Котовирус

   Пятый день подряд кошки сидели на диване перед телевизором и, переключая каналы, следили за новостями. Новости не радовали. Дикторы, с частотой 200 Гц мелькая на экране, сменяли друг друга и на разные голоса докладывали об обстановке в стране и мире. Пульт ходил по лапам, как душа грешника по мукам.

Под влиянием пугающих известий кошки каждые два часа меняли медицинские маски. Кварцевали помещение, мыли лапы и пульт от телевизора дезинфицирующим раствором. Подбегали ко мне, измеряли температуру моего тела и ставили отметку в журнале наблюдений, попутно интересуясь золотовалютными запасами нашей семьи и где, и в каком банке я их храню. В ответ я кивал на полку, на которой стояла пол-литровая стеклянная банка, наполненная банкнотами разного достоинства России и Евросоюза и запечатанная крышкой. На боку красовалась этикетка, которая обещала 50% годовых. Банку мне подарила супруга на 23 февраля. Кошки благодушно хмыкали и убегали обратно к телевизору. Иногда строй мрачных теленовостей разбавлял свеженький голосок Евровидения и дом наполнялся безбашенными ритмами зарубежной эстрады. Кошки вскакивали и, смешно подёргивая коленками, кричали: «Uno, uno, dos, guatro».

— Как же мне всё это надоело! – кот Фёдор прыгнул на окно и, ударившись о стекло, сполз на подоконник и завыл от бессилия. – Выпустите меня! Нет там никакого котовируса.

— Сиди, балбес! – цыкнула Рыся. — Выпусти тебя, и ты обязательно принесёшь какую-нибудь заразу, а нам страдать? Нет уж.

— А, чё! Пусть идёт, — неожиданно заступилась за кота Муська.

Все дружно уставились на неё: кот с надеждой, остальные с подозрением.

— А как придёт, — продолжила Муська, — мы его на карантин и на две недели в подполье посадим. А? И лесенку уберём. Будем раз в день кидать туда гречку, чтоб не околел – всё какая-никакая потеха. А если околеет, то и гречки не жалко.

— В подполье нельзя, — заметила Мотя, — обязательно нам на зло околеет и будет вонять всё лето, пока в мумию не превратится.

— Тогда в баню или в сарай. Мне всё равно, — пожала плечами кошка и переключила канал.

В телевизоре что-то громко бахнуло, а финансовый аналитик бодро объявил, что рубль пробил очередное дно и бежать в обменники уже поздно.

Я засобирался в магазин:

— Кому, что купить – говорите быстро, чётко и по делу.

— Наполнитель для туалета три пакета, — крикнула Рыся, — а лучше пять.

— Пять-то зачем? – хлопнул Фёдор себя по лбу.

— И гречки 10 пачек, — добавила Муська.

— А гречку-то зачем?

— Это антидот, балбес. Спасать тебя будем от мук смертельных.

— Забери их с собой и выброси где-нибудь подальше от дома, — шепнула жена. – Бесят уже.

Я напялил ботинки, сгрёб в охапку котанов и вышел за дверь. Кошки повисли на мне, как обезьяны на пальме. Обвили хвостами шею и стали махать передними лапами перед самым носом, пытаясь побить то ли меня, то ли друг друга. Миновав сени и три двери, я вышел на крыльцо и разжал объятия. Хвостопопые макаки спелыми кокосами посыпались вниз и покатились в разные стороны. Последним свалился Фёдор.

— Раз, два, три, четыре, пять – я иду тебя стрелять, — закричал кот и вскочил на дерево.

Неуловимым движением лап выхватил наган и в растерянности застыл на ветке, как биатлонист на стрельбище, у которого осталось всего три дополнительных патрона и три незакрытые мишени. Мишени, стремительно перемещаясь, скрылись из виду. Фёдор зло сплюнул и спрятал револьвер в кобуру.

— Тебе-то что купить? – я потрепал кота по загривку.

— Егерской колбасы и бутылку коньяка.

— А коньяк зачем?

— Это антидот, — уверенно заявил кот и посмотрел на меня.

Увидев удивление в моих глазах, Фёдор покачал головой и по-дружески похлопал по плечу.

— Вечером посидим как нормальные мужики, а теперь беги в магазин и этим дурам гречки не забудь.