Всё по-настоящему

Парочка друзей перебралась из пыльного и суматошного Нью-Йорка в бескрайние и непролазные джунгли. Друзья – экстрималы, привыкшие к выживанию ещё с детства. Она – пишет книги, он ей помогает. Только вот всё было совсем не так, как он себе представлял.

— Тише, спокойно, не дёргайся!- шепчет он, сидя на траве и перебинтовывая её раны, которых немало.

Одна глубокая царапина на лбу, другая — на плече, остальные — на пострадавшей больше всех спине.

Девушка сопротивлялась, не поддаваясь ему:

— Оставь меня в покое, Алестер! Я всё равно тебе помешаю!

Она дёргается и вскрикивает от боли, когда он случайно задевает её рану.

— Марсэлин Ду, чёрт тебя дери!- беззлобно рычит он.- Ты можешь просто помолчать? Ты же могла погибнуть!

Он и не старается скрыть своё волнение.

— Как мило! Мой заклятый враг спасает меня. — хмыкает она, всё ещё не оставляя попыток сбежать.

— Марсэлин! — сквозь зубы рычит он, понемногу начиная раздражаться.- Перестань! Ты только хуже себе делаешь, не двигайся!

— Мне станет намного лучше там, где я буду подальше от тебя!- бросает она и собирается улететь, но крылья тоже пострадали.

— Ты — идиотка! Рискуешь своей жизнью, постоянно рвёшься к приключениям, а я, почему-то, всегда с тобой. Как так получается? Я должен был бросить тебя в тот же момент, когда ты заговорила об этой глупой идее: книга на реальных событиях. Я думал, что ты собираешься поведать всем нашу историю, но как же я мог забыть, что ты любишь приключения куда больше, чем кого-либо, да ещё и сделала меня злодеем!- медленно, но с чувством говорил он, поймав её в руки.

А Марсэлин, слушая его, вдруг успокоилась. Он ведь в самом деле мог её бросить, но остался и заботится о ней, терпит все её выходки и поддерживает её, случись и подруги творческий кризис.

— Ты не… ты всё врёшь!- спокойно и неуверенно отвечает она.

— Ты ещё помнишь нашу настоящую историю?- вместо ответа спросил он, когда Марсэлин полностью расслабилась в его руках.

***

История, о которой он говорил, не было приключений, битв, испытаний. Зато были чувства, доверие и самая настоящая жизнь.

Алестер был тогда малышом. Одиноким. Он не знал, что случилось с его родителями, и всю свою сознательную жизнь был один. Пока однажды не нашёл её. Маленький напуганный ребёнок в слезах что-то рассказывал ему. Он был старше её, и потому она видела в нём помощь. Со слов малышки Марсэлин он узнал, что её родители погибли и то, что от неё это долго скрывали и лгали ей. А кроме родителей её никто не любил, и друзей не было.

— Теперь мы вместе. — говорил он, успокаивая малышку.

Всё было хорошо. Они жили вместе, как брат с сестрой, сняв небольшую квартирку. Он был ей защитником и другом. Ровно до того момента, как она не повзрослела.

Её вечно тянуло к приключениям, и нередко эти приключения заканчивались ранами, ушибами и переломами. А ещё у неё была богатая фантазия, и Марсэлин рассказывала Алестеру всё новые истории, которые он любил слушать и говорил ей, что у неё определённо талант. Она поначалу отнекивалась, смущаясь.

— Любой так может.

Но считала ли она так на самом деле?

А ему просто хотелось, чтобы она забыла о приключениях, и думал, что рассказы в этом помогут.

Но ничего не вышло.

Именно тогда она и предложила написать книгу на «реальных событиях».

Но реальны они были лишь наполовину.

***

— Любая твоя безумная идея всегда поддерживалась мной. Когда идеи стали приносить успех, и ты стала известным писателем, я радовался за тебя и терпел роль злодея, но тебе не кажется, что ты увлеклась? Ты забыла кто я? Кто мы?

— А по-моему, тебе нравилось быть злодеем.- скрывая улыбку, пробормотала она, удобнее устраиваясь в его объятиях, замечая лишь сейчас, насколько же мягко в его руках.

— Нравилось. — он чуть сильнее сжал её, стараясь не задеть её раны. — Это напоминало наши игры в детстве. И радовало, что ты тоже их помнишь. Но ты всерьёз считала, что злодеи такие?

— Какие? — она, кажется, стала засыпать.

— На кой мне были нужен хлам из драгоценных камней, которые можно найти в любом ломбарде?

— Сразу видно, ты не читал ни одной моей книги. — хмыкнула она.- А ещё друг, называется!

— Друг, да? Десять минут назад я был твоим «заклятым врагом». — на последних словах он передразнил её и оба засмеялись.

— Возможно, ты прав, Алестер. Я увлеклась. Но всегда помнила, кто мы на самом деле. И если я признала твою правоту, это ещё не значит, что больше ничего этого не будет. Ты — злодей, потому что я хочу выпустить ещё, как минимум, три книги.

— Согласен. — признал поражение Алестер. — Но ты, Марсэлин, больше не будешь просто так рисковать своей жизнью, как сейчас. Что было бы, если бы я тебя не нашёл? Ты была без сознания… Кстати, что это было? Где тебя так угораздило, м?

— Ну откуда я знала, что у веток этого проклятого дерева есть шипы? Я забралась а они… ну, то есть… Ещё и одежду порвала… — словно маленький ребёнок стала оправдываться она, а после вздохнула.- Спасибо, Алестер. Я...

Она снова вскрикнула от боли, когда попыталась встать.

— Я же сказал, не двигайся. Марсэлин Ду тоже может быть беспомощной.

Марсэлин улыбнулась.

— Обещаю, теперь всё будет по-настоящему.

Она снова в ловушке, из которой уже знает, как выберется. Он снова рассказывает ей свой план. Всё, как всегда. Почти.

Марсэлин выглядит печальной, безмолвно глядя на него, будто о чём-то спрашивая. Алестер замечает это, но игнорирует.

Приключение закончится её победой и его поражением. Как всегда. Почти. А кто выиграл на самом деле?

После этого полу-реального представления он снова исчезнет, словно в пустоту, как делает уже несколько недель, а она будет его искать, но не найдёт.

Сколько это может продолжаться?

Она найдёт его однажды в светлом, просторном и красочном храме.

Алестер сидит на полу, к ней спиной.

— Ты наконец нашла меня. — спокойно произносит он, даже не оборачиваясь в её сторону.

Марсэлин пугает его равнодушие. Она думала, он будет кричать или злится, а он...

— Алестер… я… — она боится и чувствует себя виноватой.

А он молчит. Слишком долго и спокойно молчит, не шелохнувшись.

— Марсэлин, подойди ко мне.- вдруг просит он.

Голос его снова наполнен безразличием. Даже его роль злодея всегда была эмоциональна, как и он сам, но сейчас...

Марсэлин подчиняется, на секунду ощутив, что ноги словно приклеились к полу, а после они словно стали ватными. Он слышит за спиной её медленное и неровное приближение. Девушка почувствует обиду оттого, что он даже не обернулся к ней, всё ещё сидя статуей на месте.

Она сядет рядом с ним:

— Почему ты избегаешь меня?

Вопрос в лоб. Она умна, но деликатность — не её.

— Ты пришла только ради этого?- холодным тоном спрашивает он в ответ.

— Нет, Алестер, нет. Не только. Я скучала по тебе. Накричи уже на меня или разозлись!

Он не совсем понимает её просьбу, но вместо этого рукой притягивает к себе и улыбается.

— Почему ты избегаешь меня?- повторяет она свой вопрос, облегчённо вздыхая, когда он прижимает её к себе.

— Захотелось, чтобы ты побывала на моём месте. Потому что сразу после «реалистичных приключений» ты всегда так быстро исчезала, что я не успевал с тобой поговорить.

— Я улетала писать книгу.

— Знаю. Но мы совершенно перестали общаться просто так.

Он крепко обнял её.

— Но ещё две книги и всё.

— Ну… на самом деле… ещё пять… — полушёпотом говорит она.

— Пять?- он смотрит на неё так, как отец на провинившуюся дочь. — А после шесть, девять, десять?.. Марсэлин, чёрт тебя дери, Ду, может, мы отдохнём немного?

Отдых — опасное слово, если оно сказано в присутствии Марсэлин Ду, и он это знает.

Она пятится от него, словно он действительно злодей.

— Отдых?! Так вот зачем ты заманил меня сюда!

— Марсэлин! — рычит он, и его голос эхом отскакивает от стен храма.

Сейчас он в самом деле разозлён на свою упрямицу — подругу.

— Мы оба утомились за эти несколько месяцев, не отрицай! Постарайся хотя бы на время пересилить своё упрямство и заглушить тягу к приключениям. Ради меня. — последнее было сказано мягко, и Алестер опять притянул её к себе.- К тому же, тогда мы сможем поговорить, а после, может быть, напишем книгу вместе.- после он протянет ей букет цветов. — Это тебе.

— Это — подкуп?

— Это — подарок. Специально для тебя собирал самые лучшие. Или Марсэлин Ду не нужны подарки от друга?

— Я не хотела тебя обидеть. Мне нравится букет, правда. Хотя, ты же знаешь, я не люблю цветы. Но от тебя приму. И, может быть, ты прав. Я стала слишком нервной в последнее время и не откажусь от отдыха.

Она поцеловала Алестера в щёку, заставив того на миг растеряться, и счастливо засмеялась. Как же давно она не была по-настоящему счастлива. И для счастья, как оказалось, нужно совсем немного — чтобы он был рядом.

Он снова её избегает. Но в этот раз он прячется так, словно желает быть пойманным.

***

Они оба забыли о книгах и вот уже третий месяц вспоминали детство, дурачились.

Пару раз он спросил:

— Не боишься, что нас увидят твои фанаты? Они свято верят в то, что я — злодей, всегда желающий спутать тебе все планы. Репутация Марсэлин Ду не пострадает?

— Репутация Алестера не пострадает? — передразнила она.- Нет. Не боюсь.

— Марсэлин Ду никогда ничего не боится. — закатил глаза он. — Как и всегда.

Он никогда не сможет понять, почему она изо всех сил старается казаться сильной и невозмутимой. Он знает её другой. Знает её секреты и её саму. Истинный характер Марсэлин.

— Марсэлин Ду боится… — чуть помедлила она, поняв, что его порой раздражает её показная уверенность. — Боится снова остаться одна. И ты это знаешь.

— Знаю.

***

А иногда он словно чувствует за собой слежку. Снова прятки. Но в этот раз им управляет не обида, а… что? Интересно, какой в этом смысл сейчас?

Марсэлин незаметно прячется за деревьями, наблюдая, как Алестер направляется к храму, который за эти несколько месяцев успел стал их особым местом, но не заходит внутрь, а идёт куда-то в сторону, на близлежащую поляну.

Девушка тут же летит за ним и, притаившись, видит, что поляна целиком и полностью украшена к Рождеству.

Ёлка, которую он, очевидно, раздобыл в соседнем лесу, была украшена игрушками и гирляндами (он и в магазин успел сбегать? Или слетать?). Под ёлкой, как и полагается, подарки (он точно был в магазине!).

Марсэлин снова почувствовала вину — для друга у неё ничего не было.На каменном столе фруктовый салат и яблочный сидр (он ходил на ферму?).

— Марсэлин, не прячься, я тебя заметил. — тихо скажет он, как бы между прочим.

Её совершенно не волнует, что шпионская игра провалена, она чувствует растерянность. И проклинает себя за то, что забыла про Рождество. Он старался, всё приготовил, а у неё даже нет для него подарка! Девушка сочла это собственной неблагодарностью по отношению к нему. Он всегда терпел любую её выходку, никогда не бросал, заботился, даже к празднику всё сделал сам.

— Ты чем-то расстроена? — он тут же замечает её разбитое настроение и подходит к ней, заботливо глядя на подругу, готовый в любой момент утешить её, если только это будет нужно.

— Всё в порядке, Алестер. — она пытается улыбнуться.

Попытка провалена.

— Тебе не нравится здесь?

— Нравится. — поспешно отвечает она. — Просто ты так старался, подготовил всё к празднику, а я… я забыла, и в отличие от тебя, у меня нет для тебя подарка.

— Знаю. — ответил он. — Но ты можешь всё исправить. — Алестер вдруг хитро усмехнулся.

— Как? — ей тут же понравился его азарт.

— Ты знаешь, что это? — он протянул девушке веточку омелы.

— Омела. Символ Рождества. — не чувствуя подвоха, ответила Марсэлин.

— Правильно.- довольная улыбка Алестер удивила её. Он наклонил голову вперёд, чтобы их глаза были на одном уровне друг с другом, а омела висела между ними, придерживаемая его пальцами. — А знаешь ли ты, Марсэлин, что под омелой принято целоваться?

— Это все дети знают. — спокойно отвечает она и лишь сейчас понимает, что хочет от неё Алестер. — Поцелуй?! Ты хочешь… Но мы же… Ты серьёзно? Скажи, что это шутка, и мы вместе…

— Это вовсе не шутка, мисс Ду. Ты же сама сказала, что хочешь всё исправить.

— Сказала, но не поцелуй же! Алестер!

— Просто поцелуй и мы забудем. — он явно не шутил.

— Ладно. — в этот момент девушка проклинала всё и всех, но в особенности — его и себя.

И тем не менее, потянулась к нему за поцелуем. Их губы сошлись на краткий миг.

— Теперь можно об этом забыть.

Они столкнулись нос к носу.

— Тебе удобно? — нагло ухмыляясь, спрашивает Алестер.

— Заткнись, Алестер! — рычит Марсэлин.

Как такое вышло, непонятно.

Просто у девушки вдруг отказала рука, когда девушка прыгала по деревьям, и она врезалась в Алестера. И сейчас она лежала на нём, их носы соприкасались друг с другом.

Он довольно рассматривал раскрасневшуюся подругу, которая, оказывается, не выносит его пристального взгляда, смущена и не может (или не хочет?) сказать ему об этом, старательно притворяясь невозмутимой.

— Выпусти меня!

— Нет, нет, нет! — он крепко держит лапой её за спину. — Начнём сначала. Ну здравствуй, Марсэлин!

— Взаимно. А теперь — отпусти! — зарычала она.

— И не подумаю. — смеётся Алестер и трётся носом о носик своей подруги.

— Тебе, значит, смешно?! — фыркает она, пытаясь возмутиться.

— Не злись. Нет, мне не смешно. — уже серьёзно говорит он, а после почти рычит. — Что с тобой произошло?

— Рука… — тихо бормочет она и отводит виноватый взгляд в сторону.

— Именно! — строго вторит он. — Что тебе доктор, в моём лице, прописал после того случая?

— Быть внимательнее, а не лететь, как всегда, сломя голову. — монотонно ответила она, ибо спрашивал он об этом её далеко не первый и даже не второй раз.

— Правильно, мисс Ду. А второе?

Она демонстративно молчит, а он продолжает читать лекцию:

— Тебе ещё повезло, что я оказался рядом, Марсэлин! Изображай из себя непробиваемую, сколько угодно, но в сотый раз прошу тебя, не рискуй своей жизнью!

— Почему для тебя это так важно?

— А ты не догадалась? Я люблю тебя, Марсэлин Ду. — он улыбнулся. — К тому же, твой «ангельский» характер может выдержать только моё стальное терпение.

Девушка не успела сказать ему в ответ колкость, потому, как он поцеловал её. Марсэлин сопротивлялась несколько секунд, но после вместе с ним поддалась порыву.

— Начнём сначала?

— Ну пожалуйста! — молит Марсэлин, который час упрашивая этого огромного исполина, именуемого Алестер, поехать с ней.

— Я сказал, что никуда не поеду! — твёрдо парирует тот. — Хочешь, езжай одна, я тебя не держу!

Марсэлин сдержанно рычит.

— Тебе что, так сложно согласиться?! В конце-концов, выбраться отсюда и махнуть...

Он от души рассмеялся, перебив её.

— Ты думаешь, я куплюсь на это? Нет, знаешь, может быть, лет так пять-десять назад я бы и купился, с потрохами и всем остальным в комплекте. Но я очень быстро учусь. Особенно с тобой. Хочешь, расскажу, как всё будет?

Он замолчал, ожидая её ответа, но девушка промолчала, лишь склонив голову.

Это всё — типичная, почти семейная ссора, за которой наблюдает их друг — Кабалерон. Он знает, что Марсэлин и не собирается сдаваться. И отчего-то он еле сдерживает смех.

— Ты объявишь меня всем там злодеем, я, к моему сожалению, буду этим злодеем, так как тебе вздумалось писать новую книгу — вот и вся поездка! И не лги, что ты хочешь провести это время, отдыхая на пляже или что там у них?

Она злится всё больше, и Кабалерон-таки издаёт смешок. Алестер направляет свой взгляд на него и хитро улыбается.

— Но я не поеду одна, слишком скучно! — продолжает настаивать она.

— Что ж, моя дорогая, тогда вот для тебя неожиданный поворот! — торжественно объявляет он, указывая хвостом в сторону внезапно притихшего друга.

У Марсэлин глаза засветились в бесконечном и всепоглощающем восторге, что тоже не сулило Кабалерону ничего хорошего.

— Я с тобой позже разберусь! — пригрозила она Алестеру, а затем, также быстро, обняла его. — Я уже знаю, о чём напишу!

***

Алестер рад, что в этот раз в роли злодея отдувается Кабалерон, рад спокойной обстановке, что царит вокруг, но прошла неделя со времени их поездки, а он уже соскучился по своей несносной Марсэлин.

Те вернулись уставшими, довольными, но в то же время, жутко притихшими.

— Как всё прошло?

— Она всё равно приплела тебя в роль злодея! — сдал подругу Кабалерон.

— Не совсем. Теперь ты тот злодей, о котором остальные знают только твоё имя.

— Это ты в отместку за то, что я не согласился ехать с тобой?

— Если честно, да! — отозвалась она. — А ещё мы разрушили половину города, статую Сомнебулы… — она оборвала себя на полуслове. — Нужно записать её историю!

Алестер остановил её порыв, обняв одной рукой.

— Стой, не так быстро, Ду! — он прижал сопротивляющуюся девушку к себе — та всё ещё старалась дотянуться до блокнота на столе, но тщетно.

— Но… я… забуду… — она не оставляет попыток вырваться.

— Всё в порядке. Я помню. — успокоил подругу Кабалерон.

Девушка угомонилась.

— Итак, разрушили город, статую… — рука загнула несколько пальцев.

— Половину города! — немного обиженно отозвались те.

— Но я всё исправила и уладила! — клятвенно заверила Марсэлин.

— Я начинаю жалеть, что меня там не было! Такое веселье пропустил! — усмехнулся Алестер.

— Это был непродуманный сюжетный ход! — попыталась выкрутиться Марсэлин.

Маленький сад около храма.

Алестер сидит на траве, к его тёплому боку прижимается его жена — Марсэлин Ду, а рядом — их малыш.

Как так получилось?

***

Однажды вечером он позвал её на свидание.

Всё, как и положено: вино (правда, украденное из её запасов, но Марсэлин сделала вид, что не заметила), свечи, поцелуи.

— Помнится, как-то раз одна смелая искательница приключений Марсэлин Ду сказала ужасному злодею Алестеру, что любит его и даже принимает в дар тот набор колец, если только он сделает предложение. — задумчиво сказал Алестер.

— Это ты к чему?

— К тому, что я хочу, чтобы ты стала моей женой. — он протянул к ней кольцо, что лежало в ладони.

Марсэлин молча глядит на кольцо.

— Я совершенно серьёзно, мисс Ду. И сейчас я хочу знать: «да» или «нет»?

***

Она, конечно же, сказала «да». Она знала, что рано или поздно он спросит её об этом. А когда он, наконец, сделал ей предложение, Марсэлин не знала, как себя вести. Тогда она жалела о своём выборе, говорила себе, что по жизни она — одиночка.

Окончательно она почувствовала себя счастливой в тот момент, когда узнала, что беременна и больше не жалела, что променяла свободу на семью.

— Только посмотрите на него! Такой маленький, а уже пытается сам ходить! — ласково смеётся Марсэлин, глядя как их маленький сынишка, которому только вчера исполнилась неделя, упрямо пытается встать на ноги.

— Он хочет быть таким же сильным, как и его мама. — подсказывает Алестер и дарит ей счастливую улыбку, когда их взгляды пересекаются.

Малыш — таки встал. Но ненадолго. Ноги ещё не окрепли, он тут же сел. И больше пробовать не стал, решив, что сегодня достаточно.

Алестер ещё не знает, но Марсэлин планирует написать их настоящую историю, как завершение её писательской карьеры.