Нож с красной ручкой

Мы навестили родные места, расположенные в глухом углу Псковской области, неподалеку от райцентра Дно. Ближайший поезд на Петербург прибывал на станцию только через три часа, и семья ломала голову, как убить время. Мой старенький папа, а ему перевалило за девяносто, сидя на вокзальной скамье, развлекал необыкновенными историями.

— Вы думаете, это просто лес? – начал он очередную байку. – Однажды в нем я столкнулся с перемещением во времени, но, будучи махровым материалистом, не поверил себе.

Мне было меньше сорока, и я коротал отпуск в деревне. Стояло необыкновенно жаркое для наших мест лето, мы быстро управились с сенокосом – помогли деду, а потом наступило грибное время.

Дед отказался идти в лес: по слухам грибы еще не выросли из-за царящего зноя. А я решил попытать удачу.

Рано утром я двинулся по грибы, прихватив с собой корзину, флягу с водой и недавно купленный складной нож с красной ручкой и отпечатанным на ней знаком качества. (1)

С утра парило, и я, пока добрался до леса, выпил полфляги. В лесу было прохладно и тихо – ни шороха падавших листьев, и стука, производимого дятлом. Лишь издалека доносились голоса проснувшихся на заре птиц.

Я шел знакомыми грибными тропками и с каждым шагом понимал, что все мои усилия тщетны, и сегодня не удастся найти даже захудалую сыроежку. Дед, оказывается, был прав, предлагая подождать грибного дождя, после которого косяками полезут и боровики, и подосиновики, и даже редкие в наших местах черные грузди.

Внезапно я споткнулся о корягу и упал, а, поднявшись, не узнал окружающий лес. Вместо ольхово-березового мелколесья вокруг высились черные ели. А под ними мелькали коричневые шляпки боровиков.

Меня охватил азарт: я продвигался вглубь чащи, по пути срезая грибы и укладывая их в корзину. Лесной воздух был пропитан влагой, пахло мхом и хвоей, а вскоре потянуло резким ароматом багульника, что указывало на близость к болоту.

Так и есть: под ногами уже хлюпала болотная жижа, и я замер на месте. От запаха багульника у меня заболела голова, и я уже хотел повернуть назад, как вдруг услышал сдавленный крик. Это было странно – неужели мне почудилось? И тогда крик повторился, что заставило меня осторожно продвигаться по краю болота.

Через несколько метров моим глазам открылась следующая картина: в полутора метрах от того места, где я стоял, болото затягивало внутрь мальчика лет десяти. Он погрузился в жижу по пояс и уже охрип от крика.

Недолго думая, я наклонил растущие у края деревца, чтобы несчастный мог ухватиться за них. Не сразу, но моя задумка удалась: сообразительный мальчик вцепился в ветки и постепенно освобождался из страшного плена. Поблизости валялся ствол срубленной кем-то ольхи: я подтащил ее поближе и подсунул под тело мальчика, и он вылез наружу, грязный и испуганный.

— Как ты попал в болото? – спросил я. – Откуда ты?

— Из Гнилиц, — дрожащим голосом ответил спасенный.

Из Гнилиц? Но ведь деревни с таким названием не существует – в тридцатые годы ее переименовали в поселок Коммунар, и молодежь понятия не имеет о старом названии. Мальчик, очевидно, в шоке от происшествия, поэтому и выдал всплывшее неизвестно откуда название.

— Хочешь пить? – ласково спросил я, наклоняясь за фляжкой.

Поднявшись, я обнаружил, что и темные ели, и болото, и спасенный мальчик пропали, а вместо них меня снова окружало мелколесье.

— И новенький нож пропал, — вздохнул рассказчик. – А грибы остались.

Папа обвел нас взглядом и закончил:

— Ну что, чем не перемещение во времени?

Мы с недоверием отнеслись к рассказу папы. И моя взрослая дочь процедила скептически:

— Бред. И чтобы покончить в дедушкиными фантазиями, предлагаю погулять по городу. Но в магазины я не хочу – пойдем в музей, что ли? Есть же в этой глуши музей?

Музей пустовал. До закрытия оставался час, и пожилая служительница провела нас по залам с традиционной выставкой быта помещиков и крестьян.

Среди прялок, льняных полотен, потемневших от времени икон и разнокалиберной керамики, мы увидели портрет мальчика в синей матроске. На картине стояла дата – 1903 год. Нарисованный умелыми мазками отрок смотрел на нас сквозь время ясными голубыми глазами, в которых застыл непонятный вопрос. В руке он держал нож с красной ручкой.

— Вижу, вас заинтересовал этот портрет, — произнесла служительница. – На нем изображен Михаил Андреевич Субботин, сын местного помещика из Гнилиц. Странная история с ним приключилась однажды: он заблудился в лесу и почти сгинул в болоте. Но его спас неизвестный. Парнишка клялся, что этот человек растаял в воздухе у него на глазах. И оставил это.

Она ткнула указкой в изображение ножа, на котором угадывался полустертый знак качества.

(1)Знак качества – обозначение, использовавшееся для маркировки серийной продукции высокого качества, выпускавшейся предприятиями СССР.