История одного стола

История одного стола.

Привет, я – стол! Наконец-то и про меня что-то написали! И вот, поставили! Меня! На сцене!
Вот заметьте, про 12 стульев писали, про умывальник в «Мойдодыре» писали. Про кровати, диваны, даже нары писали? Писали! Я уже не говорю о таких мелочах, как сапоги-скороходы, хрустальные туфельки, ковры самолеты.
Да, я – стол! Но неужели за тысячи лет служения человеку я не достоин того, чтобы обо мне написали хотя бы маленький рассказик?
Стол! Не стул там какой-то, ни табурет, ни горшок, ни тумба, ни, мягко говоря, эта, полочка!
Стол! Это звучит гордо! У нас — у столов, как и у Вас — людей и профессии разные: письменный, журнальный, кухонный, будуарный, парты, бюро.
А я, кем я только не работал! Один мой хозяин алкоголиком был. И дрожащими руками проливал на меня то водку, то пиво, то еще какую-нибудь гадость, а вытереть меня забывал. Вот мой первый хозяин был – интеллигент – профессор! Садятся, бывало, с Бурменталем обедать, цветочки на мне, графинчик, приборы разные спинку массажируют. Особенно приятно, когда горячее подают! Тепленько так! А Шариков мне ножки грыз и ручки. Нет, это вы – люди думаете, что у нас только ножки! А у нас и ручки есть и даже пальчики! И умираем мы тоже, как вы – люди.
Я блаженствую, когда за мной учат уроки, диссертации разные пишут, песни застольные поют, роли разучивают. Моя бабушка рассказывала, что на ней, сам Пушкин писал. Я тоже надеялся, что стану творческим столом: «Быть или не быть!» А вы знаете, когда-то я работал столом у одной молодой актрисы. Но я ведь тоже был еще того…, не старый, я — антикварный, а антикварный стол, как говорится, сервировки не испортит – мои года, мое богатство! Но что за сценографии были у этой актрисульки? И самое поразительное, что главные герои менялись ежедневно и еженощно! И кого там только не было! Костюмеры, звукооператоры, осветители, режиссеры и их помощники. Вы такого в телевизоре не увидите. Мне стыдно признаться, но меня тогда использовали не по назначению. Прости меня дубового, Господи!
Я люблю тихие настольные игры: шахматы, шашки, лото. В картах, например, проигравший залазит под меня и кричит: «Кукареку!» А мне смешно и щекотно под мышками. Я даже домино люблю, хотя за козла бывает обидно.
А знаете, какой я раньше был? Я был круглый, нет, не дурак, я был круглый стол. А потом меня обрезали, а все потому, что я в дверь не проходил. Да я слышал, что есть мужчины, которым делали это, и женщинам обрезали что-то по бокам, сзади и даже на лице. Но я ведь не просил их об этом! Нравится вам, так обрезайте себе, что хотите, зачем же нас столов мучить.
Тяжелая у нас, у столов работа, в постоянном напряжении, и только, когда в доме никого нет, я могу размять свои деревянные конечности. А простоять всю жизнь на четырех костях, думаете легко?
Одно время я работал там, где ни днем, ни ночью покоя нет. Знаете, как оно называется? Общежитие. О, это страшное место! Такого я нигде не видел и не слышал! Складывалось такое впечатление, что жильцы этого общежития кушают три раза, нет ни в день, в месяц: после стипендии, халтуры и передачи из деревни. После таких праздников на мне даже оставались остатки, которые доедал тот, кто раньше всех вставал на следующее утро! Они жили по принципу: придет волна мусор смоет! Но эта волна почему-то не приходила. Что на мне тогда творилось, я вам передать не могу. На меня тогда не только мухи боялись сесть, на мне тараканы ноги ломали. А что творилось во время этих застолий! Один, топчет правую ногу блондинки, другой топчет левую ногу блондинки, третий трогает бедро второго, а блондинка поглаживает колени брюнетки. И только рыженькая никому не нужна, так я ее сам тихонько поглаживал. А брюнетка как вскочет на меня с каблучищами и под музыку всю одежду как сбросит! У меня волокна дыбом и синяки на спинке! Поэтому считаю, что нам столам за вредность, работающим в тяжелых условиях должны древесный лак давать.
Кстати, вы знаете, что стулья сексуально-озабоченные? У них только одно на уме! Им все равно кого лапать! Во время уборки, их переворачивают и на меня ставят, тогда они и ко мне пристают – извращенцы! Но я не такой!

А еще жильцы этого общежития друг другу подлянки делают: могут компот посолить, могут в чужую кастрюлю плюнуть, пургена в чайник насыпать, в шампунь зеленки налить или «велосипед» сделать. Не знаете, что такое? Вам не делали? Это спящему между пальцев ног вставляют газету и поджигают. Когда начинают гореть пальцы на ногах, он быстро-быстро крутит педали. А все кругом кричат: «Финиш, финиш!»
Нет, вы не подумайте, что все в моей жизни было так плохо. Были и яркие периоды в моей жизни. Я работал у одной пары. Он – инженер, трудоголик. Она не инженер и не голик. И сидя за мной, приготавливая очередную маску для лица и разговаривая по телефону, она очень гордилась собой, своей любовью и верностью мужу. Он отдавал себя полностью работе, она отдавала себя ему – она была ему верна. Потом она стала ему верна часто. Потом она стала ему чаще верна, чем не верна. Потом она стала ему верна не так часто, но стала верна другим. Потом она подсчитала, что она верна другим и мужу одинаково, и решила что-то менять. И стала вернее другим, чем мужу. В конце концов, оказалось, что с мужем она изменяет другим. Но время брало свое. За мной она засиживалась дольше, маски становились гуще, а телефонных звонков меньше. И тут она поняла, что именно муж виноват в появлении морщин, и в том, что у подружки и брильянты тяжелее и цепи толще, и нарядов больше, и машина с большим объемом двигателя. И решила с мужем разойтись, и быть верной тому, кто это заслуживает. Все имущество они поделили, честно. Меня они поделить не могли: ему я нужен был для работы, ей я нужен был для масок. Вначале они хотели даже меня распилить, но потом, слава Богу, продали.

А я ведь тоже когда-то любил! Да, да любил, по-настоящему! Мою люстру звали Летиция! Она висела высоко под потолком и смотрела на меня своими пятью теплыми ослепительно красивыми цветочными глазками, обрамленными длинными, тонкими подвесками. У нас была страстная любовь, очень скоро мы собирались отпраздновать красную свадьбу! Каждый божий вечер, когда все в доме засыпали, я пел для нее:
Гори, гори моя звезда!
Гори звезда приветная!
Ты у меня одна столетняя,
Другой не будет никогда!
А она мне отвечала:
Без меня тебе любимый стол
Земля мала, как остров,
Без меня тебе любимый стол
Лететь с одним крылом!
Но нас разлучили. Не обращайте внимание, это не слезы, это… это, просто, смола. Мою Летицию отвезли на дачу, а вместо нее купили современную люстру. Звали ее, извините, сейчас выругаюсь: «Хайтек, Лайт стар Зюха 536.423.01» Она была пустышка и знала только одну песню: «Нас не догонят!» Но за ней никто не бегал, хотя она и строила свои холодные светодиодные лампочки и дивану, и роялю, и шкафу, и даже компьютеру. Кстати, по поводу компьютеров! Один мой знакомый стол работал в компьютерном клубе. А там с утра до вечера: Бам, бух, УУУУУУУУУУУ, тра-та-та-та-та, жи-жи-жи-жи-жи-жи! Так, он с ума сошел, сейчас прикрученный в психушке стоит. Не верите? Да чтоб на мне хлеба никогда не было!
Да, не все в моей жизни было так отполировано. Последнее мое место работы — у иностранцев. Оказывается, этот иностранный язык включает и наши слова. Один, иностранец весь в синих рисунках каких-то: купола, тигры, девушки с мечами и названия разные, можно в города играть. Положит на меня ладонь и ну тыкать ножом между пальцев и все в спину, спину мне, больно так. Второй, положит на меня ноги, а на ступнях написано: «ОНИ УСТАЛИ», закроет глаза, а на веках: «НЕ БУДИ». Так этот у меня на спине ножом вырезал: «Сонька = Любовь» А у меня слезы с глаз к себе и к Соньке от такой любви. Но недавно к нам в дом ворвались люди в масках и арестовали их, слава Богу! Оказалось, что это была страшная банда.
Наверное, у меня обостренное чувство справедливости, порядочности, честности. Ведь СТОЛ – это только оболочка, но у нас, как и у вас – людей есть душа, которая переживает, страдает, смеется, грустит, плачет и, конечно, любит. А мы столы, как и вы – люди бываем хорошие и плохие. Но нас хороших, гораздо больше, правда? Мы – столы, ваши лучшие друзья, мы – ваши лучшие слушатели и помощники. Мы понимаем любой ваш язык, главное, чтобы он добрый был!
Вы спросите, что было дальше? Меня конфисковали, забрали на какой-то склад, на котором я сильно заболел. Потом пришла ревизия, меня списали и выкинули на свалку. Там меня нашел бомж и порубил на дрова. Пока догорали мои последние щепочки, я успел рассказать вам историю своей жизни и страстной любви. Целый день, и целую ночь, я отдавал свое последнее тепло Человеку!