Критская сюита

                                     венок «коломенских сонетов»

О Крит прекрасный! Как же много дал
моей судьбе огонь твоих преданий!
Твоих садов причудливых миндаль,
твоей волны прибрежной целованье

во мне звучит который кряду день.
И Кносских парков благостная тень,

и кносских птиц, и взбалмошных цикад
над лабиринтом вечным Минотавра
шальное пенье. Чувственных наяд
мелькают тени вкруг святого лавра.

Пророчеств ради, лавр завезен в Крит,
чтоб Дафна убежать от Аполлона
смогла. И пышным деревом стоит
поныне в оформлении зелёном.

***

Моей судьбе огонь твоих преданий
поведал тайны Зевса. Вглубь пещер
привёл, где, сын далёких мирозданий,
жил повелитель древних биосфер.

Жил, нимфами воспитанный едва,
мечтающий о роли божества.

Как обаял Европу белый бык,
в котором тешил Зевс своё либидо,
как он к беглянке чувственной приник –
поныне в нашем мире не забыто!

Родился Минос – Крита мудрый царь,
культуры и искусства покровитель.
Всё началось с пещеры – копоть, гарь,
андроидов подземная обитель.

***

Твоих садов причудливых миндаль
растёт на Крите дико и свободно.
И аромат его уносит вдаль
приливов бриз стихии первородной.

Как дышится, какой вокруг парфюм
ликёров ароматных, лёгких дум!

Весь остров, как сплошное амаретто,
благоухает вешним миндалём,
предгория в цветистое одеты
и розовым колышутся огнём.

И если рифмовать со словом «рай»,
то рифма получается не сильной.
Цветений розовых свободный сильный край
и марципан истории красивой!

***

Твоей волны прибрежной целованье –
как слёз Эгея скорбная печаль.
Так царь-отец проносит упованья
увидеть сына милого. И вдаль

глядит, не отрываясь. Белый парус
увидеть в море – всё, о чём мечталось.

Тесей плывёт. Он радостен и юн.
Несёт победу к трону Ариадны.
Уже вдали края песчаных дюн,
прибрежный бриз наполнил парус ладный.

Да только чёрный цвет и парус свой
забыл сменить на белый сын беспечный.
Упал старик с обрыва на прибой,
сомкнулось море над печалью вечной.

***

Во мне звучит который кряду день
сказанье о Дедале и Икаре.
Дворец построен. Кипарисов тень
легла на Лабиринт для мерзкой твари.

Ужели Минос так несправедлив,
что вечным станет плен среди олив?

Дедал решил, что только крыльев мощь
из перьев птиц да воска, да ветра
смогли бы бедным узникам помочь
над Критом взмыть, лететь в страну добра,

в Сицилию. Но молодости пыл
сгубил Икара. И напрасно звал
его отец. Так солнца жар сгубил
того, кому Создатель крылья дал.

***

И Кносских парков благостная тень,
и трепет птичьих крыл, и звон цикады
меня уводят прочь от сути. Лень
додумать до конца о том, что надо.

А надо – Крит миносский, Лабиринт
и Минотавр, обманут и убит.

А Ариадна – как она ждала
Тесея из подземных лабиринтов!
А он её (такие вот дела...)
тогда покинул по уходе с Крита.

Хожу и чую – Минотавр убит,
Тесей в зените славы. К Дионису
уже готовит Ариадну Крит.
Не познан Лабиринт. Бездонны выси.

***

Над лабиринтом вечным Минотавра
вопросы без ответов. Только птицам
летать над Кноссом. Да ещё Дедалу
взлететь над неизведанным случится.

Идти и гладить стены, фресок стынь.
Да нить в кармане. Минотавр — сгинь!

И откупались жертвами, и каждый
страшился быть принесенным в подвале
в подарок Минотавру. (Мучим жаждой
и голодом – другого не давали).

Потом кляли на каждом перекрёстке –
исчадье, бык, любви порочной голем!
Ах, если б только знали вы, как остро
саднит душа в несправедливой боли!

***

Шальное пенье. Чувственных наяд
и нимф мельканье. Университеты
младого Зевса. Плотояден взгляд
Европу обаявшего атлета.

Быком прекрасным с золотым руном
явился он Европе под окном!

Печалится, рыдает Финикия –
как может бык прекрасную умчать?
Бывали женихи и не такие –
что выправка, что знания, что стать!

Да, только неестественная прыть
быка в руне да чувственность Европы
сумели Минотавра сотворить –
кровавого быка и мизантропа.

***

Мелькают тени вкруг святого лавра,
а Аполлон плетёт себе венок
из листьев дерева. Несносная отрава
для Пасифаи – будущий сынок!

Жевали лавр безумные менады,
дурману оргий и инцесту рады.

Оракула дельфийское сказанье
о том, что Дафна убежит на Крит,
да станет Пасифаей. В наказанье
родится бык. И будет там убит.

А лавр зазеленеет. И оливы
ему под стать – зелёный с серебром!
Здесь все загадки действенны и живы,
а всем разгадкам время не пришло.

***

Пророчеств ради, лавр завезен в Крит –
эллины проклинают культ Менады.
Лавр обесчещен. Но в себе таит
земную радость лунного обряда.

О, как был рад дельфийский Аполлон,
когда грехи очистил лавром он!

Оракулом владеть и помыкать
беспутной Пасифаей – это круто!
И бог благословляет ту минуту,
когда он лавр решился пожевать.

А тут уже жрецы – Пегас с Агием
провозгласили культ его. И вот
убит Пифон и прочие другие –
а лавр на Крите до сих пор растёт.

***

Чтоб Дафна убежать от Аполлона
смогла – венок лавровый и прикид
надела. В одеянии зелёном
стоит, как дерево. И покоряет Крит.

А Крит ликует, что Земли-богиня
сюда переселяется отныне.

Лавр пифиям жевать, охмелевать,
предсказывать грядущий ход событий:
чему на свете быть иль не бывать,
кому быть богом, а кому не быть им.

Но ясно так, как ясен божий день,
что листик лавра в супчик – панацея
от всех несчастий. Скажешь – дребедень?
А вот и нет. Богам – оно виднее.

***

Смогла. И пышным деревом стоит
на Крите Дафна. Жрица и супруга.
И благороден ствол. И весел Крит,
где потчуют наркотиком друг друга.

Неважно, что сестра готовит нить,
а брату – в лабиринте тёмном гнить.

Таких детей родить. Такое племя
от семени менад и от земли.
Такою ты была. В такое время
тебя на Землю боги принесли.

Андроидов, рождённых на планете,
селили здесь, растили генофонд.
Годились к проживанию и эти
места в Элладе и весёлый Понт.

***

Поныне в оформлении зелёном
чудесный остров, врезанный в волну,
блестит на солнце то пологим склоном,
то скальной глыбой мерит глубину.

В твоих пещерах Зевс и Пасифая
рождали человечество. Такая

тебе судьба отпущена в веках.
Живи в роскошном лавровом убранстве
с миндальным запахом на сахарных устах
богов эллинских, их войны и пьянств.

Икар безумный, пафосный Дедал
и Минотавр, в плену его страданий.
О Крит прекрасный! Как же много дал
моей судьбе огонь твоих преданий!