Не забудьте поставить точку

Этот новогодний вечер обещал быть таким же серым и безнадёжным, как весь прошлый год...

Дождь постепенно перешёл в мокрый снег. Холодный пронизывающий ветер гнал по мокрой мостовой желтое месиво листвы и мусора. Витрины бесстыдно устраивали стриптиз, показывая прохожим свое содержимое: булки и пирожные, окорока и колбасы, марочные вина и теплые куртки.

Джимми ничего из этого не интересовало; точнее его, интересовало, найдется ли идиот, в этом мокром продуваемом аду, который продаст ему за 32 цента кожаную куртку на меху. Бурча себе под нос и дрожа от холода, он неожиданно поскользнулся на банановой кожуре и въехал лицом прямо в лужу.

— Давайте-ка я вам помогу!

 И он ощутил на плече чью-то теплую руку. Джимми повернул испачканное грязью лицо и с удивлением увидел склонившегося над ним старика во фраке. Из-под белого воротничка высовывалась жилистая шея с кожей, похожей на рыбью чешую. Красный галстук был украшен брошью в виде буквы "D" с семью драгоценными разноцветными камнями.

Старик пригласил обсушиться. Войдя в лавку, Джимми подумал, что попал в волшебную пещеру, где в первобытном хаосе перемешались страны, эпохи и религии: чучело аллигатора соседствовало с самурайским мечом с одной стороны и граммофоном с другой. Между фигурой сфинкса из мыльного камня и фарфоровой девой, застывшей с младенцем на руках, расположился помятый медный самовар… Среди этой мешанины взгляд Джимми задержался на печатной машинке, излучавшей слабый зеленоватый цвет.

— Все вещи здесь исключительно подлинные, — услышал он вкрадчивый голос старика. — Катана — изделие рук великого мастера Хирохито, жившего в пятнадцатом веке. Этот тульский самовар в начале века был удостоен больших золотых медалей на парижской и Лейпцигской ярмарках...

О, я вижу, у вас хороший вкус. То, на что вы обратили внимание, это машинка для исполнения желаний. Лента пропитана кровью дракона, стерегущего третьи внутренние ворота ада, клавиши сделаны из костей грешников, футляр — из кожи отцеубийцы и клятвопреступника...

— Ну, и сколько же стоит это сокровище? — скептически поинтересовался Джимми.

— Ровно столько, сколько есть в кармане клиента...

— Но у меня лишь 32 цента, — неуверенно произнёс Джимми.

— Я готов продать её вам за эти деньги, — ответил старик. -Да, кстати, она исполняет только три желания каждого из владельцев. Для этого необходимо их тщательно продумать, заложить в машинку обычный лист чистой белой бумаги, напечатать на нём ваши желания и в конце обязательно поставить точку.

* * *

Взлетев, не чувствуя ног, в маленькую комнатку на восьмом этаже, Джимми смахнул со стола на пол пустые консервные банки, обрывки журналов, апельсиновую кожуру, какие-то заплесневевшие объедки и водрузил на стол свое сокровище.

Распаковав машинку, Джимми дрожащими руками заправил в неё чистый лист и, напечатав крупными буквами "Я ХОЧУ...", остановился и задумался.

— Чего же я хочу, Боже, что мне больше всего нужно? — мучительно думал Джимми. Его взгляд случайно упал на огромный обломок зеркальной витрины. Оттуда на него смотрело небритое существо неопределенного возраста с лицом, похожим на мятый грейпфрут… А главное – огромный уродливый горб, превративший его в безобразного карлика. Неужели это возможно?.. Он посмотрел на стены, обклеенные вырванными из журналов фотографиями Ричарда Гира, Сильвестра Сталлоне, Эрика Робертса и Арнольда Шварценеггера, решительно допечатал: "Я ХОЧУ, ЧТОБЫ МОЕ ЛИЦО И ФИГУРА СТАЛИ ИДЕАЛЬНЫМИ, СОГЛАСНО ВСЕМ КАНОНАМ МУЖСКОЙ КРАСОТЫ ХХ ВЕКА", и, зажмурив глаза, решительно надавил на клавишу, ставя точку на своем уродстве.

Послышался треск расползающейся по швам одежды… Джимми приоткрыл глаза и, украдкой взглянув в зеркало, обомлел. Перед ним стоял высокий мускулистый мужчина с идеально правильными чертами лица. Он коснулся спины — горб исчез.

Второе желание не потребовало мучительных раздумий: ему нужна ЖЕНЩИНА. Самая красивая. Самая нежная, с самым идеальным, какой только бывает, характером, — и любящая его. Джимми быстро и обстоятельно изложил свои мечты на бумаге и уже как опытный стрелок, затаивший дыхание при нажатии на спусковой крючок, плавно нажал на заветную клавишу.

Ничего не произошло.

— Ну вот, все чудеса когда-то кончаются… А вдруг они и вовсе не начинались, — горестно подумал Джимми и быстро повернулся к зеркалу. Он по-прежнему был идеально красив, под бронзовым загаром переливались тугие жгуты мышц. Процесс самосозерцания прервал звонок в двери.

Перед ним стояла девушка, о которых обычно жёны говорят своим мужьям: "Милый, таких женщин не бывает". Взгляд её зеленых глаз излучал тепло и любовь. Она улыбнулась и потупила глаза. О Боже, он стоял перед ней нагишом...

Джимми бросился в комнату и натянул на себя какие-то армейские брюки, которые раздавала перед прошлым праздником Армия Спасения.

— Можно войти?

— Да, конечно!

Это небесное создание просто лучилось красотой, особенно это было заметно на фоне убогой обстановки его жилища.

— Здравствуй, милый! — она обвила руками его шею. Её губы были теплыми и нежными, как парное молоко, её волосы пахли весной. После долгого поцелуя она отстранилась от него и с любопытством стала рассматривать хромоногий стол, маленький холодильник, газовую плиту, железную армейскую койку, покрытую серым казённым одеялом. Джимми с тревогой следил за её взглядом и с каждым мгновением всё глубже ощущал всю убогость и нищету, которая его окружала. Он ещё раз взглянул на живое воплощение своей мечты и решительно подошел к столу.

— Сейчас мы всё поправим, — пробормотал он и быстро напечатал "Я ХОЧУ, ЧТОБЫ У МЕНЯ БЫЛО СТОЛЬКО ДЕНЕГ, ЧТОБЫ У МЕНЯ БЫЛО ТАК МНОГО ДЕНЕГ, ЧТОБЫ Я НЕ СМОГ ИХ СОСЧИТАТЬ", и с силой ударил по клавише.

Хрустальный шар тишины разлетелся вдребезги от трели электрического звонка. Джимми побежал открывать. Перед ним стоял почтальон.

— Джимми О'Брайен? Вам перевод, распишитесь...

От увиденной цифры потемнело в глазах. Джимми мучительно попытался осознать её значение. 100.000.000.000.000 долларов это биллион, триллион или больше? Окончательно запутавшись в нулях, он внезапно охрипшим голосом спросил почтальона, где ему нужно расписаться. Тот протянул ему толстую книгу, попросив начинать с первой строки. Взяв у почтальона ручку, Джимми прочёл содержание первой строки. В графе “отправитель” значилось:

= Бен Бронсон, 39 лет, ветеран Вьетнамской войны, пенсия 552 доллара в месяц, предполагаемый срок жизни 63 года, покончил с собой 31 декабря. Сумма: 24 года х 12 мес. х 552 $ = 158.976 $. Получатель: Д. О'Брайен.

= Исико Миуро, 27 лет, заработная плата 350 тыс. иен в месяц, предполагаемый срок жизни 72 года, умер от острого перитонита 31 декабря. Сумма: 47 лет х 12 х 350.000 = 18,9 мил. иен. Получатель: Д. О'Брайен.

= Жак Дюкло, 14 лет, единственный наследник династии Дюкло, предполагаемый срок жизни 80 лет, сбит грузовиком 31 декабря. Сумма наследства 15 миллионов франков. Получатель: Д. О'Брайен.

= Сильвия Санчес, 12 лет, предполагаемый срок жизни 75 лет, убита во время перестрелки двух банд 31 декабря. Сумма сбережений 6 долларов 52 цента. Получатель: Д. О'Брайен...

У Джимми потемнело в глазах: тысячи людей в разных краях света окончили свой жизненный путь сегодня, 31 декабря, чтобы передать ему свои сбережения, пенсии, зарплаты.

Тут была и группа альпинистов, погребенная снежной лавиной в Швейцарских Альпах, и жертвы террористов в Израиле, и погибшие на дорогах, и раздавленные во время землетрясения рухнувшими зданиями, погребенные в результате кораблекрушения на дне океана… Имена, даты и суммы, безумным калейдоскопом завертелись у него перед глазами. Книга выпала из ослабевших рук. Джимми реально ощутил, что его пальцы буквально начали сочиться кровью. С криком "Нет!" он рванулся к окну и, выбив раму своим новым идеальным телом, выбросился на улицу...

Девушка выглянула из окна. Тело Джимми было распластано на мостовой, вокруг головы, смешиваясь с грязью, расползалось гротескным нимбом кровавое пятно. Она повернулась к почтальону.

— Итак, Харон, можете забрать модулятор греха и отнести его в лавку к Хозяину. Что касается Джимми, — она взглянула на часы, — то думаю, что он успеет к вашему последнему рейсу. Хотя куда ему торопиться, впереди у него Вечность.

Услышав звуки сирен полицейской машины и «амбуланса», она добавила «Ну, пожалуй, и нам пора». Взмахнув руками, они растаяли в воздухе.

И только утро прозрачными пальцами ветра неторопливо листало книгу судеб.