история моей любви

какими-то третьими странами
какими-то тайными тропами
деньгами гуманитарными
глобальными катастрофами
пути мои ширились зрели
потом пропадали к чёрту
потом приводили к двери
на этаже четвёртом
карабкалось счастье пламенное
в квартиру под звёздной крышей
сорок ступеней каменных
открыть ему двери вышла
стояли как два истукана
душный спускался вечер
напишут потом романы
об этой случайной встрече
знакам, людям — чем непонятней, тем лучше!
Для веса добавим ругательства, хотя бы лысого чёрта;
ладно, без лысого, случай счастливый — таки…
карабкаться по этажам — занимаюсь спортом,
значит, сорок ступеней к звёздам, логике вопреки, — сбила каблуки, со счастьем наперегонки,
бесхвостым, в смысле за хвост не поймаешь,
напишем «пламенным», — чтобы стоять в духоте дверного проёма,
(наверно, несло перегаром), от кого не узнаешь,
хорошо, что застала дома!
И рифма нужна для «романа»…
как «два таракана» — не то,
«кто там?» — лезет на ум «конь в пальто».
снова не то, пусть будет «два истукана»,
а можно было сказать, «два стакана»
и выпить за «случайную встречу»
на которую третьими странами с аэропорта,
тайными тропами, как партизанка,
с чужими гуманитарными средствами,
кое-кто был бы рад возмутиться,
можно за него помолиться;
с угоном самолёта международного,
наконец-то вскарабкалась к тебе на чердак!
То есть — мансарду! Виктория Левина!
Алилуйя любви! Простите, не смогла удержаться! Чем-то зацепило, каким-то боком, наверное, счастьем; не смотря на пародийный оттенок… повинную голову меч не сечёт; всё-таки конкурсное стихотворение, а тут я нагрянула — охотница до чужого счастливого случая! Ещё один прикол высмотрела — сама карабкалась и сама же себе дверь открыла… психоделия, однако. «Вот моя гостиная, это спальня, моя кровать, а на ней я и мой муж! — или ещё один случай из анекдота: „Откройте!“ — »А это кто?" — «Это я!» — «Я-а? На фиг. на фиг! Ну, уж, нет!»