Бабушкины сказы 2

День выдался на редкость скучным. А всё потому, что бесконечно шёл дождь.

— О как! Словно из ведра поливает, — говорила бабушка, поглядывая в окна.

В такую погоду гулять, естественно, не пойдёшь. Поэтому мы с сестрой уже переделали все свои дела. С самого утра мы рисовали. Для этого нам было куплено по одинаковому альбому для рисования. Одинаковые потому, чтобы у нас не возникало вопросов на тему «чей альбом лучше». Когда же рисовать нам надоело, мы играли в разные игры. В карточки, в слова, загадывали загадки и многое другое. Дождь прекращаться не собирался, и мы с сестрой ждали, когда наступит вечер. Ведь перед сном бабушка обязательно расскажет нам что-нибудь интересное.

— Идите чай пить! – раздался бабушкин голос.

Мы бегом понеслись на кухню.

— Я из подполья банку варенья достала. Клубничное. Сейчас с чаем попробуем.

На деревянной доске лежали ломти нарезанного белого хлеба. А в вазочке, в центре стола, конечно же, варенье. Аромат от него исходящий кружил голову и вызывал слюноотделение. Бабушка разлила чай, перекрестилась на икону и уселась за стол. Мы в это время старательно накладывали варенье на хлеб. Делали мы это очень осторожно, стараясь, чтобы с ложечки не упало ни одной капли на клеёнчатую скатерть. Как же это вкусно: ароматное варенье и белый хлеб! Почему-то дома, в городе, мне совершенно не хотелось хлеба с вареньем. А у бабушки всё казалось таким вкусным! Надо сказать, ели мы тоже очень аккуратно. Особенно боялись накрошить на пол. Мы хорошо помнили одну из бабушкиных историй о строптивой Устинье. Так звали одну бабушкину знакомую. Она жила когда-то неподалёку. И вот, в сильную грозу, она сидела за столом, и пила чай с хлебом. Баба, по словам бабушки, она была не аккуратная. И накрошила она много крошек под стол. И вот ест она, ест, а Ангел Хранитель ей и говорит:

— Устинья, подбери крошечки с пола. Нельзя так неаккуратно есть.

— Не подберу! – отвечала строптивая Устинья.

— Подбери, не гневи Бога, — уговаривал её Ангел Хранитель.

— Пока не допью чай – не подберу!

Тут окно как распахнуло ветром, да как в него залетела молния – в раз Устинью и убило. С тех пор, как рассказала нам это бабушка, мы больше всего на свете боялись накрошить под стол. Зато, привычка аккуратно есть осталась с нами на всю жизнь. Мудрая была наша бабушка!

— Ну как, вкусно? – спросила она.

— Очень! – ответили мы хором.

— Небось, давно у вас свербит историю послушать?

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — деланно запричитали мы.

— Ладно, расскажу вам историю. Эвона, как исстрадались за день без гулянки. Ну, слушайте.

Сказ третий.

— Когда кота нашего Бусого гладите, слышите, как он урчит?

— Слышим, — отвечаем мы.

— А вы знаете, что это не урчание, а песня? Это все кошки и коты песню поют.

— Песню? – удивляемся мы, — а какую?

— Курлы-мурлы,

Вилы и грабли

Стог метали —

Со стога упали.

Опять подгребали

Курлы-мурлы!

Бабушка пропела нам этот куплет ещё раз. Голос у неё был чуть дребезжащий, старушечий такой, но очень душевный.

— А почему – вилы и грабли? – спросили мы.

— Было это в давнишние времена. Тогда все скотину держали, а скотине – известное дело – сено нужно. Хоть лошадь у тебя, хоть корова. Или козы с овцами. По-за деревнями в те годы большие овины были. И в хороший год, в аккурат после Петрова дня, начинался сенокос. Событие это было! Особенно для тех, кто на дальние луга ходил. Девки в самоё лучшее наряжались, будто на праздник.

— А зачем? – не удержались мы.

— Ясно зачем! Перед парнями красовались! Жизнь ведь тяжелой была. Все работали, да и помногу. А на сенокосе хоть и труд, но раздолье. Косить начинали со светла́, то есть рано утром. Чем росистее трава, тем легче косить. А уж накосив, траву сгребали в валы и сушили до тех пор, пока не высохнет. Потом ужо и собирали сено в стога́. Для этого и нужны были вилы и грабли. Грабли-то вы видали: у меня на загороде* висят. Да и вилы есть, стоят в сарайке. Но не про то я говорю. Народ-от всё время сенокоса песни пел. Тогда радио не было. Про телевизор не знали даже. И песни людские далёко слыхать было. А в деревнях в это время почти никого не оставалось. Только совсем больные да кошки с собаками. И вот, как заслышится с издалей песнь, так кошки и начнут мурлыкать про вилы и грабли. Значит, сенокос к концу подходит: народ стога сметает и скоро в деревню вернётся. С тех пор кошки от удовольствия урчат и всегда про то славное время вспоминают! А теперь отправляйтесь-ка спать, небо выяснивает, смотрю. Завтра вёдро** будет. С утра вас на улицу отправлю!

*Загорода – так бабушка называла забор позади дома.

** Вёдро – Солнечно (устар.)