РАССКАЗ КУКЛЫ НАСТИ

Привет! Я – кукла Настя, и я хотела бы рассказать удивительную новогоднюю историю про девочку Катю и ее маму, Антонину Ивановну. Нет, я не говорящая, а все понимающая кукла. Когда проживешь столько лет, сколько мне сейчас, будь ты даже куклой, поневоле начнешь все понимать… 

Появилась я на свет очень давно, в ГДР, была такая страна. Прадедушка Кати купил меня там, привез домой и подарил своей любимой дочери. А дальше меня передавали из поколения в поколение, пока я не очутилась в руках у Кати. Помню, когда Антонина Ивановна передавала меня Кате, она горько пошутила:

— Береги Настю, Катюша. Можно сказать, это единственная наша семейная реликвия…

Катя очень меня любила и могла часами со мной возиться, причесывала, одевала и даже выводила на прогулку.

Они с мамой жили в самом обычном девятиэтажном панельном доме, на первом этаже, в маленькой однокомнатной квартире, которую жильцы называли дворницкой. Но Антонина Ивановна работала не дворником, а убирала подъезды в нескольких местах, чтобы хоть как-то прожить и поднять дочурку. 

Однажды Катя вывела меня на очередную прогулку, увидела котенка, который выпрыгнул из подвального окошка, и подошла его погладить. На скамеечке спиной к нам сидели две пожилые соседки, и одна сказала другой, глядя вслед уходящей на работу Антонине Ивановне:

— Бедная Тонечка, работает днем и ночью, как ломовая лошадь, а тут еще и порок сердца! Мне наша участковая терапевт рассказала по секрету, что, если ей не сделать срочную операцию, клапан вроде какой вшить, жить ей осталось недолго. Да где ей взять такие деньжищи, и так еле сводит концы с концами. Того и гляди, ребенок сиротой останется…-  тут она повернулась, увидела Катю и осеклась. 

Катя не рассказала маме об услышанном, но часто плакала по ночам, повернувшись к стенке. Нам, куклам, тяжелее всего – девочки плачут, рассказывают нам все свои сокровенные секреты, а мы даже ободряющее слово не можем сказать, только хлопаем глазами…

Между тем приближался Новый год, весь город был украшен разноцветными огнями и гирляндами, везде были красочные елки. Одна из них была и на детской площадке в закрытом жилом комплексе, куда пришла убираться Антонина Ивановна, держа Катю за ручку, а та прижимала меня к себе.

 Антонина Ивановна усадила Катю на скамеечку, а сама ушла в соседний подъезд.

На площадке какая-то девочка лазала по сетке для восхождений, но, увидев меня в руках Кати, соскочила и подошла к нам.

— Привет! Меня зовут Оля, а тебя?

— Катя.

— О, какая у тебя необычная кукла! У меня их очень много, и самых разных, но вот ТАКОЙ я не видела никогда… А давай я у тебя ее куплю!

Но Катя отрицательно помотала головой и только сильнее прижала меня к себе.

Настойчивая Оля не отступала:

— А хочешь, папа за нее даст тебе много денежек? Он мне ни в чем не отказывает. Я сейчас позвоню ему, и он пришлет своего водителя!

— Нет, — тихо, но твердо произнесла Катя, — я не продам Настю ни за какие деньги на свете.

Если бы я могла заплакать, я бы заплакала, но я только открывала и закрывала глаза, и ни одной слезинки из них не вылилось. Бедная моя девочка, ее маме срочно требуются деньги на операцию, но она не может мной пожертвовать! Да лучше пусть я пойду жить к этой избалованной Оле, пусть я ей очень скоро надоем, пусть она запихнет меня в какой-нибудь ящик, но мы должны спасти Катину маму!

— О чем шепчетесь, девочки? — вдруг раздался строгий мужской голос.

 Оля взвизгнула: «Папа!» – и повисла у мужчины на руках. Он поцеловал ее и поставил на землю, а она затараторила:

— Мне очень понравилась вот эта кукла, — она ткнула пальцем в меня, — я сказала девочке, что хочу ее купить, что ты заплатишь ей много денег, а она упрямится…

Мужчина присел рядом с Катей и спросил:

— Как тебя зовут, девочка? Почему тебе так дорога эта кукла?

Но Катя вдруг заплакала, ее словно прорвало, она рассказала незнакомому дяде все – и про нашу жизнь, и про разговор соседок, и про меня.

Мужчина молча все выслушал, потом взял меня в свои руки. Он внимательно разглядывал меня, а я смотрела в его глаза и мысленно говорила ему:

— Пожалуйста, дяденька, помогите Антонине Ивановне! Ну пожалуйста!

Внезапно зажглись огоньки на елке и двор озарился мягким теплым светом. Мужчина поднял голову и спросил у Кати:

— А в каком подъезде убирает твоя мама? — Катя, вся заплаканная, мотнула головой в сторону соседнего подъезда.  

Мужчина кивнул, сказал: «Я сейчас, девочки», -  и ушел туда.

Оля с гордостью сообщила:

— А ты знаешь, Катя, мой папа — лучший хирург в городе. Его все знают и уважают, вот!

 Это был самый счастливый Новый год в жизни Кати и ее мамы, потому что Сергей Николаевич, так звали Олиного папу, записал Антонину Ивановну на нужную операцию сразу после праздников, и заверил их, что все будет хорошо. А девочки подружились. Катя теперь часто бывает в гостях у Оли, и даже оставляет меня у нее. Ничего, я не обижаюсь, Оля оказалась хорошей девочкой. Да и нужны мы, куклы, хоть старые, хоть молодые, для того, чтобы сеять добро и дружбу между людьми.