Первый шанс, но не последний

  

После окончания профтехучилища молоденькая девушка, новоиспечённый фотограф, получила распределение в небольшой районный центр. Куда она и отправилась с маленьким чемоданчиком «балетка», но с большим энтузиазмом и удовольствием, а как иначе, впереди для неё начиналась самостоятельная взрослая жизнь, интересная работа в фотоателье, знакомства с новыми людьми, возможно даже встреча своего суженного! Хотя об этом она ещё и не думала вовсе, ну так, может только самую малость, но это было где-то ещё глубоко в её сознании. Первым было увлечение фотографией, да и вообще, столько много интересного ждало её впереди, а не эти глупости про парней.

От краевого центра до нового места жительства было рукой подать, по сибирским меркам, всего-то километров восемьдесят с гаком и вскоре замороженный автобус доставил пассажиров к небольшой деревянной избе с чуть криво прибитой над массивной дверью вывеской, на которой коричневой краской, потрескавшейся от ветра и холода, было написано «Автовокзал». Пассажиры спешно покидали холодный автобус, женщины с детьми так же спешно заходили в дом вокзала, затаскивая с собой узлы, а мужики, показывая своё безразличие к морозу, с расстегнутыми бортами пальто или полушубков, останавливались возле крыльца вокруг ведра для окурков и закуривали, чтобы продолжить свои разговоры незаконченные в поездке.

Полина тоже вслед за тётками втиснулась внутрь. Чуть влажный, но тёплый воздух, в помещении обрадовал, она пробралась к большой круглой кирпичной печи и приложила к ней окоченевшие руки.

— Зябко? – Спросила дородная тётка, снимая с себя большую пуховую шаль. – Я ещё в автобусе на тебя посмотрела и подумала, как это она в такой одёжке не мёрзнет?

— Ничего, я привыкшая.

— Марток — одевай семь порток. А ты вона как легонько одета. К нам в гости поди? Не признаю тебя. Ненашенская.

— Училище закончила, вот на работу сюда приехала.

— И кем же ты к нам, такая худенькая? Медичкой или учительницей?

— Да, нет. Фотографом буду работать.

— Это, значит, с Карлычем в быткомбинате будешь? Это хорошо! А то он у нас, Карлыч-то, старый уже стал. А ты значит ему в смену. Как зовут-то?

— Полина.

— А жить-то есть где? Родственники там или знакомые.

— Да, нет. Пока вот только с вами познакомилась.

— И чё? На постой поди ко мне хочешь?

— Нет, там мне, вроде бы, комнату обещали дать.

— Вроде бы, да кабы, комнату! Негоже девке одной в комнатах жить. Мало ли кто ночами мимо ходит! Я с этим комбинатом рядышком живу, угол у меня с кроватью есть. Пустует. Дочка в город уехала. На заводе работает. Не жилось ей здесь, в город, окаянная, умыкнула. А я тут одна мыкайся! Дочка-то как ты, такая же щупленькая. Так что, пожелаешь – поживи у меня. Мне всё веселее будет. А там дальше и поглядишь.

— Спасибо. Я, конечно, согласна.

— Ну, вот и ладушки. Погрелась, тогда и пойдём. Я тут недалёко живу.

Со следующего дня начались трудовые дни. Приближался праздник Международного женского дня, поэтому работы в фотоателье прибавилось: народ шёл и шёл фотографироваться, появились заявки на съёмку свадеб в Загсе райцентра и в ближайших сёлах.

— Ишь, прослышали, что молодая да красивая в помощницах у меня появилась, так сразу валом повалили. А ты, дочка, учись. Фотография — это очень доброе дело. Вот живут себе люди, живут. А потом раз и всё. Нету их, а карточки остались на стенке под стеклом висеть. Память! А нету фото и со временем уже и не вспомнить, кто и как выглядел, а на пальцах да словах и не обрисуешь его внешность. А тут глянул и распознал. Так что наша работа фотографов очень даже нужная! Мы как сохранители семейной памяти людей и их моментов жизненных, запечатлеем событие, как будто время остановим, а люди нас потом тёплым словом и помянут. Вот так, Полина!

И Полина училась. У Петра Карловича, а именно так звали старого фотографа, было чему поучиться.

— Главное, Поля, в нашем деле знаешь что?

— Хорошая фотокамера и софиты.

— Нет, главное в фотографии – это наш клиент, который желает получить от нас хорошее и качественное фотографическое изображение самого себя или своей семьи. И вот тогда мы должны правильно выбрать фон, освещение, помочь ему правильно встать или сесть, чтобы удобно было. И разговаривать с ним, как со своим старым и добрым знакомым, чтобы он чувствовал себя как дома. Знаешь, Поля, чувство собственного дома – это спокойствие и свобода, это самое гармоничное состояние человека, и оно одно из главных наших чувств. Вот нам и нужно, чтобы человек, придя к нам, расслабился и стал тем, кем он есть в обычной, привычной для него обстановке, а не обращал внимания на яркий свет ламп и наши декорации. Вот тогда всё будет как надо! И фотография не будет сухим снимком, а будет живой и радовать глаз. Фотография — это искусство. Ну, тебя этому учили.

— Да, но про чувство собственного дома нам в училище ни разу не говорили.

— Про это в учебниках не пишут, это понимание приходит позже и у каждого по-разному, я думаю. Всё зависит от того, хочешь ты просто фотографировать или стать фотографом-художником. Художник, он что делает, он воплощает своё виденье красоты на холсте неделями или месяцами, а настоящий фотограф должен увидеть момент красоты и успеть запечатлеть его, потому что повтора этого момента может больше и не быть. Вот в этом, Поля, и состоит наша работа – поймать момент.

Поля внимательно и с интересом наблюдала за артистичной работой старого седого фотографа, за его манерой общения с людьми, стараясь перенять все его действия и движения. После окончания рабочего дня, она не сразу уходила домой, а часто оставалась в ателье до ночи, чтобы как можно больше проявить фотоплёнок, отснятых за день, отретушировать при необходимости и распечатать фотографии, отглянцевать их и увидеть плоды своего труда.

В один из вечеров, когда на улице завывала весенняя вьюга и барабанила тяжёлыми снежными крупинками в окно, Поля опять осталась поработать в лаборатории. Красный свет фонаря освещал процесс появления изображения на фотобумаге. Свадебные фотография получались, как показалось Полине, очень даже симпатичными. Неожиданно послышались стуки в дверь ателье.

«Кто бы это мог быть в такую пору?» — Подумала она.

— Кто там?

— Откройте, пожалуйста. Мы из соседней деревни. Хотели бы сфотографироваться. – Послышался с улицы мужской голос.

— Но уже поздно. Мы не работаем. Завтра приезжайте.

— Завтра не получится. Завтра уже нельзя будет. Вы только сфотографируете нас с девушкой на память, и мы сразу же уедем. Нам, правда, завтра нельзя уже будет. Это у нас последний шанс с ней сфотографироваться! Правда, другого шанса больше не будет! Да, вы не бойтесь.

— А я и не боюсь вовсе! – Поля открыла дверь, на пороге стоял заснеженный с ног до головы парень, а чуть поодаль – лошадь, запряжённая в сани. В санях сидело двое, ещё один парень с девушкой.

— Давайте быстро заходите, холоду напустите. Вон вешалка, можете раздеться, а там стулья, садитесь, а я пока кассету заряжу.

Поля ушла. Через чёрную штору, закрывающую проём в фотолабораторию, было слышно, как молодые люди зашли и начали двигать стульями, видимо усаживались для фотографирования.

— Я сейчас, ещё пару минут.

Когда она вошла в слабоосвещённый зал, то увидела, что девушка в светлом платье, с каким-то неприятно-застывшим выражением на лице и закрытыми глазами, сидит на стуле в не очень-то удобной позе, а два парня стоят сзади, положа руки ей на плечи.

— А она что у вас сильно пьяная? – С дрожью в голосе от нехорошего предчувствия спросила Полина.

— Нет! – ответил парень, который стучал в дверь. – Она умерла сегодня. А мы вот с другом так и не успели с ней сфотографироваться!

Поля чуть не упала в обморок от этих слов.

— Ты, не бойся! Мы её не убивали, она сама умерла! А она нам сильно нравилась. Мы, вот с другом, даже дрались из-за неё частенько. Вот и хотим фото на память о ней себе оставить. Фотографируй, да мы поехали назад, в деревню, пока не хватились нас.

Дальше всё было в густом тумане.

Очнулась Поля утром от того, что её кто-то сильно тряс за плечи.

— Ты, чего это, дочка? Перетрудилась, родимая? – Над ней стоял Карлыч.

— Ой, Пётр Карлович! Не хочу я больше фотографом быть! – Разрыдалась Полина.

— Погоди ты, погоди! Расскажи толком-то, что случилось?

Полина запинаясь и всхлипывая после каждого слова, с горем пополам рассказала Карлычу, что произошло ночью.

— Как они уехали, и что было дальше, я не помню. – Закончила она свой рассказ, уткнувшись Карлычу в плечо.

Он гладил её по голове и тихо говорил:

— Ничего, дочка, ничего, Поля! Всякое в жизни бывает! А фотограф из тебя выйдет очень хороший! Попомни мои слова. Негоже тебе бросать эту профессию! Так бывает в жизни, что она даёт тебе возможность или шанс, называй как угодно, чтобы выбрать дорогу, по которой дальше идти! Вот он у тебя первый выбор или первый шанс и появился. А может и не первый, но не последний уж точно! И ты всё сделала правильно! А вот, сколько их, этих шансов, тебе предстоит пройти — никто не знает. А безболезненно никогда ничего не происходит. Может у кого-то, но я таковых не встречал. У тебя будет ещё много всяких возможностей внести изменения в себе, в своей жизни, стоять на развилке и принимать верные решения. А вот у этих парней в их любви к этой усопшей, видимо, был и впрямь последний шанс оставить память о ней. Ну-ну, было и прошло...

(События 1958 года. Сибирь.)