Нега

***

Над прикидом пять минут колдовал:
с братом-солнышком играя вничью -
у рубахи оторвал рукава...
Будет холодно — обратно пришью.

Над обедом пять минут ворожил:
луговых надёргал ягодок в горсть;
мне чужие — в городах торгаши,
а лугам я — дурковатый, но гость.

Над собою пять минут хохотал,
отражаясь в молодильной воде,
и заплакал: крановуха-вода
где-то кончилась в трубе, в темноте.

Над обрывом пять минут подремал,
не боясь, что улететь можно вниз,
мне не выйти даже в чудвертьфинал,
но со мною делит солнышко приз.

Надо мною — ты… чуднАя… чуди:
пять минут буди меня тишиной,
а потом — куда захочешь иди
по планете нашей, круглой, чудной.

Нега

Прошлогодние очки,
сетка-майка, шорты, сланцы,
на удачу кулачки,
рюкзака нехитрый панцирь
с плотной майкой, с парой шорт -
амуниция на лето.
Личный поезд в Хорошо,
три вагона без билета!

Одноразовый станок -
многоразовый, по сути,
речка — зеркала кусок,
левый краешек в мазуте:
воду город, озорник,
обижал… а я покаюсь.
И покажется родник.
Эх, напьюсь! Да поваляюсь!

Поваляюсь, подремлю,
посмотрю кино про немцев,
где рейхстагу и кремлю
полирует стены пемза...
А побреюсь я потом -
скоро, завтра, через месяц.
Белый день — мой белый дом,
белый поезд, белый тезис!

Лето. Райская еда.
Вот кислушка, вон крапива -
я восполню завсегда
недостаток хлорофилла.
Скоро ягоды попрут,
недуром, на всякий выбор,
и места грибные ждут
влажно-солнечных улыбок!

Девки млеют, голышом,
каждой спинку чешет лучик,
что же, тоже хорошо,
чем-то даже — травок лучше.
Но со мной и вдалеке,
здесь и там, в завалах снега,
в роднике и в леднике -
ты, моя сплошная Нега!

Интересней девки нет -
я в очках, но без диоптрий,
я прожил десятки лет,
а сердечком вроде бодрый,
сколько б город, озорник,
не пинал грибное место...
Снова я к тебе приник,
родниковая невеста!

Ты подуешь завсегда
на ушибы и порезы,
поваляешь по цветам,
исцеляющим, полезным.
Ты не станешь мне женой,
тем теплее воля неба -
лето с шумом-тишиной
из твоих ладоней, Нега!

На сине-белом и чёрно-звёздном

Устали небо на руках держать атланты,
ушли, земное обругав, ушли от мантры,
нашитой наспех там и тут поверх молитвы.
Они обратно не придут. Нет, не обидны,
законны — глыбы-облака на годы фантов.
Но… на твоих уже руках дела атлантов.
Стоишь, босая, на песке, и небо держишь,
воссоздавая в лампе свет — в перегоревшей,
мне показалось, навсегда: привычно это.
Но почудеснее — звезда дневного света.
Как много воздуха, воды, песка… под небом,
и облака тобой горды на сине-белом.
Кометной ниткой о тебе — на чёрно-звёздном
строчит идеи кутюрье для бренда "Космо".