Собиратель монет

Людям понадобилось очень много времени, чтобы понять, что и у стен есть уши. Вероятно, понадобится ещё больше, чтобы понять, что у шкафов есть чувства и мысли.

Я появился на одном из заводов ныне распавшегося СССР в восьмидесятых годах. Все шкафы того времени, потрепанные и ненужные, уже вне конкуренции и находят себе пристанище на улице или в утилизации. Но знали бы вы, насколько больно терять двери, полки или память о людях, которым служил добрым словом все эти годы.

Самое первое воспоминание — это то, как меня везут зимой с заднего двора мебельной фабрики. Одна из ножек моих была короче остальных, а дверцы — неровные и покосившиеся. Жизнь могла закончиться на штампе «брак» в производственном листе, но мне нашлось место в комнатке семьи, у которых не было денег на полноценный новый шкаф. Этой семье я служил добросовестно всю свою жизнь, о чём сейчас вспоминаю с приятной теплотой в шифоньерном сердце.

Люди эти – мать и маленький сын – жили в скромной комнатушке коммунальной квартиры. Женщина пропадала весь день, уходя на работу, когда солнце ещё не вставало, и, приходя лишь тогда, когда оно уже давно скрылось с небосвода. Она была ещё молода – каштановые волосы не успели покрыться старческой сединой, а руки – трудовой грубостью, но печать забот и волнений за свою жизнь и жизнь ребенка уже оставила след на её лице.

Работала она в столовой на машинном заводе. Всегда приносила домой молоко, хлеб и маленькую горстку конфет «Школьные» для сына.

Я расквартировался в их жилье в тот момент, когда ему было только семь и лет, и он пошёл в первый класс. Мальчик был очень смышлёный – любил математику, чтение и просматривал журналы «Юный Натуралист» (так как в школе их книжки читать не научили). Не выносил правописания, потому что учительница всегда ругала его за кривые каракули и не сделанные прописи. Также очень любил собирать красивые монеты, за что жители коммуналки и мама его так и называли – «Собиратель монет».

У Собирателя была своя собственная шкатулочка (сделанная одним из рабочих машинного завода) со всем собранием его небольшого, но такого драгоценного богатства. Копеечки и рубли, несколько иностранных монеток, но бриллиант его коллекции – купюра в двадцать рублей, выпущенная в год Октябрьской революции. Собиратель монет ею очень гордился и никому не показывал.

По правде говоря, Собирателю и не было кому рассказать о ней: друзей в школе у него не было, на улицу гулять он не ходил, а старушка, жившая дверью напротив и наблюдающая за тем, чтобы мальчик не проказничал, всегда засыпала и была плохой собеседницей.

Поэтому Собиратель был немного одиноким. Своего угла у него не было, а, чтобы храп старушки ему не мешал, он садился на мою нижнюю полку, закрывая двери, закутывался в мамину шаль, и, включая карманный батарейный фонарик, долго-долго сидел, читая «Юного Натуралиста» и перебирая монетки. Короткая моя ножка немела, потому что много-много часов приходилось опираться на деревянный брусочек. Но я не мог его потревожить, ведь тогда для него пропадал весь мир – и как будто не было старушки, шумных соседей и ненавистных прописей, за которые строгая учительница будет ругать его в школе.

Но однажды Собиратель добровольно отдал самое дорогое сердцу сокровище. А было это вот как.

В один день старушка попросила мать Собирателя отремонтировать старое военное пальто, принадлежавший раньше её мужу.

­­–Ужасть она какая старая, шинелька-то! – говаривала старушка. – Ты ежели найдешь что в карманах, так обязательно верни. Единственное-то, что мне от покойного осталось.

Собиратель этих слов не слышал, а, поэтому, из своего мальчишеского любопытства, пошарил по карманам и, к своему удивлению, нашёл медный кругляшек, оказавшийся монеткой.

Мальчик уже хотел вернуть неприметную находку, как вдруг увидел, что монета эта была 1916 года. То бишь, ещё старше, чем все его монеты, заветная банкнота и сама Революция. В этой монетке было одновременно всё, что могло осчастливить Собирателя, и всё, что могло его погубить, потому что мальчик пошёл на уступки со своей совестью.

«Вот если я отдам монету эту, – думал он, – если отдам, то какая от неё польза старушке? Пролежит она там ещё лет десять, и потом никому не нужна будет. А я её себе возьму. Потом в музей передам или буду кому-нибудь показывать».

Через несколько дней мать отнесла шинель обратно, а он никому не рассказывал о своей находке.

Когда мальчик уже совсем перестал испытывать муки совести за свой поступок, в комнатушку к ним пришла та же старушка и рассеянно спросила:

– Вы рублик маленький не видали?

Собиратель уже хотел признаться, но всё ему не хотелось расставаться с вещью, более старой, чем революция. Поэтому он снова промолчал.

– Эх, глупая я, глупая баба – громко ругалась сама на себя старушонка. – Всё, что осталось от родимого – и то потеряла.

У собирателя загорелись уши и задрожали губы. Были все признаки того, что его грыз стыд.

Всю ночь Собиратель не спал. А на следующее утро пошёл в соседнюю комнатку и вернул, что полагается. Я слышал его дрожащий голос из соседней комнаты:

–Я под кроватью нашёл. Видимо, закатилась, когда мама чинила шинель, – запинаясь, соврал он.

И про купюру не забыл:

–Ещё я вам хотел двадцать рублей отдать. Они почти такие же старые, как монета. Оставьте их себе – на память.

Старушка благодарила Собирателя весь вечер. А он молчал. Видимо, ему было с каждым «спасибо» всё более совестливо за себя.

Когда мальчик вернулся в комнату, он заперся ото всех. Уши и щёки горели до невозможности, и хотелось ему провалиться под землю.

После этого случая Собиратель перестал коллекционировать монеты, потому что боялся, что они достались кому-то так же нечестно, как и ему — дореволюционный рубль.

Сейчас многие вещи изменились. Семья съехала с коммунальной квартиры, мой родной мебельный завод закрыли. Волосы матери уже окончательно покрылись сединой, руки её огрубели, но лицо, наоборот, помолодело. Она очень скучает по сыну, который постоянно занят работой, и воспитывает его детей.

Мальчик уже стал мужчиной и работает зоологом. Меня, несмотря на возраст и состояние, не выбросил. Вероятно, потому что он всё ещё помнит долгие зимние вечера, проведенные вместе со мной, фонариком и стопкой «Юного Натуралиста».

К слову, Собиратель вырос очень хорошим человеком.