«О скорбях и Милосердии» — новая вставка в повесть «Ближние и дальние» Часть вторая (Гл. 37)
Служил в госпитале врач – хирург Степан Алексеевич, которого раненые, особенно со школьной скамьи воевать ушедшие, чуть ли не как отца родного почитали. Сестра Милосердия Анастасия Викторовна на десять лет младше его была.
Скольких у смерти доктор отнял – кажется, из самой пасти кого-то вырывал, скольких от ампутации избавил, когда вроде уже и выхода иного нет! Был у него какой-то особенный дар целительства – «от рода» благочестивого Творцом переданный...
За то и попал под колесо античеловечной машины, жизнями «хрустящей» — в самом кровавом году попал. Из сотрудников своих Степан Ильич никого не оговорил, а тот – донос написавший, сам после потихоньку уволился, после и сам «сгинул».
Супруга невинно арестованного – преподаватель литературы и два сына от человека родного не отреклись...
А, вскоре отпустили доктора – пришлось срочно какого-то «властителя» оперировать…
В самом начале войны – в июле погибла супруга доктора Екатерина Петровна во время обстрела. Супруга, с которой столько скорбей вместе пережито, с которой тайно обвенчаны были…
Анастасия Викторовна чем-то на убиенную похожей была – да не чем-то, а очень многим.
А Степан Алексеевич Пантелея Лукича напоминал. И Ангелине с Петром не нравится не мог. Решили, что все будущие внуки общими станут.
И сыновья Степана Алексеевича с фронта написали, что распоряжаться жизнью отца не в праве – они о замечательной сестре милосердия лишь в письмах прочитали...
Только вот три раз венчалась Анастасия Викторовна – вроде бы не положено больше…
Но кругом тысячи тысяч смертей – неизвестно, что через несколько минут с каждой жизнью человеческой станет. И души родственные не так часто встречаются. И снова общую боль разделять придётся…
С каждым из погибших супругов своих Анастасия Викторовна скорби до конца разделяла и властью ошельмованного не предала...
Итак, они всё-таки, не афишируя того, расписались. А после решили пойти в тот самый Собор, что в Елохове, к батюшке, — повиниться и спросить, что делать...
В тот день под обстрел вместе и попали, держась за руки, не успев задуманного довершить…
Не нам, скорбей их не изведавших, о «канонах» судить. И снова вспоминается невольно «Дочь Утешения» Н.С.Лескова. Наши герои, конечно, настоящими христианами были – речь о «Правилах»…
А продолжение их в достойных детях и внуках осталось. И Память последующих поколений жива…