Изгой

                                                                                                                     Изгой

            Кем бы я мог стать при другом стечении обстоятельств? Учителем? Судьей? Трудно сейчас об этом рассуждать, а может, и не стоит. Все прошло. Финальный занавес. Я стал тем, кем мне предначертано было стать свыше, пройдя путь от офицера французской армии до Императора Франции. Чего мне еще желать? Всевышний подарил мне прекрасную жизнь, которую я никогда ни на что не променял бы. Порой трудно вспомнить все что было. Баталии, которые я прошел, которые многие считали непобедимыми, цель изменить страну и вернуть французскому народу веру в себя, заткнуть рты пруссакам, австрийцам и англичанам, вместе с их шавками, именовавшими себя роялистами. Было все: хорошее и плохое, победы и поражения, преданность и предательство, изгнание и возвращение. Я поднял с колен Францию, опустил на землю самодовольных австрийцев и пруссаков, никто не верил, но я смог покорить Землю Фараонов (Египет) и усмирить Россию. У меня было много врагов, но равных мне не было. Никто и ничто не смогло сломить меня – Наполеона- великого Императора Франции.

           Находясь в изгнании, я думаю о многом. Вспоминаю, анализирую все, что было. Людей, которых я потерял, преданных мне до конца жизни, Мюрона, который пожертвовал своей жизнью, прикрывая меня от пуль во время неудачного перехода через мост, принадлежавший австрийцам (итальянская кампания). Маршал Ланн — человек чести и эталон мужества, один из немногих, кто мог мне сказать все, как есть. Находясь при смерти в агонии, он заповедовал мне остановить войну, заключить мир, одуматься — таковы были последние слова Маршала Франции Лана, погибшего в сражении при Эсслинге. Я помню всех и люблю по сей дней тех, кто не отрёкся от меня: свою мать, которая всегда была со мной и не отрекалась от меня даже тогда, когда меня предали все мои братья и сестры, и Жозефина, несмотря на все размолвки и недопонимания, и даже после нашего развода не отрекалась от меня. Мы поддерживали связь, несмотря ни на что.

          Остров Святой Елены сам по себе помогает мне вспоминать все то, что со мной происходило. Его изоляция от мира напоминает меня, он такой же, как и я — один. Изгой. Хоть я и был в центре внимания, чувство одиночества меня преследовало, я не был как все и сам это понимал. Может, это и давало мне силы идти вперед, не оглядываясь назад. Высокие кипарисы острова напоминают мне о тех вершинах, которые я достиг. Любуясь красотой этих скал, о которые ударялись волны, я невольно вспоминал решающие битвы и военные кампании, в чей успех никто не верил. Они были недосягаемы для других, но не для меня: Тулонская битва — мой первый триумф, итальянская кампания, прозванная историками «шесть побед за шесть дней», египетская кампания, битва при Аустерлице и Фридландское сражение, после которых уже никто не усомнился в том, что я смогу усмирить Россию. Стоило ли мне после подписания Тильзитского мира воевать с Россией? Я и Александр I имели что-то общее, мы могли в союзе добиться многого, но козни Англичан дали о себе знать, и мой вспыльчивый характер тоже. Но это была не просто военная кампания и захват новых территорий. Эта была битва наций, умов и стратегов. Царство лесов и снегов стала решающим переломом в истории, обернувшейся против меня, и стало исходом и посланием, что Россию не победить огнем и мечом. Есть, что вспомнить о хорошем и плохом.

          Ночи на острове Святой Елены красивы. Я раньше не думал, что звездное небо может так притягивать своей красотой и бесконечностью. Смотря на луну, я вспоминаю свою первую любовь еще в те годы, когда я был молод. Я очень сильно ее любил, считал минуты до наших встреч. Для меня не было важно, сколько я ее ждал, стоя около ее подъезда в холод, в снег, я был готов отдать все, только бы увидеть ее. Смотрю на луну и вижу ее образ: нежные черты ее лица, алые губы в игривой улыбке, мерцающие огоньки в ее глазах, то, как она меня слушала и, когда надо было, возвращала с небес на землю. Эти глаза подобны красоте луны. Я вспомнил слова восточных мудрецов, с которыми общался в Египте. Они сравнивали женскую красоту с лунным светом, эти слова я никогда не забуду, они звучали так: «айын-нуру», что означает «лунный свет». Я ее любил искренне, но нашим судьбам не суждено было соединиться. Она вместе со своей семьей уехала в Новый Свет. Как бы я не старался ее найти, все заканчивалось провалом. Аурели навсегда осталась в моем сердце, недаром ее имя означает золотая.

           Эх… сколько всего было. Я ни о чем не жалею, и благодарен Богу за то, что Он подарил мне такую жизнь. Жизнь полна взлетов и падений, побед и поражений, любви и жизни. Сожалеть о чем-то поздно и бессмысленно. Если бы был шанс прожить жизнь заново, я бы прожил ее также.

Я чувствую, что скоро я покину этот мир. Я этого не боюсь, я жил достойно и уйду красиво. Бог мне судья.

Тамерлан Ильдрым