Дитя вечности

Мой любимый мужчина пришел холодным зимним вечером. Он заметно постарел за этот месяц, и уже не казался великаном. Тихий и молчаливый, присел рядом, положив свою ладонь на мою. Внутри же меня все трепетало, и я ждала, что вот-вот он расскажет, где побывал за эти долгие дни, что увидел вдали от меня. Мечтала о том, что хрипловатый, голос вновь перескажет мне историю о влюбленных, так похожих на нас, но со счастливым концом. Но мой мужчина молчал.

Когда же ночь вползла в комнату, он зажег лампу на столе, согрел воду и стал мыть меня. Я от рождения нема и недвижима, не могу не повернуть головы, не поднять рук, но природа наградила меня прекрасным слухом — я слушала дыхание любимого, треск поленьев в плите, слабое гудение оконных стекол.

Он был не молод, мой мастер. Печальное лицо разрезали глубокие морщины, исходящие лучами от глаз, а губы, сжатые в трагичной стариковской усмешке, прятались в белых клочках усов и бороды. Моё юное тело изгибалось перед ним, а душа сжималась в осознании того, что эта красота не сможет удержать и пленить любимого человека надолго, на тот срок, что нужен мне. Я знала: мое время — вечность.

Теплая вода и мягкое мочало приятно касались тела, скользили по моей груди, бедрам и животу, плавно обводя их. Я млела в неге оцепенения, ловя каждую секунду близости, но не имея возможности ни задержать его руку, ни ответить на ласку касаний. Наблюдая за сменой эмоций на заострившимся лице мастера, и вдруг осознала, что он готовит меня к чему-то очень важному. Потом, когда мой мастер трепетно вытирал мне лицо, его шершавые пальцы коснулись моего подбородка, и я захотела зажмуриться: наконец-то случился поцелуй — быстрый, стремительный, как вспышка падающей звезды!

Он рассматривал меня долго и задумчиво. В его немигающем взгляде я уловила восхищение, и какую-то грустную нежность, скорее отеческую, чем нежность влюбленного мужчины. И игла ревности обжигающей болью кольнула мое сердце. Бережно укрыв меня покрывалом, мой мужчина подошел к окну и раздвинул тяжелые шторы. Утро уже прокралось в город, разбавляя серые краски нежным розовым светом. Теперь мастер рассматривал улицу, но вся его фигура выдавала напряжение. Он ждал. До меня донесся дурманящий запах табака, а ведь раньше он очень редко курил при мне. После, впустив в открытое окно морозный воздух, он вновь вернулся ко мне и наконец-то заговорил, но непривычным голосом, а скрипучим полушепотом, в котором я с трудом узнала родные нотки:

— Девочка моя! Пришло время тебе спасти меня от позора, а мою семью от долгов и голодной смерти. Ты — идеальна! Все что я мог, я отдал тебе, все — на что был способен. Ты моя отрада, мечта и любовь… последняя любовь. Я знаю, верю, когда-нибудь ты расскажешь обо мне больше и правдивее всех остальных. Дитя, твое время — вечность!

Еще один мимолетный поцелуй и меня с головой накрыла темнотой тяжелая, плотная простыня. За дверью послышались торопливые шаги, к мастерской приближалось множество ног. Мое сердце похолодело — это вестники разлуки, предчувствие не обмануло меня. Стук отодвигающегося затвора и к темноте прибавилась тишина, обволакивающая и вязкая. Я не видела их, но ощущала — их много. Они стояли там, за простынею, замерев в ожидании. Через секунду мой покров сдернула уверенная и недобрая рука. Со всех сторон меня ослепили яркие вспышки… В обрушившейся лавине возгласов и звуков, я различала обрывки фраз:

— Невероятно...

— Божественно!

— Мастерство вернулось к гению!

— Скульптура прекрасна!

Человеческая толпа прибывала. В какой-то миг множество рук схватили мое неизменное ложе и водрузили на внезапно появившейся из воздуха помост с колесами. Меня еще туже обернули простынями, брезентом, веревками. Стены и потолок мастерской дрогнули и стали отдаляться. Меня повезли прочь. Я неистово призывала Афродиту, единственную богиню, которая могла сравниться с моим богом! Молила ее оживить меня, так же как в Галатею, из той самой истории со счастливым концом. Я плакала невидимыми слезами и звала, но Афродита не являлась.

Будучи частью скалы и свидетельницей рождения этого мира, я не знала любви и страстей. Но теперь многие тысячи прошедших лет слились в моей памяти лишь в краткий миг ожидания встречи с этим необыкновенным человеком.

Ветер, мой вековой друг, тут же поспешил навеять образы того далекого дня: берег моря, пустынная набережная, и лишь две фигурки едва различимы вдалеке. Высокий черноволосый юноша и хрупкая девушка рассматривают огромный валун у самой кромки воды. Хриплый голос молодого человека срывается на ветру, но я улавливаю и запоминаю каждое слово:

  — Смотрите, мисс, я вижу сквозь толщу материй! Вот в этом куске превосходного мрамора спит девушка, и когда-нибудь, я ее освобожу!

Его спутница переводит восхищенный взгляд с большого камня на своего друга и обратно. Я запомнила черты девушки — это было мое будущее лицо. Теперь мастер стар, но я гораздо старше его.

Нас разлучили, но не лишили воспоминаний и снов. Он исчезнет, а я останусь памятью о нем.

Любовь обрела форму. И время ее — вечность!