Письмо Ивану Тургеневу - 9 ноября 1818 г.

Иван Сергеевич, голубчик, пишу к Вам через столько лет!
Как хорошо, что выпал случай – Ваш юбилей… Сомнений нет:
Велю запрячь я нынче бричку, И вслед за ветром – в дальний путь!
Без церемоний, по привычке, На огонёк к Вам заглянуть…

Всё в Лутовиново, как прежде — уютный, райский уголок,
Всё тот же сад и луг безбрежный, и над речушкою – мосток.
Усадьба, дворик – благодать! Резная вязь над мезонином…
Да, в Вас видны и ум, и стать, и благородство дворянина;
Поэт, писатель, драматург, охотник, нигилист, мыслитель,
Профессор оксфордских наук, и дум, и духа просветитель…

С широкой русскою душой, имея деньги, власть, признанье,
Вы крепостничество, как строй, давно подвергли порицанью;
Вдали от классовой борьбы, искали ценности иные:
Под звук охотничьей стрельбы, великолепные борзые,
Лишь только крикни им «ату!», летят по чащам и болотам,
И слышно даже за версту, как набирает мощь охота…

А что там матушка – жива? Нижайше кланяйтесь при встрече!
А, впрочем, донесла молва – вы не в ладах, но время лечит…

А помните, мой милый друг, под сенью тихой светлой рощи,
Вы мне читали «Бежин луг», отрывок из «Живые мощи»?..

Иван Сергеевич, голубчик, надеюсь всё же на ответ!
Как хорошо, что выпал случай: вам кланялись Некрасов, Фет,
И кум, и друг сердечный, близкий, и критик Ваш – Вэ. Гэ. Белинский…

Что видел,  друг мой, за границей? Что носят Вена и Париж?
Ты мне писал, что возвратиться решил под сень родимых крыш,
Вот только начатый роман допишешь  строчкою летящей…
Вновь о любви писал, Иван – высокой, чистой, настоящей?!
Макая тонкое перо в густые вязкие чернила…
Ах, как прекрасна Виардо – тобой любимая Полина!

В рассказах Ваших мы не раз её прекрасный образ встретим,
Любовь — она сильнее нас, и спор об этом – беспредметен…

Ну, пОлно, ставьте самовар, уже лечу, как будто птица,
Чтоб Вас, мой милый юбиляр, тотчас поздравить… Багряницей
Заря вечерняя горит, звенит над спелой рожью птаха,
Уж звёзды первые зажглись…
«Любовь – она сильнее страха,
Она лишь движет эту жизнь!»