Вторая попытка

    Эта лысая проплешина между тремя разрушенными многоэтажками была как блюдо, на котором можно было подавать его жизнь, точнее остывающий тридцатипятилетний кусок человечины.

Он побежал, пригнувшись и нырнув за груду битого кирпича, сжался в комок. Тот час раздалась длинная барабанная дробь из вражеского тяжелого пулемета.

Салливан усмехнулся.

 Если на его месте был какой-нибудь желторотый новичок, воющий каких-то жалких два три года, то это для этого недоноска это уже был реквием на ударнике. Лежал бы сейчас нашпигованный свинцом, что твоя рождественская индейка…

Восемь лет, восемь долбанных лет… Его так и прозвали в роте "Вечный Салли". Похоже кличка оправдывалась, да он был ранен и контужен не меньше пяти раз. Но лучше быть тяжело раненным, чем легко убитым.

А ведь он из своей роты остался один. То есть он точно знал, что еще три месяца назад их было трое.

 Бывший мясник рыжий Франц с большими ушами, по кличке "Лопух" и маленький физик Альберт Кац, по кличке "Эйнштейн". Вот все что осталось от его роты. А как славно они попировали в апреле, когда в подвале какого-то особняка нашли ящик кошачьих консервов. Праздник длился целую неделю…

  Мысли прервала вторая длинная очередь, пули выбивали из кирпичной груды красноватую пыль, которая маленькими фонтанчиками поднималась к июльскому небу.

Патроны не экономит, гад!

Салливан отстегнул магазин, через полупрозрачный пластик и пересчитал свои патроны. Одинадцать. Не густо. Затем пошарив в карманах нашел помятую пачку "Кэмел", в ней оставалось всего две сигареты, немного подумав, что в случае неудачи он их даже не выкурит, закурил.

Легкий дымок поднялся над обломками.

 И тут раздалась третья очередь.

Видимо у врага кончилось курево, и он вымещает на нем свою свинцовую зависть.

— Что курево кончилось? — спросил Салливан у невидимого врага.

 И тут Салливан понял, что это его шанс.  Он аккуратно положил недокуренную сигарету на кирпичный обломок у себя над головой.

Струйки дыма сизыми ниточками поднимались в голубое небо и таяли.

У него есть максимум 2-3 минуты

Салливан пополз влево. Надо просто доползти до полуразрушенной стены и обойти противника со спины.

Раздалась третья очередь. Салливан пригнувшись побежал.

Противник лежал за тяжелым станковым пулемётом. Противник?! Смешно сказать, пацан зеленый, с последней мобилизации, ему наверно вчера только 18 стукнуло. Дохлый какой-то и уши-лопухи как у рыжего Франца…

Салливан понял, что этот заморыш не имел никакого другого оружия, поэтому устроил себе гнездо, так как никакой возможности таскать с собой 35 килограммовую "дуру" явно не мог.

— Эй, друг закурить хочешь? — повторил свой вопрос Салливан

 Тот повернул назад испуганно удивленное лицо. Салливан дважды нажал на спусковой крючок.

Сначала из груди врага вырвались три маленьких красных гейзера, а потом еще два.

— Вот и все.

Салливан уселся рядом с трупом, достал пачку "Кэмела". Последняя сигарета. Закурил. Еще один бой, еще одна смерть. На этот раз тоже не его. Как же он устал!

 Восемь лет, восемь долбанных лет…

Сигарета выпала из отяжелевших рук, и он заснул…

******

— Вы уверены, что он последний?

— Послушайте, Дарранг, Вы можете не верить мне. Но вы ведь все видели своими глазами. Да и биосчетчик Луурга никогда не ошибается! Это последние разумное существо…

 На красноватом экране перед единицей выстроилось двенадцать нулей.

— Разумное?! Это разумное существо, которое истребило самое себя! Круулл, Вы просто сошли с ума!

Дарранг громко захохотал, да так, что его благородный сиреневый оттенок кожи, стал густо фиолетового цвета, а слуховые поры расширились до такой степени, что казалось у него на лице три рта, центральный большой и два поменьше. Из всех его пяти глаз, расположенных по параболе, брызнули зеленоватые слезы. Наконец ведущий консультант Большого Эксперимента успокоился и посмотрев на младшего коллегу задумчиво произнес:

— Десять миллионов их земных лет. Такие колоссальные расходы, и все пуширху под хвост… Что ж придется начать все сначала!

Готовьте корабль с обезьянами.