Талисман
Что там, в твоих краях, зовется летом?
Прохладный бриз, соленая вода,
босые ступни на песке прогретом
и горизонт, зовущий в никуда?
Невымытая с вечера посуда –
Улика, что пирушка удалась?
Случайный синий взгляд нагого чуда,
морщинки от улыбок возле глаз?
В моем скиту, в моей высокой башне
из белой кости да из серебра
зовется летом этот дождь вчерашний,
слепых теней вечерняя игра,
кипящий чайник – здесь совсем не жарко –
и золотой заморский апельсин…
Я не нашла бы лучшего подарка,
когда бы ты подарка попросил.
Но ты давно не пишешь и не просишь
ни бога, ни порога, ни тепла.
Ты – сам в себе, и сам себе приносишь
ту радость, что я прежде берегла.
Но, если вспоминаешь хоть нечасто
мой строгий профиль, голос мой грудной,
то подари мне что-нибудь на счастье,
когда вернешься за море, домой.
Но между нами штиль в двенадцать баллов,
и даже стих мой дерзкий поутих…
Не привози жемчужин и кораллов,
как королеве радостей своих!
Купи мне этим летом на базаре,
что в пыльном жарком городе один,
у девочки с блестящими глазами
ракушку – нежный дар морских глубин.
Купи у лета милую игрушку,
вселенского покоя завиток,
спиральную галактику – ракушку,
запомнившую моря шепоток.
Проверь, шумит ли в ней оно, как в чашке
шумит моя зеленая тоска…
Чтоб чайки, сосны, соль, песок, барашки…
И чтоб в твоей спала моя рука.
Прохладный бриз, соленая вода,
босые ступни на песке прогретом
и горизонт, зовущий в никуда?
Невымытая с вечера посуда –
Улика, что пирушка удалась?
Случайный синий взгляд нагого чуда,
морщинки от улыбок возле глаз?
В моем скиту, в моей высокой башне
из белой кости да из серебра
зовется летом этот дождь вчерашний,
слепых теней вечерняя игра,
кипящий чайник – здесь совсем не жарко –
и золотой заморский апельсин…
Я не нашла бы лучшего подарка,
когда бы ты подарка попросил.
Но ты давно не пишешь и не просишь
ни бога, ни порога, ни тепла.
Ты – сам в себе, и сам себе приносишь
ту радость, что я прежде берегла.
Но, если вспоминаешь хоть нечасто
мой строгий профиль, голос мой грудной,
то подари мне что-нибудь на счастье,
когда вернешься за море, домой.
Но между нами штиль в двенадцать баллов,
и даже стих мой дерзкий поутих…
Не привози жемчужин и кораллов,
как королеве радостей своих!
Купи мне этим летом на базаре,
что в пыльном жарком городе один,
у девочки с блестящими глазами
ракушку – нежный дар морских глубин.
Купи у лета милую игрушку,
вселенского покоя завиток,
спиральную галактику – ракушку,
запомнившую моря шепоток.
Проверь, шумит ли в ней оно, как в чашке
шумит моя зеленая тоска…
Чтоб чайки, сосны, соль, песок, барашки…
И чтоб в твоей спала моя рука.
Теперь ложка дёгтя. На которую можно забить, процитировав известное со школьной скамьи: «…писателя должно судить по законам, им самим над собою признанным…».
Во-первых, очень режут «босые стУпни», не вижу причин отступаться от нормативного ударения: «ступнИ босые» прекрасно укладываются в ямб и не бьют занудам вроде меня по ушам.
Во-вторых, «улика, что пирушка удалась» — грамматически недопустимо, ибо придаточное никак не хочет восприниматься определительным (а иным оно быть не может!) Вариантов не предлагаю, ибо было бы наглостью насиловать здесь авторское вИдение.
В-третьих, «морщинки от улыбок возле глаз» — прекрасно, но насколько повторяемость лучше остановленного мгновения: «морщинки от улыбки возле глаз» (то, что морщинки –
итог частых улыбок, и так понятно). Это точно с моей стороны придирка.
В-четвёртых, два подряд противопоставления с «Но» (середина третьей и начало четвёртой строфы) ломают почти идеальную логику развития мысли (темы).
Всё. Дёготь закончился.
Моё мнение – сугубо моё мнение. К нему можно не прислушиваться. Мне можно даже не отвечать.
В любом случае: Успеха!