Калейдоскоп из слов

Калейдоскоп из слов

Апельсиновое крымское солнце мягко и торжественно уходило в сторону моря, загадочно скрываясь с глаз немногочисленных отдыхающих, прогуливающихся по набережной в Балаклаве – небольшом черноморском городке с двухтысячелетней историей. Среди зрителей этого парадного и немного грустного действа находилась и молодая певица Апполинария, которая стояла, облокотившись о перила вместе со своим высоким и броским спутником. В руках у молодого человека кроме пакета с семечками была профессиональная фотокамера и огромный пляжный зонт, уже сложенный и висящий за спиной.

— Вик, как же это здорово, что мы – здесь на западном побережье Крыма! – воскликнула светловолосая худенькая девушка,- в Ялте солнышко уходит за горы и подобной красоты там просто не cуществует. Схожие по торжественности и настроению закаты только на Кавказе, в детстве я отдыхала с родителями в Туапсе и запомнила это. Но сегодняшнее зрелище – исключительный шедевр природы! Ничего похожего я никогда не видела.
Лина от радости подпрыгнула и поцеловала своего молодого человека в щечку. Он обхватил ее за талию, привлек, потрепал по волосам.
— Ты – мое чудо! — Викентий, так звали нашего героя,- выразительно посмотрел на девушку, вздохнул, но не произнес больше ни слова.
Взявшись за руки, молодые люди побрели вдоль уютной набережной, напоминающей декорации к дореволюционным фильмам. Лодки, привязанные к берегу характерно и каждая в своем ритме покачивались, омываемые усиливающимся прибоем. С моря, с его северной стороны подул влажный ветер.
-Не желаете совершить вечернюю прогулку? – Услышали они голос, доносившийся с пирса. Тембр говорившего был сочен и бархатно-низок. На одной из лодок стоял и покачивался, скрестив руки на груди, тучный мужчина средних лет, чем-то напоминающий итальянского гондольера и в похожей широкополой черной шляпе.
Парень и девушка переглянулись, озорство мелькнуло во взглядах, а также интерес и испуг одновременно. «Гондольер» уже не сомневался и принялся отвязывать лодку от пирса…
Они поплыли вдоль живописнейших берегов западного Крыма, в гротах которого снимали реликтовый фильм «Человек-амфибия».
Хозяин лодки назвался Георгием, в Балаклаву приехал на сезонные заработки из Чуфут-Кале, поселка в районе Бахчисарая. Он рассказал также, что судно свое приобрел пару лет назад и не жалеет, бизнес, несмотря на низкие расценки, его кормит, отдыхающих много и желающих полюбоваться на берега – не меньше. Подобно гондольеру, он развлекает туристов украинскими песнями, которые на слух столь же певучи, минорны и лиричны, как и итальянские.
Молодые люди сидели во время морской прогулки, обнявшись, и с интересом поглядывали на причудливые резные гроты, уютные заливы и искрящуюся от не исчезнувших еще солнечных лучей гладь…
Вскоре светило ушло далеко за горизонт и довольно быстро стемнело. В приглушенном свете сумерек морская прогулка приобрела таинственность, и легкий оттенок той особенной грусти, что переживаем мы после каждого захода солнца.
Викентий смотрел на девушку с трогательной нежностью и лиризмом, которые были присущи его поэтической душе. Молодой человек сочинял остроумные стихи и часто выступал с ними на литературных вечерах. А по своей основной профессии он был журналистом и трудился в молодежной газете в Санкт-Петербурге.
Апполинария, напротив, ничего романтичного в этих мгновениях не ощутила, она по-прежнему размышляла над вопросом выбора, с которым ей пришлось бы столкнуться рано или поздно. Дело в том, что девушка проживала в столице, а ее друг был коренным питерцем и переезжать в Москву вряд ли собирался. В родном городе у него была любимая работа, родители и к тому же он не очень жаловал столицу за суету, лояльность к приезжим и отсутствие, как ему казалось изысканного вкуса у москвичей.
Вначале своего романа молодые были счастливы, но когда встал вопрос о совместном проживании, возникли трудности, никто из них не хотел идти на компромисс и переселяться в другой город.
Лина уже подумывала о расставании с Викентием, но приняла его приглашение провести отпуск вместе, возможно в последний раз прикоснуться к призрачному и мимолетному счастью, а потом разойтись. Вик о ее рассуждениях не догадывался, о своем решении девушка решила объявить в последний день их путешествия. До него оставалась целая неделя беспечной жизни и расслабленного существования.
Поэтому глубокую романтику настроения Лина сейчас не услышала, ее подсознание уже простилось с молодым человеком и не пропускало тонкие лучи его души в ее душу.
И этот чудесный морской вечер и эта прогулка казались ей обыкновенными и разве что познавательными. В окрестностях Балаклавы девушка была впервые и любовалась милыми пейзажами, представляла себе, как снимали в далекие шестидесятые фильм про Ихтиандра. Она смеялась и грызла семечки, а ее спутник пытался запечатлеть ее на фоне таинственных тронутых уже сединой наступающего вечера утесов.
— Чудо мое, тебе не страшно?
Девушка удивилась:
— Чего я, по-твоему, должна бояться?
— Плывем неизвестно куда и штормить начинает… Может быть повернем?
-И не думай! На море должно качать! Мне даже нравиться. Ведь это еще не шторм? – задала вопрос хозяину лодки.
-Вообще-то лучше вернуться, мы же на утлом суденышке, темнеет, боюсь, скоро станет совсем неуютно…
-Нет! Продолжаем плыть дальше, мне интересно, что там за поворотом!
Мужчины переглянулись.
-Только до той скалы и обратно,- тихо, но твердо ответил Георгий.
-А название у скалы имеется?- поинтересовался Викентий.
-А как же! Это знаменитый мыс Фиолент – за ним заканчивается Балаклава, место это имеет богатое прошлое, но вы лучше обо всем в путеводителе почитаете, у меня с датами путаница, скажу только, что в древности на самой его оконечности греки возвели храм Богини Артемиды.
-А что означает его название?- робко поинтересовалась девушка, по всему было видно, что рассказ провожатого ее заинтересовал.
Георгий довольно улыбнулся.
— Вот, что интересно: слово это «фиолент» существует в языках разных народов и имеет соответственно различный перевод, поэтому до сих пор не установлено, кто первый окрестил его именно так. С греческого название переводится, как «Божья страна», с итальянского – «неистовый», а с тюркского – «тигровый».
— Вы полиглот? – спросил Вик «гондольера».
-Простите, кто?
-Владеете несколькими языками?
-Что вы! Просто изучал эту тему, вожу людей сюда, поэтому и рассказывать что-то приходится… А языков не знаю. Только русский и украинский, и то — со словарем.
Все трое рассмеялись. Но неожиданный резкий порыв холодного ветра погасил улыбки путешественников.
-Девушка, может быть, в другой раз? Видится мне, мы с вами не доплывем. Море начинает штормить, не зря же итальянцы нарекли Фиолент неистовым – по причине частых штормовых ветров! А нам еще и возвращаться, — настаивал Георгий.
Но Лика была неприступна. Она не послушала своих спутников и настояла на своем.
— Вы так интересно рассказывали и еще хотите, чтобы мы отказались от путешествия к Фиоленту! Нет уж, осталось чуть-чуть, обидно поворачивать…
-Так-то оно так, но как бы вы, барышня, не пожалели о сказанном…
-Я никогда не сожалею о своих поступках,- уверенно ответила Апполинария.
Девушка не отступила от своих слов даже тогда, когда лодку стало раскачивать так сильно, что брызги морской воды окатили всех троих с головы до ног, и они лишь чудом не оказались выброшенными за борт.
-И это все по вашей милости,- повторял Георгий, пытаясь балансировать на волнах в своем суденышке,- правильно говорят, что женщин слушать не надо! А мы пошли у вас на поводу и вот – результат!
Георгий кричал сквозь усиливающийся рев взбесившегося вдруг моря. Викентий крепко обнимал девушку, которая уже сама начала сожалеть о своем решении.
-Я, правда, не знала, что будет так страшно! – кричала она, но волны словно обезумели в тот день, они с упорством и неистовой силой пытались бороться с отважными путешественниками и непременно потопить лодку.
На горизонте вспыхнуло небо и погасло, зарево было недоброе, пурпурно-стального цвета, молнии расчерчивали свинец тяжелых туч пополам, а грозовые разряды угрожающе взрывались где-то поблизости…
-Возвращаться нет смысла, идти на верную смерть я не стану, нужно переждать грозу здесь,- приказал Георгий.
-А это возможно?- спросила за двоих девушка.
-До берега уже далеко, не доплывем,- пытался перекричать вой ветра хозяин лодки,- но, если дотянем до того утеса – мы спасены.
— А что там? – Пыталась спросить Лина, но ее неумелый крик тотчас был подхвачен ветром и унесен в море.
Злая и недружелюбная стихия пыталась отогнать лодку в открытое море — мужчины, налегая на весла, что было сил, рулили к утесу.
Несколько тягостных минут продолжалась неравная схватка, прежде чем путникам удалось покорить непогоду и вырулить в нужном направлении. За уступом показался маяк, находившийся на самом краю скалистого утеса, который далеко выступал в море, создавая иллюзию острова. Они пытались причалить к небольшому пирсу. Вдруг на берегу появилась человеческая фигура, накрытая брезентовым плащом…
Это был маячник, он оживленно суетился, махал руками, пытаясь помочь нашим путешественникам. С его помощью удалось втащить лодку на берег. Мужчина провел промокшую команду к себе в башню…
Не веря собственному спасению, вся троица несколько минут, не выдавала даже элементарных эмоций и слов благодарности: путников колотило, только сейчас путешественники осознали, что остались в живых только чудом…
Служитель маяка оказался невысоким мужчиной средних лет, подвижным, улыбчивым бородачом, с добрыми глазами сказочного персонажа. Весь его облик говорил об уединенном образе жизни, вместе с тем была в нем какая-то располагающая к себе притягательность и простота в общении.
После того, как гости переоделись в теплую одежду, любезно предоставленную им хозяином маяка, разговор продолжился за накрытым столом, на котором кроме чайника и стаканов в медных подставках, возвышалось блюдо с горячими хрустящими пирожками и стояла банка абрикосового варенья.
-Вы нас спасли, спасибо вам, но позвольте узнать ваше имя,- начал Георгий, обращаясь к служителю маяка.
— Клавдий Павлович,- не дожидаясь конца благодарственной речи, представился спаситель.
-Странно,- вырвалось у Апполинарии,- так называли только римских императоров… Имя у вас редкое какое!
-Мама была уверена, что родится дочь и выбрала ей имя – Клавдия, а родился я и она решила ничего не менять,- оправдываясь, начал служитель маяка.
-Теперь понятно, но отчего у вас здесь все какое-то необычное? – Допытывалась любопытная девушка.
-Что именно?
-Да хотя бы эти вкуснейшие пирожки! Откуда они у вас? Ведь вы проживаете в уединении…
-Каждую пятницу мне привозят еду на катере из Балаклавы, а там, как известно, выпекают самые вкусные на весь Крым булочки и пироги. Сегодня как раз пятница, а для вас я их подогрел их в микроволновке.
-А что это за труба, приставленная к окну? — Не унималась Лина.
-Обыкновенная подзорная труба, при помощи которой я наблюдаю за приближающимися судами…
-А можно посмотреть? – Обрадовалась девушка, которая окончательно пришла в себя и обрела свою обычную восторженно-любознательную манеру общения. – Это должно быть интересно, наблюдать за грозовыми раскатами!
За высоким стрельчатым окном мелькали молнии, и ничего кроме плотной стены дождя различить было невозможно. Хозяин маяка внезапно погасил улыбку на своем благодушном лице и резко перегородил девушке дорогу к телескопу.
-А вам, барышня, я не доверю немецкую оптику времен первой мировой. Эта труба – настоящий раритет, в нее смотреть разрешается только мне самому…
-Вот это уже странно, — констатировал друг Лины.- Труба закреплена, стало быть, её уронить невозможно, почему же нельзя?
Ничем не прикрытое беспокойство обозначилось на лице пожилого мужчины, было видно, что он пребывал в растерянности. Викентий встал и уже направлялся к подзорной трубе.
Клавдий и ему перегородил путь.
-Я же ясно выразился – нельзя!
В этот момент раздался голос Георгия, уплетавшего тем временем пирожки:
— Ну не хочет человек показывать вам трубку и не надо, мало ли какие причины…
-Не вижу причин,- ответил настырный Вик.
-Вам не терпится узнать? – Вдруг спросил Клавдий.
-Вы же сами подогреваете наше любопытство своим запретом!
-Ну ладно, коль вы так хотите… Из вас троих в нее может заглянуть только девушка,- маячник медлил, видно, что такого рода откровение никак не входило в его планы,- только ей я доверю заглянуть в свое будущее…
-Что вы сказали? Я не ослышался – в будущее?
-Именно так, эта труба не простая, вернее это не подзорная труба вовсе, а калейдоскоп…
-Вот как!- Лина всплеснула руками, глаза ее лукаво сверкнули,- вы не представляете себе, как вы мне поможете! Именно сейчас мне так необходимо знать свою судьбу! А вы, судя по всему именно тот самый человек…
Собеседники ее не поняли, тогда девушка рассказала им следующее.
Будучи школьницей, в такой же ненастный день возвращалась она домой из школы, как вдруг дорогу ей перегородила цыганка. Родители ей запрещали общаться с цыганами, поэтому девочка поспешила увернуться от навязчивой гадалки. Но женщина в ярком платке схватила перепуганную девчушку за руку, открыла ладонь и проговорила:
-Не бойся, я не скажу тебе ничего про жизнь твою и денег с тебя брать не стану, ибо встретится на твоем пути человек, живущий у моря, который поможет тебе увидеть свою судьбу.
Та цыганка больше ничего не сказала Линочке, но девочка хорошо запомнила эту женщину со странными темными глазами, не похожую на остальных цыган, и ее рассказ так похожий на сказку…

Теперь, оказавшись в этом отдаленном от цивилизации месте, на самой западной оконечности Крыма, девушка вспомнила то давнее предсказание. И башня, и странная труба, а также слова маячника о том, что только ей одной он сможет показать калейдоскоп, говорили ей о том, что это не случайное совпадение. Как вовремя ей встретился этот пророк, ведь она так страдает от своих мыслей по поводу Вика. Несмотря на то, что она твердо решила расстаться с молодым человеком по приезде в Москву, душа ее была не на месте – а правильно ли поступает? А вдруг Викентий – ее судьба, предначертанная ей, единственная ее любовь, а она оставит его, не заметит, пройдет мимо и будет наказана? Ей больше не пошлют чувство столь же сильное и волнующее или она все же должна расстаться с Виком, чтобы открыть сердце навстречу тому единственному, кто ее ждет?

— Это покажется вам невероятным, — откликнулась на предложение маячника Апполинария,- но я всегда знала, что у меня будет шанс узнать свое будущее, а теперь я уверена – вы поможете мне сделать это.
— Вы хорошенько подумали, девушка? А может быть, не стоит? Я вам должен кое-что растолковать, прежде чем вы примите окончательное решение…
Клавдий встал и не спеша, слегка шаркающей походкой ушел в соседнюю комнатку, чтобы принести табак. Как и подобает истинным морякам, он курил только трубку. Мужчина нарочито медленно набивал ее табаком, затем закурил, наслаждаясь каждой затяжкой. Потом звучно прокашлялся и внимательно посмотрел на Лину.
-А ты – смелая! Скорее всего, решения своего не изменишь!
-Извините, Клавдий,- перебил его друг девушки, — А отчего такая странная избирательность? Почему ей можно, а нам нельзя заглянуть в ваш чудо-телескоп?
— Мне сложно объяснить вам, молодой человек, лучше примите это как данность. О том, что ко мне однажды придет девушка и, обратится за помощью, я знал до того, как встретил его.
-Кого?- Георгий дожевал, наконец-то, угощение хозяина и включился в обсуждение.
-Того, кто подарил мне этот калейдоскоп, вернее дал мне его в аренду, до конца моей жизни…
-Вы говорите загадками, что все это значит? Или вы нас просто разыгрываете? Скорее всего, вам скучно здесь одному, а мы вас сильно порадовали своим присутствием, и теперь вы забавляетесь, — Парировал недоверчивый Вик.
— Кто вы? – Спросил просто и как нельзя кстати Георгий.
Клавдий улыбнулся, как-то смущенно и растерянно.
-Вы провидец, адепт неизвестной религии, а, может быть, просто игрок?
-Ни то, ни другое, ни третье… Я – отшельник, философ, сознательно выбрал для себя уединенное существование… Но, как известно, если в одном месте убывает, в другом прибывает. В обмен за утерянную радость общения с другими людьми, мне подарили этот калейдоскоп, он помогает мне размышлять о вечном…
— Как поэтично, но верится с трудом, — снова заговорил Викентий. А как же общение с нами, оно получается никак не входило в ваши планы?
-Отчего же? Я ждал вас, ибо при помощи этой самой трубы я смог вычислить даже час вашего прибытия. А вас разве не удивило, что я поджидал вас на улице, как только ваша лодка поравнялась с маяком?
Это заявление сильно подействовало на команду недоверчивых, они поутихли и как-то по-новому взглянули на этого странного мужчину, что проживал в одиночестве на маяке «на семи ветрах» у мыса Фиолент.
Взгляд Викентия потеплел.
— Ну, допустим, вы нас дожидались, даже угощений заготовили, в это можно поверить, но в голове никак не укладывается – зачем вам все это?
— Мне бы и самому хотелось ответить на сей вопрос… Для чего мне это? Любое событие происходит не просто так в нашей жизни, а для чего-то. И, скорее всего, для качественного роста, улучшения нас самих или же для развития души. Все должно идти по поступательной, поэтому и каждая встреча в нашей судьбе важна. Не нам все это расшифровывать, надо принимать как есть.
— Вы, действительно, философ, Клавдий! – воскликнул Георгий.
— Я подумала и решила,- вставила слово Лина,- что готова узнать свое будущее, какое бы оно ни было.
— Иногда его лучше и не знать, так легче и проще жить. Знание обрекает на дополнительную ответственность и на еще большую зависимость от фатума. Счастлив тот, кто не ведает, потому что он свободен. Вы меня понимаете?
— Очень интересно, продолжайте! – Слушавших начало увлекать то, о чем говорил Клавдий. Так, постепенно он завладел сердцами прибывших.
Море успокоилось и вторило настроению путников.
— Но я полна решимости,- произнесла Лина,- и хочу заглянуть в ваш чудо-калейдоскоп…
-А я и не сомневался, девушка! Я уже говорил, что знал о вашем появлении. Вставайте, Линочка к окуляру и смотрите…У вас есть право повернуть трубу только три раза.
— Мне откроются всего три судьбоносных момента?
— Можно считать и так… Три шанса, три возможности и три пути.
— Хорошо, что будущее предоставляют выбирать,- пошутил Вик.
— Не всем и не всегда. И потом это не совсем выбор, через каждую историю ей все равно придется так или иначе пройти… Выбор свой она сделает не сегодня, а лишь в конце каждой истории – оставаться или идти дальше?
— Мы заинтригованы,- высказался за мужчин Георгий.
— Ей нельзя говорить об увиденном, поэтому вы ничего не узнаете. Лучше помогите убрать со стола и отнести грязную посуду в мойку.
Мужчины встали и принялись хозяйничать. Апполинария подошла к окошку.
Клавдий вынул калейдоскоп из специальной подставки и протянул девушке.
— Поворачиваешь три раза — смотришь, затем снова три раза мешаешь стеклышки – снова смотришь и так три раза, все понятно?
— Более чем, давайте мне волшебную трубку скорее!
— А вот поспешность в любом деле противопоказана! Известное правило, не суетись и все у тебя в жизни получится,- мягко и успокаивающе ответил маячник.

Девушка прикоснулась к прохладной металлической поверхности круглой блестящей трубы, которая оказалась неожиданно тяжелой. Затем с характерным шуршанием повернула калейдоскоп три раза и поднесла окуляр к правому глазу…
Ожидала увидеть обычные разноцветные стеклышки, складывающиеся в симметричный орнамент, но таковых не оказалось – вместо них по полю разбросаны были лишь буквы…
Как же ей понять свое будущее? Но буквы неожиданно заплясали и сами стали складываться в слова, а Лине только оставалось их, затаив дыхание, прочитать. Это был небольшой текст, из которого поняла девушка, что ее ждет счастливая любовь с Викентием…
-Этого не может быть! – гневно закричала она,- это неправда!!!
-Но откуда ты можешь так уверенно говорить – ведь каждый из нас не знает будущего! – спокойно ответил Клавдий.
-Про это я знаю и без подсказок! Вы – шарлатан! Вы специально все это подстроили, это все Вик! Это твоих рук дело?- гневно спросила девушка.
Перепуганный молодой человек удивленно пожал плечами. Он явно ничего не понимал.
Апполинария продолжала возмущаться:
— Не правда! Я уже все решила! Этому не бывать! Я отказываюсь читать дальше! – она чуть ли не швырнула трубу Клавдию, тот ее чудом поймал.
-Все! Довольно! Я уезжаю!
-Дорогая, здесь транспорт не ходит – мы уедем отсюда все вместе,- Вик пытался успокоить любимую.
-Ты можешь повернуть колесо судьбы еще два раза, — напомнил Клавдий.
-С меня достаточно, вы – фокусник, я вам не верю! Вы сговорились с Викентием!
-Что? Я вижу его в первый раз!
Лина лишь недоверчиво рассмеялась в ответ.

Апполинария сдержала свое слово. К трубе она больше не притронулась, а по возвращении в Севастополь, где молодые люди снимали домик у самого моря, собрала свои вещи и, оставив Вику записку, преждевременно уехала в Москву. Она это сделала специально, дабы бросить вызов судьбе и тому, что она прочитала в чудесном калейдоскопе. Она собиралась бросить Вика, значит так и будет и никак иначе – она это всем докажет. А всякие пророчества-шарлатанства ее не интересуют больше – в них все неправильно, не по ее сценарию…

Напрасно Викентий пытался вернуть девушку, он бросился за ней в столицу и, когда понял, что теряет ее – умолял вернуться, но Апполинария была непреклонна. Девушку после той странной истории на маяке, как будто бы подменили. И что же она там прочитала? – думал молодой человек. Скорее всего, что он – не ее судьба. А другого и быть не могло. Но он не особо верил в предсказания, поэтому решил, во что бы то ни стало, вернуть Лину.

* * *

Прошло три года. Певица Апполинария зазвучала на центральных радиоканалах. Ее стали узнавать на улицах, а вместе с начинающейся известностью пришла к ней любовь в лице молодого композитора Виктора Зарянского. Красивый юноша, похожий на Апполона, был добрым и веселым другом, нежным любовником и эрудированным философом, всегда и всюду отличником. Вокруг молодого человека роились девушки, которые с обожанием смотрели на него, а он предпочел всем им Лину, и это обстоятельство грело душу молодой певице. Она пребывала в то самое счастливое время ее жизни на седьмом небе. Не давала покоя девушке одна мысль: про то, что было сказано в том калейдоскопе. Несомненно, было в этом что-то, но она не стала смотреть до конца, сама виновата и обязана исправить эту свою оплошность.
Сказав любимому, что едет на гастроли, отправилась девушка в Крым, в Балаклаву…

Сердце дрогнуло, стоило ей увидеть вновь море цвета индиго, какое бывает только в Севастополе, желто-серые, поросшие зеленью прибрежные склоны, живописные гроты и тихий почти сказочный городок, над которым возвышается древнейшая, продуваемая местными ветрами, оттого сильно разрушенная крепость Чембало. Лина по крутой тропинке, идущей вдоль берега моря, взобралась вверх, к крепости и постояла на самом краю высокого уступа, откуда открывалась захватывающая дух, панорама.
Совсем скоро она узнает, что ждет ее впереди. Она не сомневалась, что ее судьба была теснейшим образом связана с композитором Зарянским.
Добраться до башенки маяка по берегу было куда сложнее, чем по воде. Тропинка то и дело сворачивала в сторону холмов и уводила от моря, огибая наиболее опасные для путника участки над морской пропастью. Пришлось потренировать мышцы и полазать по отвесным скалистым ущельям, прежде чем оказаться в нужном месте. Но лишь заметив вдали знакомую полосатую башенку, девушка чуть не упала, наткнувшись на забор из колючей проволоки…

Территория маяка была огорожена, и попасть внутрь было не просто. Пришлось Лине, рискуя пораниться перелезать через это неожиданное препятствие.
Заработав несколько ссадин и порезов, девушка бежала по узкому пирсу к маяку.
Постучала – никто ей не открывал. Затем кто-то долго возился с замком, дверь с обратной стороны характерно позвякивала, наконец, ей открыли. Но это был не Клавдий, а какой-то совсем юный человек.
— Мне Клавдия Павловича.
— Он уехал к родителям на Урал, у него отец заболел…
— А…калейдоскоп он оставил?
— А вы кто будете?
— Апполинария…
-Тогда проходите, Клавдий предупреждал, что вы приедете, и будете смотреть в калейдоскоп два раза.
-А вы кто? Новый маячник?
— Временно замещаю, меня Петром звать. Вот йод и пластырь, вы же поранились. А это то, зачем вы приехали,- юноша протянул девушке заветную трубу…
— Спасибо.
Калейдоскоп показался Лине еще тяжелее, чем в прошлый раз. Гостья повернула корпус три раза, затем заглянула в окуляр…
Буквы, как и в тот грозовой день, сами сложились на ее изумленных глазах в читаемые слова. Она увидела снова имя – Викентий! А также небольшой текст про любовь и счастье.
— Этого не может быть!- Девушка отшвырнула калейдоскоп, как и в прошлый раз, — это обман – у вас тут только один текст, в прошлый раз – было тоже самое!
— Не может быть,- спокойно возразил Петр,- просто в вашем случае это подтверждает фатальность этого предсказания. И третий раз вы можете увидеть этот же текст. Будете смотреть?
— Нет желания,- оборвала его Лиина и хлопнула дверью.
Обратная дорога была отнюдь не усыпана розами. После преодоления колючего забора, девушка села на уступ над морем, чтобы обработать все свои ранки.
И зачем она только так сильно рвалась сюда? Смысла в этом не было никакого!

По возвращении в Москву, Апполинария влилась в бурную творческую жизнь востребованной певицы. Зарянский окружил девушку заботой и вниманием, посвящал ей прекрасные мелодии, с ним Лина была вполне счастлива, а свою поездку в Крым и историю про испорченный калейдоскоп, хранившийся на мысе Фиолент, она пыталась не вспоминать и вовсе.

У молодых не было особых разногласий, они регулярно встречались, любили друг друга, и дело продвигалось к неминуемой и счастливой свадьбе, о которой бурно судачила пресса. Однажды они собрались в Париж, и девушка заглянула в паспорт Виктора, но документ выпал из рук ошеломленной девушки.
— В чем дело? – спросил Зарянский.
— Здесь написано – Викентий….
— Ну да, так нарекли меня при рождении, но имя слишком старомодное и не прижилось. Все и называют меня Виктором, по-моему, мне оно идет больше.
— Невероятно, что же ты мне сразу не сказал!- Лина с быстротой лани бросилась к жениху, обвила гибкими руками, сжала что было сил, приговаривая:
-Я и не сомневалась, что ты – моя жизнь и судьба!

С того дня Лина успокоилась, что все в ее жизни идет по предначертанному плану и, что ее ждет невероятное счастье с красавчиком Виктором.
Дни полетели, похожие своей безмятежной неторопливостью с вкраплениями светских мероприятий и гастролей. Ничего не менялось в жизни молодых счастливых влюбленных в течение трех лет. Только Зарянский не спешил делать девушке предложения, хотя жили они давно вместе. Лина недоумевала, а Виктор вообще не думал об этом. В его хорошенькой голове звучали мелодии, которые он с поспешностью перекладывал на бумагу и продавал, считая это своим единственным предназначением. О семье не помышлял и вовсе.
Все чаще вспоминался девушке калейдоскоп-предсказатель на западной оконечности Крыма, где когда-то возвышался храм богини Артемиды…

Не выдержала певица и умчалась в один прекрасный день туда, по обыкновению прикрывшись гастролями. Ведь она тогда не прочитала всего. А вдруг с Виктором ее ждала только любовь, а семья у нее будет с кем-нибудь другим?
Знакомые пейзажи Тавриды не думали меняться, здесь было сказочно красиво и нереально красочно: сочные и яркие цвета скал, неба и моря били в глаза и в сравнении с тусклыми красками московской осени поднимали настроение.
Апполинария уверенно топала по живописной узенькой тропинке по направлению к мысу Фиолент. Она как следует подготовилась к поездке: для преодоления забора из колючей проволоки переоделась в комбинезон и варежки из прочного материала. Быстро справившись с задачей, она уже стучалась в металлическую дверь маяка…

Девушка ничуть не удивилась, увидев Клавдия.
-Я к вам, можно?
-Проходи, дочка. Не поверила в прошлый раз? А жизнь подсказала тебе обратное, я верно говорю?
-Это так, просто имена у них оказались схожи. Я думала, что речь идет о том молодом человеке, Викентии, а оказалось, что это Виктор.
-Не понял, расскажи, по порядку, а я пока чаек заварю.
Маячник ушел, прихрамывая, гостья заметила, что Клавдий как-то сильно постарел и стал как будто бы ниже ростом, хотя прошло не так много времени.
-Отчего ты такая неуверенная? Откуда в тебе это? – начал он, как ни в чем не бывало, разливая чай в граненые стаканы,- сомнений у тебя больше, чем решений. Запомни: если любишь, то никакие калейдоскопы судьбы тебе не пригодятся, ты их просто не заметишь, пройдешь мимо. Неужели ты так никого и не полюбила?
-Наоборот! Любима и счастлива, только…
-Кажется, я понял – твое чувство не может окрепнуть, ибо ты – одержима только собой и твои проблемы тебя интересуют больше, чем все остальное?
-А как может быть иначе? Разве не у всех так?
-Любовь предполагает первенство другого человека во всем без обиняков и зависти. Когда дороже другое существо, и только такое сильное чувство при полном доверии друг к другу и предельной честности может сделать человека счастливым. Увы.
-Скажите, вы испытали нечто подобное? – спросила любопытная девушка.
Пожилой мужчина тяжко и распевно вздохнул. Что-то и у него было не так,- подумала Лина.
— В свое время, заглянув в калейдоскоп, я увидел в нем то, что меня удивило и испугало. И я бросил ему, то есть судьбе вызов, не услышал я того, что прочитал. Понимаешь, можно сто раз читать одну и ту же книгу и видеть в ней лишь забавный сюжет и только сто первый раз услышать то, что хотел тебе шепнуть автор. Именно шепнуть, ибо о сокровенном не говорят вслух, поэтому любой писатель или пророк вынужден шифровать свои послания… Я понятно выражаюсь? – Клавдий отечески и как-то умиленно взглянул на девушку, словно бы ей было всего годов пять или семь. Но Лина поняла его и то, что он жалеет ее, опекает. Она с благодарностью на него посмотрела, кивнув.
-Вы интересно и доступно объясняете, продолжайте.
-В моем пророчестве были и буквы и смысл, но то скрытое я не сумел распознать тогда. Понял спустя годы, когда было уже поздно… Я навсегда потерял ее, свою единственную любовь.
Глаза Лины вспыхнули разом, юных особ всегда прельщает рассказ о сильном, пока что загадочном для них чувстве. Стало понятно, что сидящая перед ним красавица, любви еще не познала… Любовь пока только томилась в ней, ища выхода. Видимо, этот ее Викентий не смог разбудить ее или не успел, ибо всему свое время.
-И вы до сих пор любите ее? – Спросила девушка, округлив свои и без того большие глаза.
-Да, это так…
-А имя ее вы можете назвать?
— Какое это имеет теперь значение… Хотя, назову – мне приятно произносить это самое прекрасное имя – Ифигения…
— Но ведь так называли героиню одной из легенд Крыма, а у греков она звалась Артемида, на этом месте в древности…
— Не продолжай, я знаю все это. Это та самая девушка и есть.
— Но ведь прошло столько времени!
-Истинной любви не подвластно даже время – бездушный счетчик и пожиратель всего живого.
На мгновение девушка решила, что перед ней обыкновенный сумасшедший…
— Бывает так, — продолжил мужчина,- что не мы выбираем, а нас выбирают. В своем прошлом воплощении я любил ее, потом других девушек, но память эта в виде редчайшего исключения была подарена мне вместе с калейдоскопом ею же, поэтому я тут, на месте ее храма, служу своей богине и с ее разрешения иногда заглядываю в эту трубу или позволяю заглядывать туда тем, кто нуждается.
-А как же вы с нею общаетесь?
-Теперь только во сне. Я не рассмотрел в ней судьбу, отверг, за это расплачиваюсь теперь своим отшельничеством. Но я счастлив, ибо служу своей женщине, пусть она лишь призрак.
— Но мне кажется, это как-то, не совсем нормально, — с сомнением в голосе произнесла девушка.
Клавдий смолчал.
-Не верите, можете уходить. Я провожу вас.
-Нет, я верю вам, и загляну в окуляр судьбы снова.
Глаз девушки окунулся в холод металла, труба была, так же, как и в прошлые два раза – как из морозильника.
Завертелся буквенный вихрь, замелькали знакомые слова, из которых соединялись предложения…
Снова совсем небольшой текст про ее любимого, за которого она выйдет замуж, имя его не менялось – Викентий…
Значит, она постоянна в своих чувствах. Это хорошо, придется смириться с неторопливостью Виктора и ждать. Раз тому судьба, ей стало легче. Лина вздохнула.
— Что-то не так? – услышала она голос Клавдия.
-Я думала, там будет другое имя…А мне снова дали понять, что это Викентий и никто другой.
-Тот молодой человек, что был с тобой в прошлый раз?
-Нет, уже другой, а имя тоже, хоть и редкое. Мне так везет.
Маячник нахмурился, стал закуривать трубку.
-Ты уверена, что это другой Викентий?
— Более чем. Это мой жених, вернее почти муж.
— Никогда ни в чем нельзя быть уверенной без подтверждения.
— А что в таком случае посоветуете?
— Есть только один способ проверить…
— Как?
Глухой раскат грома где-то со стороны моря, как и в тот день, когда девушка попала сюда, возвестил о начинающейся непогоде.
— Один из двух может посмотреть в калейдоскоп в виде исключения…
Апполинария рассмеялась.
— И как вы себе это представляете? Я должна буду попросить их приехать сюда?
— Не надо просить. Мы проверим это сейчас и здесь. Клавдий открыл нишу, занавешенную пыльной тяжелой занавеской. Из ее недр выглянул человек, кого она боялась увидеть и нарочно гнала все последнее время. Это был тот, в кого певица была влюблена когда-то, еще тогда во время своего путешествия по Западному Крыму и даже тогда, когда решила порвать с ним. На какое-то время молодой красавчик, композитор Зарянский сумел излечить ее от этого ненужного для ее звездной жизни наваждения… Успешная певица и талантливый музыкант, они в отличие от ее старого друга составляли идеальную пару, о них часто и с удовольствием писали в прессе, и ей не стыдно было появляться с Зарянским на светских мероприятиях и на отдыхе. И все же какая-то неведомая сила привела ее сюда, значит, девушка сомневалась в своем избраннике, который превратил ее жизнь не только в долгожданную и счастливую стабильность, но и в тревожную неизвестность, ибо предложения не делал, явно намекая ей на статус временной попутчицы.
Но никак не ожидала Апполинария, покупая билет до Севастополя, что судьба сделает игривый поворот в давно пройденное и в пережитое ею, отринутое и как ей самой казалось ненужное прошлое….
-Что ты тут делаешь? – удивлению девушки не было предела, в интонациях ее голоса чувствовалось раздражение.
— Здравствуй, мое чудо! – Викентий сделала шаг навстречу Лине, но она отшатнулась, как от прокаженного, отскочила к окну, за которым неистовствовала в своей беспорядочной злобе непогода.
— Я вернулся сюда затем же, что и ты – разобраться в хитросплетениях судьбы.
— А что говорит хозяин калейдоскопа? – Лина повернулась в сторону Клавдия, но тот куда-то исчез, благородно растворился, давая молодым самим выяснить отношения.
Девушка почувствовала себя загнанной в угол, снова попадающей под мощное влияние бывшего возлюбленного и решила сопротивляться.
-Смотри, не смотри – мы же все равно сделаем по-своему – разве я не права? Вот, в прошлый раз я не послушала этого сомнительного оракула и оказалась права – мне встретился потрясающий мужчина!
-Этот твой альфонс непонятной ориентации?
-Не оскорбляй моего жениха! Он только с виду только кажется женственным, на самом деле таких брутальных мужиков еще поискать!
Викентий рассмеялся.
-Ты сама-то поняла, что сказала? Может твой композитор и ангел, а ангелы априори не мужественны.
Лина промолчала, не нашлась, что ответить на очевидную правду.
-Так ты с ним счастлива? Тогда зачем приехала на этот край земли?
Опять он загоняет ее своей блестящей и безукоризненной логикой в угол! Надо нанести ответный удар!
-Да, я наконец-то нашла свое счастье, и мы скоро поженимся!
Викентий только ухмыльнулся.
В это время вышел из-за ширмы Клавдий с подносом в руках, на котором высились неизменные стаканы с чаем.
-После чая или сейчас посмотришь?- Он сказал это так буднично, будто бы смотреть в окуляр судьбы являлось самым привычным делом.
-Нет, после чая! – звонко ответила за молодого человека своим красивым и любимым народом голосом певица.
Все трое присели за небольшой столик, сосредоточенно размешивая сахар в стаканах, каждый думал, как ему с достоинством выйти из затруднительной ситуации. Разделяемые толстенной стеной молчания и отчуждения они пытались улыбаться и хвалить хозяина на ароматный чай.
-Как нельзя кстати этот ваш волшебный напиток! В лютую грозу, здесь на краю земли, на мысе Фиолент — это так романтично! – Лина пыталась держаться, как могла, делая вид, что ее ничуть не испугало или обрадовало появление Викентия! Ее Вика, которого она когда-то так обожала, до дрожи, до боли, до последнего атома…
Наконец, они осушили до дна свои стаканы, поставили с характерным позвякиванием на столик.
Над маяком сгущались тучи, одна мрачнее другой, казалось, они приготовились сегодня разрешить судьбы двух все еще влюбленных душ по-своему, завистливо разводя их в разные стороны.
-Я готов,- произнес молодой человек,- сколько сделать поворотов? – спросил он робко. Руки его дрожали, когда он поворачивал окуляр.
Лина довольно хмыкнула, ее женское эго ликовало: «Вик все еще в ее власти и решение зависит только от нее самой».
Лицо молодого влюбленного просияло, стоило ему вглядеться за пределы недоступного.
-Я так и думал, теперь мне нечего бояться! – он облегченно выдохнул.
-Еще два поворота,- напомнил маячник,- у каждого есть всегда два запасных варианта судьбы и два шанса на исправление ошибок.
-Мне достаточно, хотя не откажусь от такого удовольствия…
Он встряхнул трубу, слышно было, как рассыпаются от движения зеркальные буквы-стеклышки.
Игра судьбы и игра воображения – где граница между чувством и вымыслом, невидимая граница нашего отношения к происходящему? Никто никогда не узнает, как действует калейдоскоп судьбы и не поймет всей премудрой устроенности земных законов взаимодействия. Только наша вера и желание могут пробить неприступную стену фатума и сломить сопротивление вражеских, разрушающих все живое сил.
Вик верил в то, что они с его любимой будут вместе и будут непременно счастливы. Поэтому он и увидел в окошке заветные буквы… И понял их смысл, и любовался прекрасным именем, зазвучавшем для него среди мириад звездных скоплений — Апполинария!
Очередной ловкий удар грома-судьбы попал в громоотвод маяка, содрогнулись стены, глухой взрыв поразил всех троих своим упрямством и страстью к разрушениям…
Молодой человек бросился к Лине, которая потеряв от неожиданного вторжения равновесие, вцепилась в подоконник, и калейдоскоп выпал у молодого человека из рук….
Металлическая труба раскрылась, хотя не должна, ибо запаяна была прочно, и разноцветные буковки, нарисованные на стеклышках рассыпались по полу маяка.
Клавдий схватился за голову:
— Вот, почему мне не велено было его давать мужчинам, а только неуверенным в себе девушкам. А я нарушил обет древних греков! Что теперь будет!
— Что-то страшное? – в один голос спросили молодые люди.
— Извините, я виноват,- причитал Вик, но Клавдий его не слышал, похоже, плакал от отчаяния…
— Это все было ошибкой, все мои визиты, они вам причинили только страдание! — заключила Лина, и мы виноваты, значит мы должны ее исправить, -она ринулась к калейдоскопу и пыталась запихнуть разлетевшиеся буковки в трубку.
— А разбитые?- Вопрошал Вик,- что с ними? Я думаю, все бесполезно!
-Мы разбили нашу судьбу! И ее не склеить больше! – нашлась Лина, я завтра же уеду в Москву, и не ищи меня!
— Но сейчас нам некуда идти в такую непогоду!
-Оставайтесь на ночь у меня,- ответил Клавдий, этот непонятный человек, с тысячелетней историей.- Утром стихия уйдет, и вы поедете.
— Но как же вы будете без калейдоскопа? – Снова вопрошала девушка. И вы выбросите его?
-Теперь он никому не нужен, увы!
-Неужели от удара он потерял свою волшебную силу?
-А вы разве еще не догадались? – Клавдий хитро прищурился,- Калейдоскоп отражал лишь наши тайные желания, был эхом подсознания, не более… То, что мы хотели видеть….
-Неправда! Я хотела одно, а видела совсем другое! – завопила Лина.
-Выходит, ты в себе еще до конца не разобралась, дочка, только и всего….
Апполинария пожала плечами.
-Вы нас дурили, в таком случае калейдоскоп вы сможете восстановить, раз магии тут никакой нет.
-Я попытаюсь, но на это уйдут годы… склеивать ваши желания не просто…
-Выходит, я желала только одного человека все это время?
-Возможно, человек был тот же, но твои мечты разнились… Как бы тебе объяснить… Приходилось ли тебе читать одно и то же стихотворение в переводе разных поэтов?
— Бывало, помнишь, мы с тобой отмечали, чьи переводы лучше? – обратилась она к Викентию.
-Так вот, от одного перевода душа в пятки и сердце вниз, а от другого, вроде бы и красивого и высокопарного, на душе – пустота… Так и с тем, что ты увидела… Там ты прочитала некий текст, а вот, в каком стиле он был написан… Автором в данном случае выступала ты сама, твое подсознание.
-Как сложно и красиво! – восхитилась впечатлительная натура молодой певицы.

Они проговорили почти всю ночь, всю крымскую грозовую ночь, перебиваемые лишь затухающими раскатами грома. Тучи и гроза уходили на юг, к Турецким берегам. Многое открылось для молодых людей в ту ночь. Они поняли то, что было закрыто от них тысячами бездушных людей, чередой ненужных пустых затей и бесполезных для вечности поступков. Апполинарии открылось истинное понимание своего отношения к Вику. Она поняла, что не переставала любить молодого человек все эти годы. Они с Викентием теперь сидели на жестком диванчике маячника, обнявшись, молодой влюбленный с замиранием сердца ( а вдруг это сон?) поглаживал Лину по роскошным волосам, успокаивающе похлопывал по спине, шептал, чтобы маячник не услышал только им понятные слова…
Утром в стрельчатые окна маяка заглянуло приветливое ранее солнышко. Злые силы унесли с собой тревогу и вину за вчерашнее. Викентию уже не было так мучительно и стыдно за свою оплошность. Авось служитель маяка найдет способ починить свой странный и до конца не понятый ими калейдоскоп…

И это было так, ибо Клавдий и не собирался раскрывать им все секреты, приобретенные за тысячелетия. Он постарался приоткрыть им лишь небольшую щелку понимания законов бытия. И был вполне доволен результатами, ему даже было не жаль разбитой реликвии, хотя он и дорожил ею. Он знал, что однажды с ним случиться подобное, и это может произойти от одного лишь неверного шага, который он сам и совершил. Нельзя было помогать молодому человеку. Нельзя. Но он пошел на эксперимент и был наказан. Хорошо, хоть так. Он искупит промах и постарается собрать калейдоскоп, но не при помощи клея и инструментов, а с помощью добрых мыслей и молитвы. Он больше не ругал молодых людей, ибо был счастлив за них, если эта прекрасная девушка теперь обретет свое настоящее счастье – стоит ли расстраиваться из-за стекляшек?
Радовала глаз картина удаляющихся по горной дорожке, ведущей от маяка вверх, в обнимку влюбленных… Растроганный служитель маяка, затворил за ними массивную дверь.

* * *

Надобно сказать, что история эта, позаимствованная нами из дневника старого служителя маяка, найденного после того, как Клавдий таинственно исчез, имела свое продолжение…. Оставив шокирующие мемуары, которые тут же стали достоянием местного населения, маячник словно бы растворился в пучине моря и на территории Крыма нигде замечен не был. Напрасно велись тщательные поиски его необыкновенного калейдоскопа – его, ровно, как и его хозяина, след простыл. Скорее всего, этот странный человек, прихватил раритет с собой.
А история молодой певицы Апполинарии легко вычислялась по многочисленным публикациям в прессе. Вот, что с ней произошло после того, как она покинула Фиолент.
По возвращении в Москву она почти сразу же вышла замуж, но не за своего любимого Викентия, а за композитора Зарянского. Очевидно, тот сильно приревновал ее и, потеряв собственность из вида, сделал девушке незамедлительное предложение. Она отчего-то согласилась. Возможно, протрезвев, решила в очередной раз бросить вызов судьбе, коротая доказала со временем свою правоту: с Виком Лина развелась уже через полтора года.
Далее, судя по публикациям и интервью певицы, следовал довольно длительный период, когда она меняла кавалеров, очевидно выбирая лучшего. А, может быть, таким образом, продолжала начатую однажды борьбу с собственным чувством. Как вы уже убедились, упрямства и своенравия в этой девушке было хоть отбавляй.
Где все эти годы был Викентий и что делал – нигде не упоминается. Отчего молодой человек перестал бороться за свою любовь, и с кем был это время – остается только предполагать.
Правда это, вымысел или простое совпадение, но у нового служителя маяка довольно редкое имя – Викентий. Откуда он появился на территории Крыма – еще одна загадка, как и все то, что преследует историю маяка на мысе Фиолент.
Местные рассказывают, что иногда видят этого высокого мужчину с подзорной тубой в руках, будто бы в ранние часы выходит на крутой обрыв и подолгу глядит вдаль… Что это за труба и имеет ли она отношение к таинственной истории исчезновения Клавдия и его чудесного калейдоскопа, установить не удалось, ибо новый маячник оказался замкнутым и довольно странным типом. На прямые вопросы о своем телескопе он не отвечает и не любит посетителей, вежливо намекая им на нехватку времени.
Только одному гостю Викентий всегда рад. Говорят, что раз в год, в середине лета приезжает к нему худенькая женщина со светлыми волосами и подолгу живет у него. Их часто видят вместе на обрыве в ранние часы фиолетово-нежного крымского рассвета и в то таинственное время, когда день сменяется вечером и царственная южная ночь отбрасывает неровную тень на море и землю. Тогда две тени возникают на самом краю утеса и будто застывают в своей величественности, сливаясь с нарастающей темнотой крымского вечера. Если присмотреться, в руках у мужчины можно заметить длинный круглый предмет, который он иногда подносит к глазам, а если вам совсем повезет и подует в тот вечер западный ветер, то вы услышите, как волнующе волшебно звучит в тишине прибоя голос той женщины. Кажется, она очень проникновенно поет о вечной и трогательной любви…

 

Прочли стихотворение или рассказ???

Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.

И ОБЯЗАТЕЛЬНО нажмите значок "Одноклассников" ниже!

 

0
12:43
372
RSS
Нет комментариев. Ваш будет первым!