Барабашкин

Барабашкин

Чмокающий всхлип и треск рвущейся бумаги. Сна – ни в одном глазу. Осторожно, по стеночке, заглядываю в комнату. Пол, подоконник и даже одинокий табурет усыпаны рваными клочьями. Я даже сразу не понял их происхождение, просто замер и смотрел… смотрел как любимые, наклеенные ещё в прошлом веке, обои в весёленький цветочек превращаются в лохмотья.

В душе что-то вспенилось, поднялось волной к горлу. Экзистенциальный ужас перед непознанным, неизбежные перемены… Жгучий коктейль. Особенно для такого затворника, как я.

Нахлынули воспоминания… столько лет… Поднимаю клочок: детские каракули. Собачка. Как вчера… Анютка была совсем крошкой, мечтала о мохнатом друге, рисовала везде. А сколько слёз пролито над цветными открытками да наклейками! Пока Тошка не появился. О, вот и его работа. Бумажный вихрь не утихает. От греха, прячусь за угол. Любовно глажу шрамированный косяк. Да-да, их наглейшество точил когти. Хороший кот был Тоша...

Высунул нос: улеглось ли бумажное торнадо? Бумага снята как кожура с апельсина. Обнажились язвы штукатурки, тончайшая пенопластовая плиточка, созданная для потолка, а экранирующая зимнюю стужу, стыдливо выглядывает между двух голубых, в цветочек, полосок обоев. Кое-где, обнажив деревянную обрешётку, отвалилась штукатурка. Умели же люди в середине столетия эффективно использовать дендрально-фекальные технологии! Если бы не вмешательство извне, ещё лет надцать простояло бы. Замер, пытаюсь поймать разбегающиеся мысли. Возбуждён, аж приплясываю. Тихонько-тихонько. Ибо… А цепкая холодная рука сжала внутренности. Как на американских горках. Был я там с Анюткой...

… неожиданно вспучился плинтус. Пятьдесят лет тут стоял, а сегодня изогнулся, напружинился, лопнул. Зазубренный, с торчащим ржавым гнутым гвоздём-соткой, кусок доски пролетел у самого лица. Всё-таки — страх. И мне не стыдно, нет. Кто бы на моём месте остался равнодушным наблюдателем?

Плинтусы… Вспоминаю, как в середине Войны в комнату забежала мышь. Тогда у нас были только дощатые полы и щели по периметру. А я бегал за мышью, пытался её то ли усовестить, чтобы ничего не трогала, то ли поймать, голодно…

А стихия набирала обороты… Ошмётки «цветочков» перемежались с лозунгами советских ещё газет. Доски плинтуса высились беспомощной грудой. С треском и грохотом отлетел кусок подоконника. Вжался в уголок, пытаясь понять, что за сила орудует в моей некогда уютной комнатке.

В дверной косяк между кухней и залой воткнулся гвоздодёр. Сердце ухнуло… На этот косяк половина стены завязана. Тронь – придётся заново строить. Кинулся, попытался повиснуть на железяке и… запнулся о провод… телевизора нет, а кабель от антенны висит: непорядок. Упал, закрыл глаза, по-детски, ладошками. Проступили слёзы. От бессилия. Совсем старый стал…

В комнате раздался истошный женский визг.

*****

… наконец-то сбылась мечта идиотки. Вчера вожделенное «розовое свидетельство» и, соответсвенно, ключи были получены.

Квартиру я искала долго. Были важны район, планировка и сам дом. Новостройки отпали быстро — бездушные коробки. Многие же осмотренные старые квартиры могли похвастаться уникальной эргономикой: не отрываясь от заседания на фарфоровом троне, можно помешивать борщ. Не хочу.

Квартира (или же часть дома) в одноэтажном каменном строении девятнадцатого века — всего лишь 11 жильцов на двадцать гектаров, фруктовый сад, пруд в шаговой доступности и исторический центр за калиткой — покорила моё сердце с первого взгляда. Ещё и соседи милые: старички да взрослые пары. Вот только… вот только состояние: сжечь и создать заново. Сжигать, разумеется, слишком сурово. Монтировка-гвоздодёр и шпатель показались достойной альтернативой.

*****

Открыл глаза. В тумане слёз — бледная, растрёпанная, с безумными синими глазами девушка держится за гвоздодёр как за последний оплот реальности.

— Здесь же нет сквозняков, я проверяла, так? Померещилось! — девушка перехватила железяку. Замерла. — Ты Полтергейст, в смысле Домовой, да?

Я дёрнул за кабель. Девушка осела на пол. 

— А я в вас и не верила. Хоть и мультик смотрела. Можно я буду звать тебя «Барабашкин»? Ты мне что-то сказать пытаешься, да? – я мастерски пустил волну по кабелю. Чистый ковбой!

Девушка смешно хрюкнула, но, похоже, смогла взять себя в руки.

— Это что-то про косяк, да? – снова качнул провод. – Не бойся, я всё понимаю. Ты о доме заботишься. Он замечательный. А когда мы подружимся — это будет самая красивая квартира в районе. Веришь? Завтра специалист придёт, решит как лучше. Молочка будешь? А у меня кошка есть, рыжая. Мы втроём будем жить. Можно? 

+27
18:18
621
RSS
Ваше произведение принято на конкурс. Удачи!
18:26
Спасибо) Удача лишней не бывает
09:47
Очень понравилась Ваша история. Надеюсь, ЛГ и Барабашкин крепко подружились))) Удачи в конкурсе rose
20:51
Спасибо большое)