досуге классиков — Диккенса, Достоевского, Драйзера…

Почему Майкла заело именно на букве «Д» неизвестно, но девушка одарила его сияющей улыбкой и исчезла.

«Так — шоколад на месте, склянка с убойным содержимым тоже. Пора выступить в роли классического негодяя, способного из низких побуждений убить беззащитного больного!».

— Привет, Джо, — бодро подошел он к соседу,- так уж случилось, что волей случая я буду тебя лечить. Правда, честно предупреждаю, что в успехе не уверен.

Джо был настолько бледен, что исчезли все краски на лице — даже губы и то были сине-белыми. Его то лихорадило в ознобе, то охватывал жар. Бедный мальчик. Каково это — остаться калекой в столь юном возрасте? Но ведь это лучше, чем умереть.

— Сколько лет тебе, Джо?

— Двадцать один.

Надо же — юноша выглядел настолько хрупким, что он не дал бы ему и шестнадцати.

Затея с шоколадом удалась — медсестра Мэри снисходительно глянула на больного и сунула плитку в карман.

— Болеутоляющее? Может, лучше о болях сообщить врачу и не заниматься самолечением?

— Мэри, дорогая, вы же знаете этих врачей. Они не доверяют даже сами себе. А мне из Америки прислали отличное болеутоляющее.

Прежде, чем сделать инъекцию, Майкл прочитал про себя краткую молитву, хотя не делал этого даже перед вылетами. Но там он рисковал только своей головой.

— Всё будет хорошо!

Майкл устыдился, услышав голос Джо. Видимо, у него было настолько перепуганное лицо, что даже этот умирающий мальчик и то решил его приободрить. Его рука со шприцем чуть дрожала, когда он делал первый укол, но это было ещё что, по сравнению с тем напряжением, в котором самозваный «целитель» находился ближайшие несколько часов, напряженно вглядываясь в лицо Келси.

— Мисс Келси — хорошая сестра.

— Да, Пэм — молодчина! Мне с ней здорово повезло.

— Какая у вас семья?

— Я и она. Родители погибли в автомобильной катастрофе на юге Франции. Нас воспитывал опекун — лорд Мадресфилд. Есть ещё прадед и прабабка, но они совсем дряхлые.

Так — всё понятно! Келси принадлежат к английскому истеблишменту. И, судя по духам «Joy», к весьма состоятельным людям. Тогда причем тут учительница младших классов?

— Чем занимается твоя сестра?

Джон ответил неохотно и не сразу.

— Пэм работает на правительство. Сестра хорошо знает языки, вот наш опекун её и пристроил куда-то …, куда точно она не говорит.

— На скольких же языках говорит мисс Памела?

— Китайский, суахили, хинди, японский, кхмерский, ну и все европейские. С ней занимался дед, а он служил консулом в разных странах юго-восточной Азии.

«Девица, вдобавок, ещё и «синий чулок» — сейчас немало таких развелось даже в высшем обществе!»

Майкл всегда сторонился ученых женщин, плохо понимая, зачем им это нужно. Конечно, иногда слабому полу приходится овладевать какой-то профессией, чтобы зарабатывать себе на жизнь, но зачем эта морока девушкам из состоятельных семей? К суфражисткам и феминисткам Фрейзер относился с презрительной снисходительностью, ни во что не ставя их лозунги и достижения. Кучка свихнувшихся мужененавистниц! И вот — увлекся девицей-полиглотом.

— У твоей сестры есть жених?

Джо насмешливо покосился на любопытного американца.

— Даже если и есть, её руки у меня никто не просил. А у вас есть невеста?

— Я вдовец.

— Простите!

— Расскажи мне ещё что-нибудь… Например, как ты увлекся балетом? Только не молчи.

Вот так в разговорах они и провели время до следующей инъекции. Госпиталь вокруг жил своей жизнью, и никто даже не подозревал, какое напряжение царит между постелями двух пациентов. И только убедившись, что состояние юноши не ухудшается — Майкл успокоился. А уж когда тому стало значительно лучше, ликованию новоявленного медбрата не было предела.

Когда во время очередного обхода мисс Гордон обратила на это обстоятельство внимание доктора Данэма, эскулап долго протирал свои очки, щуря красные от недосыпания глаза.

— В любом даже самом критичном случае всегда есть место Богу, — пробормотал он, разглядывая ногу Джо.- Ничем более подобное улучшение я объяснить не могу.

Майкл едва подавил победную улыбку — его сдержал подозрительный взгляд мисс Гордон. «Дракон» явно что-то подозревал, поэтому в ответ он вытаращил недоуменно округлившиеся глаза. Мол, сам поражен таким чудом.

Последние инъекции Джо пришлось делать самому, так же как и совать шоколад и сигареты медсестрам, потому что Майкла выписали. Увы, он так и не смог вновь увидеть так понравившуюся ему девушку, но хотя бы доброе дело сделал, и то хорошо!

И все-таки Фрейзер не уставал удивляться, от каких мелочей иногда зависит человеческая жизнь.  Если бы у него в тот день был насморк, и его нос не уловил аромат «Joy», то Келси уже либо щеголял одной ногой, либо и вовсе… Майкл даже не хотел думать о таком исходе дела — за эти дни он привязался к парню.

— Как хотя бы называется эта вакцина? — спросил он у Джо, торопливо упаковывая в рюкзак свои вещи.

— Не знаю. Экспериментальный образец.

— Жаль. Что ж, привет мисс Келси. Мне было приятно с ней познакомиться.

— Думаю, ей тоже. Спасибо вам за всё!

— Ерунда, приятель. Мы — янки, неплохие парни!

А между тем, пока Майкл оправлялся от ран в госпитале, битва за Британию продолжалась.

Английская истребительная авиация действовала настолько удачно, что крупный налет немцев на Лондон 27 сентября закончился полным провалом, а в последнем  дневном налете 30 сентября лишь немногим немецким самолетам удалось достичь английской столицы.

Откладывался и десант. 17 сентября Гитлер издал приказ — прекратить накапливание десантно-высадочных средств в проливе и начать их рассредоточение. К тому времени английская авиация потопила или нанесла значительные повреждения немецкому морскому транспорту и десантным баржам. Гитлер вынужден был перенести начало операции "Морской лев" на весну 1941 года.

Единственную серьезную опасность представляли теперь ночные налеты обычных бомбардировщиков. Начиная с 9 сентября, немцы в течение 57 ночей наносили удары по Лондону. В среднем в налетах участвовало по 160 бомбардировщиков за ночь.

Возвращение Фрейзера в эскадрилью совпало как раз с окончанием этого блица, но не надо думать, что напряжение в английских истребительных соединениях стало меньшим.

В начале ноября Геринг отдал новый приказ, который в корне менял методы ведения авиационного наступления. Теперь главная роль отводилась ночным бомбардировкам городов, промышленных центров и портов. Для этих целей немцы имели около 750 бомбардировщиков, но фактически использовали не больше 250 самолетов в каждой серии налетов.

Выйдя из госпиталя, Майкл впервые за долгое время почувствовал себя почти счастливым. Он терпеть не мог больниц, и всего, что связано с этим местом — врачей, лекарств, запахов. И шагая из Хендфилса по дороге к аэродрому, американец всей грудью вдыхал влажноватый пряный воздух осени, радуясь и побуревшей траве по краям дороги, и рыжим листьям на деревьях, и серому низкому небу. Он жив, и это уже прекрасно, а все остальное…, как будет, так и будет!

«Галл», укутанный в маскировочную сеть и весь в капельках дождя, дожидался своего хозяина на стоянке, и Майкл, прежде чем пройти к себе, заглянул к боевому товарищу.

— Привет, комрад,- дружески похлопал он по алюминию серо-зеленой обшивки, — скучал?

Надо же, вот уже лет пятнадцать как он увлекся авиацией, на каких только самолетах не летал, и какие только не выпускал. Но «галл» в кратчайший срок занял в его сердце особое место. Такой силы привязанность он испытывал только к плюшевому медведю, подаренному тетей Сарой, когда ему исполнилось четыре года.

Вечером в баре друзья устроили праздник по случаю его выздоровления. В этот раз Майкл изображал Креза — наконец-то, пришла долгожданная посылка от Фредди. Письмо, которое он послал месяц назад брату, могло бы заставить искусать локти от зависти любого спартанца: «Привет всем! Здоров. Нужно: виски и сигареты (много!), шелковые чулки — 20 пар. Повторить через две недели. Майкл».

Ответ, понятно, был адекватен. В посылке красовалась пара увесистых фляжек с виски, пакеты с чулками и пачки с сигаретами, и все это было обильно усыпано упаковками презервативов. Но Майкла, конечно же, больше всего заинтересовал листок бумаги, лежащий сверху. «Привет, придурок! Если будешь так много пить и курить, презервативы тебе не понадобятся! Или ты для этого случая попросил себе шелковые чулки? Фред».

Зато Майкл щедро одарил Мардж и Лидию чулками, а Кренфорда и Фарра снабдил сигаретами и презервативами. Вместе с другими пилотами, подсевшими к их столику, они разбавили приевшееся пиво одной из фляжек с отличным выдержанным виски. Причем дело пошло настолько успешно, что придя в состояние блаженного опьянения, летчики всей гурьбой выкатились из бара на улицу. А потом, переплетя руки на уровне плеч, встали в круг, и в абсолютном молчании слаженно станцевали английскую джигу! Подскакивая и задирая ноги в танце, пьяный Майкл счастливо улыбался, по-детски хватая языком капли щедро орошающего танцоров дождя. Здорово! Откуда из кромешной мокрой тьмы вдруг выплыло улыбающееся лицо Памелы, и он лукаво подмигнул ей в ответ:

— Всё будет хорошо, Пэм!

— Кто такая Пэм, Фрейзер? — спросил его Кренфорд, когда они, поддерживая друг друга, неуверенно брели к общежитию,- ты завел роман в госпитале?

— Пэм — девушка, говорящая на ста языках!

— Да ну!? А зачем тебе так много? Обычно и один-то хочется им вырвать без наркоза!

Майкл тяжело и философски вздохнул. Кому как, а у него уже была женщина, молчавшая словно сфинкс, и не сказать, чтобы это обстоятельство делало его счастливым.

День спустя начались будни. Зазвонил телефон, и один за другим их «спитфайры» взмыли ввысь. Прислушиваясь к ровному гулу «галла» Майкл летел навстречу новому сражению и думал о том, что от хорошего виски и похмелья не бывает, и настроение хорошее.

Он мчался в прозрачном бескрайнем небе. В кабине не было ни малейшего шороха, только слабые покачивания ручки подтверждали, что он все-таки летит, и разряды статического электричества слегка похрустывали в наушниках. Изредка раздавался дружеский голос ведущего.

Летчики в воздухе связаны особыми узами, которые гораздо прочнее обычных дружеских отношений на земле. Невидимые нити доверия и товарищества держали вместе истребителей эскадрильи. И Майкл ощущал себя одним из них — полноправным членом команды. Война перестала быть для него личной местью, став профессией, опасной и тяжелой, но все-таки профессией.

Хок случайно задел тумблер передатчика, и Фрейзер услышал, как он напевает модный мотивчик. Бентон покачал крыльями, и его звено, прекратив набор высоты, выровнялось четверкой. Кренфорд и Хок пристроились чуть позади Бентона и Майкла. Настало время снять гашетки с предохранителей и повернуть зеркальный прицел, потому что показался противник.

На этот раз у Майкла оказался самый маленький радиус, поэтому он первым встретил атакующих. «Мессер» завис рядом, и успел дать очередь. Пришлось спешно уходить, но, выровняв свой истребитель позади неприятеля, Фрейзер крепко сжал ручку обеими руками и послал очередь ему в брюхо.

Эффект оказался неожиданным — вражеский самолет разлетелся на куски. Майкл вздрогнул от ужаса, увидев перед собой жуткую хризантему с огненной сердцевиной и разлетающимися во все стороны дымящимися обломками — лепестками.

А потом это приснилось ему ночью.  Майкл проснулся в холодном поту и с бешено стучащим сердцем. Теперь он знал, как выглядят ворота в ад — огонь, в окружении развороченных внутренностей самолета.