Любовь, о которой никто не знал

Звонок с урока, но она его едва слышит. Ева так и продолжает тихонько сидеть и кропотливо вырисовывать контуры его профиля. Такие четкие, ровные черты лица. Широкий лоб, безупречно ровный нос, серо-голубые глаза, темно-русые волосы и все это еще совмещалось с его удивительным умом и смекалкой. Для нее это был единственный парень в классе, который отличался от остальных не только мужественной и приятной внешностью, но и безупречной логикой и рассудительностью. 
Ева же была обычной, рядовой девочкой. Она неплохо соображала, но никто ее не замечал. Если попросить у любого одноклассника описать ее, то единственное, что он упомянет это густые черные волосы и вечно грустные карие глаза. Грустные же они у нее были неспроста. 
Сегодня – последний официальный школьный день. До выпускного остаются считанные дни, а она так и не смогла обратить на себя внимание того единственного парня, по которому так страдает.
Класс опустел. Учитель ушел, и Ева осталась наедине со своим рисунком его профиля. Воспоминания все чаще одолевали Еву, и она уже не могла сопротивляться, решив перебрать все те моменты, которые были связаны с ним. В принципе, Ева чуть ли не каждый вечер предавалась воспоминаниям и снова и снова прокручивала у себя в голове все их встречи, не упуская ни малейшей детали. Но сегодня эти воспоминания были особенными, словно она в последний раз так тщательно перебирала их, возможно, пытаясь найти хоть одну зацепку на то, что она ему была небезразлична…
***
Началось все с класса седьмого, как раз, когда Марк только перешел к ним в класс. По началу он ни с кем не общался, да и впечатление создавал далеко не дружелюбного человека. Ева с самого начала чувствовала, что в нем было что-то особенное, но еще не понимала, что чувства ее к нему – больше, чем просто симпатия. Ей нравилось, как он, весь сосредоточенный, строчил что-то у себя в тетрадке, будто разрабатывая новый закон физики. Пока все решали школьные задачи, Марк, казалось, был отречен от всей этой группы класса, делая совершенно другие вещи и решая совершенно другого уровня задания. На его парте лежали сборники задач мировых олимпиад по физике и математике, которые он с удовольствием щелкал одну за другой. Даже учителя восхищались его способностями решать задачи, которые им были не под силу. Именно это и привлекло Еву. Она еще не встречала неординарных парней, что заставляло ее попробовать узнать Марка поближе. 
И все же в какой-то момент Ева решилась сделать первый шаг. Во-первых, ей казалось, что он одинок и никто его не понимает. Она даже жалела его, когда видела, как он сидит один и буквально все одноклассники проходят его мимо. Во-вторых, ей безумно хотелось с ним пообщаться и понять его мышление. 
— Здравствуй! – проговорила радостно Ева, присаживаясь рядом с ним на школьную скамейку во дворе. 
Реакция Марка ее не очень удивила. Он лишь лениво посмотрел в ее сторону секунды две и вновь отвел взгляд, будто ничего не слышал. Ева даже не смутилась, наоборот, воодушевилась. Ей стало казаться, что он тот мальчик, как из фильма: молчаливый, задумчивый, таящий много секретов в себе и невероятно боящийся общества. Еве нравились такие и она всегда думала, что если встретит такого в жизни, то обязательно постарается сблизить его с классом. 
— Марк. Тебя же зовут Марк, верно? – спросила Ева, продолжая сиять по-детски доброй улыбкой.
Марк вновь ничего не ответил. Он лишь покачал головой, думая про себя, зачем она спрашивает то, на что и сама знает ответ. 
— Ты не очень общительный, я заметила.
«Обычная констатация факта. Зачем же она мне опять все это говорит, если это очевидно?!» — продолжал думать про себя Марк.
— Хм, ладно. Я хочу тебе помочь. Я тебя понимаю: новый класс, новые люди, учителя, которых ты не понимаешь, но с этим можно легко справиться, как только ты найдешь себе знакомых и друзей. Мы тебя поддержим. По крайней мере, я буду очень рада тебе помочь. 
Тут послышался звонок на первый урок и Марк, с облегчением, взял сумку и стремительным шагом стал направляться к входу.
Ева тоже быстренько встала и побежала в след за ним, прося подождать ее. Марк остановился и как только Ева подошла к нему на относительное близкое расстояние, он наконец-то заговорил:
— Если мне и нужна помощь, то помоги мне избавиться от твоей болтовни. 
***
Вдруг на плечо Евы опустилась чья-то рука. Она вздрогнула и тихонько вскрикнула. Это была ее дорогая учительница по литературе – Любовь Михайловна. 
— Урок уже был как полчаса закончен, Ева. Ты что, дорогая, домой не идешь? – спрашивала она Еву, смотря на нее с улыбкой. 
— Да, Любовь Михайловна, уже иду. Это я так, задумалась… 
— Понимаю тебя, моя хорошая. Но впереди еще много всего интересного! А года школьные быстро и так незаметно летят, зато потом воспоминания согревают душу.
Ева слегка приподняла уголки губ, пытаясь изобразить улыбку. Она была согласна – это еще не последний раз, когда она придается школьным воспоминаниям, а точнее, воспоминаниям о нем…
***
Ева медленно шла по дороге домой и была совсем не такой веселой, как остальные выпускники, которые, еще не дождавшись выпускного вечера, с радостью праздновали грядущее окончание.
У Евы было два пути к ее дому: один короткий и быстрый, а другой длинный. И второй она выбирала намного чаще. Так она сделала и в этот раз, в последний раз возвращаясь со школы. Только бы вновь пройти мимо его дома. 
Ей вновь вспомнилась, наверное, самая приятная ситуация, которая произошла с ними за эти годы:
Ева не теряла надежду. Она верила, что сможет найти подход к Марку и тот уже не останется таким равнодушным. 
За пару лет она стала лучше его понимать. Она знала, что он не любит, когда его отвлекают от процесса решения, не терпел подсказки и превосходство других людей, не разделяющих его мнение. Со временем он обзавелся друзьями, но Ева так и оставалась без его внимания, хотя она делала все возможное. На любых занятиях она пыталась поддержать его точку зрения, согласиться с его высказыванием, сказать свое мнение о литературном герое, чтобы оно было похожим. Она надеялась, что Марк хоть раз посмотрит на нее и улыбнется, но как бы она не пыталась – ему было все равно. 
Еве казалась ситуация уже совсем безнадежной, но ее осенила еще одна мысль. Марк очень часто ходит на олимпиады по математике, а Ева не отличалась плохими способностями в этом деле, так что недолго думая, она направилась к учительнице и выпросила ее дать математические задания, под предлогом желания поехать на олимпиаду. 
«Что же, задания взяты, – подумала Ева про себя. — Теперь можно попросить помощи у Марка». И с воодушевлённой улыбкой она побежала домой, с нетерпением дожидаясь следующего дня.
Ева долго не могла заснуть. До полуночи она сидела на подоконнике и думала, что скажет Марку. Сто раз она представляла в своей голове, как попросить его позаниматься с ней, судорожно подбирала наиболее подходящие слова, проигрывала его реакцию, от самой отрицательной до наиболее благоприятной, на которую она так надеялась. На часах уже час ночи, но Ева даже не думала ложиться спать. Она включила свет, встала перед большим зеркалом и принялась репетировать, постоянно меняя позу, интонацию и структуру вопроса.
«С чего же лучше начать? — думала про себя Ева. – Сразу же с решения задач или с общих тем? Хотя нет. Марк не любит пустой болтовни, он сразу почувствует, будто мне что-то от него нужно. Но он же не поверит, что меня отправят на олимпиаду, да и сама я не очень хочу. Это же просто предлог, попытка его разговорить, познакомиться поближе».
Постепенно, Ева все более и более погружалась в сомнения: «Он точно меня не так поймет. А если этим я сделаю все еще хуже? Нужно ли ему, разбирать со мной эти задачи, которые я и так решила бы. Это абсолютно плохая затея».
Время близилось к полуночи. Мысли Евы уже перепутывались, и она решила все-таки лечь в постель, но у нее совершенно не получалось сомкнуть глаза и хоть минуту не думать о Марке. 
«Так… Когда лучше его об этом спросить. С утра? Нет, а вдруг он откажет и тогда я буду мучиться весь школьный день, видеть его и осознавать, что я с ним даже ни разу нормально не пообщалась. Сделаю это в конце учебного дня. Тогда будет легче. Определенно легче.» — и с этими мыслями Ева и не заметила, как сон поглотил ее.
***
Утром Ева проснулась на полчаса раньше обычного. Она уже чувствовала глубокое волнение, которое только нарастало с приближением к самому важному событию этого дня. Волнение было настолько сильным, что она тайком взяла пару таблеток успокоительного, схватила школьную сумку, еще раз проверив, не забыла ли она распечатки с олимпиад, и мигом выбежала из дома на автобусную остановку. 
Учебный день оказался очень тревожным для Евы. У нее не получалось ни сосредоточиться на заданиях, ни слушать учителя, ни отвечать внятно на заданные вопросы. Мысли сбивались, сердце билось с каждым последующим уроком сильнее. Ева уже не ждала с нетерпением конца дня, она нервно поглядывала на часы и просила время задержаться, чтобы последний урок прошел мучительно долго, но зато отодвинул тот момент, за который Ева так глубоко переживала. Минуты шли, до конца урока осталось минут двадцать. Ева была настолько напряжена и озабочена своими мыслями в голове, что только сейчас осознала, что не посмотрела на Марка ни разу за этот день, что ранее бывало крайне редко. Да, что там редко. Никогда. 
Ева взглянула на Марка, а он все также, с чрезвычайно серьезным видом сидел и видимо думал о чем-то более масштабном, чем она. Еву передернуло. 
«Может все-таки не стоит?» — спрашивала она у себя, надеясь найти хоть одну причину, чтобы только не начинать с ним контакт заново. У нее вспотели руки. Она это почувствовала и стала тревожно вытирать их о свои коленки. Взгляд ее бегал из стороны в сторону. Она ведь даже сегодня ничего не поела в столовой. Совсем ничего в горло не лезло. Ева вспомнила то отвращение, которое вызывало еда. Она даже не смогла выпить чаю, потому что как только она пыталась взять кружку, ее руки начинали судорожно трястись, и Ева со стыда начинала краснеть. И стоило ей только встать и отнести нетронутую еду, как, не пройдя и пяти шагов, она уронила кружку и стекла вдребезги разлетелись. Ева вновь покраснела и мельком взглянула на Марка, но он, как и обычно, проявил совершенную безразличность. Тогда Ева успокоилась, главное, что он не заметил, какая она неуклюжая. Мнение остальных ее мало волновало. 
Пять минут до конца. Одноклассники, уже предчувствуя конец, начинали медленно складывать вещи и уже были на готовы ринуться из класса. Марк же сидел с таким же спокойствием, как и обычно, наверное, даже не замечая ничего вокруг. 
Все. Три часа дня. Урок закончен. Класс быстро пустел. Вот уже и учитель ушел, а Марк, не двигаясь с места все сидел и усталым взглядом всматривался в окно. 
Ева стала как можно медленнее собирать вещи, хотя до конца и не понимала, чего она ждет: то ли, когда он встанет и начнет собираться, то ли развернется и бросит в ее сторону хоть пару слов. Время уже затягивалось и собрав все вещи, Ева понимала, что больше оттягивать некуда. Все становилось слишком неловким. 
«Все, на раз-два-три я разворачиваюсь и начинаю разговор…» — проговаривала про себя Ева, впившись ногтями в сумочку.
— Ты что-то хотела у меня спросить? – Вдруг послышался голос из-за спины Евы. И тут прилив адреналина разогрел ей кровь, и она резко повернулась к Марку. Оказалось, что Марк стоял так близко, что ей даже стало некомфортно. 
— Д-да. – пролепетала Ева еле слышно.
— Тогда я слушаю.
Марк был слишком серьезным и слегка грубоватым. Вся эта серьезность и строгость, которая отходила от него, пугало ее, но и одновременно привлекало. Взглянув в его глаза, ей показалось, что в таких черствых людях просто нужно разобраться, распознать его душу и найти то, что смогло бы сделать его мягче. Внезапно, Еве еще сильнее захотелось его узнать, разговорить, понять. Ей так захотелось сделать что-нибудь приятное для него. Ведь, люди любят, когда им дарят добро? 
— Ты еще долго так молчать собираешься? – переспросил ее Марк.
— Ах, да. – опомнилась Ева, — Я хотела тебя попросить кое о чем.
Марк молчал, сохраняя спокойствие и дожидаясь сути. Вдруг Ева вспомнила, как Марк не любит долгих вступлений.
«Я же так долго вчера репетировала, неужели я не могу сказать все прямо и конкретно?!» — успевала еще мысленно ругать себя Ева.
— Да, точно, ты любишь конкретику. Это я помню. Тогда, я не буду разводить никаких речей вроде «Как дела? Как настроение?», а скажу все, как есть. Помоги мне, пожалуйста, с олимпиадными задачами! Не то, чтобы я собираюсь пойти на олимпиаду, но просто хочу потренироваться и развить логику. Если только у тебя есть время, потому что… – быстро тараторила Ева, пока Марк не оборвал ее.
— Хорошо.
— Хорошо? – переспросила Ева, смотря на него с большими удивленными глазами.
Марк лишь покачал головой в сторону двери и наконец, они абсолютно последними покинули кабинет.
На ходу Марк просмотрел задачи, которые были у Евы и лишь ухмыльнулся:
— Да, уровень, конечно, не мой, но так уж и быть. Помогу. Но, думаю, у меня есть кое-что более интересное дома. И задачи посложнее, и покажу тебе еще пару книг, раз уж ты так хочешь развить свою логику. 
Ева ничего не ответила. Она лишь шла за ним и слушала его рассказы про древнегреческий ученых, которые сделали невероятные открытия в точных науках. Ева так заслушивалась, что не замечала ни прохожих, ни машин. В общем, все, что окружало их, осталось как в тумане.
Всю дорогу Ева зачарованно смотрела на Марка, а он, в свою очередь, не умолкая говорил, даже не взглянув на нее ни разу. Казалось, будто он говорит сам с собой, но Ева этого не замечала. Она была счастлива, что хоть в предпоследнем классе ей удалось каким-то образом достигнуть его внимания.
Сердце ее билось учащенно на протяжении всего пути. Ева вообще не очень понимала, что с ней происходит. За все это время она ни разу не испытывала такого приятного чувства.
Ева даже не заметила, как быстро они очутились на пороге его дома. 
Марк неспешно открыл дверь и на удивление пропустил Еву вперед. С небольшим испугом, но в то же время и с тревожным любопытством она зашла в довольно узкую прихожую, которая имела немного небрежный вид. Чувствовалось, что гостей сегодня не ждали. Не успела Ева снять с себя пальто, как Марк резко потянул ее за руку и быстро провел ее в свою комнату. 
— Подожди здесь. Я скажу родителям, что с другом буду решать задачи. 
— Хорошо. – пролепетала Ева, даже не задумываясь, с каких пор она ему «друг».
Пока Марка не было в комнате, Еве удалось хорошенько ее рассмотреть. Комната была довольно мрачная из-за вечно задернутых занавесок. Еве сразу показалось, что Марку не по нраву дневной свет. Она даже представила, как мать по утрам будит его, открывает занавески, наполняя его полутемную комнату солнечным светом, а тот, с бурчанием встает и вновь зашторивает окна. 
Рядом с кроватью стояла тумба, завешенная одеждой. В комнате царил «живописный» беспорядок, наверное, вполне соответствующий его натуре.  
Самое первое, что бросалось в глаза при входе в комнату, так это рабочий стол. Единственное место, где был идеальный порядок. Толстые, красивые стопочки тетрадей, справочников и книг находились в превосходном состоянии. Все разложено по годам и степени сложности. Ева взяла одну из тетрадей и с интересом стала рассматривать ее. В ней все страницы были испещрены формулами, многие листы были перечеркнуты. Тут Ева уже не понимала ровным счетом ничего. Различные вычисления были написаны вдоль и поперек, на страницах практически не было ни единого пустого места. Все исписано. Вероятно, только гений мог разобраться в таком хаосе. 
Не успела Ева закрыть тетрадку, как неожиданно открылась дверь. Вошла женщина, невысокого роста, немного худощавая, но в то же время обладающая красивыми формами. 
Ева разволновалась еще сильнее и молилась, чтобы Марк быстрее вернулся, но как только женщина обернулась и одарила ее своим добрейшим взглядом, Ева сразу же глубоко вздохнула и ей стало спокойнее, чем обычно.
Выражение лица его мамы было таким благодушным, оно словно сияло от доброты, скопившийся внутри ее. Еве стало сразу тепло на душе, несмотря на то, что они и слова друг другу не сказали. Постояв так еще пару минут, в комнату вернулся Марк, и видимо, был немного удивлен.
— Мам? Я тебя искал. Что ты здесь делаешь?
— Марк, сынок. Может ты нас познакомишь?
По Марку было видно, что он не очень горел желанием знакомить Еву с его родителями, но делать было нечего.
— Ладно. Мам, познакомься, это Ева – моя одноклассница. Мы немного порешаем задачи и через пару часов она уйдет. 
Мама Марка опять же по-доброму взглянула на Еву.
— Очень приятно, Ева. Может сделать вам чаю?
— Да нет, спасибо. – вступила в разговор Ева, — я быстро, только разобраться с пару задачами и все.
Мать, поняв, что им лучше больше не мешать, так и не прекращая мило улыбаться, покинула их, оставив наедине. 
— Может ты положишь тетрадку на место? – недобрым тоном начал Марк.
Ева внезапно опомнилась и даже забыла, что тетрадь с его вычислениями находилась в ее руках, так еще и скрученной в трубку. 
— Ой! – растерялась Ева и стала лихорадочно пытаться выпрямить ее. – Прости пожалуйста, я такая неаккуратная. Прости!
Со стороны было заметно, как Марка бесила эта женская эмоциональность. Он резко подошел к ней, взял ее за плечи и развернул к себе лицом. 
— Так, если ты будешь продолжать верещать и говорить слишком много лишнего не по делу, у нас вряд ли что-то получится. – проговорил Марк и вытащил из ее рук помятую тетрадку. 
Ева, по своей природе, была излишне стеснительной. Она теперь не знала, как себя вести, что говорить, а что лучше оставить при себе. Марк сел за свое самое драгоценное место в комнате и стал перебирать стопки с задачами, ища более-менее подходящее для разбора. 
— Ты садись. Чего там стоишь? – сказал Марк, даже не оборачиваясь, только слегка отодвинув стул, стоящий рядом с ним.
Ева безмолвно потопталась еще секунд десять и также в тишине села рядом с ним, сия от счастья. Часть ее мечты сбывалась. 
— Ну-ка, покажи свои задачи. 
Ева робко протянула ему слегка помятые листы задач.
— Я смотрю в твоих руках все становится мятым. – ухмыльнулся Марк, что даже порадовало Еву, ведь она впервые в жизни увидела что-то похожее на улыбку на его лице. 
Марк недолго всматривался в условия задач и после сказал:
— И это ты не понимаешь?
— Нет, я понимаю, но просто не уверена. Я думала…точнее просто хотела…
— Так, стой. Без лишних слов. Ты бы и одна справилась с уровнем этих задач?
— Скорее всего. – тихо ответила Ева.
— Ну Слава Богу. А то я уже подумал, что нам придется весь вечер возиться с этими невероятно легкими задачами. Если что — могу сказать тебе ответы. А сейчас… сейчас я поищу что-нибудь посложнее, и поинтереснее. В общем, задания, в которых нужно не просто помнить формулу, но еще и подумать чуть-чуть мозгами.
Ева все также молча сидела, поражаясь, что те задачи для него показались такими простыми. Она, конечно, решила бы их, но уж точно не за пять минут… 
Так их занятия затянулись до самого позднего вечера. Решив задач двадцать, они оба откинулись на спинки стульев и глубоко вздохнули. У Евы кипела голова от количества информации, но в то же время она чувствовала себя самой счастливой. 
Ева обернулась и посмотрела в окно. Уже действительно было темно и совершенно неожиданно, она заметила стоящий сервиз с чаем.
— Ого, настолько с тобой мы погрузились в решения, что даже не услышали, как вошла моя мама. – по-настоящему удивленно сказал Марк, встав и налив им чая. – Держи. Ты, наверное, устала. 
— Немного. – скромно ответила Ева. 
— Вот. Попьем чаю, и я тебя провожу. Ты далеко живешь отсюда?
— Совсем нет. Минут десять идти. – говорила Ева, не веря, что Марк проводит ее до дома. Неужели ее мечта и вправду сбывается?
***
Они шли по узкой тропинке. На небе светились миллионы звезд, окружающие одинокую луну, которая тускло освещала им путь. Тропинка была узкой, им приходилось идти бок о бок, почти прижимаясь к друг другу. Иногда его рука касалась ее и с каждым прикосновением по ее телу пробегали мурашки. Она не понимала, что это… Когда многие девчонки уже испытали эти ощущения и эмоции, она узнала о них впервые только сейчас. В предпоследнем классе. 
Во время разговора, Ева вновь ощутила его руку, которая осторожно касалась ее руки. Но в этот раз это ласковое прикосновение медленно перешло в сплетение их рук. Внутри Евы словно разожглось пламя. Она не знала, что делать, как реагировать и вести себя. Она только сжала его руку еще сильнее и наслаждалась моментом. 
Вскоре они подошли к ее подъезду и в этот момент Ева почувствовала легкое расстройство от того, что уже скоро им придется расстаться. Она как можно сильнее замедлила шаг, только бы протянуть эти последние минутки в полном блаженстве. 
К сожалению, оставалось уже шагов десять до двери и подходя все ближе, Ева почувствовала, как Марк стал замедлять шаг и вскоре просто остановился. 
— Вот мы и пришли? 
— Да, – со скрытой грустью ответила Ева, хотя она все равно чувствовала безумное счастье. – Спасибо, что нашел для меня время и позанимался. Я, правда, очень благодарна.
Уголки его губ слегка приподнялись. Он на секунду взглянул в ее вечно печальные глаза и что-то заставило его подойти ближе и прикоснуться к ее приоткрытым губам. 
То, что произошло с Евой в этот момент, ее первого поцелуя – невероятно сложно описать, ведь это не просто ее первый поцелуй. Это поцелуй с тем, в кого она так давно была влюблена. И весь мир разом перевернулся для нее… Черная полоса ее жизни сменилась на белую. 
***
Так Ева и прошла весь тот путь, вспоминая эти моменты. И каждый раз, подходя к своему подъезду, она трепетно вспоминала свой первый поцелуй с ним. И последний. 
Ева была счастлива ровно один вечер. В последующие дни все возвратилось на свои места, будто ничего и не было. Поначалу Ева не понимала, что произошло, что пошло не так. Он же сам взял ее за руку, сам поцеловал. Он ей даже улыбался, и как ей казалось, очень искренне. Неужели он просто не придал этому значения? 
Ева начинала винить себя. Возможно, дело именно в ней. Зачем она так близко принимает все к сердцу? 
Она вновь подходила к нему, пыталась заговорить, выяснить хоть что-нибудь, что помогло бы ей разобраться в ситуации, но все напрасно. Марк ушел в себя еще сильнее. Он стал таким же сдержанным и равнодушным к ней. Когда она здоровалась, он проходил мимо, будто ничего не слышал. Даже не подарил ей ни одного мимолетного взгляда, кроме…
***
Выпускной вечер. Долгожданный день, который откроет новую дверь в жизни. Ева кое-как собралась с силами и настроилась в последний раз увидеть его и после стереть все, что напоминало о нем. Она надеялась, что в этот день он даст ей знак, который разрешит все ее вопросы. И Ева не прогадала. Знак был. 
Марк был одет в черный костюм, который превращал его в еще более желанного и привлекательного для Евы. Этот строгий внешний вид невероятно точно совпадал с его постоянно серьезным выражением лица.
В этот день они и встретились глазами. Она впервые увидела его глаза такими жалостливыми. Они были наполнены сожалением и виной. Ева не понимала, что это означает, пока не увидела, как к нему подошла невероятной красоты девушка, взяла за руку и поцеловала в щеку, словно оставляя печать собственницы.
У Евы задрожали ноги. Глаза резко наполнились слезой, что заставило ее быстро отвернуться. 
«Я больше никогда на него не посмотрю. И не вспомню».
***
И у нее это получилось. За последние сорок лет она не вспоминала о нем. Не вспоминала, но помнила. Каждый Божий день она просыпалась с мыслями о прошлом. Об их совместном прошлом. Все моменты автоматически прокручивались в голове, как бы она этого не хотела. С такой жизненной судьбой, как у Евы, тот вечер с ним так и остался самым счастливым в ее жизни. В какой-то мере, все эти школьные воспоминания помогали ей жить. Помогали вставать с кровати вновь и вновь, готовить завтрак, обед, ужин, поднимать детей, везти в школу, встречать мужа…
В общем, все было совсем не так, как она мечтала, а точнее, не с тем. Ведь, закончив школу, Ева как можно быстрее выскочила замуж, думая, что это поможет ей забыть о Марке.
Она уехала в другой город, сменила фамилию, муж любил ее невероятно сильно и она родила ему двух сыновей, но она никогда, никогда его не любила так, как Марка. Она ни разу не вспомнила о муже, когда он был далеко. Единственный человек, которого она хранила в своем сердце был Марк. Ее первая и последняя истинная любовь.
Она выходила замуж, представляя перед собой его, она засыпала, обнимая его в своих мечтах, она смотрела в темно-карие глаза мужа, но видела только серо-голубые…
Ева не могла полюбить мужа. Никогда. Как-бы он не заботился о ней, как бы не ценил. Он жертвовал много ради нее, он отдавал ей все тепло и всю нежность, а взамен получал лишь наигранную улыбку с вечно грустными глазами. Он был также идеальным отцом, и Ева очень дорожила этим. Это было единственным, что держало Еву рядом с ним. Она была ему благодарна за все, что он сделал и продолжает делать, но ничто не трогало ее сердца, ничто не зажигало огонь в ее глазах, ничто не окрыляло и не делало по-настоящему счастливой.
Она жила благополучно, но в то же время так несчастливо. Каждый день она думала, что нужно что-то менять. Она никогда и подумать не могла, что проживет всю жизнь с нелюбимым человеком и наступит тот день, когда уже будет не в состоянии что-либо изменить.
С годами у Евы стало плохо со здоровьем. Ее любящий, преданный муж находился с ней рядом, целуя морщинистую руку, а она даже смотреть не могла в его сторону. 
Однажды она просто сказала, чтобы он оставил ее одну. Так она и оставалась одна, со своими мыслями, почувствовав, что именно этот день и является для нее тем самым, когда у нее существует лишь один шанс изменить, может не ее, но чью-то жизнь.
Ева еле приподнялась с кровати, достала из комода листок бумаги и ручку. Она еще долго сидела, уткнувшись в листок, думая, что написать и как. Ее слабые руки потряхивало от былого волнения, словно переживала все те же чувства вновь. На ее лице то появлялась волшебная улыбка, которая продлевала ее жизнь, то она сменялась совершенно мрачным и печальным выражением, наполненным болью. Слезы ее текли по дряблым щекам, размывая чернильные буквы и оставляя пятна на листке. И все же собралась и исписала всю эту чистую страницу…

«Дорогой, Марк.
Пишу тебе я – Ева – твоя одноклассница. Наверное, это кажется смешным написать тебе, спустя столько лет. Ты, вряд ли, меня вспомнишь, и пускай. Это не главное. Главное, что я помню, и вспоминаю, и храню в своем сердце тебя. 
Честно признаться, и не знаю, с чего начать. Сейчас задумываюсь, зачем пишу эти строки и не могу подобрать ни единого оправдания. Сколько листов я исписала и скомкала, прежде чем написать это единственное, которое осмелилась тебе отправить. Кажется, вся жизнь уже прошла, чего боятся? 
Но, нет. Все эти годы, каждая мысль о тебе вызывала легкую дрожь и приятное волнение. Я думала пройдет. Пройдет сразу же после того, как увидела тебя на выпускном вечере вместе с ней. Мне было очень тяжело это видеть, но я знала, что стоит только нам разойтись по разным путям, и я забуду тебя, наши встречи, твои слова, твои глаза, руки, волосы… Но все напрасно. Я даже как можно быстрее вышла замуж, только бы очистить свои мысли от тебя, но как обычно происходит в моей жизни, все обернулось наихудшим образом. Я не то, чтобы не забыла тебя, я стала сравнить. Сравнивать тебя с ним и ничто мне в нем не нравилось: ни его внешность, ни ум, ни отношение ко мне, ни его присутствие. Я раздражалась от его возращения домой с работы, от его прикосновений, от его объятий и поцелуев, но я не могу сказать, что он был плохим мужем. Он был великолепным. Любил меня, уважал, заботился, ценил, все время звонил с работы, узнавая, как я себя чувствую. Он очень сильно любил наших детей, все свое свободное посвящал нам. В общем, делал все, что был в его силах, только бы нам было хорошо и комфортно. И я невероятно благодарна ему за это. Он действительно любил так, как бы ты никогда не смог. Я знаю, ты бы никогда меня не полюбил и осознавая это я страдала. Я промучилась всю жизнь, кроме тех школьных лет, когда видела тебя почти каждый день. Мне нравилось все в тебе: твоя грубость, мужественность, безупречный ум, притягательная внешность, равнодушие. Я могла любить тебя любого. Твое спокойствие, отстранение тянуло. Ты был для меня загадкой, которую я хотела видеть рядом с собой. Мне было неважно, что эта загадка хранит в себе. С любым бы твоим пороком я свыклась и полюбила бы каждый твой недостаток, потому что ты навсегда остался для меня эталоном, замену которому совершенно бесполезно искать. Такого, как ты больше нет и от того, что ты не мой, моя душа разрывается на части. Ты даже представить себе не можешь, как это прожить всю жизнь, зная, что твоя любовь никогда не разделит с тобой эти долгие вечера, эти ночи, эту жизнь. Я никому не пожелаю такого, ведь это словно самое жестокое наказание. Была бы моя воля, я бы лучше прошла все самые жестокие пытки человечества, переболела всеми самыми страшными болезнями, чем прожила бы всю жизнь, ощутив эту боль, которую принесла мне сильнейшая любовь к тебе. 
Сейчас ты, наверное, думаешь, что я сошла с ума. А я и не отрицаю. Я действительно сошла с ума. По тебе. И от этого мне хочется кричать. Кричать, как можно громче, чтобы ты услышал.
Каждый раз, когда мой муж подходил ко мне, вместо его нежных, наполненных любовью карих, я видела твои холодные серо-голубые глаза, вместо его теплых рук, я представляла твои, а с наступлением ночи меня до ужаса пробирал тот факт, что принадлежу ему, а не тебе. И с каждым днем становилось все противнее. Я ненавидела его прикосновения, его ласки, его слова. Иногда, я даже убегала из дома, чтобы побыть одной и не видеть своего мужа. Я не знала, как ему объяснить свою реакцию. Приходилось постоянно что-то придумывать, а он и не злился. Лишь осторожно подходил, обнимал за талию, целовал в лоб и с пониманием давал время, чтобы я пришла в себя. Бывали случаи, когда я думала, что он уйдет, поймет, что не люблю, что сердце мое не принадлежит ему, но ничего не происходило. Я еще раз повторюсь, что благодарна ему за его терпение. За все, что он сделал для меня, но в то же время мне невыносимо о нем говорить, вспоминать. Я раздражаюсь каждый раз, когда он хочет близости. Я становлюсь злой, но прежде всего на себя, что выбрала его. Лучше жить в одиночестве, тоскуя по тебе, чем с нелюбимым человеком и сожалеть. К тому же я недостойна своего мужа. Никоим образом. Если бы, если бы я только могла его полюбить! Полюбить его также, как тебя. 
В итоге, мы испортили друг другу всю жизнь. Он любит меня и не получает такой же любви взамен, а мне противны все его старания. 
О, как бы я была счастлива с тобой, Марк. Если бы все эти годы прожил со мной ты. Мой единственный. Моя любовь всей жизни. Я бы отдала все, чтобы начать заново жизнь с тобой. Как бы я хотела, чтобы мои дети были от тебя. 
Но, к сожалению, сложилось все не так, как в моих детских мечтах. Ты не рядом, ты с другой. Я надеюсь, у тебя счастливая семья. 
Я просто хочу, чтобы ты знал, что даже под конец жизни, я тебя помню и тайно люблю. Я всегда тебя любила. Как бы это не звучало глупо и неразумно, но ты оставался и остаешься единственным желанным мужчиной. Ты покорил меня своим умом, своими знаниями. Я помню, как мне было безумно занимательно и интересно следить за потоком твоих мыслей. И засыпая ночью, будучи той наивной и безответно любящей девчонкой, я мечтала слушать твои рассказы, обнимать и целовать тебя, крепко держа только твою руку. Я надеялась, что к моим губам сможет прикоснуться только один человек – Ты. 
Все мои школьные тетрадки были разрисованы тобой. Если ты помнишь, то в школе я любила рисовать и после того, как я увидела тебя, поговорила с тобой, я не могла рисовать ничего кроме твоих портеров. Ты был невероятным для меня. 
Я хочу выразить тебе благодарность за те моменты, когда ты уделял мне свое время. Может помнишь тот день, когда мы до позднего вечера прозанимались математикой? Ведь я все подстроила. Никакая математика меня не интересовала. Только ты был причиной моего желания заниматься этими проклятыми задачами. А тот поцелуй… Как бы я не хотела, я не смогла забыть. Благодарю тебя за то, что дал мне возможность ощутить это чувство. Чувство влюбленности, полета легкости и невообразимого счастья. Хотя, иногда я задумывалась, может, если бы я не знала твоих прикосновений, твоих нежных губ, может и смогла бы полюбить кого-то другого? Стоило мне только впустить эту мысль в голову, как мне становилось не по себе. Я не хотела пробовать ничьи губы. Только тебе я хотела посвятить свою жизнь, заботу, любовь, верность. Всю себя. Только тебе. Навеки. Твоя. Ева. 
P.S. Я всю жизнь боялась тебе признаться в этом. Как жаль я уже никогда не узнаю твоего ответа…
***
Пожилого возраста, с морщинистым лицом, уважаемый академик, нежно складывал листок, пропитанный старыми слезами. В его глазах появились слезы и медленно потекли по его дряблым щекам. 
Он вскочил и быстро взял в руки телефон и стал обзванивать всех возможных знакомых, тревожно пытаясь найти номер той, о любви который ничего не подозревал. 
Спустя пару часов ему это удалось. В ответ пошли мучительные гудки. Он тяжело сглатывал, руки его тряслись. 
— Алло? – послышался на той стороне тяжелый печальный мужской голос.
— Здравствуйте. Можно Еву к телефону?
Повисла напряженная тишина. Марк слышал еле сдержанные всхлипы мужчины.
— Извините, – проговорил мужчина после долгой паузы. – Евы больше нет.
— Что? – встревоженно спросил Марк.
— Моя жена умерла. Месяц назад.
Марк был ошарашен этой новостью. Он разузнал, на каком кладбище покоилась Ева и не объясняя ничего своей семье, сразу же рванул туда.
***
С тех пор, на кладбище этой велико-любящей женщины стоит огромный памятник, сделанный специально на заказ ее любви всей жизни с подписью:
«Самой любящей женщине, о любви которой я не знал».